Последний министр иностранных дел СССР Шеварднадзе отдал распоряжение детей дипломатов распределять в самые что ни на есть затрапезные посольства. Так Петя очутился в Конго, в нашем посольстве в Браззавиле. И можно сказать, что ему повезло. Многие его однокурсники вообще загремели в такие места, откуда и живым-то можно не вернуться. А Конго все-таки было и не только по африканским меркам местом вполне цивильным.
Сначала Петьке в Африке жутко не нравилось. Дикая жарища, бездельники-негры, надоевшие донельзя фрукты и еще более надоевшие насекомые. Особенно туго было ночью. Приходилось спать под москитной сеткой, всякий раз утром вздрагивая от вида неба в мелкую клеточку. Мало того - после каждой ночи что-то у него опухало. То колено, то плечо, а то и задница.
Дело в том, что во время здорового юношеского сна с лихими эротическими сновидениями, Петька ворочался, как буйвол, то и дело прикасаясь телом к сетке. Именно в такие моменты касания безжалостные африканские насекомые яростно жалили его потное бедное тело. Караулили, сволочи. А после улетали, громко жужжа от радости, что напились сладкой молодой крови - дефицитной - белого человека!
Пока Петька научился спать аккуратненько и тихо, как гусеница, он потерял крови не иначе как на пару-тройку литров. А днем - и в посольстве и дома - он все время расчесывал эти укусы... Впрочем, все новички здесь чесались.
Но через некоторое время Петьке в Конго понравилось. Кайф он здесь поймал. Работы было мало, денег много. По конголезским меркам он был богачом. Приятное, что и говорить, ощущение.
Но главное - ему стали нравиться местные женщины. Он вообще любил женщин, а когда пригляделся к африканкам, стал находить среди них очень даже хорошеньких. Эротические сны обернулись сладостной явьо. И никакие москиты не могли отравить эту сказку.
У него не было постоянной любовницы - это в посольстве не поощрялось. Зато уж на ночку-другую всегда можно было снять девчонку в баре "Сан", где подобным же образом отоваривались собратья из других посольств. Времена наступили либеральные, и на такие закидоны уже начальство смотрело сквозь пальцы. Хотя Петька на всякий пожарный случай особо не афишировал любовные свои похождения. Именно из любви к негритяночкам он и влип в не-приятную историю...
С Луизой он познакомился не в баре, а на утренней пробежке. По утрам, пока еще не стало слишком жарко, он бегал в Центральном парке трусцой. От инфаркта, как смеялись старшие товарищи по посольству, пугая Петьку историей о том, что американский автор книги про такой вот бег умер на очередной утренней пробежке. От инфаркта, естественно...
Луиза, двухметровая глянцево-коричневая красотка с перетянутыми красной ленточкой волосами бежала, как младая кобылица! Ее обтянутые ярко-синими трусами ягодицы так и ходили ходуном. Туда-сюда, туда-сюда. Умереть - не встать. Он еле догнал черную гренадер-шу, прельстившись не иначе как гребаной красной ленточкой. Мужик, он ведь, как в народе говорят, на красное летит.
Поболтали по-английски, так предложила Луиза. На финише он пригласил ее вечером в "Сан", куда ж еще? И, собственно, ничего не произошло, о чем стоило бы вспоминать. Ну, приобнял, ну, за грудь ущипнул. Подумаешь, делов-то!
"Делов" хватило аккурат на международный скандал. Негритянка оказалась штатовской, блин, афроамериканкой, переводчицей из американского посольства. Подстава, какая подстава!
Продвинутая афроамериканка подаст на Петьку в суд за сексуальные домогательства. Так бесславно закончилась-его дипломатическая карьера. Никакого суда, конечно, не было - российская сторона не допустила, но любвеобильный Исаев в двадцать четыре часа оказался на родине. Безработный и несчастный. Он так и не успел напоследок заглянуть в родимый "Сан".
И вот тут-то в самый раз и сработали старые добрые родительские связи. Виктор Петрович Зорин при новой власти стал очень большим человеком. Встретившись пару раз с Петей и поговорив о том о сем, он и предложил ему место своего помощника:
- Поработаем, посмотрим, на что ты на самом деле годишься. Сейчас, Петя, такие времена, что карьеры делаются стремительно. Правда, и рушатся они порой так же. Но, - и Зорин приятельски подмигнул Пете, тут у тебя есть личный опыт. Раз обжегся - осторожнее будешь по бабам промышлять. Учись, пока я жив, набирайся опыта, глядишь, еще моим начальником станешь. Ладно, ладно, шучу, - Виктор Петрович примиряюще поднял руки, останавливая готовые сорваться возражения. - Но вот одно заруби себе на носу точно. Я по роду своей работы встречаюсь с самыми разными людьми. Что бы тебе о них не говорили люди со стороны - верить ты должен только мне! Все, что я делаю, я делаю ради нашей страны, ради высших интересов государства. Поэтому меня здесь и ценят. Понял? - Ответа на сей сакраментальный вопрос Виктор Петрович и не ждал, но Петя подобострастно закивал...
В Кремль Виктор Петрович привел Петю, что называется, на экскурсию. Чтобы тот понял и почувствовал, где сегодня история страны делается. Здесь, в гулких стенах высокий кудрявый Петя, похожий на жизнерадостного эрделя, смотрелся чужаком. Ну да ничего, пообтешется.
Из кабинета они вышли в широкий, но казавшийся узким из-за неимоверной длины, коридор-туннель со сводчатым потолком. Из конца в конец туннеля струилась красная ковровая дорожка.
- Эти коридоры всех помнят. Всех вместе и каждого по одиночке. Здесь сами стены впитали столько истории, что нам с тобой и не снилось. Вот сюда, сюда заходи, - Зорин с усилием открыл тяжелую дубовую дверь и пропустил своего подопечного вперед.
Петя машинально отметил, что на двери был обозначен обычный символ мужского туалета - большая старомодная, буква "М". Не метро же это в самом деле? Хотя Петя и не удивился бы, окажись вдруг под этим зданием тайная ветка метро или вся в мраморе и скульптурах станция с гордым названием "Кремлевская".
Но все-таки вожди, пока не ставшие памятниками, тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо - это был туалет. 11о выяснилось это чуть позже. Сначала они попали в огромную курительную комнату. Глубокие удобные кресла стояли вдоль стены. Перед ними - мраморные столы с мраморными же пепельни-11ами. Но не это главное. Вдоль еще двух стен располагались телефонные кабинки, точь-в-точь как на обычном переговорном пункте. Только на части кабинок значилось "АТС-1", а на другой - "АТС-2".
- Понимаешь, Петя, что сие означает?
- Спецсвязь? - догадался Петя. И подумал: "Н-да, укромное выбрали местечко. Интересно, а телефонисточка здесь же сидит? Пикантно было бы, однако".
- Правильно понимаешь, - улыбнулся Зорин.
Он видел, что здание и его секреты производят на Петю должное впечатление. Мощь, величие и избранность, - вот три кита, на которых зиждется власть. И он продолжал лекцию-экскурсию:
- Здесь тоже соблюдалась своя иерархия. "АТС-1" - для многих, сюда вхожих. А вот "АТС-2" для гораздо более избранных.
Выйдя из огромного переговорного туалета, они прошли влево по коридору и зашли... опять в туалет.
"Он что, маньяк, что ли?" - успел подумать Петя.
Но Виктор Петрович подвел его к единственному здесь окну, выходившему в треугольный внутренний дворик и Петя понял, зачем его сюда привели. Внизу, во дворе стоял огромный ЗИЛ с президентским штандартом на капоте.
- Вот именно через этот внутренний подъезд и приезжает в Кремль его хозяин, - Виктор Петрович многозначительно указал пальцем наверх. Жест этот не был чисто символическим, ведь именно там, на третьем этаже и находилась так называемая "президентская зона". - Видишь, машина на месте, значит и Сам здесь.
- А на этот третий этаж пускают? - Петя хотел пошутить про идеальную снайперскую позицию, но не рискнул. Хрен его знает - может, здесь слушают даже в сортире. А может, особенно в сортире. Не зря же тут прямо целый телефонный узел чуть ли не возле унитазов устроили.
- Тебя - нет. Меня - по делу, а не ради праздного любопытства. Может, и ты когда-нибудь сподобишься, - предположил без всякой, впрочем, уверенности Зорин.
"Ну, спасибо, милостивец!" - саркастически усмехнулся в душе неблагодарный Петя.
Экскурсия затягивалась. Экскурсанта тянуло ко сну, но он мужественно боролся со скукой, старательно тараща глаза и многозначительно кивая в ответ на слова начальника.
По красной дорожке мимо множества высоких дверей они дошли до парадной сенатской лестницы. Из огромных окон лестничной площадки открывался потрясающий вид на Соборную площадь и колокольню Ивана Великого.
- А ремонтик-то давно не делали, - заметил Петя, обратив внимание Виктора Петровича не на эти поразительные открыточные красоты, а на облупившуюся белую краску в межоконных пространствах.
- Ничего, погоди. Скоро здесь такой ремонт устроят, что Ватикан завидовать будет. Это, конечно, все уйдет. Так что смотри, запоминай. Может, в последний раз все в таком виде наблюдаешь, - в голосе Зорина проскочили ностальгические нотки. - Ну да ладно, пойдем что-нибудь перекусим.
"Наконец-то!" возрадовался Петя.
Его не слишком молодой, но зато начавший расти вширь организм очень нуждался в пище. Почти так же сильно, как в бабах-с...
Виктор Петрович толкнул ничем не примечательную дверь со стандартным номером. И они оказались в буфете, мало отличающемся от прочих кремлевских кабинетов - все те же мореного дуба панели на стенах, тяжеловесные столы и кресла. Под стать им была и официантка - массивная и немолодая. Хотя и улыбчивая. В меру.
Цены зато были вполне символическими. Даже не слишком сейчас богатенькому Пете кормежка показалась практически дармовой.
- Много не набирай. У нас сегодня ужин на природе, точнее, на реке. Любишь на теплоходах кататься? Придется, даже если у тебя морская болезнь, - безапелляционным тоном заявил Зорин.
- Елизавета Петровна, - обратился он к официантке, - соблаговолите организовать нам по пятьдесят "Кремлевского". И пару бутербродов с икоркой.
- Будет сделано, - неожиданно низким голосом ответила буфетчица и широко улыбнулась.
Зубы у нее были, как у молоденькой. Не иначе тоже к Кремлевке прикреплена. Не иначе...
Небольшой кораблик с гордым названием "Дмитрий Донской" был пришвартован к причалу недалеко от Киевского вокзала. И хотя издалека он напоминал обычный прогулочный речной трамвайчик из тех, что курсируют туда-сюда по Москве-реке, при ближайшем рассмотрении "Дмитрий Донской", от них сильно отличался.
Во-первых, он был новенький, как говорится, с иголочки, в данном случае чуть ли не со стапеля. Во-вторых, все медные и прочие металлические детали на нем сверкали раза в два ярче, чем на обычных суденышках.
Ну а главным отличием было то, что у трапа Сашу с Пчелой встречал сам Виктор Петрович Зорин, ассистировал ему бравый усатый капитан в белоснежной форменной рубашке с погонами, а вдоль борта выстроились шеренгой четыре девицы, одетые в подобие морской формы. Все они, девицы то есть, или каждая в отдельности вполне могли бы украсить обложку модного журнала.
- Приветствую вас на борту нашего лайнера! - с этими словами Виктор Петрович Зорин, радушно улыбаясь, пожал по очереди руки Саше и Пчелё.
"Дмитрий Донской" принадлежал одной из крупных московских корпораций, и Виктор Петрович время от времени "одалживал" кораблик для проведения разного рода встреч и переговоров. Он знал, что ужин на воде, в лучах заходящего солнца, весьма способствует достижению консенсуса.
Похоже, больше никого не ждали. Едва ребята ступили на борт, корабль сразу отдал швартовы.
Улыбчивые девушки одна за другой скрылись в глубине закрытого салона. Виктор Петрович предложил пока подняться на верхнюю палубу.
- Вдарим для начала по аперитивчику, - предложил он, потирая ладони, - сие весьма способствует хорошему аппетиту. - Соответствующим жестом он пригласил гостей следовать за собой. Пчела в ответ облизнулся то ли в предвкушении трапезы, то ли в предвкушении девушек, и сказал:
- Да мы вроде на аппетиты не жалуемся, - он засмущался: действительно, получилось довольно двусмысленно.
- Мне бы ваши годы, - улыбнулся Зорин и сокрушенно развел руками: мол, быстры, как волны, дни нашей жизни...
"Да уж, пришло время пить боржом!", - не без ехидства подумал Пчела. Кму-то казалось, по младости лет, что сам он будет жить вечно.
По дороге на палубу к ним присоединился парень, наверное, чуть старше Саши и Пчелы. Он был удивительно похож на недавно подстриженного жизнерадостного эрдельтерьера, несмотря на отсутствие бороды и пышных бровей.
Сходство с веселым песиком проявлялось скорее в выражении мордочки, то есть, конечно, лица, а также в весело посверкивающих глазах. И вообще во внешнем облике. Казалось, спусти его с поводка, тотчас радостно удерет за кошкой или за лакомым куском на ближайшую помойку. Было такое впечатление, что человек-эрдель ни секунды не стоял бы просто на месте, если бы присутствие строгого хозяина не сдерживало его бьющей через край энергии.
- Кстати, познакомьтесь, - Зорин выдвинул молодого человека вперед.
- Петр Исаев, - представился эрдель.
- Моя правая рука, - уточнил Зорин.
- Александр Белов, - улыбнулся Саша в ответ, пожал эрделю лапу и после небольшой паузы добавил: - вулканолог.
Петя с простодушным изумлением уставился на Сашу, задержав взгляд на толстой золотой цепи, сверкавшей у того на шее. Что-то здесь не срастается! Он растерянно оглянулся на шефа.
- Александр Николаевич имеет в виду, что на вулкане, как и на штыках, очень неудобно сидеть, а деятельность отечественного бизнесмена именно к этому и сводится... - пояснил интеллигентный Зорин.
- Виктор Пчелкин, банкир, - с несвойственной ему скромностью представился Витя, когда очередь дошла и до него.
Молодые люди пожали друг другу руки. Петя все еще пребывал в недоумении: что общего могло быть у вулканолога с золотой цепью на крепкой шее и зеленого пацана несерьезного вида, который, тем не менее, претендовал на высокое звание банкира? На этот раз его Зорин не пришел ему на помощь, а занялся гостями.
- Да, ребята, классный вы пиар провернули! - с уважением сказал Зорин, указывая гостям на столик с напитками. - Советую кампари.
Пчела был доволен началом встречи. Похоже, западная цивилизация, наконец, докатилась и до матушки-России, раз деловые переговоры начинаются с кампари, а не с водки! Давно бы так.
- Пожалуй, последуем вашему совету, - согласился Саша, плеснув себе в стакан немного ароматной жидкости. - Так что вы там про пиар говорили?
- Не только я, вся деловая Москва говорила. О вашей презентации с пираньями! Кто придумал-то? - Зорин спрашивал не для формы, ему и впрямь это было интересно.
Во всяком случае, так казалось со стороны.
- Да есть у нас один ихтиолог, - сказал Пчела, не вдаваясь в подробности, и натянуто улыбнулся.
Он до сих пор не мог простить Косу рыбью разборку, учиненную им в банковском аквариуме.
- Ловко, ловко, - похвалил Зорин, - согласись, Петруха!
- Чрезвычайно, - охотно подтвердил Исаев, хотя вообще-то даже не понимал, о чем идет речь.
- А что, на самом деле понравилось? - с деланным простодушием поинтересовался Саша и скосил хитрый глаз на Пчелу.
- Ну, во всяком случае, о вас много говорили. А это дорогого стоит. Да и символ получился, понимаешь ли...
- Да уж, символ, - горестно вздохнул Пчела. - Банк с пираньями.
- Ну, правильно, законы рынка, - подтвердил Зорин, - как в джунглях - выживает сильнейший. Как с Фондом, надеюсь, проблем нет?
- Теперь - нет, - Саша старательно проинтонировал слово "теперь".
- Какой ты злопамятный, Саша. Нельзя же так, - слегка пожурил его Зорин.
- А как иначе? Память необходима, чтобы выжить! Сами говорите - закон джунглей, Виктор Петрович. Главное, как можно дольше продержаться в конце пищевой цепи. А, как думаешь, Петя? - неожиданно обратился он к эрделю.
Петя вздрогнул и неуверенно кивнул. Он никак не мог врубиться - что за отношения у шефа с этими пацанами, такими молодыми и такими самоуверенными. И ведь, судя по всему, он им явно симпатизирует!
- Нам бы еще... - поймал волну прагматичный Пчела, - кредит организовать, Виктор Петрович. Монастырь в Костроме реставрировать собираемся.
- Ипатьевский, тот самый, где первого Романова на царство благословили? - удивился Зорин.
- Он самый, - подтвердил Пчела.
- Хорошее дело, поможем.
- Хорошее, - охотно согласился Пчела, имея в виду солидную прибавку к "бриговским" капиталам.
На этой реставрации в Костроме он собирался наварить по крайней мере пару лимонов.
- У меня к вам, ребята, еще предложение есть, - продолжал Зорин. - Банк "Социум" знаете?
- Знаем, - эрудит Пчела знал все российские банки и у него при упоминании "Социума" загорелись глаза.
Так же, как при разговоре о Костроме. Он-то знал, что просто так Виктор Петрович ничего не говорит.
- Так вот, у них большие проблемы. Ну, как обычно: невозвращенные кредиты, дефицит, профицит и прочее. Ну, ты, Витя, сам разберешься, не мне тебя учить. Ты же в этом дока.
Пчела кивнул. Ясен пень, разберемся!
- Петр, будь добр, - обратился Зорин к помощнику, - передай, пожалуйста, Виктору синюю папку. Тут все необходимые документы по "Социуму", а вы
уж сами подумайте, как с ними там договориться.
- В смысле - предложить сотрудничество, от которого они не смогут отказаться? - спросил Саша с обаятельной улыбкой.
- Что-то в этом роде, - недовольно кивнул Зорин.
Ему не понравились эти намеки: зачем в данном случае называть вещи своими именами? Даже в завуалированной форме.
- Насколько я знаю, к "Социуму" давно уже чеченцы, братья Юскаевы, подбираются. - Саша вопросительно посмотрел на Пчелу, и тот кивнул:
- Точно, ацтеки там несколько раз засветились, но у них не выгорело.
- Ну, уж с коллегами-то сами договоритесь, не мне вас учить, - Зорин чуть заметно усмехнулся; - Я вас прикрою со стороны Центробанка. Ну, согласны?
- Лады, Виктор Петрович.
Саша понимал, что Зорин преследует какие-то свои далеко идущие цели, но, отказаться от предложения не мог, даже если бы хотел. Во-первых, коммерческие-то банки на дороге не валяются, даже в непредсказуемой России и даже в наше смутное время. Во-вторых, его не понял бы Пчела, да и вся братва тоже.
Однако с какой это стати прижимистый Зорин занялся благотворительностью? И не потребует ли он за это множество мелких услуг? А может, ему нужны мальчики для битья? Скорее всего, так и есть.
- Это что, вроде подарка? - решил уточнить он. - Так кажется, до Рождества далеко...
- В корень зришь, Саша. За что тебя и ценю. Ты знаешь, что будет через год и одну неделю. - Зорин не скупился на комплименты. - С тобой приятно работать...
Мягко стелет и лебезит... Саша все никак не мог понять причин такого благоволения. И вдруг его осенило:
- Ага, понятно, выборы президента! Гарант конституции будет выдвигаться? Или вы, Виктор Петрович, сами надумали? Так мы за вас проголосуем, правда, Вить? - он толкнул Пчелу локтем.
- Шути, шути. А если серьезно, то слушайте внимательно. - Зорин повернулся к Сашиному финансисту. - Ты, тезка, берешь под свое крыло банк. Используй его прежде всего не для бизнеса, а для обналички в солидных масштабах. Продумай схему, знаю, ты это умеешь, ты же у нас финансовый