16
Карло увидел, как некто в черном кожаном пиджаке бросил взгляд на столик бронирования, где должна была сидеть Хейди, - но там ее не оказалось, - и устремился в кабинет номер один с такой быстротой, какую только мог себе позволить.
- Сэр, мне очень жаль, но кабинет занят.
Тип в кожаном пиджаке, с волосами стянутыми сзади в конский хвост, ответил:
- Все правильно, гарсон, это я его занял.
- Сэр, я хорошо знаю этих людей…
- Как фамилия тех, кого вы ждете?
- Я знаю этих людей лично, они приходят сюда…
- Уже одиннадцатый час. Не похоже, чтобы они появились.
- Сэр, мне очень жаль, но вы должны были заказать кабинет заранее. Но к счастью, если вы пройдете со мной, я смогу устроить вас в зале.
- Нет, мне тут больше подходит. Не парьтесь понапрасну, - сказал тип в коже. Он поднял взгляд, и его лицо стало более приветливым. - А вот и остальные.
Карло обернулся и увидел молодую особу в дешевом плаще и священника. Священник? Да. Он уже помогал женщине снять плащ. Карло смешался. Святой отец явно попал не в ту компанию. Он произнес:
- Святой отец, как поживаете? Боюсь, что по поводу этого столика вышло недоразумение.
- Нет, все правильно, - откликнулся священник, вручая ему плащ. - Сдайте его в гардероб, будьте так добры. - И повернулся к столу, за который уже уселась молодая особа в затрапезном черном свитере и юбке.
Карло забормотал:
- Нет, подождите. - Фраза "Да кто вы, собственно, такие?" так и вертелась у него на языке. Он снова повернулся к священнику, который производил впечатление благоразумного человека, и сказал: - Святой отец, мне ужасно жаль, но этот кабинет в самом деле уже зарезервирован. - Он не скрывал разочарования. - Я всем сердцем желал бы сказать вам: "Да, оставайтесь", - но я не вправе. Вон там есть свободный столик, видите? Совсем близко от музыкантов. Вы сможете слушать их и наслаждаться обедом.
Он слышал, как тип в кожаном пиджаке пробормотал: "Офигенный музончик". А девица добавила, оглядевшись: "Здесь шикарнее, чем я думала. Фрэн - идиот, это ничем не напоминает мужской клуб". Кожаный сказал: его друг говорил ему, что в мужском туалете в писсуарах тут кубики льда. На что девица откликнулась: "От этого у напитков должен быть странный привкус". Еще Карло слышал, как священник спросил: "Вы уверены, что хотите сесть именно здесь?" Ему ответил кожаный: "Мы уже сели, разве нет? И теперь, уж конечно, останемся. - Потом добавил: - Ей их правила по фигу - и, подняв глаза, сказал: - Гарсон, как насчет выпить?"
Пора звать Дуба, решил Карло. Но тут услышал, как молодая особа говорит:
- Хочется просто посмотреть, что будет делать Рэнди.
И Карло начал думать, что появление здесь этих людей преследует какую-то цель.
- Простите, - пробормотал он и вышел.
Дебби сказала Джонни Пиджонни:
- Откуда ты знаешь, что его зовут Гарсон?
- Он имеет в виду "garçon", - пояснил Терри.
Проходя по коридору мимо комнат отдыха, Карло увидел Хейди, стоявшую в дверях кабинета Рэнди. Он сказал ей:
- Дорогая, ты не против, чтобы вернуться на свое рабочее место?
- Ты не против, если я прежде заскочу на минутку в комнату для девочек? - откликнулась Хейди, протискиваясь мимо него. Эта крупная блондинка ни с кем особенно не церемонилась - она спала с Рэнди, когда тот того желал.
Рэнди читал газету, разложенную на столе. Он поднял на Карло взгляд.
- "Судебное разбирательство приостановлено до следующей недели по причине обострения простатита у Тони Амильи". Хотя дальше пишут, что больным он не выглядит. - Рэнди снова уставился в газету. - "Одет он изысканнее всех подсудимых - неизменно в деловом костюме и при галстуке. Тогда как прочие надевают в суд спортивные костюмы и кроссовки". Стильный старик и его затрапезная команда… - Рэнди снова поднял глаза. - Я больше не собираюсь волноваться из-за этой шпаны. Кучка неудачников. Что-то случилось?
- Какие-то трое засели в номере первом и не уходят. Я твержу, что здесь занято, а они ни в какую.
- Кто зарезервировал кабинет?
- Мистер Морако! На четверых.
- На какое время?
- На десять.
- Скажите мистеру Морако, что вам пришлось отдать его кабинет потому, что он припозднился. Если станет жаловаться, скажете, такова жизнь. Кто не успел, тот опоздал.
- Я могу сослаться на ваши слова?
- Можете сослаться на что угодно.
- Кажется, эти люди в кабинете знают вас. Один из них священник.
- Я не знаю никаких священников.
- Другой тип сказал, что женщине, которая с ними, наплевать на наши правила. Но она ответила: "Нет. Я просто хочу посмотреть, что станет делать Рэнди".
- Это еще ничего не значит. Какая она из себя?
Карло неопределенно пожал плечами.
- Симпатичная, но в общем ничего особенного. Возможно, вполне приличная женщина.
- Тогда откуда мне ее знать?
- Так что мне делать, когда придет мистер Морако?
- Пускай сам разбирается.
- Я сказал вам, что там священник?
- Карло, если ты не в состоянии справиться со своей работой…
- Да?
- Слушай. Если Морако захочет, чтобы они пересели, они пересядут. И никаких проблем.
Синди, которая обслуживала первый кабинет и не интересовалась, кто именно его занимает, принесла меню и подала напитки. Джонни, отхлебывая пиво из бутылки, разглядывал карикатуры на именитых детройтцев. Дебби пыталась угадать, кто есть кто, Джонни удивлялся, Терри молча выжидал.
- Вот Сонни Боно.
- Думаешь?
- А кто же еще так выкатывает глаза? Там Лили Томлин. В бейсболке команды "Тигры" - Том Селлек. А девчонка рядом с ним… это Пэм Даубер.
- Это Марло Томас! Она тоже родом из Детройта.
- Нет, все-таки Пэм. Помните "Морк и Минди"? Я никогда не пропускала эту передачу, хотела походить на нее.
- У тебя с ней ничего общего, - отреагировал Джонни. - А там… Батюшки! Неужто Эд Макмагон? И он, что ли, тутошний?
- Вижу Дайану Росс, - сказала Дебби. - Смоки Робинсон… Майкл Мориарти - мне он так нравился в "Законе и порядке". О господи, это же Уолли Кокс!
- А рядом с ним, - включился в процесс опознания Терри, - узнаешь? Сеймур Кассел.
- Какой на хрен Кассел?
- Он славный, он играл в… там было что-то такое о китайцах. А тот, кто рядом с ним, - его вы обязаны знать. Дэвид Патрик Келли!
- Вот уж о ком никогда не слышал.
- Ну, Пэт Келли - он же учился в нашей школе, только на три года старше. Он играл вместе с Ником Нолте и Эдди Мерфи в "48 часах".
- И кто там был Келли?
- Помнишь, парень бежит по улице, Эдди Мерфи распахивает дверцу машины и пинает его в зад. Вот это он самый и был.
- А вон гляньте - за стойкой сидит Билл Бондс, - сказала Дебби.
- Телеведущий? У того волосы не такие, - возразил Джонни.
- Его-то уж знают все, кто смотрит телик.
- Я говорю, что обычно он нацепляет другой паричок.
Дебби подозвала метрдотеля и спросила у него. Карло посмотрел в сторону бара.
- Да, там мистер Бондс с женой. Они часто сюда заходят.
- Он что - выпивает тут?
- Только "Перье".
Тут Джонни разглядел на стене картинку с Тедом Ньюджентом.
- Вот это точно он, потому что один надзиратель в нашей тюрьме был вылитый его копия.
- Ваш надзиратель был такой же осел? - спросила Дебби.
- Кто же туда пойдет из умников?
- Там, где я сидела, они никогда не могли правильно пересчитать нас с первого разу. Никогда.
- Точно! Можно было хоть весь день простоять и не дождаться, пока они всех сосчитают.
- А вон там не Элис ли Купер? - спросил Терри.
Но его спутники продолжали говорить о своем:
- У вас ведь надзиратели были бабы?
- Не все, мужчин даже больше.
- Трахали вас?
- Со мной этого не случалось. Но такое водилось, кое-кто из девочек даже напрашивался. Если удавалось добиться их расположения, жизнь становилась более сносной.
- Видите у бара рыженькую? Я бы не отказался от ее расположения, - заявил Джонни.
- Если тебе нравятся шлюхи! - уточнила Дебби.
- Иди ты.
- Подойди к ней и спроси.
Джонни перевел взгляд на Терри:
- А ты как думаешь - она шлюха?
- О чем ты спрашиваешь священника? Ему-то откуда знать? - сказала Дебби.
- А ты откуда знаешь?
- Я слышала, что здесь работают девочки по вызову. А рыжая как раз из тех, которые занимаются этим ради денег.
- А я все-таки проверю, - уперся Джонни.
Они смотрели, как он подходит к стойке бара, застегивая на ходу пиджак, поправляя воротничок и убеждаясь, что хвост лежит сверху. При его приближении девушка повернулась и склонила голову набок, поправляя сережку. Джонни уже собрался занять свободное место рядом с ней. Девушка что-то ему сказала, и Джонни быстро заговорил, взмахивая руками, а потом положил ладонь ей на плечо.
Тут к бару приблизился парень, стриженный под ежик. Он подошел к Джонни - они оба были примерно одного роста, но Джонни в более легкой весовой категории, - и что-то сказал. Джонни пожал плечами, взмахнул рукой и показал в сторону кабинета.
- Он что, зовет их к нам присоединиться? - спросила Дебби. Но нет, Джонни вернулся один. Проскользнув в кабинет, он сказал:
- Этот вышибала подходит и говорит: "Лапа, этот тип к тебе клеится?" А она мне: "Это мой муж". Вышибала долбаный! Представляете?
Дебби продолжала наблюдать за рыжеволосой красавицей и парнем, стриженным под ежик.
- Он ее сутенер, тупица.
Джонни недоверчиво обернулся.
- Ну да? Где ты видела, чтобы сутенер так одевался?
- Что ты ему сказал?
- Что пришел сюда вместе со священником, так что он может быть спокоен. У него над бровью жуткий такой шрам.
- Должно быть, ему часто доставалось, - заметил Терри.
Дебби начала выспрашивать у Джонни что-то о зеленом платье, которое было на девице в баре, и о ее сережках, а Терри тем временем задумчиво оглядывал зал…
Его взгляд остановился на человеке, который напомнил ему дядю. "Тибор" сидел за столиком в клетчатой спортивной куртке, с ним молодая женщина, и официант наливал им красное вино. Но нет, конечно же это не Тибор. Тибор пил бурбон "Эрли Таймс", умудрялся как-то покупать его или выписывал из Кентукки и всегда имел хороший запас. Тибор пил его с колотым льдом, которого в изобилии добавлял в бокал, а сверху присыпал сахаром. Он был сластеной, а его излюбленных шоколадных леденцов в Руанде не водилось. После его смерти остались непочатые бутылки в деревянном ящике с печатными буквами на киньяруанда. За первый год Терри выпил три бутылки, бурбон он пил, только когда у него заканчивался "Джонни Уолкер", а в Кигали ехать было неохота. Бурбон тоже был неплох, он свое дело делал. Но красный "Джонни Уолкер" был его любимцем, вид квадратных бутылок с закругленными углами и красной аккуратной этикеткой ласкал глаз, такая бутылка на старом деревянном столе казалась произведением искусства, в лучах заходящего солнца она излучала теплый янтарный свет.
Более дорогой, черный вариант тоже был хорош. Бутылку с черной этикеткой Терри держал на кухне в шкафчике, ради особых случаев, которые никак не подворачивались. Он не сомневался, что Шанталь уже продала остававшиеся бутылки "Эрли Таймс". Если только не попробовала его сама и он не пришелся ей по душе. Выпив, она слегка теряла координацию, но все равно двигалась грациозно, бедра плавно покачивались под панье, доходившей ей до щиколоток. И голос ее тоже менялся, становился тоньше и требовательнее. С легким налетом раздражения она добивалась от него объяснений непонятных ей вещей. А в спальне под москитной сеткой в темноте клала искалеченную руку ему на грудь, и он накрывал ее своей ладонью…
Джонни помахал рукой, подзывая метрдотеля.
- Слушаю вас.
- Видите, скоро одиннадцать. - Карло молча ждал. - Ну и где те люди, которые якобы заказали кабинет?
- Когда они явятся, - отвечал Карло, - вы узнаете об этом первыми.
- Мы бы желали повторить напитки, а потом сделаем заказ, - сказала Дебби.
- Конечно.
- Погодите. Рэнди сейчас здесь?
Карло оглядел зал и снова повернулся к ним.
- Кажется, его нет. А вы хотели с ним поговорить?
- Может быть, - сказала Дебби. - Я еще не уверена.
- Разрешите мне назвать мистеру Эгли ваше имя.
- Вы же сказали, что его сейчас нет.
- На тот случай, если он придет.
- Передайте ему, что доктор Данн хочет его исповедать, - вмешался Джонни.
Дебби покачала головой.
- Я дам вам знать. - Карло отошел, а она положила руку на локоть Терри.
- Я подумала, сначала мне стоит поговорить с ним наедине, прежде чем мы начнем действовать. Посмотреть, каким он стал.
- Последнее, что он сказал тебе, было "не нарывайся"?
- И еще - "куколка". Но это предпоследние слова. Самыми его последними словами были: "Ты не из моей песочницы". Но вдруг он переродился? Теперь, когда получил то, что хотел.
- Ты сама сказала, что он стал гангстером, - напомнил Терри.
- Вот дерьмо! Совсем забыла. Но я ему правда нравилась. Нам было хорошо вместе, по крайней мере вначале.
- Готов спорить, он здесь, - сказал Терри. - Если хочешь его повидать, смелей вперед!
- Я так и поступлю, - сказала Дебби и ткнула Джонни локтем. - Дай-ка мне выйти. - И снова повернулась к Терри: - Если подойдет официантка, возьмите мне устрицы, салат домашний, семгу "Сохо", запеченную в пакете, и еще порцию "Столичной". До скорого.
Джонни снова сел на место, взял меню и сказал:
- А я начну с морского коктейля. С пикантным соусом. Но что-то я не вижу здесь королевских креветок.
Подошла Синди принять заказы, и он спросил - как же так, нет королевских креветок? Она ответила:
- Сэр, вы можете заказать все, что пожелаете.
- А вы подадите, что сами пожелаете, да?
Терри терпеливо ждал, пока Джонни разберется с заказом. Когда настал его черед, он передал официантке пожелание Дебби и добавил:
- Мне то же самое. - Для удобства. - Но вместо "Джонни Уолкера" на этот раз принесите двойной бурбон "Эрли Таймс" с колотым льдом.
17
Стоя в дверях офиса, Дебби смотрела, как Рэнди разыгрывает спектакль. Когда она вошла, он поднял глаза, придал им правильное выражение - одному удивленное, другому - радостное. Она даже представила, как изображает это на сцене. Затем он зафиксировал этот взгляд. После чего сардонически вскинул одну бровь - именно это слово пришло ей на ум. Первое означало - наверное, мне привиделось. Второе - верить ли своим глазам? И вот он утробно засмеялся и начал покачивать головой. Теперь его брови говорили: "Все-таки не могу поверить". И наконец, выражение стало серьезным: "Но я, кажется, рад ее видеть". Последнее неожиданно тронуло ее. Конечно, он притворялся, ну и что? Ей все равно было приятно. Придавало уверенности в себе.
Она смотрела, как он встает, обходит стол и раскрывает ей навстречу объятия. Предполагалось, что она бросится в них. Но она прошла мимо него и села на стул лицом к столу. А Рэнди, тот попятился назад за стол, приподнял правую ногу и положил бедро на столешницу, нацелив промежность на Дебби - внушительная выпуклость говорила о том, что он до сих пор набивает себе ширинку. Когда они жили вместе, она однажды застала его - они как раз собирались ложиться в постель - за вытягиванием из трусов пары носков. И сказала тогда по глупости: "Отличный фокус". А он вскинул голову и подмигнул.
Она проговорила машинально:
- Ты по-прежнему думаешь, что это производит впечатление?
И тут же мысленно обругала себя: зря дала ему понять, что заметила.
Рэнди ухмыльнулся, совсем как прежде, посмотрел на нее томно и произнес:
- Ты соскучилась по мне, правда?
Она тут же решила, что самым лучшим будет говорить напрямик.
- Нет, Рэнди, не соскучилась. Я поддала тебе по заднице "бьюиком-ривьера".
Сказала так, как привыкла говорить на сцене. А этот сукин сын ответил невозмутимо:
- Разве? Что-то не помню, чтобы ты ездила на "бьюике". Мне помнится, это был "форд-эскорт".
Это страшно разозлило ее, и ей потребовалось несколько мгновений, чтобы успокоиться.
- Как тебе не надоест придуриваться? - сказала она. - Кто ты теперь - гангстер? С кругосветным путешествием уже покончено? Ты всегда кого-то изображал, и меня хотел заставить думать, что у тебя есть какая-то тайная жизнь. Это на время удалось, впрочем, ты прекрасно понимаешь, о чем я. Ты уезжал на несколько дней, я спрашивала - где ты был, а ты отвечал: "Прости, куколка". Ты так и не понял, как я ненавидела, когда ты называл меня куколкой. Я, видишь ли, не куколка, Рэнди.
- Почему же ты мне не сказала, если тебе это было так неприятно?
- По глупости. Я тогда думала, что влюблена в тебя.
- Может быть, ты и до сих пор влюблена? Глубоко в душе?
- Оставь это. Ты отвечал тогда: "Прости, куколка, в настоящее время я не могу рассказать тебе всего". Подразумевалось, что ты сотрудничаешь с ЦРУ. Почему ты не можешь просто оставаться самим собой?
- Я - это я, кто бы я ни был, - сказал Рэнди многозначительно. Он, как никто другой, умел вывести из себя.
- Бред собачий, Рэнди, - отрезала она. - Если хочешь казаться умным, так лучше помолчи. Я серьезно говорю. Нельзя строить всю жизнь на обмане.
В ответ на ее слова он посмотрел на нее своим исполненным искренности взглядом и сложил руки на колене.
- А почему тебя это волнует?
Можно было подумать, что он тоже решил говорить серьезно. Она продолжала, помня, однако, об осторожности:
- Неужели тебе нравится быть задницей?
Не проймет ли его это?
Он тяжело вздохнул в характерной для него манере, сохраняя серьезное выражение лица.
- Я жалею о том, как с тобой обошелся. Я говорю правду. Когда ты доверила мне свои деньги, я, наверное, впервые в жизни испытал укол совести.
- Но ты взял деньги!
- Ну да, взял, - не стал отказываться Рэнди, сокрушенно потупив взгляд.
- Так, может быть, ты вернешь мне их?
- Я думал об этом, - сказал Рэнди. - Правда, не в больнице, страдая от боли, но потом, когда выписался.
- Пока я сидела в тюрьме, - заметила Дебби.
- Я в самом деле хочу с тобой помириться, - сказал он.
- Ну и что это значит?
Но тут в дверях появился чертов метрдотель!
- Мистер Морако здесь!
Они приступили к закуске, не дожидаясь Дебби: Джонни обмакнул в пикантный соус свою королевскую креветку, а Терри взялся за устрицы. И тут он услышал, как Джонни сказал:
- Иисусе, это же Винсент Морако.
Терри поднял глаза.
- Который?
- Тот коротышка, под руку с женой.
- Это не она нам платила!
- Платила его подружка. Она называла себя миссис Морако, чтобы с ней не спорили и не пытались мухлевать. Понял? А то будете иметь дело с самим Морако. Я слышал, что полиция ищет ее, но она словно испарилась.
- Они тебя вызывали?
- Меня нет, но другие парни, которые занимались тем же делом, получили повестки.
- А второй кто?