Ну, сукин ты сын, сказал я себе, видишь, ты трезв как стеклышко. Ты сразу понял, что она забыла сумку. Виски не туманит тебе голову… совсем не туманит.
Теперь, продолжал я говорить с самим собой, надо открыть сумку и установить личность хозяйки. Затем взять сумку и сказать бармену, что женщина оставила ее в телефонной будке. Сказать надо обязательно, так как мужчины не ходят по улице с женскими сумками, не вызывая подозрений полиции. Сумку надо отнести женщине домой, и, кто знает, может, она вознаградит тебя не только поцелуем. Кто знает?
Вот до какой степени я успел нализаться.
Я вошел в будку и закрыл дверь. Взял сумку в руки и открыл ее. При этом обернулся, чтобы убедиться, что никто не наблюдает за мной. Бывший заключенный Барбер не хотел рисковать. Одного тюремного срока ему хватило за глаза.
За мной никто не наблюдал.
Я повернулся спиной к двери, надеясь, что она достаточно широка, чтобы закрыть все стекло, снял телефонную трубку. Прижав ее к плечу, я вроде бы разговаривал по телефону, а на самом деле перебирал содержимое сумки.
Я нашел золотой портсигар и золотую зажигалку. Алмазную заколку стоимостью, по меньшей мере, в полторы тысячи долларов. Водительские права. И толстую пачку денег. Сверху лежала купюра в пятьдесят долларов. Если остальные были того же достоинства, в сумке лежали две тысячи долларов.
От одного вида таких денег меня прошиб пот.
Портсигар, зажигалка, алмазная заколка не заинтересовали меня. Попытайся я продать их, полиция нашла бы меня в два счета. Но деньги не оставили меня равнодушным.
С такой суммой в кармане мне не пришлось бы завтрашним утром просить у Нины пять долларов, Я мог бы не клянчить у нее денег ни завтра, ни послезавтра. Мне хватило бы их до тех пор, пока я не найду работу. Хватило, если бы я продолжал пить день и ночь.
А если эта богатая женщина так глупа, что теряет набитые деньгами сумки, значит, она может обойтись без них.
Но тут в моей голове послышался слабенький голосок: "Ты сошел с ума? Это же воровство! Если тебя поймают, ты загремишь на десять лет. Положи эту чертову сумку и выметайся отсюда! Что с тобой? Ты хочешь провести в камере еще десять лет?"
Но голос был слишком слаб. Я нуждался в деньгах. Все получалось так складно. Достать деньги, положить их в карман, закрыть сумку, поставить ее на полку и уйти.
Бармен не мог меня видеть. К будке постоянно подходили люди. Деньги мог взять кто угодно.
Они лежали передо мной, возможно, не две тысячи, но около этого.
Я хотел их взять.
Я нуждался в деньгах.
И взял их.
Я сунул пачку в карман и закрыл сумку. Сердце стучало, как паровой молот. Я стал вором. Над телефоном висело маленькое зеркало. Я уловил в нем какое-то движение. Все еще держа сумку в руке, поднял глаза и обомлел.
Женщина стояла Sa дверью. Ее солнцезащитные очки отражались в зеркале двумя зелеными огоньками.
Она стояла и смотрела на меня.
Не знаю, как давно.
Но она стояла за дверью.
Глава 2
Сердце у меня сжало, как клещами, парализовало мозг, тело покрылось холодным потом.
Сжимая сумку в руке, я смотрел на две огромные зеленые полусферы.
В мгновение ока я протрезвел. Пары виски тут же выветрились у меня из головы.
Она может позвать бармена, тот найдет в моем кармане пачку денег, кликнет полицейского. А потом меня препроводят в камеру и уже не на четыре года: на этот раз срок будет куда больше.
Пальчики женщины легонько забарабанили по стеклу. Я поставил сумку на полку, обернулся, открыл дверь.
Женщина отступила в сторону, давая мне выйти.
- Кажется, я оставила сумку… - начала она.
- Совершенно верно, - ответил я. - Я как раз собирался отнести ее бармену.
Возможно, мне следовало протиснуться мимо нее и выскочить из бара, прежде чем она успела бы открыть сумку и обнаружить пропажу. Очутившись на улице, я мог бы выбросить деньги, и она никогда бы не доказала, что я их украл.
Я было двинулся к выходу, но остановился. Бармен вышел из-за стойки и загородил мне дорогу.
- Этот парень не пристает к вам? - обратился он к женщине.
Та чуть повернула голову:
- О нет. Я оставила сумку в телефонной будке. Этот господин собирался отнести ее вам.
Бармен подозрительно взглянул на меня:
- Неужели?
Я молчал, как мумия. Во рту у меня так пересохло, что я не знал, смогу ли вымолвить хоть слово.
- В сумке было что-нибудь ценное? - спросил бармен.
- О да. Мне не следовало забывать ее.
- Может, вы посмотрите, все ли на месте?
- Пожалуй, вы правы.
Мне пришла в голову мысль стукнуть бармена и прорваться на улицу. Но тот, похоже, поднаторел в потасовках, и я решил, что рисковать не стоит.
Женщина прошла мимо меня и взяла сумку.
Сердце чуть не выскочило из моей груди, когда она раскрыла сумку и заглянула вовнутрь. Тонкими пальчиками с посеребренными ногтями она переворошила содержимое.
Бармен тяжело дышал. Его взгляд переходил с меня на женщину и возвращался обратно.
Вот и все, думал я. Через полчаса я окажусь в камере.
- Нет, ничего не пропало, - женщина повернулась ко мне. - Благодарю за участие. Я постоянно что-то теряю.
Я ничего не ответил.
Бармен просиял:
- Значит, все в порядке?
- Да, благодарю вас. Думаю, это надо отпраздновать, - зеленые полусферы вновь повернулись ко мне. - Позвольте мне угостить вас, мистер Барбер.
Значит, она знала, кто я такой. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. В день, когда меня выпустили, "Вестник" поместил на первой странице мою фотографию, указав, что я провел в тюрьме три с половиной года за непредумышленное убийство. Они даже не забыли упомянуть, что я совершил преступление в пьяном виде. Они нашли хорошую фотографию. Кубитт не мог найти лучшего способа ударить лежащего.
В голосе женщины слышались стальные нотки, указывающие на то, что предложение следует принять.
- Ну, если вы настаиваете, с удовольствием.
Женщина взглянула на бармена:
- Два виски с содовой и побольше льда.
Она подошла к моему столику и села. Я опустился на стул напротив нее.
Женщина достала из сумки портсигар, открыла его, предложила мне.
Я взял сигарету, она последовала моему примеру, дала мне прикурить от золотой зажигалки, прикурила сама. Бармен принес два бокала, поставил на стол и вернулся за стойку.
- Вы рады, что вышли на свободу, мистер Барбер? - спросила она, выпустив струю дыма.
- Да, конечно.
- Как я понимаю, вы уже не работаете в газете?
- Вы совершенно правы.
Она подняла бокал, кубики льда мелодично звякнули о стекло.
- Я вижу, вы часто приходите сюда, - она махнула рукой в сторону моря. - У меня тут пляжная кабинка.
- Здесь отличное купание.
Женщина отпила из бокала.
- Ваши регулярные посещения этого бара означают, что вы еще не начали работать, не так ли?
- Да.
- Но в скором времени вы надеетесь куда-нибудь устроиться?
- Именно так.
- Разумеется, это не так-то легко.
- Полностью с вами согласен.
- Если бы вам предложили работу, вас бы это заинтересовало?
Я уставился на нее.
- Не понял. Вы хотите предложить мне работу?
- Возможно. Вас это интересует?
Я потянулся к бокалу, затем передумал. Я и так слишком много выпил.
- Что я должен делать?
- Я гарантирую очень хорошую оплату, но вам придется держать язык за зубами. Не исключен и небольшой риск. Вас это не пугает?
- Вы хотите предложить что-то противозаконное?
- О нет… закон тут ни при чем… ничего подобного.
- Мне это ничего не говорит. В чем состоит риск? Я готов на любую работу, но должен знать, что делаю.
- Я понимаю, - женщина вновь поднесла бокал к губам. - Вы не пьете, мистер Барбер.
- Я знаю. Так что я должен делать?
- Сейчас у меня мало времени, да и бар - малоподходящее место для такого разговора. Давайте я вам как-нибудь позвоню. Мы встретимся и все обсудим.
- Мой номер телефона есть в справочнике.
- Вот и договорились. Скорее всего, я позвоню завтра. Вы будете дома?
- Постараюсь.
- Я заплачу, - она открыла сумку, нахмурилась. - О, я забыла…
- А я - нет.
Я достал из кармана пачку денег и положил перед ней.
- Благодарю, - женщина вытащила из пачки купюру в пять долларов, оставила на столе, остальные деньги убрала в сумку, закрыла ее и встала.
Я тоже поднялся на ноги.
- Значит, до завтра, мистер Барбер.
Она повернулась и вышла из бара. И вновь я не мог оторвать глаз от ее плавно покачивающихся бедер. Женщина пересекла улицу, села в серебристосерый "роллс-ройс" и уехала. Я, правда, успел запомнить номер.
Я сел за столик, отпил из бокала, закурил. Подошел бармен, взял пятидолларовую купюру.
- Какая женщина, - он цокнул языком. - Похоже, набита деньгами. Как ты с ней поладил? Она отблагодарила тебя?
Я ответил долгим взглядом, встал и, не говоря ни слова, вышел на улицу. С тех пор я ни разу не заглядывал в этот бар. Более того, у меня холодело внутри, стоило мне пройти мимо него.
На другой стороне улицы находился автомобильный салон. С управляющим я познакомился, еще работая в "Вестнике". Его звали Эд Маршалл. Я прошел в его кабинет.
Маршалл сидел за столом и листал журнал.
- О, помилуй бог! - он вскочил на ноги. - Как поживаешь, Гарри?
Я ответил, что все нормально, и пожал протянутую руку. Реакция Маршалла приятно удивила меня. Большинство так называемых знакомых при встрече старались как можно скорее отделаться от меня. Эд Маршалл оказался порядочным человеком, мы и раньше отлично с ним ладили.
Я присел на краешек стола и предложил ему сигарету.
- Я бросил курить, - он покачал головой. - Боюсь рака легких. Каково тебе на свободе?
- Неплохо. Человек привыкает ко всему, даже к жизни вне тюремной камеры.
Минут десять мы болтали о пустяках, прежде чем я задал вопрос, ради которого зашел к Маршаллу.
- Скажи мне, Эд, кому принадлежит серый "роллс" с номерными знаками SAXi?
- Это машина мистера Марло.
- Неужели? Это номер его машины?
- Совершенно верно. Чудо, а не машина.
В голове у меня что-то щелкнуло, память услужливо подсказала, откуда мне известна эта фамилия.
- Ты имеешь в виду Феликса Марло?
- Естественно.
- Разве он живет в Палм-Бей? Я-то думал, что он в Париже.
- Он купил здесь дом примерно два года назад. Переехал сюда по состоянию здоровья.
Вновь у меня гулко забилось сердце, но я постарался не выдать охватившего меня волнения.
- Мы говорим об одном и том же человеке? Марло, миллиардере, владельце крупнейших месторождений цинка и меди? Он, должно быть, один из самых богатых людей мира.
Маршалл кивнул:
- Да. Как я слышал, он тяжело болен. Я бы не поменялся с ним местами ни за какие деньги.
- А что с ним?
Маршалл скорчил гримасу:
- У него рак легких. Ему никто не может помочь.
Я посмотрел на свою сигарету, затем вдавил ее в пепельницу.
- Ему не повезло. Значит, он купил здесь дом?
- Да. Он купил Восточный берег, поместье Ира Крэнли. Дом он перестроил заново. Там отличное место: пристань, пляж, все свое.
Я хорошо помнил поместье Ира Крэнли. Тот был крупным нефтепромышленником и построил дом на самом краю бухты. Потом у него начались финансовые неурядицы и поместье пришлось продать. Об этом шли разговоры во время моего суда. Я так и не узнал, кто же купил поместье.
Я достал новую сигарету.
- И это его "роллс"?
- У него не меньше десятка автомобилей.
- Отличная машина. Я сам не отказался бы от такой.
Маршалл кивнул лысеющей головой:
- Я тоже.
- А что за женщина сидела за рулем? Я не успел разглядеть ее. Блондинка, в больших зеленых очках.
- Должно быть, миссис Марло.
- Его жена? Она же совсем не старая… Ей года тридцать два - тридцать три. Марло ей в отцы годится. Я слышал о нем еще ребенком. Ему никак не меньше семидесяти.
- Больше. Это его вторая жена, он влюбился в нее в Париже. Забыл, кем она была, то ли кинозвездой, то ли манекенщицей. "Вестник" подробно писал о ней.
- А что случилось с его первой женой?
- Погибла в автокатастрофе три года назад.
- А потом мистер Марло переехал сюда по настоянию врачей?
- Да. Его жене и дочери нравится в Калифорнии, а здешний климат полезен для его здоровья. Так говорят врачи. Мне-то кажется, что ему уже ничто не поможет.
- У него есть дочь?
- Конечно. От первого брака. Ей только восемнадцать, но она такая штучка, - он подмигнул мне. - Я бы скорее взял ее, а не "роллс".
- Ну и ну. Я-то думал, что ты примерный семьянин.
- Так оно и есть, но тебе надо увидеть Одетт Марло. Перед ней не устоит даже покойник.
- Тогда стоит с ней познакомиться. - Я слез со стола. - Пожалуй, мне пора. Я и так задержался.
- Чем заинтересовала тебя эта семья, Гарри?
- Ты меня знаешь. Я увидел машину, женщину, во мне проснулось любопытство.
Я видел, что не убедил его, но Эд сам перевел разговор на другую тему.
- Если тебя устроит временная работа, Гарри, нам нужны учетчики транспортного потока. Дней на десять, начиная с завтрашнего дня. Оплата - пятьдесят долларов в неделю. Пойдешь?
Я не колебался ни секунды.
- Благодарю, Эд, но я нашел себе кое-что получше, - я улыбнулся. - Но все равно, благодарю за предложение.
По пути домой, сидя в автобусе, я перебирал в памяти то, что узнал от Эда Маршалла.
Жена одного из богатейших людей мира хочет предложить мне работу. Работу, сопряженную с риском, сказала она. Что ж, я мог пойти на риск, если плата окажется достаточно высока.
Автобус мчался вдоль пляжа, а я начал насвистывать себе под нос. Первый раз после выхода на свободу.
Будущее уже смотрелось не так мрачно, как час назад.
Следующим утром, чуть позже девяти часов, я отправился в редакцию "Вестника". Нина сказала, что ей нужно отвезти расписанные горшки и она вернется не раньше полудня. Меня это устраивало. Мне не хотелось говорить с миссис Марло в ее присутствии. Перед тем как рассказать Нине о предложенной мне работе, я хотел узнать, в чем она будет заключаться.
В библиотеке редакции работали две новенькие девушки. Они не знали меня, я - их. Я попросил принести подшивку "Вестника" за два последних года, начиная с прошлого января.
Довольно быстро я нашел все, что мне требовалось. Феликс Марло женился на Рее Пассари через пять месяцев после смерти его первой жены. Рея была манекенщицей в Лидо. Марло влюбился в нее и предложил ей руку и сердце. Та согласилась стать его женой. Несомненно, она выходила замуж не за Марло, а за его деньги.
Я вернулся домой и стал ждать. Телефон зазвонил ровно в одиннадцать. Сердце у меня екнуло, дрожащей рукой я снял трубку.
- Мистер Барбер?
Тот же твердый, уверенный голос.
- Да.
- Мы встречались вчера.
Я решил, что пора показать ей, кто есть кто.
- Разумеется, миссис Марло, в баре "У Джо".
Последовала пауза. Не могу знать наверняка, но мне показалось, что у нее перехватило дыхание. Возможно, только показалось.
- Вы знаете пляжные кабинки на Восточном берегу? - спросила она.
- Да.
- Снимите кабинку. Крайнюю слева. Увидимся сегодня, в девять вечера.
- Я сниму кабинку и буду ждать вас, - ответил я.
В наступившей тишине я вслушивался в ее дыхание.
- Сегодня, в девять вечера, - повторила она, и в трубке раздались короткие гудки.
Я положил трубку и закурил. Интрига захватила меня. Определенный риск. Интересно узнать, чего же она хочет. Может, ее кто-то шантажирует. Или ей нужно избавиться от наскучившего любовника. Я пожал плечами. Гадать не имело смысла.
Я посмотрел на часы. Десять минут двенадцатого. Я мог съездить на Восточный берег, снять кабинку и вернуться до приезда Нины.
Пляжные кабинки находились в ведении высокого, мускулистого Билла Холдена. Он не только следил за чистотой пляжа и убирался в кабинках, но и был спасателем. Кабинки на Восточном берегу скорее напоминали жилые домики. В них можно было даже ночевать. Они стояли рядком, вытянувшись, вдоль моря.
Холден заулыбался, увидев меня.
- Привет, мистер Барбер, с возвращением вас.
- Благодарю, - я пожал его руку. - Я хочу снять кабинку. Крайнюю слева. Она понадобится мне в девять вечера. Вы мне поможете?
- Мы закрываемся в восемь, мистер Барбер. Позже здесь никого не будет, но вы можете снять кабинку. На этой неделе на ночь никто не остается, поэтому ухожу и я. Ничего?
- Я не возражаю. Оставьте ключ под ковриком у двери. Я заплачу завтра.
- Как скажете, мистер Барбер.
Я оглядел пляж, усеянный загорелыми до черноты телами.
- Похоже, дела у вас идут неплохо.
- Я свожу концы с концами, но сезон мог бы быть и получше. Круглосуточная аренда кабинок себя не оправдывает. Пожалуй, придется отказаться от этой затеи. После восьми вечера тут уже никого нет. Как вы, мистер Барбер?
- Не жалуюсь. Ну, так я приеду вечером. Увидимся завтра утром.
Я ехал домой и думал, что сказать Нине. Как объяснить ей мое ночное отсутствие? Наконец, я решил сказать, что буду считать машины для Эда Маршалла.
Так я и сделал, и от искренней радости Нины у меня защемило сердце.
- Он обещает пятьдесят долларов в неделю, - добавил я.
В половине девятого я вышел из бунгало и направился к гаражу. У нас был старенький "паккард", давно дышащий на ладан. С трудом заведя мотор, я дал себе слово, что на заработанные деньги первым делом куплю новую машину.
На Восточный берег я приехал без трех минут девять. На пляже никого не было. Я нашел ключ под ковриком и открыл дверь.
Кабинка состояла из гостиной, спальни, душевой и маленькой кухонки. Требуемая температура воздуха в комнатах поддерживалась системой кондиционирования. Были тут телевизор и радиоприемник, телефон и бар. На полке стояли даже бутылки виски и минеральной воды. Роскошь, да и только.
Я выключил кондиционер, открыл окна и дверь, вышел на веранду и уселся в шезлонг.
Тишину нарушал лишь плеск волн. Я нервничал, не зная, что она потребует от меня, сколько захочет заплатить.
Я ждал двадцать пять минут и уже начал сомневаться, состоится ли наша встреча, когда женщина внезапно возникла передо мной. Я не заметил, как она подошла.
- Добрый вечер, мистер Барбер, - поздоровалась она и, прежде чем я успел пошевелиться, села в стоящий рядом шезлонг.
Шелковый шарф почти полностью скрывал ее лицо. На этот раз она пришла в темно-красном платье. На руке тускло блестел золотой браслет.
- Я знаю о вас довольно много, - начала женщина. - Для того чтобы отказаться от взятки в десять тысяч долларов, нужны крепкие нервы. Я как раз ищу такого человека.
Я промолчал.
Она закурила, искоса поглядывая на меня. Сидела она в тени, а мне очень хотелось увидеть выражение ее глаз.