И в самом Майами бабушке все не нравилось. Нерасторопные негры-но-силыцики в аэропорту. Бандитская морда Макса. Несносная жара. Слишком большой и слишком черный джип... А главное, конечно, ей не нравился Саша. Уж она бы за него замуж точно никогда бы не вышла! Хотя дом все-таки произвел на нее впечатление, можно сказать, он-то как раз ей и понравился.
- Вы его купили, что ли, Александр? - удивленно спросила она, когда они въехали во двор.
- Купил, - лучезарно улыбнулся Саша, не вдаваясь в подробности.
Как раз в этот момент на зеленом газоне появился вооруженный двумя пластмассовыми пистолетами Ванька в оранжевых трусах и голубой панамке с двумя же попугаячьими перьями. Он издал клич индейца и бросился к машине, стреляя по-македонски, с обеих рук, водой, Поэтому старушка проигнорировала Сашин ответ и запричитала:
- Ой, Ванечка! Как вырос-то! - от восторга Елизавета Павловна при высадке едва не вывалилась из джипа, споткнувшись о ступеньку.
Но, увидев бабушку, Ванечка мгновенно развернулся и исчез, растворился в кустах, словно могиканин или гурон.
- Довели ребенка! - возмущенно принялась за свое Елизавета Павловна. - Дикий какой-то стал!
- Бабуля! - радостная Оля кинулась к бабушке. Она так ждала ее! Так ждала! - Соскучилась ужасно! - Оля обняла бабушку и едва не заплакала от жалости. Такой постаревшей и худенькой та ей показалась.
Струя из водяного пистолета неожиданно охладила их пыл, угодив Елизавете Павловне точно между лопаток. Мальчик появился с другой стороны и застал их врасплох.
- Иван, прекрати! - строго прикрикнула Оля, едва удерживаясь от смеха. Ей вода попала прямо в лоб.
Саша между тем вышел из машины и с улыбкой наблюдал за боестолкновением внука с бабушкой. То, как Ванька разыграл эту военную кампанию, ему понравилось. Ну чистый Клаузевиц! Из мальчишки будет толк. Он подхватил сына и начал его тискать. Ванька залился счастливым смехом. Соскучился по отцу!
- Точно, бандит вырастет, - без тени улыбки констатировала Елизавета Павловна, посмотрев на Сашу и дернув плечом. - Оль, а здесь что, жара все время такая?
- Поживешь, увидишь. Вообще, ба, здесь классно! Сюда пенсионеры со всей Америки съезжаются!
- Ну прямо и со всей! - демонстративно засомневалась старушка.
- Со всей, со всей, - серьезно подтвердил Саша, в душе помирая со смеху от их диалога. Больше всего на свете ему сейчас хотелось занять у Ваньки пистолет и садануть струей Елизавете Павловне точно между глаз, чтобы получить сатисфакцию за все ее бесконечные придирки.
Оля, кажется, поняла его настроение и посмотрела укоризненно. Типа: уймись, Белов, посмотрим на тебя в таком почтенном возрасте! Она подошла к мужу и они 9бнялись.
- Наконец-то и обо мне вспомнила! - сказал ей на ухо Саша.
- А я и не забывала. Только о тебе и думаю, - шепнула она в ответ. - Особенно по ночам.
На другой день с самого утра они поехали развлекаться. Ксюшу и Елизавету Павловну оставили дома - она порядком утомилась после долгого перелета. Обязанности няни взял на себя Макс: не гулять же целой толпой. .
По дороге заехали в огромный ковбойский , магазин на 79-й улице, где Саша купил себе кожаную куртку за две тысячи баксов, а Оле и Ване - настоящие потертые "левисы" с медными заклепками и тяжелым зипером. Стоили они тоже совсем не хило по двести пятьдесят. Зато все было подлинное - из коллекции шестидесятых. Во всяком случае, так утверждали улыбчивые продавцы в клетчатых ковбойских рубашках.
Потом отправились в местное подобие Диснейлэнда. С Ванькой на руках покатались на не слишком страшных горках и аттракционах. Потом Саша непременно захотел побывать в "Пещере ужасов".
- Оль, это же как в кино! Я, может, настоящих ужасов в жизни не видел! Так хочется посмотреть. Идем! - тянул он жену ко входу, оформленному в виде оскаленного рта огромного черепа.
- Ну, Сань, что ты как маленький, - упиралась Оля. Но, похоже., она просто боялась. - И Ванька для таких развлечений еще маловат.
- Макс, сходите с Ванькой по мороженому, а? А мы проветримся, - предложил Саша.
- Лады, - кивнул Макс и, посадив Ваню на шею, отправился к уличному кафе. - Съедим, Ванька, по большому айс-криму. Чур, я лимонное. А тебе, как всегда, шоколадное.
- Сань, ну что мы там забыли? - по инерции отнекивалась Оля. Но Саша уже купил билеты и подтолкнул ее к открытой вагонетке.
- Не бойся, маленькая, я с тобой. Садись, поехали!
В пещере раздавались тоскливые охи и вздохи, скрежет и вой. Иногда что-то постукивало. Наверное, кости скелетов бились друг о друга в какой-то веселой пляске смерти. Из-за многочисленных поворотов выскакивали мерзкие фосфоресцирующие рожи монстров и склонялись к самым их лицам.
- У-а-а-а... - интимно шептали они, обдавая зловонным дыханием.
Запахи здесь в пещере, все время менялись, воняло постоянно, но с разной степенью пакостности. Сырость, плесень, сера, аммиак, навоз, тухлые яйца - Саша не переставал удивляться изобретательности американцев. Наверное, под всякую мерзость у них и специальные дезодоранты заготовлены.
Прямо к Олиному лицу с резким свистом, тонким и пронзительным, как ультразвук, летела летучая мышь. Ее острые когти, отчетливо видимые на фоне лунного света, казалось, вот-вот вонзятся в Олины глаза и вырвут их из глазниц. Оля не выдержала и, зажмурив глаза, запищала не хуже той же мыши. Холодные клеенчатые крылья коснулись ее лица, и ультразвук, наконец, затих. Оля вздохнула и открыла глаза. Сашка, гад, тихо хихикал. Ему-то что, ведь летучая тварь летела не на него!
То и дело Саша с Олей проскакивали сквозь холодную и липкую паутину. Костлявые руки мертвецов обнимали их за плечи, гладили по волосам. Оля негромко вскрикивала. Но не столько потому, что ей было страшно, сколько от неожиданности. Саша лишь тихонько посмеивался. Эти картонные страшилки и в сравнение не шли с ужасами реальной жизни. Сердце его екало лишь когда вaгонетка делала крутые виражи...
Приникший к Сашиной груди сиреневый скелет вздохнул, мазнул кончиками костлявых пальцев по щеке и исчез в густом сине-зеленом дыму. Именно в этот момент Саше пришла в голову гениальная мысль. Точно, надо сыграть против Зорина Введенским. Именно так. А что? В этом была своя неопровержимая логика.
Саша еще раз про себя усмехнулся. Ну, дела! Ас другой стороны, где еще могла прийти мысль о родной гэбухе, как не в пещере ужасов?
Да-а... Надо срочно возвращаться. Ситуация с Зориным не давала ему покоя. Тот явно что-то готовил.
На выезде из пещеры они посмотрели друг на друга, ожидая найти на лицах следы прикосновений мертвецов, но не обнаружили ровным счетом ничего.
- И это все? - разочарованно спросила Оля.
- Вот видишь, а ты боялась! - улыбнулся Саша.
Настоящий ужас ждал его вечером. Когда он должен будет сказать Оле, что он улетает не через три дня, как обещала завтра.
XXVI
Это было почти поражение. Обещанная Губайсом победа в первом же туре не состоялась. В чем Зорин в глубине души и не сомневался. Даже задействованный по полной программе административный ресурс дал перевес всего в несколько процентов над главным соперником коммунистом Югановым. Хотя, конечно, часть губернаторов явно козлила: на словах бояре обещали Гаранту всемерную поддержку, но на всякий случай подыгрывали обеим сторонам. Вернее, не подыгрывали, а просто не вмешивались в ход выборов.
Будь коммунист хоть немного пообаятельней, ничего бы не помогло. Хотя придуманные еще Генераловым и Ежовой контр пропагандистские видеоролики, крутились по TV вовсю. Они по полной программе демонстрировали все прелести коммунистического рая: концлагеря, очереди, пустые прилавки. Во втором туре вовсю раскручивался лозунг "Голосуй или проиграешь", беззастенчиво заимствованный у имиджмейкеров Рейгана бремен его избирательной кампании. Или Трумэна - в такие подробности никто не вникал.
Теперь всей кампанией президента рулили дочка Гаранта и Губайс. Они привлекли и рекламную группу Зайцовского, который формулу "Голосуй или проиграешь" облек в роскошные плакаты, ролики и эстрадные представления по всей стране от Калининграда до Находки. Он был профессионалом высокой пробы и мог прорекламировать все, что угодно, платили бы деньги.
А денег было море. Океан. Своеобразным предвыборным налогом были обложены все мало-мальски значительные предприниматели. Государственные средства проходили через "Социум", "Бриг" и ряд других доверенных банков. Через эти банки и подставные фирмы деньги обналичивались, а потом чемоданами свозились в Белый дом в кабинет одного из замов министра финансов. Все это позволяло осуществлять любые, самые дорогостоящие рекламные акции и подкупать всех, от кого могла быть хоть какая-то польза. Конечно, часть денег по ходу дела прилипала к разным рукам, но оставалось все равно достаточно. Прав- да, пришлось по всей стране задерживать зарплаты и пенсии, но ведь великие дела не обходятся без жертв?
Хуже всего дело обстояло с Гарантом. Здоровье его вызывало серьезные опасения. Казалось, все и вся ополчились против него. Вкупе с самой природой! Давление скакало так, что кардиологи вынуждены были удвоить дозы лекарств. А при всех передвижениях президентского кортежа за его машиной следовал peaнимационный автомобиль, закамуфлированный под вторую машину спецсвязи...
В последнее время Виктор Петрович все чаще вспоминал анекдот андроповских времен. На вопрос: почему Брежнев везде ездил, а Андропов в Кремле сидит, следовал ответ: а потому что Брежнев работал на батарейках, а Андропов от сети. Похоже, теперь пришло время обеспечить подпитку от "сети" и самому Гаранту!
Ох, как хорошо это было знакомо Зорину! Его жена была сердечницей, и от греха подальше он положил ее в Кремлевку, где Валентина была под постоянным надзором. Но самого-то Таранта нельзя было сейчас никуда спрятать!
Да, ситуация складывалась аховая и непредсказуемая, что бы там ни говорил Губайс, славно спевшийся с дочкой Гаранта. Напряженность в отношениях между "хунтой" и "предателями" нарастала не то-что с каждым днем - с каждой минутой. Паника в рядах "хунты" наступила в тот момент, когда Губайс предложил президенту взять на очень высокую должность генерала Орла, набравшего благодаря яркой и агрессивной избирательной кампании аж пятнадцать процентов голосов.
"Хунта" боялась Орла, как огня. Уж больно страшные кары обещал он обрушить на головы продажного, как он выражался - "паркетного" - генералитета и зажравшихся бездарных руководителей спецслужб. Особенно яростно генерал нападал на Коржикова, обвиняя его в том, что коржиковские структуры потворствуют бандитам и лишают Гаранта доступа к правдивой информации.
Зорин был едва ли не единственным, кому удавалось поддерживать хоть какое-то равновесие сил в противостоянии двух кремлевских группировок. Хотя, по большому счету, он сам все-таки больше склонялся к варианту "Ч", то есть к введению чрезвычайного положения и отмене выборов. Хоть на время, хоть насовсем. Это уж как кривая вывезет.
- У нас есть прекрасный инструмент, для того, чтобы раскрутить маховик грандиозного скандала, - объяснял он Коржикову и Горностаеву. - В российском бизнесе и так не все чисто, но банк "Социум", через который реформаторы обналичивают средства, на сто процентов принадлежит бандитам. И я могу это доказать. Если поступит команда, то мы их сольем. Ваши люди отследят перемещение денег от банка к Министерству финансов, а через них к Избиркому. А мы всю эту схему предадим гласности. Президента уговорим. Он не в курсе, его подставили. Объявим на весь мир, что криминал рвется к власти и введем чрезвычайное положение. Выборы сможем перенести пока хотя бы на год. За это время подготовим достойного преемника. Ну, например, чем плоха ваша кандидатура, Александр Васильевич? А генерала Орла сошлем командовать куда-нибудь на китайскую границу. Естественно, с повышением.
Последние аргументы для амбициозного Коржикова были словно бальзам на раны. Одобрительно кивал и молчаливый Горностаев. Его вполне устраивала его сегодняшняя скромная должность главы ФСБ.
Прямиком от "хунты", то есть из правого крыла второго этажа Сенатского здания, Зорин направился в крыло левое, на третий этаж. Там обосновались "предатели".
Если в стане "хунты" царили уныние, кладбищенская серьезность и общее ощущение мрака, то у "предателей" жизнь била ключом. Стены были увешаны цветными графиками, за огромным столом что-то обсуждали, придумывали, хохотали, пили бесконечный чай вперемежку с кофе. Все тут были без пиджаков и галстуков, и буквально излучали оптимизм.
Сам Губайс в голубой рубашке с засученными рукавами успевал отдавать бесконечные распоряжения по телефону, подписывать сметы мгновенно рождающихся проектов, осыпая при этом комплиментами бегающих туда-сюда миловидных секретарш.
"Дочка-то, наверное, у Самого сейчас, - понял Зорин. - То-то Губайс павлинится, перья распустил".
Зорин на минуту почувствовал себя здесь инородным телом, посторонним вкраплением и даже рассердился: устроили в Кремле какой-то бардак! Однако тут же отогнал неуместные эмоции и мило улыбнулся. Поймав взгляд Губайса, он многозначительно, с намеком кивнул ему на дверь отдельного кабинета Тот изобразил на лице недоумение однако проследовал в указанном направлении.
- Есть идея, -. с ходу сказал Зорин главному "предателю", едва только за ними закрылась дверь. - Я предлагаю назначить генерала Орла Секретарем Совета Безопасности.
Губайс по сохранившейся со студенческих времен привычке сел на стол,свесив ноги, и оперся руками на край столешницы. На лице его появилась хитрющая улыбка, из-за которой в большой степени и сформировалась в народе его неаппетитная репутация. Он-то мгновенно оценил преимущества этого шахматного хода. Однако, как умный человек, тут же стал прикидывать плюсы и минусы этой "рокировочки".
- Совбеза? Так это же совсем дутая структура? - сделал вид, что удивился Губайс. - Совсем номинальная. Не согласится.
- Согласится. Не место красит человека, а человек место. Главное, все это торжественно обставить. Назначение огласит лично президент в прямом эфире. Сможет? - Зорин испытующе смотрел на Губайса.
- Постараемся, Таню подключим, и Акачурина подтянем, - на ходу просчитывал ходы Губайс. - Спасибо, большое спасибо, Виктор Петрович. Вам бы Нобелевскую премию за такую идею дать.
Жаль, номинации подходящей нет. Ну да придумаем! Иду к Самому.
И Губайс умчался претворять новую идею в жизнь. Голоса генерала надо было брать оптом и немедленно.
XXVII
Розовые фламинго уже проснулись. Они деловито и величественно вышагивали по вольеру, высоко поднимая коленки. Казалось, им не было дела до окружающих. Правда, и окружающих пока почти не было. Московский Зоопарк всего лишь полчаса как открылся, и на этой дальней аллее, за прудом, посетителей не наблюдалось. Разве что по водной глади деловито сновали утки и с достоинством лавировали гордые лебеди. Но это были не посетители, а хозяева пруда. Лебедей за эти годы стало больше: четыре роскошных экземпляра, по-видимому, две семейные пары. А раньше была одна.
Саша пребывал пока в полном одиночестве. Он специально приехал пораньше, чтобы без помех посмотреть на этих птиц, которыми он так восхищался. Ког-да-то в детстве, в редкие посещения зоопарка, он всегда тащил маму сюда, когда другие дети бежали к обезьянам и слонам. Теперь, когда он вырос и повзрослел, к детскому восхищению примешивалось еще и уважение. Ведь о верности друг другу, своей любви и семье этих птиц ходят легенды! Говорят, что если погибает один из лебедей, второй поднимается высоко в небо и бросается, камнем вниз. "Это называется - наложить на себя крылья, - подумал Саша грустно. - Интересно, как поступит Оля, если его все-таки замочат? Вот сейчас, например, - место идеальное!". - Он инстинктивно оглянулся и заметил вдалеке своего бывшего куратора.
Введенский приближался неторопливым прогулочным шагом, помахивая легким коричневой кожи портфельчиком. Саша отогнал мрачные мысли и принялся наблюдать за птицами.
"Странная складывается ситуация, - прикидывал Саша, следя за перемещениями ближайшей пары лебедей. - Сколько лет мы с Введенским были врагами, а злости на него нет!"
Когда-то он готов был задушить Игоря Леонидовича голыми руками, лишь бы оторваться от вездесущей гэбухи. А вот оторвавшись, он вдруг понял, что чисто по-человечески Введенский ему даже симпатичен. Просто работа у него такая. Своеобразная. Ничего личного!
Саше показалось забавным, что они похожи на двух одноклассников, которых надолго развела жизнь, а тут вдруг столкнула вновь. И связывают их только нехитрые общие воспоминания. Так как же поступить: протянуть Введенскому руку или ограничиться легким кивком головы, как в прежние времена? И кто они теперь, друзья или враги?
Удивительное дело! Приближаясь, Введенский улыбался. Саша поймал себя на мысли, что вообще никогда прежде не видел улыбки Игоря Леонидовича. А ничего улыбка-то. Почти искренняя. Не вполне, конечно, человек, но уже и не крокодил. Введенский первым протянул руку. Саша охотно ответил на это рукопожатие и тоже улыбнулся.
- Как живете-можете, Игорь Леонидович?
- Нормально, Александр Николаевич. Однако мне представляется, что не только этот вопрос вас волнует. Не затем же мы встретились? Или как, о погоде поговорим? Лето нынче раннее... - сказал фээсбэшник каким-то деревянным, ненатуральным голосом и окинул взглядом окрестности.
Получилось театрально и совсем не похоже на прежнего Введенского. Что это с ним? Неужто волнуется? А, понятно, это он шутит так!
- О погоде не будем, А вам не откажешь в прозорливости, вы прямо пророк какой-то, - начал Саша в своей всегдашней ироничной манере, то есть именно так, как прежде старался разговаривать с куратором. Но почувствовал, что сейчас это неуместно. - Да, мне хотелось бы обсудить с вами дела государственной важности.
Эти слова Саша произнес отнюдь не театральным шепотом, а самым что ни на есть банальным тоном, без всякого пафоса. Хотя куда как серьезно это звучало: государственной, блин, важности!
Введенский поднял брови - вроде как удивился. Однако было понятно, что он ожидал какого-то заявления в этом роде. Он же все просчитывает на десять ходов вперед!
Экс-куратор внимательно посмотрел на Сашу и кивнул:
- Излагайте... - он достал из портфеля пакетик" с заранее порезанным хлебом и принялся бросать его птицам. Обо всем подумал, мастер добрых дел!
- Ко мне в руки... оперативным путем... попали некоторые сведения, которые имеют отношения к развитию политической ситуации в стране, - Саша скромно потупился. Прямо не Белов - школьница на приеме у гинеколога. Мол, случайно мимо начальства бежал, хвостиком махнул, вот тайна упала и прилипла. Помогите, дяденька, разобраться, что к чему. - В общем, в Кремле есть силы, которые, по-моему, готовы пойти на самые драконовские меры, если ситуация с выборами станет выходить из-под контроля...
- Вы, конечно же, имеете в виду нашего общего "друга" Виктора Петровича? - Введенский махнул рукой в сторону, наверное, Кремля.
- Именно, - порадовался Саша сообразительности Введенского.
Приятно все же работать с умными людьми, слов лишних можно не тратить.
- Но ведь вы сами работаете с ним в одной связке. Ваш банк "Социум" курирует, если не ошибаюсь, именно он? - словно бы удивился Введенский.