- А ты, надо полагать, вышел на след Тэмми?
Ни черта.
Никто не видел девушку, похожую на Тэмми. Никто не видел, чтобы она выходила из дома Анджелы. Никто вообще ничего не видел.
- И что мы теперь будем делать? - задала свой коронный вопрос Петра.
- Отправимся к ней на работу, - ответил Бун.
- Сомневаюсь, что она там, - раздраженно бросила Петра.
- Я тоже сомневаюсь, но возможно, там кто-нибудь что-нибудь знает.
- А, - протянула она и взглянула на часы. - Но сейчас ведь всего два часа дня. Наверное, надо до вечера подождать?
- Стрип-клубы работают двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, - сообщил Бун.
- Правда? - удивилась Петра и, подумав, добавила: - Ну, тебе, конечно, виднее.
- Хочешь верь, хочешь нет, - проговорил Бун, забираясь в кабину, - но я в стрип-клубах бываю редко. Строго говоря, я туда вообще не хожу.
- Ну разумеется.
- Как скажешь, - пожал плечами Бун.
Но он говорил правду. Стрип-клубы вызывали у него интерес минут на пять. После этого они становились для него такими же эротичными, как обои на стенке. Кроме того, там ужасно кормят, а от музыки просто вянут уши. Да и вообще, только сумасшедшие могут есть в стрип-клубах. Словосочетания "голые попки" и "шведский стол" вообще не должны оказываться в одном предложении, никогда и ни за что. Даже бывшие зеки после голодных забастовок не едят в стрип-клубах, если, конечно, у них все в порядке с головой.
К слову о психах - когда они повели Шестипалого отмечать день его рождения в заведение Дэна Сильвера, он там ел как оголодавший бабуин. Парень вычистил все тарелки, словно пылесос, с одного конца стола до другого.
- Поразительно, - шептал Прибой, сам не чуждый греху чревоугодия. - Так отвратительно, что даже прекрасно.
- У меня ощущение, будто я смотрю передачу о животных, - сообщил Дэйв, в то время как Шестипалый плюхнул на лепешку несколько слоев нарезанного мяса, залил все это толстым слоем майонеза и начал пожирать, другой рукой макая брокколи в луковый соус.
- По "Энимал Плэнет"? - уточнил Прибой.
- Ага.
- Ну, он хотя бы овощи кушает, - философски заметил Джонни. - Это полезно.
- Да? Мне вот интересно, заметил ли он, что парень, до него бравший брокколи, той же рукой перед этим чесал себе яйца? - осведомился Дэйв.
- Чесал-то через ткань или лапу прямо туда засунул? - спросил Джонни.
- Засунул, - горько сказал Дэйв.
- Господи, - прошептал вдруг Джонни, - он идет к креветкам. Парни, он идет к креветкам!
- Пойду-ка я наберу девятьсот одиннадцать, - решил Бун. - Лишняя секунда может спасти ему жизнь.
Шестипалый вернулся к столу и пристроил тяжелую тарелку на скатерти. Его бородку украшали крошки, капли майонеза, лукового соуса и чего-то еще, не поддающегося опознанию.
- Креветочек не хотите? - предложил он друзьям.
Все отказались. Шестипалый поглотил пару дюжин креветок, два огромных сэндвича, несколько подозрительных закусок, по поводу экстравагантности которых никто даже не стал шутить, двадцать миниатюрных сосисок в тесте, горсть картошки по-деревенски, три порции "спагетти в ассортименте" и несколько чашек клубничного желе с плавающими внутри виноградинами (и бог знает чем еще).
Уничтожив все эти деликатесы, Шестипалый вытер рот и вздохнул:
- Пойду за добавкой.
- Давай-давай, - подбадривал его Бун. - Это же твой день рождения.
- Последний, - цинично добавил Джонни, наблюдая, как Шестипалый несет тарелку обратно к шведскому столу, словно послушный винтик в конвейере.
- Как думаете, сколько чужих волос он съел? - поинтересовался Дэйв.
- Лобковых или с головы? - уточнил Джонни.
- Проехали, - отмахнулся Дэйв.
Шестипалый вернулся к столику с тарелкой, полной еды, которая ужаснула бы самого изощренного римского гурмана.
- Слава богу, я туда еще раз подошел, - поделился он, - они там как раз свежий сыр принесли.
Бун взглянул на пресловутый "свежий сыр". Он был со слезой.
- Мне что-то нехорошо, пойду на улицу, - выдавил он.
Но Бун не бросил друзей и продолжал наблюдать за Шестипалым со смешанным чувством ужаса и восторга. Парнишка, казалось, даже забывал дышать; он, как робот, все забрасывал и забрасывал пищу в рот, не отрывая от еды глаз. Слепая преданность Шестипалого бесплатной еде и голым женщинам казалась исполненной почти религиозного экстаза и даже умиляла.
- Может, приватный танец для него заказать? - предложил Дэйв.
- Его это и прикончить может, - усомнился Прибой.
- Быстрая смерть, - прокомментировал Джонни.
Но девочки - каждая из которых за двадцать баксов с радостью потерлась бы задом о причиндалы Адольфа Эйхмана - не решились танцевать для Шестипалого.
- Его сейчас вырвет, - с отвращением сказала Тони.
- Вырвет? - подхватила Хитер. - Да его сейчас разорвет!
- А вы в курсе, что таким людям посвящен целый журнал? - встрял Дэйв. - Ну, тем, кто блюет, выражая свою любовь? Как же это называется…
- Это называется психическое заболевание, - ответил Бун.
- Фетиш, - поправил Джонни. - И что из этого, Дэйв? Заткнулся бы уже.
- Меня не вырвет, - пробормотал Шестипалый со ртом, битком набитым пастой карбонара.
- Что-что? - не расслышал Джонни.
- Он говорит, его не вырвет, - перевел Бун.
- Да конечно, - не поверил какой-то парень за соседним столиком.
- Точно, не вырвет, - сразу встал на сторону Шестипалого Прибой.
- Ну, начинается, - еле слышно простонал Бун.
- О да, - поддакнул Дэйв. - Начинается.
Через десять минут конвоиры зари (за исключением Санни, которая категорически отказалась участвовать в празднике и просто подарила Шестипалому торт-мороженое) уже выложили на стол пятьсот с лишним долларов, утверждая, что именинник сможет съесть еще одну тарелку еды и довольно долго удерживать ее внутри - после бесконечных переговоров стороны сошлись на сорока пяти минутах. Некоторые участники пари вообще обошли этот вопрос стороной и сосредоточили свое внимание на очередности: что выйдет в первую очередь - креветки, паста или сыр.
- Я поставил пятьдесят на сыр, - поделился Джонни с Буном, пока Шестипалый наполнял очередную тарелку.
- Да ты же семьдесят пять поставил на то, что его вообще не вырвет, - удивился Бун.
- Ну, я пытаюсь часть из этих семидесяти пяти отыграть, - сказал Джонни.
- То есть ты считаешь, его все-таки вывернет?
- А ты нет? - удивился Джонни.
Ну, честно говоря, Бун тоже так думал, но надо же было поддержать именинника.
Весь следующий час в стрип-клубе творилось невероятное. Абсолютно все - возбужденные мужики, импотенты-дегенераты, моряки, солдаты, бармены, официантки, вышибалы, стриптизерши - все бросили свои дела и смотрели, как сёрфер двадцати одного года от роду пытается удержать в себе содержимое набитого пищей желудка. Даже Дэн Сильвер отвлекся от пересчета денег в офисе и вышел в клуб.
Бун смотрел на Шестипалого. Лицо друга приобрело зеленоватый оттенок, на лбу выступил пот. Он заерзал на стуле, наклонился вниз и дотронулся до пальцев ног. Шестипалый принялся глубоко дышать - по совету Джонни, который уже дважды сопровождал свою жену в роддом - и стал похож на запыхавшегося пса. Вдруг из его рта вырвалась громоподобная отрыжка.
- Не блюй, не блюй, не блюй, - быстро шептал Прибой, пока официальные судьи пристально изучали поверхность майки Шестипалого, на которой красовалась надпись "Джерри Гарсия - Господь Бог".
Но Шестипалый справился.
Последние секунды толпа скандировала вслух. Это был настоящий триумф, похлеще торжественных парадов. Кто-то выкрикивал цифры, как на Таймс-сквер в миг наступления Нового года, кто-то просто орал: "Шестипалый! Шестипалый! Шестипалый!"
Шестипалый сиял.
Еще никогда в жизни на него не обращали столько внимания; он никогда ничего не выигрывал, никаких денег, ничего. Он никогда раньше не был героем, и вот теперь стал им. Он расцвел и с радостью принимал поздравления, дружеские хлопки по спине и требования произнести речь.
Скромно улыбнувшись, Шестипалый открыл рот, намереваясь что-то сказать, и изящно выдал струю рвоты прямо на ни в чем не повинных зрителей.
Джонни выиграл основное пари плюс дополнительные пятьдесят баксов за ставку на сыр.
И это был единственный раз, когда Буну было хоть капельку весело в стрип-клубе.
…Если бы Тэмми работала медсестрой, мы бы поехали в больницу, размышлял он; если бы она была секретаршей, поехали бы к ней в офис. Но она была стриптизершей, так что…
- Тебе не обязательно идти, - сказал он Петре, надеясь, что она согласится.
- Нет, я хочу.
- Серьезно, это та еще вульгарная помойка, - убеждал он ее, - особенно в дневное время.
Если ночью в клубе просто скучно, то днем там можно повеситься с тоски - третьесортные танцовщицы вяло крутятся вокруг шеста, отрабатывая жалованье перед полупустым залом, в котором сидят одинокие алкоголики, работающие сторожами на кладбищах, да озабоченные извращенцы, которые надеются (зря), что с непопулярных стриптизерш им удастся-таки стянуть трусики.
Там по-настоящему отвратительно, и, хотя Буна и бесило бесконечное нытье Петры, он все равно хотел оградить ее от этой гадости.
Но плевать она хотела на его разумные доводы.
- Нет, я тоже пойду, - настаивала Петра.
- Там нет мужчин-стриптизеров, - сообщил Бун.
- Я в курсе. И все равно хочу пойти.
- А-а, - озарило Буна.
- Что "а-а"?
- Да нет, ничего. Я, честно говоря, сам считаю, что…
У Петры глаза полезли на лоб. Она была в шоке.
- О, - выдавила она. - Я поняла. Только потому, что на меня не действует твой неандертальский шарм, ты решил, что я…
- Ну, ты ведь так рвешься в женский стрип-клуб, - резонно заметил Бун.
- По работе!
- Да чего так беситься-то? Я думал, ты такая вся из себя политкорректная…
- Так и есть.
- Да здесь с этим нормально, - улыбнулся ей Бун. - Готов поспорить, тут половина знакомых мне девиц… ну, не половина, скажем, десять процентов тех, кого я знаю, играют за другую…
- Я не играю ни за какую другую, - начала говорить Петра и вдруг умолкла. - Тебя вообще не касается, за какую команду я играю.
- И за кем ты волочишься, - подначивал ее Бун.
- Не важно, - бросила Петра.
Всю дорогу до стрип-клуба она оскорбленно молчала.
Жаль, что идея с лесбиянками не пришла мне в голову раньше, подумал Бун.
Глава 34
До самого клуба Петра не раскрыла рта.
А это довольно долго, ведь клуб находился аж в Северном округе, в Мира-Месе.
С Восьмого восточного шоссе Бун свернул на север на Сто шестьдесят третье, которое бежало мимо длинных одноэтажных торговых центров, дешевых забегаловок и огромных оптовых складов. Свернув на Аэро-драйв - дорогу к югу от тренировочной базы морских сил - и проехав еще немного, Бун оказался на парковке перед клубом "АГЦ". Ценители стриптиза знали, что аббревиатура расшифровывается как "Абсолютно голые цыпочки". Как будто бы они могут быть частично голыми, подумал Бун. Нет, владельцы "АГЦ" хотели, чтобы потенциальные посетители были на сто процентов уверены, что здесь девочки будут совсем, совершенно, абсолютно голыми.
- Ты все еще можешь остаться в машине, - невзначай бросил Бун.
- И упустить шанс встретить свою Элис Токлас? - картинно поразилась Петра, выходя из машины. - Ни за что.
- А это кто, подружка Тэмми, что ли? - не понял Бун.
- А, не важно.
Они зашли внутрь.
Все стриптиз-бары одинаковы.
Украшайте их как угодно, изощряйтесь, придумывая уникальные "фишки" именно вашего заведения, делайте их "клубом для джентльменов" или грязным притоном, но в конце концов все сведется к одному и тому же - к девочке за шестом на сцене.
Или, в случае этого клуба, к одной девочке на шесте и второй, без всякого энтузиазма извивающейся на сцене без шеста.
"АГЦ" не пытался казаться тем, чем не являлся. Это был обычный дешевый стриптиз-клуб, куда парни приходят посмотреть на голых девушек, поприжиматься к ним или, если у бедолаги совсем уж запущенный комплекс неполноценности, укрыться с одной из них за занавесочкой в VIP-комнате и насладиться "эксклюзивным эротическим танцем".
В это время дня клуб пустовал. Его основную аудиторию составляли обычные работяги, а они, что логично, днем вкалывают. У барной стойки околачивались два парня, судя по коротким прическам - морские пехотинцы. За столиком в одиночестве сидел депрессивного вида коммивояжер, в правой руке сжимая долларовую банкноту, а левую положив на колени. Он тщательно игнорировал звонки на мобильный. Кроме них, в клубе были бармен, вышибала и совершенно голая официантка - разумеется, подрабатывающая на учебу. А уж потом-то она наверняка совершит гигантский карьерный скачок и добьется сценической славы.
Вышибала мгновенно узнал Буна.
Бун заметил, как изменился взгляд охранника. Громила отошел немного в сторону, вытащил мобильник и набрал номер. Времени у нас будет мало, понял Бун, стаскивая Петру с барного стула у сцены и увлекая ее на диванчик в укромном углу. Через минуту к столику подошла официантка и выжидательно на них уставилась.
- Ты чего хочешь? - спросил Бун у Петры.
- Приватный танец или обычный? - уточнила Петра.
- В смысле, что пить будешь, - объяснил Бун.
- А-а. Пожалуй, стаканчик цианида с щепоткой мышьяка.
- Имбирный эль для дамы и колу для меня, - решил Бун.
Официантка кивнула и отправилась на кухню.
Петра перевела взгляд на сцену.
- Ты же вроде говорил, что это стрип-клуб, - недоуменно сказала она.
- Ну да. Так оно и есть.
- Но разве для последующего стриптиза не нужно предварительно хоть что-нибудь надеть?
- Наверное, нужно, - пожал плечами Бун.
- Но девушки же и так совершенно голые.
- Абсолютно.
- Значит, они просто стоят тут голышом и дрыгают ногами в такт музыке? И это все? - удивилась Петра.
Нет, конечно, они не только танцами тут занимаются, подумал Бун. Но ему совсем не хотелось углубляться в эту тему, и он облегченно вздохнул, увидев официантку с напитками. Петра покопалась у себя в сумочке и вытащила оттуда льняной платок. Аккуратно протерев им верх стекла, она обернула платком сам стакан и с тех пор не выпускала его из рук.
У каждого свои тараканы, подумал Бун. Она боится подхватить ЗППП от грязного бокала; я боюсь очнуться завтра на какой-нибудь помойке, выпив колу, в которую бармен с охранником подсыпали клофелину. Правда, грабить или насиловать меня никто не станет, решил Бун. Скорее всего, оттащат в темный переулочек и изобьют до полусмерти.
Потому что бармен явно получил от Дэна Сильвера строгое указание "смотреть, не заявится ли Бун Дэниелс", и теперь внимал дальнейшим инструкциям.
Плохая новость.
Зато есть и хорошая - раз они так задергались, значит, им есть что скрывать.
Бун подумал было поделиться своими соображениями с Петрой, но быстро отбросил эту мысль.
В любом случае она была занята - пялилась на голых девушек на сцене.
- Они что, тебя заводят?
- Удивительно, - задумчиво произнесла Петра. - Совсем как с автокатастрофами - не хочешь смотреть, а все равно глаз не оторвешь.
А по-моему, смотреть тут не на что, подумал Бун. Обычно стриптизерши привлекали его внимание не больше чем на тридцать секунд, и эти секунды уже начали подходить к концу.
Девушка у шеста была типичной штампованной блондинкой с пышной шевелюрой и еще более пышным бюстом. Для дневной смены она была чересчур уж хорошенькой и прекрасно это понимала. Видно, насолила чем-то управляющему - чаевыми не поделилась, или отсосать отказалась, или, может, просто загордилась и стала подумывать, как бы перейти в клуб покруче. В любом случае теперь она отбывала наказание, выкладываясь перед нищими неудачниками. Крутя попой перед коммивояжером, она надеялась, что тот достаточно упился, чтобы потратить сотню баксов на поход в VIP-комнату, откуда она бы начала обратное восхождение к вершинам ночной смены.
А вот вторая девушка на сто процентов принадлежала дневной смене. Низенькая, не очень симпатичная, с маленькой грудью. Зато волосы у нее были шикарные - длинные, красивого шоколадного оттенка, и она изо всех сил старалась привлекать внимание именно к ним. Вид у нее был такой, словно ей всегда все вокруг говорили, что она недостаточно красива, и теперь она надрывалась изо всех сил, пытаясь доказать, что это не так. Трудилась как проклятая, чтобы еще лучше танцевать стриптиз; вставала рано утром, чтобы приготовить очередному бойфренду завтрак; вносила за него залог в тюрьме, куда он попадал, избив ее же. Такие девушки в конце концов начинают сниматься в дешевой убогой порнухе только потому, что какой-нибудь продюсер отвесил им пару комплиментов.
Стриптизерша смотрела прямо на сцену, полностью погруженная в свои мысли. Она медленно покачивала бедрами в такт музыке, но на самом деле в голове ее прокручивалась какая-то другая, ее собственная мелодия. Ее взгляд скользнул по Буну, и она, обернувшись, резко перебросила на спину свои длинные волосы. Затем кокетливо взглянула на Буна через плечо.
Разумеется, как только музыка замолкла, она спустилась со сцены и подошла к их столику.
- Меня зовут Эмбер, - представилась она. - Хотите, потанцую у вас на коленях?
- Хочешь? - спросил Бун у Петры, понимая, что, скорее всего, в ее понимании это лишь обычный невинный танец типа мазурки.
Эмбер мгновенно переключила внимание на Петру.
- Девушки намного чувственнее мужчин, правда? - выдала она дежурную фразу.
- Конечно, но танца не надо, - мягко ответила Петра.
Бун отметил, что она изо всех сил старается не обидеть девушку. Как мило с ее стороны.
- Ну а вы? - повернулась Эмбер к Буну. - Может, для вас станцую? А всего за сотню можем пройти в кабинку. Не хотите провести со мной немножко времени наедине? - кокетливо спросила она.
- С радостью, - откликнулся Бун.
- Что?! - ужаснулась Петра.
- Тебе понравится, милый, - нежно прощебетала Эмбер.
- Дай-ка мне две сотни, - обратился Бун к Петре.
- Прошу прощения?
- Дай мне две сотни долларов, - повторил Бун. - Я пойду с ней в кабинку.
- Что, два раза?!
- Да. Заткнись уже и дай мне деньги!
Эмбер никак не отреагировала на этот диалог. Видимо, ей и самой было не привыкать к бойфренду-попрошайке, постоянно вытягивающему из нее деньги.
- Но это пойдет в список твоих расходов, - заметила Петра, кладя две бумажки в раскрытую ладонь Буна. - И ты уж сам объясняй Алану Бёрку, почему это ты…