- Я так и думала. Теперь, когда вы вернулись домой… - Тут она увидела, что к столику приближается Фрэн. - Чем вы думаете заняться? Наверное, отдохнете некоторое время?
- Мне надо собрать некоторую сумму.
- Для вашей миссии?
Тут как раз Фрэн подошел к столику и спросил:
- Ты готов?
И Терри не успел ей ответить. Он сказал брату:
- Я - да, если ты готов, сын мой.
- Что за дерьмо ты несешь? - отозвался Фрэн.
На стоянке Терри взял ее за руку и снова сказал, что ему очень понравился ее номер и очень было приятно познакомиться, в общем, все то, что принято говорить. Когда Фрэн подошел к "лексусу" и нажал кнопку пульта, чтобы открыть дверь, Терри обратился к ней:
- Мне бы хотелось увидеть вас снова.
Голос у него был точь-в-точь как у подростка, спрашивающего телефончик. От того, что это говорил священник, ее охватило странное чувство. Она повернулась к Фрэну:
- Почему бы мне не отвезти твоего брата?
Она сказала это быстро, чтобы не успеть передумать.
- Он остановился у меня, - сказал Фрэн, несколько удивленный - помнится, он уже говорил ей об этом.
- Я знаю, где ты живешь, - отозвалась Дебби. - Хочется еще послушать об Африке.
9
В машине Терри сказал Дебби, что в действительности его не приглашали остановиться у Фрэна. Мэри Пэт беспокоилась, что он занесет в дом какую-нибудь болезнь, вроде холеры, или заразит глистами места общего пользования. Но раз Мэри Пэт с девочками в настоящее время во Флориде, а Фрэн собрался лететь к ним, это не имело значения.
- Вы чем-нибудь болели в Африке?
- Мы всегда кипятили воду и спали под москитными сетками, - ответил Терри, и перед его глазами мелькнуло гибкое тело Шанталь, - так что я почти уверен, что здоров. Глисты меня тоже волновали, но я ни разу ничего похожего не обнаружил.
Они сели в машину, Дебби завела мотор - "хонда-фран" была взята напрокат, - и тут заработало радио. Шерил Кроу запела, как встает солнце над бульваром Святой Моники. Дебби приглушила звук и спросила, слушал ли он музыку в Африке. Да, рок, конго-заирского производства, сказал он, пока Фрэн не прислал диски. Джо Кокер, Стили Дэн, Зигги Марли и "Мелоди Майкерс". Она спросила, любят ли туземцы регги, и он ответил, что никогда не думал о руандийцах как о туземцах, поскольку они носят одежду. Его экономка Шанталь носила модные юбки, яркую одежду. Потом Терри рассказал, как она потеряла руку ниже локтя во время геноцида. Как же тогда она убирала дом и готовила одной рукой? - удивилась Дебби. Она вполне справлялась, ответил Терри. Дебби поинтересовалась, привез ли он домой какие-нибудь сувениры на память. Только один - мачете, сказал он.
Терри догадывался, что она хочет поговорить вовсе не об Африке, но, может быть, Африка поможет подойти к этому разговору. До Блумфилд-Хиллз по Вудворд-авеню - пять миль. Терри заметил, что на этой трассе устраивались когда-то знаменитые Вудвордские гонки. Наверное, она их не застала, заметила Дебби. Терри сказал, что раньше они жили на восточной стороне, поэтому он редко бывал в этих местах. Они с Фрэном вместе ходили в епископальное училище, а до того - в школу при церкви "Богородица - Царица Мира". Они болтали в таком духе, а потом Дебби проговорила:
- В этой церкви отпевали вашу мать.
- Вы были на похоронах?
- Да, а потом заходила в дом, где вы жили в детстве. Я видела вашу сестру…
- Она говорила с вами?
- Она не закрывала рта. Называла вас безрассудным во всех отношениях. Рассказывала, как вы любили, когда она читала вам вслух. Вы предпочитали "Жития святых", особенно рассказы о мучениках.
- Святой Агате, - сказал Терри, - отрезали грудь, после чего бросили ее на раскаленные угли.
- Какая неприятность, - пробормотала Дебби. И он догадался, о чем она подумала.
- Зато она стала мученицей. Но чаще христианок отдавали на съедение львам.
- А многие из моих друзей - язычники, - отозвалась Дебби. - Поклоняются идолам. Вы смотрели "Жизнь Брайана"?
- Да, Монти Питон - "Благословенны сыровары". Что они пели в конце, когда их распинали?
- Не помню, но это было здорово.
Они проехали ярко освещенные ряды подержанных машин.
- Вы были алтарным мальчиком?
- И каждый день вставал в шесть часов, чтобы идти на мессу.
- Ваша сестра считает, что вы стали священником из-за этого.
- Правда, в восемь лет я заглядывался на задницу Кэри Беднарк.
Дебби немного помолчала.
- Но потом вы все равно поступили в семинарию.
- Да, в Калифорнии, - ответил Терри.
- Но вы не приняли рукоположение до тех пор, пока не уехали в Африку?
- Так получилось.
- Вы принесли обеты там?
Подразумевалось - бедности, послушания и целомудрия…
- Это обязательно для рукоположения, - пояснил Терри, пытаясь понять, куда она клонит.
- Наверное, - проговорила Дебби, - когда вы жили в африканской деревне, вам нетрудно было соблюдать их.
- Почему вы так думаете? - поинтересовался он.
- Ну, это бедная страна третьего мира… И никого, перед кем надо отчитываться…
Это объясняло легкость соблюдения только двух первых обетов.
Приготовившись услышать, как она справится с обетом целомудрия, Терри спросил:
- И что же?
Но Дебби, удивив его, уклонилась от темы и спросила:
- И теперь вам надо раздобыть денег для вашей миссии?
- Я затем и вернулся. Священник, чье место я занял, отец Тореки…
- Да, ваш дядя. Фрэн мне говорил.
- Он возвращался домой и объезжал приходы в Детройте и собирал деньги, читая проповеди во время воскресных служб. Я, пожалуй, с этим не справлюсь. Проповедник я неважный. Когда я читал проповеди, меня переводили, и на киньяруанда это всегда звучало лучше. У меня много фотографий детей, большинство из них сироты, и эти фотографии раздирают сердце. Но я толком не знаю, что с ними делать. Помню, в школе у нас в классе стояла банка с надписью: "Для детей-язычников", и мы бросали туда мелочь, оставшуюся от денег на завтраки.
- Наверное, за неделю набиралось долларов десять?
- Если бы.
- Сколько вы выручили за контрабанду сигарет?
Она все же спросила! Добралась до того, ради чего завела разговор об Африке. Подкралась к нему украдкой.
- Могу вам рассказать, - ответил Терри. - Деньги, которые мы сделали на сигаретах, не были сигаретными деньгами. Мы шесть-семь часов ехали на грузовике до Кентукки и возвращались с десятью тысячами упаковок. За упаковку выручали по три бакса, за одну поездку выходило тридцать тысяч. Это вам Фрэн рассказал?
- Он сказал, что вы невинная жертва.
- Это так, и он объяснил все прокурору. Я только сидел за рулем.
- Не зная, что участвуете в мошенничестве с налогами?
- А разве вы не скрываете доходы, не придумываете фиктивные расходы? Это тоже мошенничество.
- Должна сказать, я никогда не скрывала своих доходов, - объявила Дебби.
- А я никого не переезжал "бьюиком".
- "Ривьера".
Терри улыбнулся.
- Мы словно два жулика, разговорившиеся на тюремном дворе. Только я не мотал срок.
Они остановились у светофора на тринадцатом километре дороги, и он увидел, как она, повернувшись, внимательно взглянула на него. Едва ли не впервые.
- А Африка разве не в счет?
- Я поехал туда добровольно.
- На вас висело обвинение. И еще Фрэн считает, что вами руководило чувство вины. Вы не хотели, чтобы ваша матушка узнала, чем занимается ее алтарный мальчик.
- Он так вам сказал?
- Он сказал, что вы уехали, а братья Пиджонни сели в тюрьму, вот все, что я знаю.
- Все не совсем так. Их забрали до того, как я уехал.
- Вы приняли решение второпях?
- Я уже некоторое время подумывал, чтобы поехать туда, помочь дяде Тибору. Он был святым человеком.
- Вам лучше знать, святой отец.
Эта малышка Дебби, сидя в темном салоне, смотрела прямо на огни светофора и твердо знала, чего хочет.
- Я встретила на похоронах одного вашего друга.
Он сразу понял, о ком идет речь, и подсказал:
- У него плохие зубы, и он подходит вплотную к собеседнику?
- Ему и дыхание не помешало бы освежить, - заметила Дебби. - Как вы догадались?
- Вы к этому шли и вот пришли. Вы видели Джонни Пиджонни.
На этот раз она, глядя на него, улыбнулась:
- Он просто красавец.
- Хотите вставить его в свой номер?
- Я как раз над этим думаю.
Свет переключился, и они снова двинулись вперед. Дебби перестроилась на правую полосу и сказала после паузы:
- Он ждал, что вы приедете на похороны.
- Дики тоже был там?
- Он еще не вышел из тюрьмы. Джонни сказал, что ему не так повезло.
- Что еще он говорил?
- Он упомянул, что вы должны каждому из них по десять кусков.
- Упомянул как бы между прочим?
- Похоже, это крепко сидит у него в голове.
- Он считает, что я их надул?
- Да, он чувствует себя несколько обделенным. Главным образом он хотел знать, сохранились ли у вас еще эти деньги.
- С тех пор прошло пять лет. И почему он спрашивал об этом вас?
- Ему взбрело в голову, что я ваша подружка.
- Бросьте, разве он не в курсе, что я священник?
- Подружка прежних лет.
Сказав это, Дебби, не сводя глаз с дороги, свернула на улицу, вдоль которой тянулся ряд магазинчиков, и, остановившись около одного из них, открыла дверцу.
- Мне нужно купить сигарет.
- Подождите. Что еще за подружка?
- Та самая, с которой вы жили в Лос-Анджелесе, в то время как ваша мать считала, что вы учитесь в семинарии. Я вернусь сию минуту.
10
Он видел, как, войдя в лавку, Дебби заговорила с молодым арабом, стоявшим за прилавком. Парень засмеялся каким-то ее словам. Купив сигареты, она завоевала поклонника. Парень расскажет приятелям об этой прикольной, забавной блондиночке. Только он и знать не знает, насколько она хладнокровна. Она умеет подобраться украдкой: сначала заставляет признаться в уже известных ей вещах, о которых рассказал ей Фрэн, а потом возникает и Джонни Пиджонни, любитель пооткровенничать. Более того - он принял ее за девушку из Лос-Анджелеса, в чем она его конечно же не разубеждала.
И зачем только он рассказал как-то Джонни на пути из Кентукки про эту девушку!
Дебби прошла вдоль прилавка и скрылась в глубине магазина. Но вот она снова появилась. Араб, улыбаясь во весь рот, заворачивал ей покупку. Дебби что-то говорила ему, потом открыла пачку, и араб потянулся к ней с зажигалкой. Затем он отдал ей сверток. Терри не видел, что именно она купила, - продавец положил покупку в бумажный пакет.
Дебби учинила ему настоящий допрос в автомобиле, проявив живой интерес к его жизни, больший, чем простое любопытство. Но с какой целью? Следовало это выяснить.
Когда она вышла из лавки и села в машину, Терри сказал:
- Я понимаю, почему Джонни спросил про деньги.
- Ясное дело, - ответила Дебби. - Как-никак тридцать тысяч.
Она завела мотор, но, вместо того чтобы тронуться, откинулась на сиденье с сигаретой. Пакет она поставила рядом.
- Он думает, что я забрал их себе?
- Это действительно так?
- Могу вам рассказать, как все было, - предложил Терри. - Мы возвращались с товаром, выгружали его на складе, а на другой день являлись в одну контору в деловом центре, и там эта женщина, миссис Морако, с нами рассчитывалась. Она молча отсчитывала стодолларовые купюры, как правило старыми банкнотами, и мы складывали деньги в спортивные сумки, которые приносили с собой.
- Вы знали, кто заказывал товар?
- Я ни о чем не спрашивал. Первые две поездки прошли гладко. В последний раз поехали только мы вдвоем с Джонни. Дики приболел и остался дома. Я имею в виду в доме Джонни в Хамтрамке. Дики жил с Джонни, его женой Реджиной и их тремя детьми. Два пацаненка отчаянно ругались и делали что им вздумается, а пятнадцатилетняя Мерси усиленно готовилась стать проституткой.
- Только не говорите, что тут замешаны Мерси и дядя Дики, - заметила Дебби.
- Увы, вот только кто из них пострадавшая сторона? Дики утверждал, что Мерси то и дело демонстрировала ему свое юное тело. Как-то я заехал за Джонни на машине, и тут вышла Мерси в открытом купальнике. Она наклонилась к окну с таким видом, словно собиралась спросить - не желаю ли я развлечься. Реджина хотела, чтобы Дики убрался из их дома, но Джонни об этом и слышать не желал. Он говорил, что без Дики ему не с кем будет словом перекинуться. Они смотрели по телевизору спортивные программы и энергично их обсуждали.
- На поминках, - сказала Дебби, затягиваясь сигаретой, - он пригласил меня выпить с ним вместе.
- Что вы ему сказали?
- Мы встретились в кафе "Кадье". Я думала собрать там полезный материал. Но нет, одно название. Что же все-таки тогда произошло?
Терри пришлось напомнить себе, что эта милая девушка не только артистка эстрады. Она побывала в тюрьме. Ну и дымит она! Как паровоз! Он наполовину опустил стекло.
- Реджина вернулась домой с работы и застала Мерси и Дики в ванной. - Терри помедлил. - Так Джонни угощал вас выпивкой в "Кадье"? Кстати, это известное место.
- Он хотел, чтобы потом мы поехали в мотель.
- И что же?
- Я сказала ему, что я монахиня.
Возникла пауза. Терри не знал, шутит она или нет.
- Я справилась с ситуацией, Терри. Итак, Реджина застала Мерси и Дики в душе…
- Они были в ванной, за запертой дверью.
- Вода в душе бежала?
- Я не знаю, занимались они там чем-то или нет. Я был далеко. Реджина вызвала полицию. Они приехали как раз в тот момент, когда Дики пытался засунуть под кровать сотню сигаретных упаковок, из тех, что он сбывал сам. Мы с Джонни в это время возвращались домой, и вдруг по мобильному звонит Реджина. Говорит, в доме полиция, потому что Дики домогался собственной племянницы, и ни слова о том, что копы нашли сигареты, это ее ни с какой стороны не касалось. Мы приезжаем в Детройт, и Джонни, разумеется, направляется прямо домой. Он расстроен не меньше Реджины, потому что боится, что Дики придется выметаться. Я сказал ему, что не хочу подъезжать к дому, раз там полиция. И высадил его возле бара "Лили", поехал дальше, на склад, выгрузил товар и отогнал грузовик на место. А потом позвонил им домой. И Реджина сказала, что Дики и Джонни отвезли в муниципальную тюрьму, и, пока мы разговариваем, дом обыскивают. Тогда еще никто не мог сказать, будет ли дело слушаться в федеральном суде или суде штата. На другой день я получил у миссис Морако деньги…
- Вы рассказали ей, что произошло? - перебила его Дебби.
- Я посоветовал ей на какое-то время прикрыть лавочку и уехал из города.
- У вас был приготовлен загранпаспорт?
- Я говорил, что уже некоторое время собирался поехать в Африку. Но это не значит, что я планировал бегство.
Она пожала плечами, как будто эти подробности мало ее интересовали.
- Значит, Пиджонни раскололись?
- Они сдали меня. Прокурор несколько дней уговаривал их сделать добровольное признание. Они сказали, что я их нанял, что именно я всегда доставлял груз и получал деньги. О миссис Морако они решили промолчать. Узнав, во что я влип, Фрэн поговорил с прокурором, сказал, что это, должно быть, ошибка, поскольку я являюсь католическим священником и занимаюсь в Руанде миссионерской деятельностью. Прошло несколько недель, я оказался в Руанде в самый разгар геноцида. Погибли сотни тысяч людей. Собираются ли мне предъявить обвинение? Фрэн говорит, что мне ничто не грозит, но придется побеседовать с помощником прокурора Джералдом Подиллой у Фрэнка Мерфи, то есть в магистратуре. Нужно достать где-то черный костюм, жесткий белый воротничок и почистить ботинки.
- Как же это у вас нет костюма?
- Перед тем как уехать, я отдал его человеку, которому повезло меньше, чем мне. В судах всегда обращают внимание на одежду.
- Терри? - окликнула она.
- Да.
- Это все чушь.
Он смотрел, как Дебби затягивается и медленно выпускает струйку дыма прямо ему в лицо. Вместо того чтобы разогнать дым рукой, Терри просто прикрыл на миг глаза. Он уже знал, что последует дальше.
- Вы никакой не священник, ведь так?
Он услышал в темноте свой собственный голос:
- Нет, я не священник.
- Вы были им когда-нибудь?
- Нет.
- А в калифорнийской семинарии или где-нибудь еще учились?
Он понял, что допрос близится к концу.
- Нет.
- Правда, у вас стало легче на душе? - спросила Дебби.
Они двинулись дальше. Впереди замелькали габаритные огни машин. Терри испытывал облегчение - он хотел сказать ей об этом еще в ресторане и знал, что все равно рано или поздно скажет. Но только когда рядом не будет Фрэна. Фрэну следовало верить, что он священник. Дебби не захотела поверить - он это увидел, - так что с ней он сразу был самим собой, даже заговорив об исповеди, когда Фрэн вышел из-за столика. Это как раз было легко, потому что он говорил правду, и он тогда почти что открылся ей, устав играть роль. А потом расслабился и позволил ей сомневаться на свой счет и даже заронил в ее душе подозрения. Ей оставалось только собраться с духом и задать прямой вопрос. И она его задала.
Он в темноте проговорил доверительным тоном:
- Вы единственная, кто знает.
- А Фрэну вы не сказали?
- Пока он не кончил диалог с прокурором, я не могу сказать.
- И в Африке тоже никто не знал?
- Ни одна душа.
- И даже ваша однорукая экономка?
Она не забыла о Шанталь!
- И она не знала.
- Она жила у вас?
- Почти все время, что я там пробыл.
- Она хорошенькая?
- Могла бы завоевать титул "Мисс Руанда".
- Вы спали с ней?
Она спросила это, глядя прямо перед собой.
- Если вы беспокоитесь из-за СПИДа, он мне не грозил.
- Зачем мне беспокоиться о СПИДе?
- Я сказал: "Если…"
Дебби швырнула в окно сигарету.
- Она верила, что вы священник?
- Для нее это не имело значения.
- А почему из всех вы сказали только мне?
- Мне так захотелось.
- Да, но почему именно мне?
- Потому что мы мыслим похоже, - пояснил Терри.
- Я сразу это почувствовала, - пробормотала Дебби, покосившись на него.
- Когда я объясню, как все произошло, - сказал Терри, - вы поймете, что это просто забавно.
На перекрестке горел зеленый, и Дебби сразу повернула направо. Теперь по левую руку от них тянулись невысокие округлые холмы, а справа - заросли деревьев.
- Разве нам надо было свернуть здесь? - спросил Терри.
- Я подумала, что мы заедем ко мне. Хорошо?
Терри взял бумажный пакет, который она вынесла из магазина, и нащупал сигареты и бутылку знакомых очертаний, не круглую, а угловатую, как и положено для виски.
- Красная или черная?
- Красная.
- Вы знали, что я скажу, еще до того, как вошли в магазин?
- Да, но я должна была в этом убедиться.
- Вы что-то задумали и вам нужно мое благословение? Я угадал?
Она сказала:
- Терри, ты слишком хорош, чтобы быть настоящим.