Кристина, глаза подведены черным, дешевые сережки. Не самая низшая категория, они стоят рублей триста, а бывают ещё дешевле. Максим по сережкам определял, какая девушка в постели, гвоздики – скромная, строгая или упрямая, иногда черт в омуте, большие кольца – взбалмошная, откровенная, длинные – утонченная или изощренная, часто фантазерка. Кристина с потускневшими огромными кольцами в ушах – блять, уже довольно уставшая, но всё ещё пытающаяся получить удовольствие. Черная толстая пошлая подводка – заявление, парню понятное, но при этом она всё ещё пытается напустить на себя видимость недоступности, гордости. Она недостойна его, думает Максим, его девушки красивы, ухожены, они леди, с малым количеством половых партнеров в прошлом, но уровень адреналина повышается в его крови – все, что происходит – будто не с ним… Он не знал еще, что сделает с ней, когда начал преследование, он думал только напугать ее, но тут ее страх, ее обоснованный страх вызвал в нем желание, он впервые понял, что значит собственноручно вызывать ужас, доминировать, не потому что ты выглядишь жестоким, не потому что твоя незаслуженная слава идет впереди тебя, а потому что от тебя исходит реальная угроза. В этом парке с этой девкой он стал тем, чье место он занимал, тем человеком, которым все его считали – мир его считал, и он почувствовал огромную силу. Вера людей соединилась с реальностью и трансформировалась в колоссальную энергию, которой хватило на то, чтобы сделать нечто, что не было в его природе – свершить отвратительное, эстетически не прекрасное и простое. Волна желания нахлынула на него, распирало изнутри, он не смог бы совладать с этим, даже попытавшись. Мгновеньями он готов был поклясться, что видел себя со стороны, как он хватает за шею, стискивает, зловеще шепчет, чтобы не кричала или он убьет ее… Он хочет трахнуть её, её можно трахать по-особенному. И дело не в том, что он мог трахать её, не задумываясь, что она подумает о его способностях – тут нельзя было расслабиться и быстро кончить, потому что он читал и ее профайл – Кристину имели в этом районе все, кроме него. И ему никак нельзя было упасть в грязь лицом, нельзя, чтобы она потом рассказывала, что мол, это конечно всё ужасно и грустно, ей было плохо и унизительно, но кончил Макс за минуту… Чтобы сбросить колоссальное напряжение на работе ему нужно было периодически изливать негатив вербально и физически. Все красивые богатые девочки в итоге позволяли Максиму всё, что угодно… Он даже мог сказать им во время секса, что они шлюхи и суки, но он так ни в коей мере не считал, они были прекрасные, умные, верные ему женщины. И он мог поиграться в насилие с ними, но это не пробирало до нутра. Вот чего он сейчас хотел – правды: унижать, обзывать, изнасиловать девушку, которую бы презирал, которая даже была бы ему противна. Он даже рад был бы не кончить, не получить физического удовольствия, чтобы не чувствовать к ней хоть малейшую благодарность, которую чувствовал к девушкам после оргазма. Извращенное разнообразие. Когда девочки, которых все итак хотят, жаждут заплатить за секс. Всю жизнь Максим получал то, что хотел, можно же иногда получить ту, что не желаешь.
Он прижимал ее к дереву, он чувствовал: вставший как никогда мощно член рвался наружу, Максим мучительно предвкушал почувствовать запретнейшее наслаждение, и тут он понял, что у него нет с собой презерватива. Засовывать свой прекрасный член – свою гордость, чистую, будто отлитую идеальную скульптуру женских мечтаний, засунуть его в эту блять, по-любому чем-нибудь больную, а даже если и не больную – момент упущен. Он хотел образ – будь на месте Кристины предварительно вымытая, связанная на большой шикарной кровати красотка со всеми справками – он бы трахал ее, наслаждаясь тем, как она скулит и плачет. Но он в парке с Кристиной – нет, это даже не он, все это… но нужно доиграть роль, иначе все будет зря.
– Я мог бы сделать с тобой все что угодно – но я не хочу тебя, грязная блядовая тварь. Передай брату: если он не прекратит, он сам знает что – то тебя изнасилует банда бывших зеков и наркоманов – для них ты будешь в самый раз.
Максим отшвырнул ее на землю, тут из него чуть не вырвалось "прости", и ему пришлось быстрее ретироваться, дабы не испортить ужасное впечатление, которое он вроде как произвел.
Девушка осталась лежать на земле, она была заплакана и скорее растеряна, чем напугана, она узнала Максима по голосу – все, кто жил на районе, знали его, лично или понаслышке, когда он еще учился в школе и закатывал обычные тусовки, на которых не продавались наркотики, а кто мог – приносил траву с собой – на этих тусовках побывали почти все… На самом деле Кристина хотела Максима, ну как и, наверное, большинство девушек. То, как она дрожала, и эти слезы, она сама не понимала насколько это было наиграно – как в истинной девушке в ней жила актриса, она отыгрывала свою ночную фантазию и дрожала от вожделения, а не от страха. Когда же Максим прекратил прижиматься к ней и оттолкнул, она непроизвольно вскрикнула от разочарования, которое Максим конечно же не распознал, она села и едва пересилила себя, чтобы не побежать за Максимом. Тогда она откинулась на подушку из травы и листьев, запустила руку под юбку и начала гладить себя между ног.
Максим после этого приключения долго мылся, постирал одежду, в которой был при шестидесяти градусах, отчего испортил футболку и выкинул ее.
Через пол часа после произошедшего Кристина пришла домой. Не здороваясь с Зеленым, с которым они вместе снимали квартиру, она хотела пойти в душ, чтобы еще пофантазировать о Максиме, раздирающем на ней одежду, но проходивший на кухню брат увидел ее растрёпанную и грязную с потекшей тушью.
– Что случилось?!
Зеленый схватил сестру и осмотрел.
– Кто сделал это с тобой?! – он заглянул озабоченно ей в глаза: – Что сделал?
Кристина подавила смешок, она была немного не в себе, она хотела сказать, что все в порядке, даже очень, но это тоже показалось ей забавным. Пока она пыталась ответить, Зеленый спросил еще раз, кто это сделал. Он усадил ее рядом с собой на маленьком кухонном диванчике. Она сказала еле слышно:
– Максим.
Зеленый в бешенстве вскочил и ударил кулаком в стену. Убедившись, что сестре и ему из-за руки после стены не надо в больницу, он отправил ее в душ, а сам побежал к Андрею.
***
Зеленый и Андрей встретились в помещении, арендованном для боев бомжей, в отдельной комнате, где считали деньги и проводились деловые встречи. Андрей сидел, понурив голову. Это было похоже на бред – Максим изнасиловал?! Ему все итак дают, Андрей скорее поверил бы, что изнасиловали Максима. Да и кого? Кристину?! Она не во вкусе его друга. Но Зеленый врать бы не стал. Неужели? Андрей знал, что Максим уходит во мрак, но не думал, что инициация произойдет настолько быстро. И ладно даже убийство – он пережил бы и, наверное, простил другу все – но изнасилование. Либо уже поздно и друга не спасти, либо нужно действовать быстро и жестко.
– Пора все рассказать твоему отцу.
– Нет, – Андрей ударил кулаком по столу, – Не смей.
– Тогда нужно разобраться с ним самим. Он перешел черту.
– Мы первые начали.
– Это уже неважно. Колесо завертелось. Если ты ничего не сделаешь – сделаю я.
– Что ты сделаешь?
– Что захочу, – едко.
– Нет, – веско, Андрей встал, – он мой друг.
– А я?
– Дай мне время – я придумаю, что делать. Пообещай, что не тронешь Максима, пока я не скажу. Главное: не говори отцу. Мы разберемся с ним сами.
– Ладно.
***
Максим тяготился по поводу того, что сделал – о Кристине. Ему нужно было поделиться с кем-то. Кроме Алины ему некому было рассказать. Капитану и Диме – было бы стыдно. Он пришел к ней в гости, с тех пор как здесь не стало отчима (Максим думал, что тот скончался по естественным причинам), Максим приходил с большим, чем раньше, удовольствием. Брат и сестра сидели на кухне, пили чай со сладостями. Наконец Максим вывалил с чем пришел:
– Я все думал, как разобраться с Зеленым, и чуть не сделал нечто совсем отвратное.
– Что? Ты можешь мне рассказать.
– Я чуть не изнасиловал девушку, его сестру.
– Но не изнасиловал же.
– Да, но чувствую себя все равно гнусно.
– Хочешь скажу кое-что от чего возможно полегчает?
– Попробуй.
– Я таки отравила отчима. Но он сразу не умер, полежал в коме, потом вернулся и после разговора со мной, доделал мною начатое – я дала ему яд, в итоге отравился он сам.
Максим застыл, сестра продолжала удивлять его, то приятно, то неприятно, но всегда пугающе. Вроде как бы ему нужно ее отчитать, но после его признания… С другой стороны – он же все-таки не сделал, а она сделала, но он не сделал незнакомому человеку, который лично ему не вредил, а она отчиму, который ее мучил. Это ужасно. Вся моя жизнь. То есть нет, не то чтобы, но я смертельно устал. Если бы не храм, послал бы все к чертям и уехал из страны. Максим поник головой и долго не разговаривал. Алина поставила в очередной раз чайник, он вскипел, и тут Максим спросил:
– А как ты достала яд?
Алина могла бы убедительно соврать, но подумала: Капитан говорил, что нет ничего, чтобы могло испортить его отношения с Максом, вот и посмотрим.
Пока она рассуждала, Максим и сам все понял:
– Ну конечно, кто же еще.
Максим вскочил со стула и выскочил из квартиры, не забрав сумку и куртку. В кармане джинс был телефон, Максим узнал, на какой Капитан вписке, самому Капитану звонить не стал, чувствовал, что по голосу его можно понять, что он немножко зол. Спустя час Максим звонился в дверь. Квартира была в другом районе. Открыл незнакомый парень, не пьяный, не обдолбанный, прилично выглядит.
– Зови Капитана.
– Кого?
– Сашу? Афанасьева, – все страннее, подумал Максим.
– А, так бы сразу и сказал, – парень добродушно улыбнулся, – Саша! Иди сюда, к тебе пришли.
Капитан завернул в коридор, увидев и оценив Максима в дверях, он приближался все медленнее. Волосы Капитана были опрятно уложены, на нем была застегнутая на все пуговицы рубашка, жилетка, все аккуратно, глажено… Капитан подошел достаточно близко, и Максим сходу ударил его в челюсть. Никогда до этого он не бил в полную силу. Капитан словил нокдаун. Держась за стенку, он тихо извинился перед парнем, открывшим дверь, и вывалился на лестничную площадку.
– Тварь ты этакая, ты в своем уме?! – Максим схватил Капитана за шиворот и затолкал в лифт.
– В чем дело?
– Ты помог моей сестре прикончить отчима.
– Да, она хотела этого.
– О да, так же как хотела работать на меня среди богатых ублюдков и жирных извращенцев, так же как хотела лишиться девственности с козлом, не пропускающим ни одной юбки и не любящем ее. Конечно, она хотела именно это, но так мы с тобой на что? Мы должны ей это запрещать. Ладно ты ей меня с потрохами сдал, ладно ты ее … трахнул, но это край. Это же даже дебилу понятно, что это блять ебаная душевная травма – отчима своего убить.
Лифт открылся на первом этаже, Капитан к тому времени очухался, оттолкнул Максима и вышел самостоятельно. На улице, удаляясь все дальше от многолюдных мест, они говорили громче и громче.
– Если бы ты больше проводил с ней времени, – угрюмо защищался Капитан, – Она бы не попросила меня научить ее. Сделай так, чтобы Максим снова захотел со мной общаться, – он передразнил женский обиженный голос, – И я сделал. Я даю ей то, что она хочет. Я рядом, в отличие от тебя, и я знаю ее лучше, чем ты! Я ее испортил?! – я ее открыл – я помог ей выразить себя – она такая – она не боится. Все происходит, как должно – это ее путь, вот и все, и я тут не причем.
– А я когда был маленьким – хотел летать и иметь рабов, когда вырасту, и что дальше?
– Так с твоими деньгами ты можешь иметь и то, и другое! Она уже не маленькая. Она необычная. Все девушки хотят от меня статуса в контакте и цветов каждый день. А она ножик, яд и научить ее заглатывать до основания, – в этом месте своей речи, Капитан приготовился защищаться, – Так в ком изначальная проблема?
– Как?
– Что как?!
– Как я могу летать?!
Капитан замер от удивления, ведь жесткий подкол про сестру и минет Максим пропустил мимо ушей, зато спросил то, что спросил:
– Реактивный ранец джетпак, чувак.
Он достал телефон и показал Максиму видео, где парни летают над столицей Дубая. Вот тот момент, когда ты смеешься и прощаешь Капитану все, но не в этот раз.
– Я больше не хочу быть на тебя похожим, – вернулся Максим к сути разговора, уже мысленно купив себе этот джетпак.
– Вот и хорошо, а то ты перенимаешь только мои говнокачества.
– А что у тебя есть кроме них? Ты праздно шатаешься целыми днями, ты учишься только потому, что не знаешь, чем бы еще заняться. У тебя нет цели.
– А как мне ее иметь, если я на коротком поводке?
– И ты называешь это коротким поводком? А что, разве в мире нет больше ничего кроме преступности и заграницы? Ой ё ёй, не смог полететь на солнышке позагорать. Ой ё ёй, не можешь наркоту продавать и незнакомых телок без презика трахать. Бедный Капитан. Капитанчик. Все считают тебя крутым, и я тоже так считал, но это не так. Чего ты сам добился? Ничего – то есть конечно ты умен и вертеться умеешь, но что в итоге? Все что заработал, ты протусил. Живешь с родичами. Не вылетел из универа только потому что он проплачен и не тобой. Твой настоящий папенька скоро поймет, что ты порченный товар, ничтожество и перестанет тебя спонсировать.
– Не факт, а вот твой отец точно понял, что ты бракованный, когда бросил тебя в четыре года.
Последовала ожесточенная непродолжительная драка, перевес в которой был на стороне Капитана. Парни сцепились одновременно, инициатором расхода был Максим. Капитан со сбитым дыханием продолжил перепалку.
– Ты сам трус – ты не понимаешь, почему все тебя боятся? – да потому что и правда не почему. Ты как громко тявкающий щенок. Все это ширма – твой образ. Вот ты какой на самом деле – ты беспокоишься о сестре, хотя делаешь вид, что тебе пофигу. Ты боишься убивать, но рано или поздно придет момент, когда придется, и кто ты тогда будешь? Трус, ширма, лицемер. Сестра и то – боец больше, чем ты. Вот какой ты. А я все равно хочу быть твоим другом. Я знаю тебя, но не бросаю тебя, как Андрей.
Ненависть, желчь, рукоприкладство, да что угодно. И что в итоге – как ни сопротивляйся, на Капитана нельзя долго обижаться.
Парни прекратили быструю ходьбу и бешеное размахивание руками, остановились и поняли, что незаметно для самих себя оказались в парке. Максим до сих пор не успел отдышаться, он стоял согнувшись, уперев руки в колени, и раздумывая смотрел на Капитана. Нет, он определенно не ненавидит его.
– Мне нужна неделя, чтобы переварить, – сказал Максим, и на этом парни разошлись.
***
Спустя пару дней у Максима выдался редкий свободный вечер, он потягивал вино и читал книгу про религии мира. Перед ним были разложены чертежи – храм. Пришла Алина – от его квартиры ключи были только у него и сестры, она молча зашла и села на другой конец дивана, она выглядела потрепанной, взбудораженной, но довольной, Максим собрался спросить, что случилось, но его прервал звонок мобильного:
– Это Зеленый, – ехидно произнес голос на другом конце.
– Что тебе нужно? – он никогда раньше не звонил Максиму.
– Скоро твоя сестра придет к тебе и передаст от меня привет.
– Она уже здесь.
"Так быстро?" – подумал Зелёный.
– Спроси ее, что с ней случилось сегодня по дороге домой.
– Алина, что с тобой случилось по дороге домой?
– Какой-то придурок полапать меня видимо захотел, ну я избила его своим новым кастетом и отобрала бумажник, – она достала из кармана штанов и кинула на стол портмоне.
Алине был слышен разговор Максима по телефону, до троих дошло, что произошло, и Алина с Максимом громко засмеялись, а Зеленый в бешенстве кинул телефон в стену.
Максим решил, что на этом все и закончится. Что он с Зеленом квиты в попытках навредить близким друг друга, тем более, что обе попытки не увенчались успехом.
Но когда Капитан узнал обо всем от Алины, он сам позвонил Зеленому:
– Ты же понимаешь, что с тобой теперь будет? – спросил он у Зеленого.
Зеленый – один из немногих знал, что Максима бояться не стоит – опасность, настоящую, приписываемую Максиму, представляла его сестра. И отправляя человека изнасиловать Алину – он хотел поставить вилку – отомстить Максиму зеркально и вывести из морального строя Алину, но в итоге разом обрел серьезного врага в Алине и, чего он никак не мог ожидать, в Капитане. Какое Капитану дело было до Алины, он не знал, но что с ним шутки плохи – знали все. Опасность исходила не только лично от Капитана, но и неизвестно откуда, а значит отовсюду: однажды пропал человек, о желании которого навредить Капитану, сам Капитан даже не подозревал. Что же теперь делать? Как защититься от Капитана и его невидимых защитников? Это уже за пределом, это не игрушки – пора сказать отцу Андрея – пускай уже проблема с Максимом разрешится раз и навсегда взрослыми людьми, имеющими в этом опыт. В конце концов он не на это подписывался, завязывая дружбу с Андреем, он делал исправно все, за что ему платят, но стычка с Максимом – вне рабочего плана, а с Капитаном и Алиной – это уже прямо угроза жизни.
Андрей открыл дверь – Зеленый залетел в квартиру в бешенстве.
Андрея невольно пробрал смешок:
– Что, Максим тебя самого нагнул? А я, блять, говорил: подожди!
У Зеленого на лбу вздулись жилы – Андрей резко стал серьезен и закричал:
– Ну хорошо, хорошо! Я сам разберусь.
Зеленый:
– Ты не понимаешь. Нужно разобраться теперь не только с Максимом, но и с Капитаном. И если ты этого не сделаешь, я точно расскажу все твоему отцу. Но ты должен не только отомстить, но и рассказать, что это ты портишь дела Максима. Сними меня с крючка.
***
Капитан давно уже не заходил к Максиму, и Максим был рад его видеть, но его радость быстро растаяла, когда Капитан заговорил:
– Ты должен поставить Зеленого на место: если кто-то узнает, что ты не отомстил за сестру – тебя будут считать тряпкой. После слухов, что ты крыса и разговоров о том, что ты изнасиловал Кристину – тебе нельзя допускать ни одного промаха, – Капитан помедлил, и выдавил из себя неприятные самому слова: – Тебе не стоило трогать его сестру.
– Сука! – заорал Максим, – Я, думаешь, сам не знаю?! Это не я, понимаешь?! Это был не я! И я в итоге не сделал этого до конца, понимаешь? Я, да, схватил и напугал ее, но не сделал.
– Это хорошо, я рад, я не верил, что ты это сделал, но знал, что что-то да было – иначе слухов не было бы, про тебя такое сочинить никто в здравом уме не мог.
– А, что я крыса? Блять, а это?! Это же тоже настолько ложь… я весь в дерьме.
– Отрицай все, даже то, что ты ее напугал. Она блять, ее словам веры нет. Ты ее не видел никогда. Понял?
– Да, но что мне теперь делать? С моей репутацией, с Зеленым?
– Тебе нужно перестать занимать чужое место.
– Это мое место, – резко сменил тон со слезливого и прорычал Максим.
– Тогда защити его.
– Я сделаю это, только иначе, чем ты хочешь мне предложить.
– Это как же иначе?