– Да с чего ты взял то это? Ты что много барыг знаешь? А? Нет не знаешь. А меня ты знаешь? А? Ну знаешь же ведь. Так и поверь, что я не слабак и не как все – я все правильно сделаю.
– Да я верю, просто Максим – я не могу… тебе нельзя этим заниматься.
– Да почему же?
– Потому что это отвратительно – ты участвуешь в процессе подсаживания людей на наркоту – способствуешь их деградации. Это мерзко.
– Мерзко, говоришь. То есть, твои битвы бомжей – это не мерзко, да?
Битвы бомжей – это шоу на Ютуб, которое организовал Андрей. На заброшенном заводе по средам он собирал бомжей и устраивал турниры с призовым водочным фондом. Правил не было, дрались, грызлись, плевали, ссали друг на друга. Приз был: за безоговорочную победу и за самое унизительное действо над противником. Люди делали ставки – в живую и онлайн. Придумано это было на пьянке и реализовано только потому, что Максим сказал, что Андрею слабо. Но все вышло так гладко – не сложно в организации и прибыльно по деньгам, что Андрей решил не завязывать. А больше всего Андрею нравилось говорить об этом людям, на вопрос о его профессии, хотя учился он в МВД. Друзья все ждали, что отец Андрея, суровый и властный, ему это дело запретит, но Олег даже поддержал затею. Креатив, сказал, и на карманные расходы сам себе заработаешь.
Андрей потупился.
– Нет ты мне ответь, – настаивал Максим. – Почему тебе можно чем-то подобным заниматься, а мне нет?
– Я брошу это. Я закрою шоу или отдам его кому-нибудь. Только и ты брось.
– И что мне тогда делать? Устроиться менеджером, продавцом, в сервисный центр по ремонту машин с дибилами разговаривать? Я не хочу этого, я хочу большего.
– Я тоже, вместе мы придумаем как добиться большего – как раньше вместе, давай думать, давай делать. Не дается что-то хорошее и масштабное легко. Я готов трудиться, а ты?
– То, чего я хочу обычным трудом с нуля не добиться.
– Максим, доверься мне. Просто поверь, что я все для тебя сделаю, я умру за тебя. Ты же знаешь. Тебе нужно забыть этого парня. Завязать с наркотой.
– Я знаю, знаю, но… но и ты доверься мне – поверь, что я не слечу с катушек. Я не встал на ту строну. Я все тот же. Просто я уверен, что это шанс, который раз в жизни только, и я не упущу его. Я же понимаю, что происходит – я же не уважаю ни этого парня, ни тех, кто ко мне приходит. Я выше этого – только пользуюсь ими.
– Это твое окончательное решение?
– Да.
– Тогда мы не можем больше общаться, – голос Андрея дрогнул на середине фразы.
– Что?
– Ты слышал, что я сказал.
– Да слышал, но не понял, ты что серьезно? Я же не людей убиваю. Я вообще тебя не понимаю. Ты и полгода назад осуждал меня, но я и не думал, что ты так… Что с тобой?
– Я изменился.
– Отчего? Да, мы поругались, но всякое бывает, ты же понял – я не держу зла, да и никогда не держал. Должен же я был хоть что-то сделать, ну ради сестры. Я знаешь, как, блин, загонялся, думал, блин, каждый день о тебе, – Максим тараторил и запинался, – Позвонил через два месяца – твой отец сказал, что ты уехал в отпуск, ты там был четыре месяца, не загорел даже, что ты там делал? Что изменилось? Я все еще твой лучший друг, а ты?
– Я всегда буду твоим лучшим другом и именно поэтому не могу позволить тебе разрушить свою жизнь. У меня было много времени подумать, я много разговаривал с отцом и теперь у меня есть цель в жизни, я определился, вывел некоторые ориентиры для себя, без них ничего не добиться. Я против того, что вне закона. Этого не изменить.
– Знаешь, я бросил бы все ради одного твоего слова, но только правдивого, а ты врешь, чего-то не договариваешь, а ради одной твоей прихоти я не буду бросать все.
Андрей стоял, сложив руки на груди и до боли в челюсти сжав зубы. Прожигал взглядом друга. Он будто хотел заколдовать Максима, чтобы тот остался на этом самом месте навсегда, чтобы не уходил, в большой мир, туда, где Андрей не сможет его спасти. Он не знал, как правильно поступить, он не мог сказать правду, а как иначе удержать друга от роковой ошибки?
– Тогда мы и правда больше не должны общаться, – Максим кинул на стол тысячу рублей и вышел из-за стола.
Андрей схватил проходящего мимо Максима за плечо, стальная хватка. Андрей всегда был больше Максима, а на своих загадочных каникулах вымахал и сменил мышцы на железные.
Не смотря на Максима, Андрей трагично промолвил:
– Ты сам не заметишь, как начнешь творить ужасные вещи.
Они простояли неподвижно и молча несколько минут. Оба не знали, что еще сказать, они чувствовали впереди долгую разлуку, и обоим хотелось задержать этот момент любой ценой, пока еще они вместе, пускай рука у Максима начала отниматься, а Андрей не ослаблял хват из последних сил. Чисто мужское объятье. Максим с грустью почувствовал, что Андрей устал, выдернул ватную руку второй, до этого сжатой в кулак, и быстро ушел из бара.
Это серьезно, это не ссора из-за сестры. Андрей знал, что пять месяцев назад Максим только отдавал дань этикету, не разговаривая с ним. "А теперь иначе, Максим думает, что я предал его. Раньше мы, даже не соглашаясь друг с другом, все равно были вместе, поддерживали друг друга. А теперь он думает, что я бросил его, потому что считаю его неправым, он думает, что я должен быть с ним рядом тем более, раз я думаю, что он погубит себя. Он прав. Я и сам хочу так сделать, больше всего на свете я хочу быть с ним сейчас, как никогда, когда он ошибется, оступится, я хочу, чтобы он пришел ко мне. Не к Капитану, ни к кому другому, ко мне. Я его лучший друг!" Андрей стукнул в ярости по столу. "Да, я не могу быть вместе с тобой. Я не могу открыться тебе, но знай, что лучшего друга тебе не найти. Я спасу тебя".
ГЛАВА "АНДРЕЙ"
Андрей был большой и сильный с детства, души не чаял в своем друге Максиме, восхищался им, сообразительный, громко не смеялся, но улыбался часто, он не делал никогда лишних телодвижений, боялся показаться глупым и неповоротливым. Большинство его идей были основаны на переработанных высказываниях Максима, Андрей составлял по кусочкам из фраз, скинутых в контакте видео что-то, казалось бы новое собственного сочинения, рассказывал Максиму, а Максим в свою очередь высоко оценивал подобные начинания, потому что по факту они были основаны на базе его личности. Андрей жил с отцом, мать его убили грабители, когда он был маленький, и ее он помнил смутно. Отца уважал безмерно, отец воспитывал Андрея спокойно, хваля за заслуги и прописывая порой подзатыльники за перегиб в шалостях. Денег отец Андрею лишних не давал, всегда спрашивал, зачем они ему и потом проверял чеки или билеты в кино. Телефон – обычный Нокиа за полторы тысячи рублей, одежда тоже не дорогая, только на обуви для сына не экономил – ботинки все у Андрея не дешевле пяти тысяч стоили, и на обучение еще прилично тратился. За жизнь или о девушках говорил с сыном довольно откровенно, несмотря на загруженность по работе (о работе отца Андрей ничего не знал до поры до времени) всегда находил время не реже чем раз в неделю посмотреть с сыном футбол (к которому относился на самом деле довольно холодно) или фильм про гангстеров. При просмотре иногда жал на паузу и раскладывал для сына ситуации сложного жизненного выбора персонажей, говорил, что хорошо, а что плохо. Когда однажды Андрей пришел к отцу и сказал, что его новый друг Капитан говорит о каком-то сером, помимо белого и черного, отец жестко и коротко ответил, что сначала, мол, научись различать черное и белое, а когда вызубришь, тогда начнем серое осваивать – в вашем возрасте серое – почти всегда черное. Отец Андрея встречался с женщинами, все они были спокойными и любвеобильными, им нравилось обнимать Андрея и баловать его сладостями. Так что в женском внимании у Андрея недостатка не было. Для себя отец таких женщин выбирал или для сына – не понятно, в любом случае после смерти жены, ни одна связь его дольше полугода не продлилась.
Всё в жизни Андрея было относительно спокойно и хорошо, поэтому ему сложно было понять терзания и периодические депрессии Максима после смерти его матери, когда Максиму было четырнадцать и у него настали сложные времена. Но Андрей, даже не понимая, всегда поддерживал друга и начал зарабатывать деньги не для себя, а чтобы помочь Максиму. Максим брать у друга отказался (только если взаймы и всегда возвращал), поэтому Андрей стал тратить на себя: он смог ходить в приличные кафе, покупать шмотки подороже, водить девчонок в кино и боулинг, но Максим тратил свои деньги на учебу, квартплату, еду и сестру – на самое необходимое, и ходить туда, куда ходил Андрей, денег не хватало, поэтому Андрей решил было перестать зарабатывать, не видя в этом смысла. Но тут отец отвел его в первый раз в ирландский паб и сказал, что гордится сыном, который так рано стал думать об успехе и самостоятельности. Так что Андрей продолжил придумывать стартапы уже ради отцовского уважения.
Первое в жизни глубокое потрясение случилось у Андрея, когда с ним перестал общаться Максим из-за Алины. Андрей почувствовал себя настолько плохо, что враз понял все эти грустные фильмы о расставании и предательстве. Когда спустя месяц после их ссоры он чуть было не заплакал – то решил, что грустить надо по-мужски и запил, тут спохватился его отец, обругал, надавал подзатыльников и отправил отдыхать посреди учебного года. Куда именно и на сколько Андрей не поинтересовался.
ГЛАВА "АЛИНА"
Сестра Максима, Алина, была младше его на четыре года, стройная, невысокая красивая девушка, красивая не как кукла, а как дикарка, амазонка. Мама душила ее заботой и вниманием и обучала дома, пока не заболела, пришлось Алину отдать в лицей. Так как девочка опережала даже лицейское обучение – она перескочила класс, и ее отдали сразу в пятый. Она была самой маленькой и по возрасту, и по росту и жутко стеснялась, общение с таким количеством незнакомых для домашней девочки было в новинку. Она часто бегала к Максиму на переменках. Он не боялся, что это подорвет его репутацию – возиться с маленькой сестренкой, ведь всё, что он делал – воспринималось на ура. Так прошел Алинин первый год в школе, её не трогали, потому что её брат был крутым, но и дружить с ней не стремились. Через год умерла мама. Максим начал пропускать учебу, чтобы работать, и Алина все чаще оставалась вдвоем с Андреем и Капитаном – новым другом брата. Андрей с ней особо не разговаривал, зато Капитан сразу принял под свое крыло – веселил, дарил сладости и подарки. Но со временем Алина замкнулась в себе. Брат был почти всегда занят и холоден, Андрей сторонился, а на Капитане висло столько девушек, что один раз, когда Алина хотела подойти к Капитану, ее оттолкнули, и она упала на пол. Это было сделано не нарочно, и Капитан этого даже не заметил, ну конечно – рядом с ним было штук пять одиннадцатиклассниц, все высокие, красивые. Но все равно это было обидно. Алина стала еще больше читать и молчать. На переменах готовилась к урокам в одиночестве.
В детстве она обещала стать идеальной красавицей, но когда мама заболела лицо Алины начало еле заметно изменяться, стало более угловатым и широким. У неё яркие голубые глаза, темно-каштановые волосы и не проколоты уши. Максим не мог научить её краситься и другим женским штучкам, поэтому подобные премудрости Алина узнавала от многочисленных девушек брата. И обучили они её превосходно, благо все они как на подбор были красивыми, ухоженными, из состоятельных семей. Но краситься и уши Алине прокалывать брат запретил. Он хотел хоть в чем-то повлиять на внешний облик сестры, и ему показалось это мудрым решением, он считал, что тем самым он сохраняет её естественность и уберегает от похожести на его девушек, а значит, надеялся он, к ней будут подкатывать романтичные стабильные нормальные парни.
Росшая активной веселой девочкой, после обнаружения рака у мамы и под заботой Максима она стала толи спокойной, толи заторможённой, полюбила одиночество, книги и взрослые фильмы, не порно, а со смыслом, которого она поначалу даже не понимала. Мультики и фэнтези смотреть категорически отказывалась. Однажды Максим застал двенадцатилетнюю сестру, смотрящей Дэвида Линча, и в ужасе ограничил ее доступ в интернет. Девочка никак не выразила свое возмущение и начала читать книгу, Максим пришел в еще больший ужас от ее покорности. Но что делать с этим и что это в принципе он не знал.
Незадолго до окончания школы, Алину сбила машина. Она переходила на зеленый. Водитель остановился, увидел девушку в зеркало заднего вида. Алина в крови, болевой шок, она смотрела на водителя, а он уехал. Алина осталась лежать на земле. У неё было немного времени, чтобы подумать до того, как она отключилась. И мысли эти удивили её: она не была в обиде на сбившего её мужчину. Его взгляд… он не был злым, в нем не было отвращения или страха и сострадания тоже. Его взгляд говорил только, что произошедшее не его забота. И она поняла, что он прав.
Максим заставил сестру подать заявление на того, кто ее сбил, и вызвал к ней сотрудника полиции в больницу. Как ни странно, водителя нашли, сказали вот совпадение, его фамилия такая же как у тебя девочка, Фатиев.
– А зовут как? – спросила Алина.
– Александр.
– Угу, а отчество?
– Константинович.
– А работает где?
– Зачем тебе это знать?
– Директор магазина сантехники?
– Откуда ты знаешь? Ты с ним знакома?
– Нет, но судя по всему он хороший человек, немного оступившийся, я заберу заявление.
Менты удивились, но спорить не стали, им же мороки меньше. Брату она сказала, что мужчину не нашли. Она знала имя и отчество родного отца, что у матери девичья фамилия, а у них с братом отцовская, знала, что он был директором магазина сантехники, когда еще был с мамой. Лицо отца она не помнила, зато теперь оно отпечаталось в ее памяти на всю жизнь. Алина решила найти его сама и расквитаться за все: за то, что сбил, за то, что бросил пятнадцать лет назад в слезах в люльке и полторы недели назад в крови на дороге, за то, что она ему не нужна, за то, что единственное, чему он научил ее – это тому, что всем все равно. Пускай менты забудут об инциденте, а потом она отца найдет, или раньше их сведет судьба. Алина могла и до ДТП найти его, это было не сложно, но она боялась, откладывала, думала, что ей нужен знак. Что может всё случится само собой – и вот оно случилось. Только их встреча стала скорее не знаком, а клеймом на ее вере в добро и чудеса.
Сначала Андрей, потом это. Алина замкнулась максимально глубоко, забросила учебу в последнем полугодии. Брату пришлось заплатить, чтобы ей выдали аттестат. Точнее пришлось заплатить Капитану, натурой. Максим дал денег Капитану, чтобы тот передал их директору, парни знали, что из них двоих директор к Капитану более благосклонна. Но оказалось, что директору нужны были не деньги. И на том самом стуле, где Капитан провел столько времени, играя на планшете, он сыграл уже во взрослые игры. Это был самый лучший день директрисы на последние десять лет. Когда он уходил, директриса не сдержалась и предложила ему содержать его. Капитан улыбнулся, вежливо поклонился и молча вышел.
Идя домой, Капитан думал, что может оставит себе деньги Максима, ведь он их заработал. Не то что бы Капитану нужны были деньги, его забавляла сама мысль побыть проститутом. С другой стороны, ему даже понравилось, он давно хотел опытную женщину, и директриса была привлекательной представительницей сего сословия. Еще с одной стороны он помогал Алине, а не Максиму. Подумав об этом, он деньги Максиму все равно не вернул, Максим уже прилично зарабатывал с продажи наркотиков на своих квартирах, Капитану и не светили такие деньги. Впрочем, он врать не стал и рассказал Максиму, все как есть. Максим согласился, что Капитан заработал.
Максим сам подал документы Алины в максимальное количество вузов, причем факультеты помогал выбирать Капитан, оказалось, он лучше Максима знает, чем увлекается его сестра…
Когда Максиму исполнилось восемнадцать, а Алине четырнадцать, Максим переехал на съемную квартиру, он предложил и Алине жить вместе с ним, но она захотела остаться с отчимом. Отчим спился, постарел, редко мылся, плохо пах, плохо себя вел и грубил Алине, но она надеялась, что если будет продолжать заботиться о нем – он бросит пить и снова полюбит ее как раньше при живой маме. Пока Максим жил с Алиной – отчим еще как-то старался, потому что боялся приемного сына, но оставшись с Алиной наедине, он ушел в загул без возврата.
Теперь у Алины было сломано два ребра и обе ноги, она надолго оказалась привязанной к кровати. Максим не часто приходил к сестре в гости, но заботился как мог: он отправлял к ней своих подружек поболтать и помочь ей помыться, своих помощников по работе принести еды, вынести на улицу на свежий воздух. Все они: и девушки, и помощники напрашивались помочь Алине, чтобы угодить Максиму, только Капитан решил пойти к ней исключительно ради собственного удовольствия, без предложения Максима. Максим удивился немного, зачем Капитану его маленькая странная сестричка. Ему казалось, что просьбой пойти к сестре он унизит Капитана, подписав на заведомо бесполезную трату времени. Капитан не виделся с Алиной с тех пор как закончил школу и вспомнил о маленькой скромной девочке, которую он угощал шоколадками и развлекал на переменках, только когда Максим попросил его отнести деньги директрисе.
Капитан учился на юрфаке. Потому что звезды сошлись так. Он не знал толком чего хочет, думал даже уехать путешествовать сразу после школы и подавал документы везде подряд. На ЕГЭ особенно не старался. И вот когда пришло время смотреть, куда же он поступил – то оказалось, что в вузы, куда принимали с баллами ниже, чем у него – он не прошел. Зато его взяли на бюджет в СПГУ на юрфак, на который он даже не подавал заявление, потому что – ну потому что бред какой-то. Даже если бы он старался – туда не попал. Капитан замер минут на десять, потом медленно начал собирать вещи, взял загранпаспорт и поехал в аэропорт, улететь куда угодно. Подальше от Этого, того, что следит за ним и направляет. Он подошел в кассу и сказал, что ему нужен ближайший билет в любую безвизовую страну, где тепло, и обратного ему не надо. Девушка улыбнулась и, задержав взгляд на мониторе своего рабочего компьютера на полминуты, вежливо, но уже не флиртуя произнесла:
– На сегодня подобных рейсов нет.
– А на завтра?
– И на завтра нет.
Капитан был в бешенстве, он специально постоял рядом с очередью и увидел, как все та же девушка продала билеты на Кубу с вылетом через два часа молодой паре. Он дождался обеденного перерыва у билетерши, и яростным напором соблазнил ее вплоть до секса в туалете. Он видел, что она хочет, но чего-то боится.
– Ну чего ты, уволить что ли могут за такое?
– Нет, просто…
Капитан бесцеремонно схватил ее за подбородок и сильно сжал:
– Ну, говори, – нетерпеливо приказал он.