Два дня назад нарочный доставил пакет, где на нескольких десятках страницах, полностью заполненных текстом, было всего несколько слов, предназначенных ему: "отец и сын проявлены. Цели определены – возмездие у больного". Виктор стразу понял, что речь идет об Ослябиных, но какой из сыновей попал под прицел? В них-то ничего страшного – они присягу давали, и умереть сумеют, а вот…
Связывая один с другим факты, выстраивая из них логические цепочки, и соединяя их воедино, он понял, кто еще подпадает под удар. Не став спорить с собой, Виктор спрашивал и сам же отвечал: "Почему именно в институте у "Солдата"? – Там соберутся люди, которых ты знаешь. Но их проще убрать по одному. Да и не все нужны! Ослябиных там не будет. В чем причина? – Вопрос не правильный, но и на него есть ответ! Это главное!… Старшего, так просто, не ликвидировать. Так и в институте он не появится. Ослябин сам, скорее, устранит "Солдата" за "Гриню", чем поддержит его, да и не его уровень. Так… Петр будет здесь в Греции… Ага, люди картеля не знают, что Паша жив! Первое – играть на этом можно и нужно. Значит, сделать вид, что Петр здесь, Павла же отправить скрытно, если он, конечно, собрался ехать. Далее. Почему у "Солдата"? Может заложники? Вряд ли, Цисаев прекрасно знает, что в России на это никто не клюнет. А Татьяна? Конечно! Но никто не знает, что Паша жив, и он её настоящий муж. Не складывается… Хотя Таня, все равно карта сильная, как месть… – этот может – гнида конченная! Вот!… Мартын! Теперь понятно, кто "мочил" его следственную группу. Конечно, он же работал по этому ведомству, по указанию двух министров, и хорошо подчистил цисаевских уродцев. А что если эти Ослябины… Если им подбросят, кажущийся верным путь спасения Татьяны, а ведь она уже на сносях! Они вполне могут броситься спасать Таню. А если она родит, то это будут уже два заложника! Прямо в точку! Ребенок…, новорожденный! Кто перед этим устоит. Все равно цель не ясна. Ему и один-то "КРЕСТ" не осилить – никому не осилить! А тут два…, а кто сказал, что он знает, кто замешен в уничтожении его картеля? Не может быть! Так, как он сейчас, можно играть, предполагая, что за этим стоят только частные лица. Неужели он думает, что убрав Ослябина, сможет возглавить наш "концерн". Если бы этим занимался один Ослябин – может быть. Значит, обо мне ничего не знает. А когда знал то кто? Вывод. Исходя из ошибочного информирования, он устроит резню… Стоять! А кто "резать" то будет? Ликвидаторы у него, конечно, имеются, но не тот уровень… "Темник"! Но где он? Что с ним? Этот маньяк может натворить, что угодно… Что он с ним самим сделал? Я слышал, что один эксперимент удался…, ненадолго, правда… Эти зомбики долго не живут, почему-то начинают разлагаться изнутри, чернея снаружи, но пока разлагаются – два года максимум, полностью управляемы. Голос…, голос, им управляемый, точно нам не подобрать…"
Основное было понятно, причем "Седой" поверил в безошибочность своих выводов. Подобрав вопросы, оставшиеся без ответов, он понял, что не получит их, и решил действовать по обстановке.
Завтра предстояла встреча с Павлом, больше никого в курс дела вводить было нельзя.
Стоит ли удивляться быстроте анализа? Вспомните о снах, которые видел Виктор.
После исповеди, он не мог отделаться от мысли, что все снившееся, он видел глазами "Солдата". Но как это могло быть?! Все происходило сейчас, когда Алексей лежит в коме, и живым то считаться не может. Душа его где-то… – тут он осекался и постарался больше об этом не думать.
Неприкаянная душа может, наверное, видеть и понимать чужие размышления, но ретранслировать? Да и вообще, он не мог думать такими мистическими категориями, хотя других не оставалось!..
Из мира духов хорошо видится красота мира "тварного", но все затмевает непонимание, неразумность и ограниченность самих людей. Им никто не мешает пользоваться имеющимися возможностями, теми же, что пользуюсь, сейчас, я. Пусть я дух, но ведь и человек, тот же дух, только облеченный в тело. Хотя разница, конечно, есть! Идеальным было тело, вместившее в себя Божескую сущность Господа. Оно было способно на все, что умеют здесь. Только совершенно чистый может воспользоваться идеальным.
По человеческим меркам, это можно сравнить с двумя машинами. Попробуйте представить, чем закончатся гонки, если в сломанный автомобиль посадить, впервые севшего за руль – это аналогия поврежденной сущности человека. А профессионалы ному гонщику предоставить, созданный спорт кар по образу и подобию его мыслей, и мечтаний – это, пусть и очень отдаленная, но все же аналогия того тела, которое создал Господь изначально для Адама.
Почти каждый человек, нарочно или намеренно, может внушить, что-то другому. Сегодня внушают, довольно успешно и массово. Никто над этим не задумывается, и двигаясь стадами в указанные загоны, постепенно превращаются в животных. Это самая большая насмешка над трудом и мыслью Создателя, но и на это тоже воля Его, возможно, чтобы выбрать тех, кто способен этому сопротивляться. Зачем? Этого даже Ангелы не знают.
Что ж странного или необычного в том, что я смог во сне внушить Виктору, видимое мною. Это не составляет труда. Если читаешь мысли, можешь их и диктовать. Необходимо полное доверие, какая-нибудь духовная связь и своевременность. От куда взялось и то, и другое – не имею понятия, а о своевременности, уже догадался любой из вас…
Что подвигло меня, что-то внушать человеку, с убеждением, будто он воспримет послание, как должное предупреждение? Наверное, свое личное переживание и чувство приближающегося важного момента. Возможно, скоро произойдет то, что окончит мое подвешенное существование здесь.
Я сделал это с одобрения Ангела, не нашедшего ничего в этом зазорного, ведь и сами они, наши Хранители, часто пытаются донести до нас нечто важное, направляют, наставляют, защищают…
В предвкушении и ожидании
После прохождения реабилитации в институте, Весна возвратилась не только своими мыслями, но и душой, к Алексею. Не прошло и нескольких дней, как в виртуальном мире интернет сетей исчезли ее личные странички. Осталась только одна, необходимая по работе.
Сделав выбор, женщина, успокоилась и, как-то спонтанно стала стремиться к самодостаточности. Количество имеющихся прежде внешних раздражителей постепенно дошло до минимума. Благодаря уменьшившемуся количеству контактов, большинство из которых, было не нужно, появилась масса неожиданного свободного времени. Чтение успокаивало и отвлекало, работа позволяла воплощать творческое начало. Чем меньше суеты, тем меньше и последствий от нее.
Жизнь начала приобретать иные вкус и смысл, как будто, возвратившиеся из первых дней, проведенных с "Солдатом", сразу после того вечера, когда они, все же, разделили ложе.
Давно ей не было так хорошо, но всегда имеется, что-то, что нарушает покой, не давая насладиться, и что повышает его цену.
Случилось так, что пару недель назад, она познакомилась, по рабочим моментам, с военным корреспондентом. Интересный внешне и не обычный поведением, молодой человек, как-то ненавязчиво, очень понимающе, без претензий, поначалу, на отношения, привязался к ней, предложив дружбу.
Не желая обидеть, в надежде, что все, само собой, сойдет на "нет", она не придала этому значение. Парень, не был похож на журналиста, кроме протекции больше ничего не имел, но умел удивительно вовремя всегда подворачиваться, оказывая маленькие и часто ненужные услуги.
Не сразу стало заметно, что он сумел пролезть в ее окружение, и начал появляться в тех же местах, что и Весна.
Занятая отцом и текущими делами, она не сразу разглядела, что парень стремится стать незаменимым, пытаясь занять часть ее жизненного пространства. Её задело, что он постоянно старался, что-то организовать, и почему-то, последнюю неделю, упоминал то самое число, когда она должна была появиться с Ясуси у Алексея.
Вообще вокруг этого события, что-то начинало назревать. Обеспокоившись, она посетила Мартына в том же институте, но кроме него больше никуда не успела, и как раз из-за этого самого парня, названивавшего ей на телефон два часа подряд.
Мартын Силыч казался напряженным, что списалось на головные боли, ставшие, впрочем, терпимыми, благодаря лечению. Силуянов, высказался, что чувствуя что-то, не может связать нервозное состояние именно с этим днем. Скорее, это обычная депрессия из-за понимания, что прежним он не станет.
Ранения давали о себе знать, как и последствия от принимаемых медикаментов. Не ясным было и будущее. Скорее всего, он уйдет на пенсию. Достаток и комфорт, себе и семье, уже обеспечены, но не этим, и не для этого он жил. Бездействие, отстраненность от прежних событий, не нужность в нем, как в профессионале, отсутствие дружного, сплоченного коллектива, да и просто сытая, спокойная, пустая жизнь, вот что страшило его, более всего остального!…
Выходя из института, Весна, поймала себя на мысли, что не одна. Почувствовав, чье-то неприятное присутствие, она решила не подавать вида, но узнать в чем дело. Пройдя в сквер и сделав вид, что ждет человека, прогуливалась, болтая по телефону. В действительности же она попросила подъехать знакомых фотографов и переснимать всех в радиусе ста метров от нее.
Уже вечером, разговаривая с папой, перебирая в компьютере файлы присланных фотографий, она с удивлением обнаружила несколько, на которых был запечатлен ее новый знакомый. Он наблюдал, а точнее следил за ней. Ребятам, делавшим эти съемки, показалось, что он ждал момента предполагаемой встречи, чтобы снять его на камеру. Изображая туриста, он вынюхивал почти полтора часа, в то время, как ни одной достопримечательности в этом месте не было.
На завтра ее ждало событие неожиданное и неприятное. По выходу из дома, к ней подошли двое и попросили присесть в, рядом стоявшую, машину. Конечно, помня лихие года, она отказалась, предложив пройти в кафе напротив. Мужчины, показав удостоверения, какого-то управления ФСБ, попытались настоять на своем и применить силу.
Вовремя подоспел отец, выходящий следом, но задержавшийся.
Не высокий и пожилой, к тому же облаченный в рясу священника, он смог выиграть только несколько минут. Все окончилось бы неизвестно чем, если бы он не уделял ежедневно, часть своего времени, любимому единоборству. Конечно, ему тяжело было противостоять двум, весьма неплохо подготовленным парням, но неожиданность – первое из оружий, которым учит пользоваться некогда любимое им "Искусство войны" Сунь-Дзы…
Машину Весны догнали уже у пресс центра. Где она спокойно вышла в круг, встречающих ее сослуживцев. Благодаря этим обстоятельствам, разговор с сотрудниками известного ведомства начался в кабинете главного редактора, хотя и продолжился на "Лубянке".
Как и положено, вопросам не было конца, ответы на большинство, из которых не были важны, а суть свелась к необходимости выделения человека для ее личной безопасности. В кабинет вошел целый старший лейтенант, оказавшийся, тем самым навязчивым парнем. Отказаться не получилось, причем ее предупредили, что он, в связи с повышенной опасностью, будет находиться везде, куда бы она не отправилась. Исключение составлял только дом.
Всем, кроме нее, это показалось хорошим признаком, поскольку события последнего года, действительно сгущали тучи. В конце концов, осталась в подвешенном состоянии и история с, переданными Силуяновым, документами, да и маньяк, что чуть было ее не убил, гулял на свободе!
Тогда, еще в кабинете, Весна хотела поинтересоваться о встрече, которая должна была состояться уже через неделю, но почему-то сдержалась… И вот удивление – о ней сказал сам генерал, чуть не поставив на ней акцент, предупредив, что этот самый маньяк, скорее всего воспользуется моментами периодически повторяющимися ежегодно.
Спорить было бесполезно, и она сдалась.
Отец, ждавший в храме неподалеку, был обеспокоен сам, поскольку принимал это все на свой счет. Он был уверен, что тяжесть обвинения в участие в попытке переворота на Родине, как бывшего государственного преступника, ложится и на дочь в ее стране.
Переубедить его было не возможно, мало того, он очень удивился, что его не арестовали за противодействие такой могущественной структуре, которая не умеет прощать. Накомура успокоился только после разговора по телефону с секретарем Патриарха, убедившего его объяснением, что в этой стране гостей Его Святейшества не принято придавать гонениям, даже, если в своей стране они, когда-то считались государственными преступниками.
Не совсем зная, что предпринимать, Весна, с одной стороны, понимая серьезность опасений, высказанных в кабинете, а с другой, чувствуя, какой-то подвох, решила "спустить все на тормозах", предупредив, через отца и батюшку Иоанна, Татьяну. Это и было единственно нужным действием.
Информация, дошедшая до Павла, уже по телефону, поскольку он был еще в Греции, внесла полную ясность в недописанную "Седым" картину, им предполагаемого. Как мы понимаем, генералом, говорящим с Весной, оказался, никто иной, как Евгений Максимилианович. Его карточный домик надежды сложился, по его мнению, в могучую крепость, и ждал своего часа…
Молодой человек, приставленный Цисаевым к Весне, усиленно делавший вид очень близкого, ей человека, надоел за первые два дня. Он лез везде, куда его не просили, пытался зайти даже домой, хотя, кажется, у подобных ведомств в этом проблем никаких не было. Относясь к нему, как к необходимой неизбежности, она на третий день перестала замечать его совсем…
…
А что же "Седой" и Павел? Как мы помним, только эти два человека смогли докопаться до сути готовящегося в институте. Стараниями Виктора стала понятна цель и методы ее достижения, но не подробности. Любая утечка, практически гарантировала неприятности, причем неожиданные и неизвестные. Вдвоем тяжело противостоять целой организации, тем более, с такими возможностями. Не понятно было, от куда и когда именно ждать удара. Предположительно ударными силами будет охранник Весны, если сможет пройти за ней внутрь, в чем не было сомнения. Возможно, он станет, только прикрытием для другого. "Темник" не выходил из головы обоих. Паша надеялся, что ненависть Артема к нему настолько сильна, что первым он постарается убить его, если будет понимать, что делает.
Иное мнение было у напарника – кого прикажут, того и попытается убить первым.
Кроме всего прочего, могла осложнить ситуацию, какая-то готовящаяся родственниками "Солдата" церковная служба, как предполагали оба – Соборование. Под бородой и одеянием можно спрятать не только кого угодно, но и что потребуется. Проблему представляла возможность создания только одного "рубежа обороны" – по периметру реанимационного бокса, хорошо, хоть просторного.
Никто из них не знал точного расположения подвалов и чердаков – только то, что рассказала мужу Татьяна, и смог достать окольным путями, "Седой", в виде чертежей, уже не раз перестраиваемого здания. Хорошо, хоть окно выходило в лес, и было не досягаемо для снайперов.
В день рождение Алексея, как раз, в Афинах проводилось крупное международное мероприятие, где присутствие Петра было необходимо. Супруга могла отсутствовать, но это уже не важно. Главное, что Петра-Павла, как единицу, никто ждать не будет в Москве, так же как и Виктора. Охрану дипломата же придется увеличить вдвое, хотя и было понятно, что его персона, скорее всего, станет разменной картой, а значит, он нужен будет живой.
До этого дня необходимо было узнать в лицо всех врачей, вообще, медперсонал и представителей охраны. Последние не были гарантом защиты, и напротив, могли стать агентами, помогающими Цисаеву, причем сами об этом и не подозревая, уверенные, что помогают государству. Раздобыли фотографии генерала, Артема, даже охранника, приставленного к Весне. Но что это, когда не ясно было, кого ждать и сколько их будет.
Оставалось несколько дней, и Павел отбыл в столицу. Он встретится с отцом и попросит подстраховать. При этом он не сможет объяснить ни сути дела, ни подробностей. Даже адрес назвать не имеет права. Это было тоже рискованно, ведь случись непоправимое с сыном Ослябина, и Татьяной, носившей под сердцем внука, его действия могут попасть в заранее расставленные ловушки. Но еще больший риск – рассказать о готовящемся.
Два дня уйдут на подготовку спецтехники и экипировки. Ночь на изучение здания, в чем примет участие и "Седой".
Виктор понимал, что все принятые меры могут оказаться ничем, по сравнению с подготовленным генералом. Элементарно все можно будет заминировать, доставив готовое устройство за минуту до взрыва. Кто знает, планы могли поменяться. Несколько раз он порывался предупредить их, но Евгения Максимилиановича "достать" за такой короткий промежуток времени было не реально.
Упростило бы дело, найди они место содержание "Темника". Он был уверен, генерал сделает главную ставку на него, хотя, возможно именно здесь и крылась ошибка. Скорее всего, это будет последняя акция, в которой он примет участие. Вряд ли в его программу заложат отход и самооборону. Тело его разложится часа за три до состояния, при котором ни один криминалистический эксперт не снимет ни одного отпечатка, даже рисунок ушной раковины, из-за опухолей, изменится до неузнаваемости.
Скрыться, в планах этого нападения, суждено только одному. Мысли его сошлись на том, что и охранника Весны ждет та же участь, что бы создалось впечатления выполненного долга, ценой собственной жизни. Ведь не может же он пропасть, когда она должна быть убита. Хотя…
Ему было ясно, что, кроме "телохранителя", Артема, и кого-то, неожиданно затесавшегося в персонал, должен быть еще один. Конечно, это может показаться слишком, для нескольких мужчин и трех женщин. Но если представить, что "Темник" – останется поверженным маньяком, пусть и просто, кем-то опознанным… Здесь его посетила мысль, что Весну могут оставить, как свидетеля, которая сможет его опознать. Кому, как ни ей?! Ах, мысли – мысли, если бы они еще совпадали с реальностью. На этом он остановился, определив себе задачу, не доверяя никому,"сканировать" послезавтра любого представителя персонала института.
Еще один вопрос, интересовавший его – как каждый их этих парней собирается входить?..
День рождения
Обычно бывает один день рождения, и празднуется он раз году. Бывает и два, когда человек избегает гибели невероятным образом, и пораженный этим, воспринимает этот день важнее настоящего своего появления в этот мир. Кто-то празднует день Ангела, а кто-то действительно, вернувшись после смерти, всё время этого дня, в течении оставшейся жизнь, проводит в церкви в благодарственной молитве…
Это, если мне не изменяет память, была одиннадцатая годовщина нахождения "Солдата" в состоянии, мягко говоря, не пассивном, буквально, граничащим с оживанием. Врачи, в своем мнении были почти единодушны. Мало кто верил в возрождение человека, проведшего столько времени в коме. Так было десять лет и девять месяцев, пока рядом с ним не появилась женщина, и не поняла, что он ей нужен, как и прежде.
С тех пор с ним начали происходить изменения, постепенно приведшие, как выразилось одно светило, в состояние обычного, но очень глубокого сна. В этой ситуации решили применить активную терапию, в виде массажей, физиотерапевтического воздействия, и даже пригласили доктора из Китая, способного воздействовать на точки акупунктуры, посредством иглоукалывания.