Год 2001, февраль (продолжение). Незапланированная встреча
Да, как свежо все в памяти. А ведь прошло почти десять лет!
Кто тогда мог подумать, что ошеломляющие эти, калейдоскопические события августа девяносто первого причудливым образом увяжутся с историей разгрома котовцев и через несколько лет приведут к трагической развязке, разбросавшей их с Виталием Морозом по разные стороны жизни.
Некстати набросившиеся воспоминания так глубоко завладели генералом, что он не сразу расслышал легкий стук в дверь купе. А расслышав, не двинулся с места – наверняка недотепа-проводник припомнил, что забыл забрать билет.
В дверь опять постучали, более настойчиво.
Генерал нехотя поднялся. "Какое-то совершенно разобранное состояние. Надо бы взять себя в руки. Сосредоточиться. Заняться делом. Встреч, подобных сегодняшней, часто не бывает. Похоже, передо мной последний крутой поворот. И в очередной раз проскочить его – этого просто нельзя допустить. А потому – за работу!". Поняв, что мысленно почти дословно воспроизвел одну из любимых чекинских фраз, генерал помотал седеющей головой, отгоняя наваждение.
С показным неудовольствием открыл дверь и … отступил назад.
Чуть прищурившись, глаза в глаза, на него смотрел Виталий Мороз. На лице его, изуродованном кривым шрамом, установилось выжидающее выражение, которое, в зависимости от реакции собеседника, одинаково легко может перейти как в приветливость, так и в угрожающую усмешку.
– Здравствуй, генерал. Не приглашаешь?
– Ты и без приглашения горазд. Здорово, Виташа, – генерал посторонился, пропуская нежданного гостя. С некоторой натянутостью, объяснимой, впрочем, внезапностью встречи, протянул для рукопожатия руку, поколебался и, решившись, обхватил вошедшего за плечи. – Выследил-таки, зараза! Вижу, не утратил прежних навыков. И все тот же. Чего просто не позвонил? По моим сведениям, вернулся ты еще позавчера.
– Тебе, пожалуй, дозвонишься, – Виталий Мороз беспечно уселся на диванчик, бесцеремонно заграбастал початый коньяк, оценил марку. – Не слабо. Никак в одиночку баловаться приспособились?
– Разминался перед твоим приходом,– генерал перехватил бутылку, достал из кейса два дорожных стаканчика. – Так что, за встречу?
– Правильней бы, для начала – за долгую разлуку. Но – не пью, – Мороз аккуратно перевернул один из стаканчиков, прихлопнув сверху.
– Что болит? – генерал нахмурился. – Печень? Желудок?
– Душа. Помнишь еще такое слово? – с раздражающим упорством Виталий разглядывал хозяина купе.
– Что ж, была бы честь предложена. И все-таки – за твое возвращение, – генерал демонстративно наполнил до краев свой стаканчик и, слегка приподняв, лихо влил содержимое в себя.
Зажмурившись, облизнулся.
– Что присматриваешься? Раздался?
– Не слишком. Форму как раз, вижу, держишь. Разве что – закормился.
В висящем пиджаке затрезвонил мобильный телефон.
– Должно быть, наружка звонит доложиться, что потеряли меня, – безмятежно предположил Мороз.
– А вот сейчас и узнаем. Да, – отрывисто бросил в трубку генерал, глазами извинившись перед собеседником. – Понятно. Уже в курсе… От верблюда! Бестолочи! Он сделал паузу, но понял, что, несмотря на обманчиво вальяжную позу нежданного гостя, договорить длиннющую фразу: "Мороз у меня в купэ", – он, пожалуй, не успеет. – Всем отбой!
Зло отключил телефон, метнул в открытый кейс.
Мороз иронически поклонился. Поклонился, впрочем, не отводя глаз. Готовый к внезапной агрессии.
– М-да, далеко же мы ушли друг от друга, – генерал закурил, откинулся.
– Как говорится, извините за хлопоты. Совсем, гляжу, кадры паскудные стали. Даже "вести" толком не умеют. Если и в угрозыске такие же лохи, как эти топтуны, хило вам, герр генерал.
– Еще хуже. Сыскарей твоего уровня и раньше негусто было. А теперь…Пацаны с двухлетним стажем чуть ли не в экспертах числятся. Текучесть бешеная. Да и работают – от сих до сих. Таких энтузиастов, как…, – он чуть не оговорился – "Чекин", – прежде, уже нет.
– Не свезло, стало быть, с подчиненными. А я вот когда-то от одного оченно толкового человечка, ныне покойника, небезызвестного тебе Николая Петровича Лисицкого, слышал, что рыба гниет с головы.
– Брось ерничать! И вообще, Виталий, что это мы с тобой за тон выбрали! Да! Ты был на зоне. Да, я не выручил. Мог – не мог, другой вопрос. Но – не выручил. То правда. И то моя боль. Но правда и в том, что я тебя не сажал. В этом я перед тобой чист.
– Просто-таки в хрустальной чистоте.
– Хотя до зоны твоей, когда обо всем узнал, достучался.
– Главное было до зоны этой живым добраться. Но все равно – за хлопоты спасибо.
– Мало чего я мог тогда, Виталий. Сам был в опале. – Я в этом месте, видно, посочувствовать должен? Или – ножкой подшаркнуть? Ты подсказывай. Веди, так сказать, нить, чтоб не сбился, не брякнул, чего генералу слышать не положено. А исключительно умасливал. И елеем эдак покрапывал.
– Да пошел ты!.. Я ведь ждал тебя.
– Как не заметить! – подмигнул в сторону мобильника Мороз. – Орлы твои меня чуть ли не от зоны "повели". Так два дня и пропасли. Только что такси не подавали. С чего бы такое внимание?
– А вот к встрече нашей и готовился. Интересно было узнать, с чем вернулся.
– И много узнал? – Достаточно, чтоб понять главное: прежняя нежность меж нами, похоже, больше не приключится, – он обратил внимание, что с появлением Виталия вслед за ним заговорил выспренным слогом – как когда-то.
– Смешно бы было. – М-да. Как говорится, характер – судьба, – генерал припомнил одну из последних фраз, что бросил в сердцах шелапутному своему подчиненному перед самым отъездом: " Запомни, Мороз! Или научишься прогибаться, или хреново кончишь. Хотелось бы, конечно, ошибиться!"
Увы, он не ошибся.
Год 1996. Стремные люди
1.
Начальник УВД генерал-майор Тальвинский проводил глазами участников вечернего совещания – руководителей структурных подразделений, отодвинул от себя последнюю сводку происшествий и, обессиленный, откинулся в кресле, безнадежно молясь о десяти минутах передышки. Накануне обнаружили убитыми двух девятнадцатилетних парней – боевиков из группировки Будяка. Надо было докладывать в Москву. А пока, как это часто бывало при криминальных разборках, громкое убийство безнадежно зависало.
– Товарищ генерал! – в дверях возникла секретарша – Ангелина Степановна, пожилая, степенная дама, пережившая на своем месте двух предыдущих начальников УВД. – К вам председатель правления губернского банка Панина Маргарита Ильинична.
И, только произнеся эту длинную тираду, посторонилась, пропуская частую гостью этого кабинета.
– Тебе еще лакея в ливрее не хватает, – произнесла, входя, раздраженная задержкой Панина. Громко произнесла, с расчетом на хороший слух секретарши.
– Лакеи – это скорей для тебя. На запятки шестисотого твоего "мерса".
– А у меня и так на запятках – твои гаишники с мигалкой. Ты вообще, назначая мне у себя встречу, не боишься, что слухи пойдут?
– Кто меня знает, тот не поверит. А другие – так они на то и существуют, чтоб сплетни разносить. Тут главное, чтоб это дело дозировать. Ты, кстати, у меня сегодня не первая. В шестнадцать часов Бигбанк был, – он с удовольствием отметил, как встрепенулась Панина, полистал календарь. – В четверг и… да, во вторник вот управляющий филиалом "Менатепа". Неделя встречи с руководителями областных банков. И каждый может выбирать себе сплетню по вкусу. Так что, считай, Маргарита Ильинична, что твое желание совпало с моими возможностями.
Он усадил гостью, лишний раз не без самодовольства отметив, что, в отличие от него самого, прежняя привлекательность Паниной изрядно потускнела. Придававшие ей шарм легкие морщинки на золотистом от солярия лице резко углубились и трещинами принялись разрывать вялую кожу на отдельные неровные пласты.
– Вижу, ты не в духе сегодня, – усевшийся напротив Тальвинский просиял прежней белозубой улыбкой. – А я-то поздравить собирался. Мне тут мои аналитики доложили, что ты аж в двадцатку крупнейших банков вошла. Такими шагами – через пару лет Москву обскачешь.
– Чересчур быстро скачем. Обозы отстали.
– То есть?
– То-то что то есть. С тем и приехала. Кофе предложишь или ждал, когда сама напрошусь?
Подождала, пока он даст указание.
– Не тебе говорить. Но ни один крупный банк не может развиваться без политической составляющей.
В знак согласия Тальвинский склонил голову.
– А моя иссякает. С нынешним губернатором отношения не складываются. Его Бингбанк ангажировал! Начал уже потихоньку областные бюджетные потоки на них переводить. Вчера счета Земельного комитета обнулили. А в Москве теперь и вовсе такое – не подступись! Наши, как с цепи сорвались. Под нашими Панина традиционно понимала узкий круг московских финансистов, в который была вхожа. – Не поверишь, но решили на президентских выборах опять на старого… – пошептала губами, – ставить. Как глаза людям застило!
Она испытующе всмотрелась в безучастного Тальвинского.
– Роковая ошибка! Во-первых, Ельцин всех так достал, что даже не представляю расклад, при котором он может пройти. А рядом никого, само собой, нет. И, стало быть…
Она прервалась, заметив легонько открывающуюся дверь, – Ангелина Степановна ввозила накрытый сервировочный столик.
– Лимон хорошо бы свежий, – вскользь бросила Панина, брезгливо колупнув холеным ногтем заветренный кусочек.
Слегка покраснев, Ангелина Степановна коротко кивнула, вышла и быстро вернулась, неся на блюдечке свежеискромсанные ломтики.
– Теперь достаточно? – с преувеличенной вежливостью поинтересовалась она.
Панина не сочла нужным ответить – отношения между заносчивыми женщинами как-то не сложились. Дождалась, когда кабинет вновь очистится. Придвинулась поближе:
– Победа коммунистов на президентских выборах сомнения не вызывает.
– Чур тебя!
– А нечего чураться. Хуже, чем есть, не будет. Коммунисты, они ведь тоже давно не те. Есть, конечно, и ошпаренные. Так таких всюду хватает. Но в основном люди, как ты говоришь, вменяемые. Вросли, что называется, в новую экономику. Возьми хоть своего тестя. Пять лет прошло как отодвинули. Ну, и чего за это время насоздавали? Развалили, что успели. Лучше его хозяйственника в области как не было, так и нет. С этим хоть согласен?.. Так вот, принято решение – через месяц Кравец заявляется на губернаторские выборы.
Сказав главное, она взялась за чашку, даже не вспомнив о лимонах, которые, по правде, не переносила.
– Так ты что, не знал? – вроде бы удивилась она.
– Мы с тестем о политике не разговариваем. Сохраняем нейтралитет. И без того поводов сцепиться хватает, – скандалы между самолюбивой Альбиной и ее властным отцом в последние годы вспыхнули заново, так что даже забирать в гости внучку дед присылал личного шофера.
– Это печально. Но – есть малые семейные ссоры, а есть большой клановый интерес.
– Мой интерес в этом деле один – обеспечить порядок на выборах.
От такого перла Панина аж поперхнулась.
– Вот что меня в тебе не устает поражать, Андрей, – это как ты, такой видный здоровый мужик, и всякий раз норовишь заново целочкой прикинуться.
Тальвинский нахмурился: пошлость он не терпел во всех ее проявлениях. Но особенно – в женщинах.
– Чтоб обеспечивать порядок – достаточно постовых, – нимало не смутилась его неудовольствием Панина. – А начальник УВД – это не сумма постовых. Это – хочешь, не хочешь – политик. И твоя задача – не порядок на выборах обеспечить. А РЕЗУЛЬТАТ! Или – опять не понимаешь?
Поджав губы, Тальвинский смолчал. Не любил он, когда его вот так принимались загонять в угол, как нашкодившего кота – шваброй.
Панина вскочила, потянулась полнеющим телом, прежним крупным хозяйским шагом прошлась по кабинету:
– Честное слово, Андрей Иванович, мне даже странны эти предисловия. Ведь все прекрасно понимаешь. В Москве твои позиции потеряны. Дай Бог до выборов досидеть. А уж то, что сразу после выборов уберут, так это к бабке не ходи! В любом случае. Кроме одного. Если губернатором станет твой тесть! И это всем надо. А раз надо, будем делать. Мое – финансы. Твое – силовое сопровождение.
– В силовом ты сама поднаторела. Знаю, при банке твоем бандюки Будяковские пригрелись.
– Кто их, сирот, кроме меня, пожалеет. Да и лучше, чтоб под присмотром. – Смотри, Маргарита, с огнем играешь!
– А я не из пугливых. Да и Будяк у меня как раз управляемый. Он четыре завода в моем холдинге под контролем держит.
– Заводы! Да он трижды три умножить не сможет.
– За таблицу умножения не поручусь. Но миллион к миллиону прибавить, – это он справляется. Давно Будяк не тот, кем ты его по привычке держишь. С тобой-то вот потрудней сговориться. Нет, ты подумай! – она всплеснула руками. – Я его еще и уговаривать должна! Так что, господин генерал? Или – все-таки пока товарищ?
– Тебе, конечно, товарищ. Только вряд ли смогу быть сильно полезен. С февраля отбываю на три-четыре месяца в Венгрию, на стажировку. В порядке обмена опытом. Пытался кого-нибудь из замов вместо себя выставить , но… Видно, в министерстве полно лишних денег. А скорее – придумали такой буферный вариант отставки. Напрямую-то шуму много. Как Воронкова из Администрации убрали, так и осмелели. Решили, если он у президента из фавора вышел, так и влияние кончилось. Ан нет! Людей-то он расставлял. Так что связи сохранил.
– Он, может, и да, – Панина скептически поморщилась. – Только тебе-то он сейчас не помощник. Серьезную подпорку из-под тебя выбили. И тем более тебе позарез важно, чтоб Кравец в губернаторы прошел. Оставь вместо себя самого надежного.
– Муслина, конечно?
– В идеале. Твой зам Муслин.
– Скорее – твой.
– Тогда наш. Не будем препираться. Дело-то общее. Тем более в технологиях предвыборных он немножко натаскался. А ты – опять останешься чистеньким и не при делах. Ну, так что, моя милиция меня бережет? Как там любит говорить твой Воронков? По рукам и – побежали?
– Я дам Муслину соответствующие инструкции.
– Вот и славно, – Панина потянулась за сумочкой. – Значит, договорились.
– Кстати, – Андрей поколебался, – мне недавно докладывали о ситуации в связи с предстоящей приватизацией химкомбината. То, что ты там активно играешь, знаю. Но – твое имя всуе поминается. Что за конфликт у тебя с Добряковым? Никак не поделите? Помнится, еще недавно вы с ним не разлей вода были. – Были, да сплыли. Оборзел он. Больно много хочет. – Мне, имей в виду, шум не нужен.
– Так мне тем более. Но и комбинат никому не отдам. Не может крупный банк без серьезного холдинга. Пожалуй, и с Добрыней поделилась бы. Только вот, – она выдержала значительную паузу, – не хочется оказаться причастной к криминалу.
– О чем ты?
– Я по поводу вчерашнего убийства двух мальчиков.
– Это Будяковских "быков"?
– Можно и так сказать, – не смутилась Панина. – Так вот, оказывается, их Добрыня "заказал".
– Ой ли?!
– Есть люди, готовые дать свидетельские показания.
– Даже так? – Тальвинский пытливо всмотрелся в собеседницу. – М-да. Далеко же у вас зашло.
– Могу сегодня же представить свидетелей, – жестко объявила Панина.
– Да это я как раз верю, – он помолчал, гоняя по привычке по столу коробок. – Хочешь, чтоб его арестовали?
Дождался подтверждающего кивка.
– А не боишься? Он вроде на вас с Кравцом тоже компромат имеет?
– На Кравца. Прошу не путать. Потому, кстати, и наглеет. Нельзя нам идти на выборы, имея за спиной такую "бомбу". Заодно и банду его разгромите. В бумагах этих, что мне передали, про многих из них есть. Так что, показать заявления?
Она потянулась к сумочке.
– Уволь. Встретишься с начальником РУБОПа. Организованная преступность – по его части. Я позвоню, чтоб принял.
– Это лишнее. С ним-то мы распрекрасно знакомы. Мне твое согласие нужно было.
– Почему же нет? Бандиты всему обществу поперек горла. Но детали – это с РУБОПом. А они уж потом мне доложат. Рисковая ты все-таки дама, Маргарита Ильинична.
– Большой бизнес без риска не бывает, – Панина попыталась скрыть тревогу. Но оттого Андрей почувствовал ее явственно.
– Маргарита Ильинична, хочу, чтоб ты поняла: я твой союзник. Но – до тех пор, пока мы с тобой по одну сторону закона. А вот если…
– Не брызгай слюной, – все поняла, – нетерпеливо перебила она. – Ну, давай лапу, генерал, пора мне ехать. На девять вечера правление назначила. Да, и еще…Насчет Кости, твоего сына.
– Котьки?! Причем тут?..
– Вчера у меня твоя бывшая была. В соплях. На тебя – ушат вылила.
– Это уж само собой.
– Совсем парень от рук отбился. Оказывается, не в первый раз на наркотиках попадается. Плохо это.
– Куда хуже.
– Плохо прежде всего потому, что он генеральский сынок и кружит над ним всякая приблуда, как мухи над пометом. Твой, между прочим, помет. Изолировать его надо и – срочно. Пока через него на тебя компру не набрали.
– Надо. А куда? Не брюква – не пересадишь. Если только на необитаемый остров?
– На остров, точно. Только на очень даже обитаемый – Великобритания. Там как раз для великосветских охломонов исправдома организованы – колледжи называются. Слышал, нет?
– На генеральскую-то зарплату?.. Только не предлагай взаймы.
– Тебе, пожалуй, предложишь, – под конвоем выйдешь. У меня при банке благотворительный фонд создан – содействия талантливым детям. У тебя Костя талантлив?
– Еще как. Где чего напакостить.
– Вот видишь, стало быть, подходит. На том и порешили. Техническую сторону я с твоей бывшей обсужу. А ты, как всегда, в стороне. Что и требовалось доказать. Можешь не благодарить, – она положила руку на плечо замешкавшегося с изъявлением благодарности генерала. – Какие меж нами счеты? Мы ведь, если еще помнишь, команда. В отличие от тебя, чистоплюй, для меня друзья и по ту сторону закона – друзья.
2.
Начальник "убойного" отдела Управления уголовного розыска УВД Виталий Николаевич Мороз вышагивал по коридору "генеральского" этажа. Навстречу ему то и дело попадались торопившиеся сотрудники. Проскальзывая мимо Мороза, они радушно кивали, не задерживаясь и не забывая сохранять выражение деловитой озабоченности. Рабочий день был в разгаре.
В обитой дубом приемной, занимаемой начальником УВД и его первым заместителем, начальником криминальной милиции области Муслиным, на креслах в ожидании вызова тосковали, то и дело украдкой посматривая на настенные часы, два начальника управлений. При виде Мороза оба заметно встревожились. И опасения их оказались не напрасны.
– Проходите, товарищ капитан. Вас ждут, – неулыбчивая секретарша Ангелина Степановна указала на дверь генеральского кабинета, что с ее стороны было и приветствием, и знаком высшего отличия.
Мороз неловко кивнул недоброжелательно насупившимся полковникам и, оказавшись в пространстве меж двумя дверьми, коротко стукнул во внутреннюю:
– Разрешите, товарищ генерал?
Тальвинский оказался один. При виде входящего лицо его осветила знакомая, редкая теперь улыбка.
– Прибыл, командировочный? – подправив наброшенный китель, – в кабинете было прохладно – Андрей с удовольствием обхватил Мороза за плечи. – То, что доставил Воротилу, знаю. Надеюсь, хотя бы на этот раз обошлось без приключений?
– Почти.