Думая об этом и держа себя в состоянии возбуждения, Анжело сбросил одежду, убавил свет до красного сумеречного и поставил кассету с записью Джеймса Брауна. Рио скользнула по нему взглядом и задержала его внизу.
- Так это он и есть? - спросила она и рассмеялась.
Анжело тоже улыбнулся, не совсем понимая, что она имела в виду.
Его член стоял хорошо и не мог быть предметом ее насмешек.
- Итак, мой мальчик, с чего мы начнем? - Анжело приблизился к ней. Он хотел, чтобы она сняла сапоги, дававшие ей преимущество в росте.
- Эй, сними сапоги, - сказал он,
- Но они мне нравятся, мой сладкий, - ответила Рио с певучим южным акцентом. - Они помогают мне быть большой и подлой. Как раз подходящее настроение, чтобы проглатывать таких раздетых и маленьких юнцов, как Анжело Бассалино.
Он схватил ее за талию.
- Покажи мне, какой ты бешеный петух, - продолжала она с тем же акцентом.
- Поднимись - поднимись еще - вверх - еще выше - остановись - поднимись, - подобно сексуальной машинке, Рио подпевала звучавшей на пленке записи Джеймса Брауна, в то время как Анжело прижимал ее все крепче, пока он наконец не увлек ее на постель. Даже когда он положил ее, она продолжала напевать: "Поднимись - поднимись еще - делаем это вместе - правильно, деточка".
Он бросился на нее, и до того, как смог понять, что с ним произошло, она вытянула свои длинные ноги, крепко обхватила его и сделала одно короткое движение тазом вверх. Движение было таким сильным, а объятие таким крепким, что он был сразу же готов.
- Эй, беби, - пропела она. - Ты что, кролик? - Ее смех нарастал, пока Анжело выкарабкивался, пытаясь понять, что произошло. Одно винтообразное движение сразу же выжало из него все.
Рио крутилась в кровати.
- И как долго будет длиться твой отдых? - спросила она с упреком, сбросила с головы красный парик и распустила свои блестящие черные волосы.
Она, эта чертовка, манила к себе, он был опять в силе. Анжело всегда гордился тем, что умел себя контролировать, и был готов отдаваться любви часами, когда возникало желание.
Подчинить тело разуму, вот в чем была тайна. По всей видимости, он слишком много о ней думал с тех пор, как увидел в первый раз.
Он коснулся языком ее грудей.
- Брось, давай прямо к делу, для этого я сюда и пришла, а языком ты можешь воспользоваться позже. - Она перевернулась на живот, и он проник в нее сзади. Как только он проник достаточно глубоко, она сжала ноги и поднялась на пару сантиметров вверх.
И вновь это невероятное чувство, вновь это непреодолимое давление, и он опять не смог сдержаться.
Все произошло с такой мощью и силой, что никакой разум не помог ему противостоять этому.
- Боже! - воскликнула Рио со злостью. - Как долго ты ни с кем не спал?
Анжело выдохся. Он лежал на кровати, как оглушенный. Он закрыл глаза. Пять минут сна - и силы опять к нему вернутся.
Джеймс Браун пел: "Это мир мужчин, мужчин, мужчин". Анжело слал.
Со смехом Рио поднялась и оделась. Начало хорошее. Она натянула свой парик и, напевая, протанцевала по комнате в своих немыслимых сапогах. Затем написала на зеркале в ванной коричневой губной помадой: "Это же была шутка!" - и ушла.
20
Мери Энн Аугуст была довольна, что Энцио решил взять ее с собой в Нью-Йорк.
Она бы никому не призналась, что Майами страшно скучное место. И не столько Майами, сколько этот проклятущий дом, откуда ей не разрешалось выходить одной. Появлялись здесь только слюнявые старики, да и эта ненормальная, которая вечно торчала у окна, действовала на нервы. Да и у кого выдержали бы нервы под постоянным взглядом безумных черных глаз.
- Кто это? - испуганно спросила Мери Энн, когда она впервые вошла в этот дом.
- Забудь об этом, - резко ответил Энцио. - Просто не обращай на нее внимания, и чтоб я никогда не видел тебя возле этой комнаты.
Мери Энн не задавала больше никаких вопросов, но она не удержалась и расспросила служанку, которая дважды в день носила еду в эту комнату. Служанка была итальянкой и боялась говорить о своей хозяйке. Но постепенно Мери Энн сама догадалась, кто эта женщина у окна - сумасшедшая жена Энцио.
Сначала Мери Энн боялась, но проходили недели, месяцы, и она привыкла к этим сумасшедшим глазам, будто их и не было. В конце концов, со стороны Энцио было даже благородно, что он оставил ее здесь, а не отправил в какое-нибудь заведение.
В Нью-Йорке Мери Энн планировала купить несколько платьев, посмотреть кое-какие шоу, поесть в лучших ресторанах. Однако как только они прибыли, он запер ее в спальной комнате отеля и велел оставаться там, пока не даст о себе знать. Они приехали сюда утром, а сейчас было уже семь часов вечера; она скучала, ей хотелось есть и выйти наконец из этого заточения. Надув губы, она сидела на кровати, скрестив ноги, и ее голубые глаза следили за бликами на матовом стекле.
Она не услышала стука в дверь. Алио Маркузи вошел внезапно.
- Ах, это ты! - ворчливо произнесла она. - А где Энцио?
Алио ухмыльнулся. Перед визитом к ней он принял ванну и надел голубой костюм. Остатки волос были смазаны бриолином и гладко зачесаны на почти голом черепе. С Мери Энн все кончено. В Лос-Анджелесе ее ожидала работа. Энцио отдавал Алио каждую девицу, как только та ему надоедала. Так было в течение всех тридцати лет. Иногда они протестовали, и это были как раз те, которые нравились Энцио больше других. В возрасте Алио уже было трудно самому подыскать себе что-нибудь подходящее.
- Он не придет, - сказал Алио. - Я должен кое-что сообщить тебе по его поручению.
21
Стол в доме Фрэнка Бассалино был украшен свечами, и дети, умытые, причесанные и наряженные, сидели за столом прямо, как свечки.
Фрэнк уступил свое место во главе стола отцу, а сам сел справа от него. Напротив него сидела возбужденная Анна Мария.
Ник смеялся и шутил с детьми. Ему так не хотелось идти сюда. Лучше бы он провел весь вечер с Ларой. Но Энцио настоял, с отцом спорить не полагалось. Ник условился встретиться с Ларой позже. Она не рассердилась, а лишь сказала с усмешкой: "Конечно, я понимаю, семья превыше всего".
Эйприл целую неделю бушевала бы и ругалась.
- Фрэнк, - воскликнул Энцио, - Анна Мария готовит лучшие спагетти в городе, считай, что тебе действительно повезло. - Энцио на минуту замолчал. - Однако я могу дать ей пару советов, как готовить соус: немного больше приправы и более крепкого вина…
Анна Мария нервно улыбнулась. Фрэнк бросил взгляд на Бет, которая вошла, чтобы помочь за столом младшему ребенку. Ее длинные волосы не закрывали лица, и она была очень бледна.
Интересно, когда она ляжет спать, мелькнуло у него в голове, и как скоро он сможет быть у нее. Щека его слегка дрогнула. После ужина им предстояло обсудить деловые вопросы, и это могло затянуться надолго.
Через некоторое время Энцио выпроводил Анну Марию с детьми из комнаты. Он пил вино небольшими глотками. Его взгляд, пока он говорил, чаще всего задерживался на Фрэнке.
- Слухи разносятся мгновенно, когда теряешь силу, - проворчал он,
- Что ты имеешь в виду? - спросил Фрэнк, чувствуя, как подкатывают гнев и раздражение.
- Если в нашем деле кто-то начинает брать тебя за горло, не жди, пока он тебя задушит, бей в ответ и прикончи его.
- Я пытался выяснить, кто за этим стоит.
- Мне на это плевать! - закричал Энцио. - Какая разница кто. Бей по всем сразу. Кто это был - получит свое. Не жди, мой мальчик, иначе всем нам крышка.
Лара слонялась по квартире, не находя себе места. Она ненавидела драпированный шелком потолок и выдержанные в том же стиле стены, маленький круглый стол, уставленный набором оригинальных миниатюрных коробочек.
Ей надоели и экзотические растения, вившиеся по стенам, и старинные зеркала, и шкуры зебр, и коричневые кожаные кресла. Когда-то эту комнату оформлял специалист-архитектор. Единственное место, где Лара чувствовала себя действительно дома, была ванная комната. Здесь среди косметики, зеркал, спреев и щеток она могла расслабиться.
Она срочно продаст квартиру, как только история с Ником закончится. Не имело смысла жить среди вещей, которые отвечали вкусам другого человека.
Но когда закончится история с Ником? И не начало ли это только?
Иногда Лара была в полной растерянности. А вдруг не выйдет? Если Эйприл Кроуфорд его вышвырнет, будет ли для него это действительно ударом? И если она будет утешать его в течение пары недель, а затем бросит, что это даст? Даже если его это очень заденет, будет ли это ударом по Энцио?
Лара вздохнула. Она хотела помочь, идея Рио показалась ей отличной, но теперь… теперь Лара была совсем в этом не уверена. Вероятно, все же Даки был прав.
Лара готовилась к встрече с Ником в "Ле клаб": черное платье из джерси, плотно облегающее ее тело, как змеиная кожа, открытая спина, к этому нитка жемчуга из Афганистана и тонкие серебряные колечки на рукавах выше локтя.
Сегодня что-то должно произойти. Она хотела забрать его к себе, лечь с ним в постель и продержать у себя, пока он не прочтет раздел скандальной хроники в утренних газетах. Чем позже он позвонит Эйприл, тем лучше.
Лара улыбнулась. Маргарет не одобрила бы этот план. Бедная Маргарет. Ей было бы стыдно за нее, за тот способ, который она решила испробовать для мести, - секс.
Зазвонил телефон.
- Лара, Лара, это ты?
- Альфа, откуда ты узнал, что я здесь?
- Я пытаюсь застать тебя каждый день, - обиженно сказал он, - но безрезультатно. Как, по-твоему, я должен себя при этом чувствовать?
- Мне очень жаль, но мне было необходимо быть на Западном побережье.
- Но Лара, ты могла бы мне позвонить, - вздохнув, сказал он.
- Я уже сказала, что очень сожалею, - ответила она несколько натянуто.
- Ну ладно, теперь я тебя наконец нашел, забудем об этом. - Принц Альфа понял, что спор не приблизит его к ней. - Ты хочешь, чтобы я к тебе приехал?
- Нет.
- Тогда ты прилетай ко мне. Завтра я встречу тебя в аэропорту в Риме, после этого мы вместе поедем в Штадт.
- Нет.
- Лара, дорогая, я сейчас рассержусь!
- Дай мне еще несколько дней. Потом я приеду в Штадт.
- Сколько дней?
- Не связывай меня сроками. Позвони еще раз завтра. - Она быстро положила трубку и больше не подняла ее, когда телефон зазвонил снова.
Принц Альфа - избалованный эгоист, поэтому ему, вероятно, пойдет на пользу, если с ним обойдутся так же, как он привык обходиться с другими. Кроме того, она не намерена опоздать на свидание с Ником.
22
Анжело звонил Рио уже десять раз, пока наконец не застал ее дома.
- Привет, - сказал он. - Я хотел поговорить с тобой о том, что последний раз…
- Не надо извинений, - смеясь, перебила Рио. Я очень хорошо все понимаю.
- Я смогу увидеть тебя сегодня вечером?
- Послушай, я могу все понять, но у нас с тобой абсолютно разный настрой.
- То, что случилось, было недоразумением, - быстро сказал Анжело. - Я не хочу много на себя брать, но…
Рио быстро его оборвала:
- Ты сладкий, маленький, шустрый мальчик и великолепно подходишь для молоденьких штучек, которым хватает пары минут; но, дорогой мой, с тобой мы совсем разного склада.
Анжело чувствовал, что его репутация поставлена на карту,
- Послушай, я могу тебе объяснить, что произошло, это было…
- Да, да, это было. - Она положила трубку.
Анжело швырнул трубку на рычаг. Как могла эта бестия посметь отшить его таким образом! Он хотел ее видеть и доказать, на что он действительно способен. Он не мог допустить, чтобы она считала его сексуальным ничтожеством. Он был уникальным любовником, в этом его уверяли многие женщины. В любви он мог быть неутомим часами, поскольку обладал поразительной способностью держать под контролем свои чувства.
Он поднял трубку и позвонил своей замужней подруге.
- Приезжай ко мне немедленно, - прошипел он в телефонную трубку.
- Я не могу, у меня дети болеют.
Подавленный, он нажал на рычаг и набрал номер телефона другой, работавшей в казино. Через час она приехала, и он сразу же потащил ее в постель. В течение двух часов он доводил ее до оргазма, она кричала, стонала, однако у него самого ничего не получалось, удовлетворение не приходило. В ярости он выставил ошарашенную девицу. Его била дрожь, член продолжал оставаться в состоянии возбуждения, все тело ломило. Он еще раз позвонил Рио.
- Ты навязчив, - сказала она, - а мне настырные парни не нравятся. Они мне противны. - Она посмотрела на часы, было шесть. - Ладно, поторопись. - Она положила трубку и ушла из дома.
Анжело ждал битый час возле ее квартиры, никто не отвечал на его звонки. Он кипел от злости. Кем, собственно, она себя считает?
Он направился в бар за углом и выпил пару стаканов. Затем вновь позвонил ей, но к телефону никто не подходил. Он выпил еще два виски, хотя не терпел алкоголь. Когда он наконец пришел в казино, его качало, он был агрессивен, и Эдди Феррантино отвез его домой.
Но Анжело не успокоился. Он позвонил одной из своих девиц и отправился с ней в Трэмп. Там он увидел Рио в кругу ее так называемых друзей.
- Ты стерва! - прошипел он.
- А ты ничтожный любовник, - парировала она.
- Пошли ко мне, и ты подавишься своими словами.
- Меня интересует кое-что другое, - насмешливо улыбнулась Рио.
- Ты и получишь кое-что другое, - пробормотал он. Он был пьян.
- Пошли, - сдалась Рио.
Они взяли такси. Как только они вошли в его комнату, Рио сорвала с себя платье. И тут Анжело понял, что совершил ошибку. Пьянка сделала его вялым и сонливым.
- Итак? - Рио вызывающе смотрела на него, уперев руки в бедра и расставив ноги. - Раздевайся, любовничек.
Он был таким пьяным и измотанным, что пришлось его раздеть. Он засыпал на ходу. Ни о каком возбуждении не могло быть и речи. Он чувствовал себя посрамленным и убогим. На Анжело невозможно было смотреть без смеха.
- Дай мне знать, когда станешь большим и взрослым. - Она скользнула в свое платье и ушла.
23
Было уже поздно, когда Ник наконец смог покинуть дом брата. Возникло много проблем, которые необходимо было обсудить, но Ник был спокоен. Все эти дела его непосредственно не касались. В Калифорнии пока все шло гладко, а то, что в Нью-Йорке Фрэнка трясет, ему пока на это плевать. У Фрэнка своя голова на плечах.
Он так им все и сказал. Энцио рассвирепел.
- Недоумок, - кричал он. - Завтра и у тебя будет то же самое. Думаешь, у тебя есть особый ангел-хранитель! Что за идиотизм! - Не только Энцио, но и Фрэнк злился на него, что он прилетел без телохранителя.
- Не смей впредь шага сделать в Нью-Йорке без охраны! - кричал на него Энцио, и Фрэнк согласно ему поддакивал. Они заменили шофера с машиной, которого Ник нанял в аэропорту Нью-Йорка, двумя людьми Фрэнка.
"Как же будет чувствовать себя Лара с двумя вооруженными охранниками у дверей своей квартиры?" - подумал Ник. Было уже поздно, когда он вошел в "Ле клаб".
Лара сидела в компании людей, которых он, к счастью, не знал. Она его представила, но было бы лучше ей этого не делать. Чем меньше людей будет знать, кто он, тем лучше. Он скользнул взглядом по присутствовавшим и не заметил среди них знакомых. Это было хорошо. Во всяком случае, они были здесь с Ларой не одни, можно лишь предположить, что они здесь вместе. Он даже пришел сюда после нее.
Ник несколько расслабился. Лара, как всегда, выглядела прекрасно. Ему захотелось схватить ее в объятия. Ему надоело встречаться с ней только в дискотеках или на вечеринках.
Он коснулся под столом ее ноги.
- Пойдем, - шепнул он.
- Ты же только что пришел, - сказала Лара с улыбкой. - Это невежливо.
- Послушай, - он крепче сжал ее ногу под столом, - мне они безразличны.
- В самом деле? - игриво спросила Лара. - Господи, как на тебя действует перемена климата. Пойдем потанцуем.
У него не было никакого желания танцевать, ему просто хотелось уйти. Лара потащила его на танцплощадку и прильнула к нему. Он почувствовал возбуждение в предвкушении того, что его ожидает. К черту Эйприл, он был свободен и еще не женат.
Каждый раз, когда Энцио бывал в Нью-Йорке, хозяин итальянского ресторана "Пиноккио" устраивал ему королевский прием. Этот ресторан содержала вся семья: отец, мать, две дочери и сын.
Они знали вкусы и привычки Энцио, и, когда он бывал там, все столики занимали только знакомые и приятные ему люди.
Так было и в этот раз. За одним из столиков сидел Коста Геннас, небольшого роста, вечно потный, с черными зубами и шишковатой кожей. Он пришел с тремя красивыми девушками, на которых заглядывались посетители ресторана. Компания бросалась в глаза и выглядела как-то неестественно.
Коста чувствовал себя прекрасно. Он откусил кончик короткой толстой сигары, выпустил клубы душистого дыма. Перед ним стоял бокал с виски. Через специальную серебряную соломку он время от времени прикладывался к любимому напитку.
За столом все молчали. Девицы, каждая из которых была по-своему хороша, выглядели безучастными. У всех были одинаково зачесанные назад волосы, все они были полногруды и длинноноги.
Когда вошел Энцио, Коста Геннас вскочил со своего места. Энцио отрывисто кивнул ему, проходя мимо, и только через час пригласил его за свой стол.
- Мне нравится блондинка. Кто она?
- Девятнадцать лет, - поспешно ответил Коста, - приятная девушка, работает усердно, у нас всего два месяца. Была замужем за каким-то парнем. После того, как он исчез, решила, что есть другие возможности, чтобы обеспечить свою жизнь. Мы хотели послать ее в Бразилию, где ее появление было бы сенсацией. Но, конечно, когда я узнал, что вы кого-то ищете, я решил ее задержать…
- Она чистая? - спросил Энцио.
- Чистая ли она? - переспросил удивленно Коста и бросил взгляд на охранников Энцио. - Он спрашивает меня, чистая ли она. Да разве я когда-нибудь…
- Ну хватит, - резко оборвал его Энцио. Он не терпел Косту Геннаса как прежде, так и теперь. Но у Косты всегда были лучшие девицы, и он точно знал, какие из них могли понравиться Энцио. - Пришли ее ко мне, - пробурчал он.
Девушка подошла, покачиваясь на очень высоких каблуках, грудь колыхалась. Она улыбнулась немного натянутой улыбкой, а Энцио показал ей жестом на место рядом с собой. Он детально осмотрел ее.
Красивое, с тонкими чертами лицо, на котором особо выделялись яркие, полные губы. Зеленые тени над карими глазами. Можно было предположить, что у нее есть веснушки, которые она тщательно скрывала. Фигура ее была безупречна.
- Как тебя зовут? - дружелюбно спросил Энцио.
- Мириам, - прошептала она голосом Мэрилин Монро.
- Хорошо, Мириам, - сказал Энцио, и его взгляд жадно уставился на глубокую складку между ее грудями. - Как ты отнесешься к тому, чтобы переехать жить ко мне в Майами?
Будильник в комнате Анны Марии звонил каждое утро в шесть часов.
Затем с большим трудом она медленно ползла в темноте на кухню.