Тот видел, как напарник промахнулся, решил ему помочь - занес прут над собой и кинулся в атаку. В этот момент Коновалов и бросил на него Газилу.
Ржавый прут саданул в ребра кувыркающемуся в воздухе парню. Газила вскрикнул и обрушился на голову Клеща, сшиб его, и они оба плюхнулись на лежащего на асфальте Подковыркина. Алексей добавил ногой приподнимающемуся бандиту. Белая кроссовка врубилась в его массивный, тяжелый подбородок, тот хрустнул и сместился на десять сантиметров в сторону, а бандит дернул головой и отключился. Газиле Алексей добавлять не стал, тому довольно досталось от прута его же товарища.
Фома выпрыгнул из джипа вслед за Гриней, выхватил пистолет и направил его на террориста в черной маске.
Алексей сделал шаг к лежащему на дороге гаишнику, стремительно нагнулся, схватил ствол автомата, поднял его и с размаху метнул в бригадира. Не успел Фома прицелиться, как брошенный автомат ударил его сначала по руке с пистолетом, а потом в грудь. Он выбил оружие и очень больно заехал рукояткой в солнечное сплетение. Фома охнул, согнулся пополам и опустился на корточки. Коновалов подскочил, размахнулся и врезал ему кулаком в подбородок. Голова откинулась назад, Фома потерял равновесие, завалился на спину и сильно ударился затылком об асфальт. Последнее, что он запомнил, были яркие искры и белые облака, плывущие по голубому российскому небу.
Дуболомов кинулся к Кате, схватил ее за руку и поволок к машине. Девочка не сопротивлялась, но шла с неохотой. Возвращаться к казарменному, полутюремному образу жизни, организованному для нее отцом, ей не очень-то хотелось. С двумя, по ее мнению, неопасными, "добрыми" террористами ей было и веселей, и спокойней. К тому же по необъяснимой причине ее тянуло к огромному, широкоплечему захватчику. Она чувствовала, что от него веет каким-то теплом, добротой и силой. Таких чувств она не испытывала ни к одному человеку в мире. С каждой минутой общения он ей нравился все больше и больше.
А в эти мгновения приглянувшийся ей Коновалов разделывался с Фомой.
Витек обежал развалюху и встал на пути уводящего заложницу Дуболомова.
- Стой, ты куда? - рявкнул он и замер на безопасном расстоянии от него.
- Пошел вон, ЧМО (человек, мешающий обществу), - отмахнулся от него охранник и продолжал тащить Катю к "Навигатору".
- Леха, он не хочет нашу заложницу возвращать, - завопил Демин.
Закончив добивать последнего из братков, Леха обернулся и рявкнул:
- Вернет, куда он денется.
Услышав его голос у себя за спиной, Гриня вздрогнул. Он не следил за разворотом боя и в душе надеялся, что его физически развитые братки смогут втроем одолеть одного террориста. Но он ошибся. Все его "крутые кулаки" "отдыхали" в недвусмысленных позах на асфальте.
Гриня вжал голову в плечи и обернулся. Драться с Коноваловым ему больше не хотелось. Гриня выпустил руку Кати и сказал:
- Ладно, берите, но мои люди будут вас искать и найдут. Вот тогда и поговорим.
- Уже поговорили, - усмехнулся Леха и обнял девочку. Он посмотрел на довольную Катю, и вдруг на душе у него стало хорошо, тепло и спокойно.
- Уходим, Леха, - крикнул Демин и кинулся к бандитскому джипу.
Алексей помог Кате сесть на заднее сиденье, а сам поместился на переднем, рядом с водителем. Мотор взревел, но джип с места не тронулся.
Дело в том, что Витек не умел водить машину. Он мечтал научиться, но времени и денег не было, да и машины не было, и он все откладывал и откладывал. Теперь ему представилась прекрасная возможность начать свое затянувшееся обучение. Он с радостью нажал на газ, но джип стоял на месте как вкопанный и ревел, как Ниагарский водопад. Леха и Катя показали ему, как перевести рукоятку скоростей и прочее.
Широкие шины джипа засвистели на сухом, пыльном асфальте, покрышки задымились, и тяжелый задок пошел юзом. Через мгновение произошло сцепление с дорогой, и внедорожник, набирая скорость, устремился вперед.
- А-а-а-а! - закричал Демин и подскочил в водительском кресле. Его ликованию не было предела. Он первый раз сам вел машину, да еще какую.
"Навигатор" увеличил скорость и чуть не врезался в ехавший впереди "Москвич". Леха успел схватить руль и крутануть его влево. Джип объехал легковуху и беспрепятственно умчался с места бойни. Коновалов страховал Демина и следил, чтобы тот не побил окружающие их машины.
Внедорожник исчез из вида. Дуболомов смачно сплюнул и решил выпутываться из наихреновейшего положения, в которое он попал по причине своей трусости.
Гриня, несмотря на свой грозный вид, был парнем добродушным и, можно сказать, робким. Он никогда не принимал участия в избиениях коммерсантов, не плативших дань. На разборках в людей не стрелял, а если и стрелял, то старался промахиваться, беря мушку выше голов. Единственный раз он в азарте открыл огонь из пистолета по "Жигулям" террористов, не сообразив, что может кого-то ранить или убить. Он ведь стрелял по машине.
Когда его спрашивал Фома, почему он не ударит пару раз директора магазина, задолжавшего бандитам деньги, то он отвечал:
- Я его могу ударить, а вдруг убью или искалечу, кто тогда дань будет платить?
Братки знали про его природную силу и верили его словам. А Грине только и надо было, чтобы от него отстали. Да, Гриня Дуболомов был обыкновенным быком, каких много. Он получал тысячу долларов в месяц, делал то, что приказывали, и не больше. Сам на рожон не лез и в авторитеты не метил. Он занимал в группировке свое законное положение. Теперь авторитет Дуба оказался под угрозой. Гриня понимал, что когда Фома, Газила и Клещ очнутся, то они спросят, почему он, Дуб, жив, здоров, целехонек и даже без синяков? За трусость его могут избить и выгнать из банды. А может, даже и убить.
Гриня постоял с минуту, почесал затылок, думая, что предпринять, а потом заметил, как Фома начал мотать головой и мычать, как годовалый бычок. Следом за ним начали очухиваться Газила и Клещ. Тогда Гриня повернулся лицом к проржавевшим "Жигулям" террористов, перекрестился, разбежался и со всего маху врубился головой в боковое стекло. Он знал, что оно не каленое и поэтому легко разобьется под натиском дуболомовского лба. Голова Грини влетела внутрь, а массивное тело осталось снаружи. Осколки немного рассекли кожу на затылке, и струйки крови потекли по шее и мясистым щекам. Гриня мог сразу вынуть голову из дверцы, но решил повременить, подождать, пока его друзья его отсюда извлекут. Он согнул ноги, присел, притворясь нокаутированным, и стал ждать, пока Фома и ребята очнутся.
Ждал он несколько минут. Братаны пришли в себя, с трудом поднялись с асфальта и нашли Дуба в плачевном состоянии. Он висел в дверце легковухи и не подавал признаков жизни. Когда Фома подошел ближе и увидел струи крови, стекающие на дверцу, он подумал, что Дубу разбитым стеклом перерезало горло.
- Братва, - сдавленно прохрипел он, - Дуб похоже дал дуба.
Парни осторожно вытащили Григория из дверцы и посадили на асфальт.
- Вроде сопит, - прислушавшись, сказал бригадир.
Вдруг Григорий открыл глаза, сжал кулаки, размахнулся и врезал наклонившемуся к нему Газиле в челюсть. Тот еле-еле успел увернуться от массивной, увесистой, дуболомовской "пивной кружки" и закричал:
- Ты чего, не домахался?
Парни схватили Дуба за руки и попытались успокоить. Но не тут-то было. Дуболомов встал на ноги, несмотря на то, что на его руках повисли двое здоровых мужчин, и, пошатываясь, двинулся на Газилу.
- Бей, гад, - зарычал он, - бей, падла.
- Дуб, ты чего, это же я, - запричитал Газила и начал отступать от взбесившегося парня.
- У него от удара крыша поехала, - догадался Фома, - держи его крепче, а то он кого-нибудь замочит.
Братки навалились на Дуболомова. Гриня встал как вкопанный, но все равно хрипел и рычал, пытаясь что-то произнести. Наконец он мотнул головой, пришел в себя и на удивление быстро повеселел:
- А-а-а, это вы?
- Мы уж думали, тебя загасили, а потом решили, что тебя "кондрат хватил". А ты жив и здоров. - Фома отпустил его руку.
- А кто меня загасит? - прикинулся Гриня.
- Как кто, амбал в маске, - напомнил Газила.
- Какой амбал? - переспросил косивший под придурка Дуболомов.
- Катю захватили террористы и …. - начал Клещ, но бригадир его остановил.
- Потом расскажешь, или сам вспомнит. Надо отсюда сваливать, а то уже слышен вой милицейской сирены.
- Так террористы наш джип сперли, - с досадой вымолвил Газила.
- Поедем на ментовской машине, а "Навигатор" потом найдем, в него вмонтирован пеленг, - приказал Фома, и все набились в милицейский "Форд", и он с воем умчался с места преступления.
Глава 2
У господина Альфреда Репутатского по кличке Репа была шестикомнатная квартира площадью четыреста квадратных метров. Нанятые им шабашники-хохлы отремонтировали ее под евростиль, и он уже год проживал в ней со своей дочерью Катей. Мать Кати была душевнобольная и все время находилась в психиатрической больнице.
Отец запрещал Кате навещать ее. Репа не хотел, чтобы мать и дочь виделись и разговаривали. Катя с годовалого возраста выросла без матери и не очень-то страдала без ее ласки, заботы и любви. Она просто не знала, что это такое. Дело в том, что отец ее не любил и не занимался ее воспитанием. Он просто кормил ее, поил, одевал и обувал. Иногда покупал недорогие игрушки. Несмотря на то, что девочка росла без родителей, она была начитанная, образованная и очень воспитанная. Все свое образование она почерпывала из книг. Отец не противился ее читательским интересам и даже поставил в ее комнатке небольшую лампу, чтобы она могла читать по ночам. Катя приходила из школы, обедала, гуляла во дворе в обществе Дуболомова, затем возвращалась домой, брала в руки очередную книгу и до ночи ее читала. Она читала все подряд, от низкосортных, но захватывающих боевиков до Пушкина, Лермонтова и Достоевского. Она даже прочитала математический справочник, медицинскую и техническую энциклопедии, хотя ничего в них не поняла.
Альфред был рад, когда дочь запиралась в своей маленькой комнатке и ему не мешала. Он не любил, когда его отвлекали от дел.
Репутатский был торговцем автомобилями иностранного производства и имел в Москве офис и несколько магазинов. Он разбогател именно на этом. Его тесть - Маринин отец, проживающий в Соединенных Штатах Америки, помог ему открыть эту фирму. Он эмигрировал туда после смерти своей жены, там женился на дальней родственнице автомобильного магната Эдди Крайслера и, использовав ее деньги, организовал свою фирму. Он был крайне заинтересован в российском рынке и взял в дело зятя - Альфреда Репутатского.
Да и фамилия Альфреда до женитьбы была не Репутатский, а Шнобелев. Кстати, он сменил и имя - раньше его звали Паша. Ему показалось не звучным это сочетание, и он стал представляться как Альфред Репутатский. Ну действительно, что это за имя и фамилия для начинающего бизнесмена - Паша Шнобелев. Альфред Репутатский звучало убедительнее, красивее и увесистее.
Итак, новоиспеченный Альфред открыл свой первый магазинчик в Москве на заре дикого капитализма - в 1991 году. С тех пор тесть регулярно поставлял в страну автомобили различных марок, а Альфред их продавал. Так он сколотил себе состояние, стал долларовым миллионером, и его совместное российско-американское предприятие "Руль и колесо" процветало. В его обязанности входило считать вырученные деньги, отправлять их в США, оставляя себе двадцать процентов прибыли. Он даже налоги не платил, так как все операции происходили за наличный расчет, а финансовые документы были липовые. Он только ежемесячно платил бандитам Тычи тридцать процентов от своей доли, а те обеспечивали его безопасность и охраняли его автомагазины. Бизнес процветал, но у Альфреда была одна тайна. Он не сообщал тестю о том, что его дочь Марина Репутатская уже девять лет находится в психбольнице. Если бы тот узнал, то, наверное, сразу прекратил бы поставки машин и закрыл фирму. Ведь он старался помочь в первую очередь дочери и внучке.
Именно поэтому Альфред кормил, поил и одевал Катю, любимую внучку тестя, и постоянно слал в Америку видеокассеты. Они показывали, как ей прекрасно живется, но на самом деле Катя жила не так уж и хорошо, без родительского тепла и любви.
Альфред давно бы спровадил и Катю в сиротский приют, если бы не бизнес и миллионные доходы. Тесть приглашал Марину с Катей и Альфредом погостить в США, но зять отказывался, ссылаясь на свою загруженность работой.
Но была у Альфреда Репутатского еще одна страшная тайна. О ней не знал никто, кроме него и его жены Марины. Именно из-за этой тайны он и упрятал ее в психбольницу.
Да, семейные дела Альфреда накрепко переплелись с его бизнесом и большими деньгами, и он никак не мог разрубить этот узел. Он любил жить роскошно и вольготно, сорить деньгами, и это мешало ему раз и навсегда порвать отношения с нелюбимой женой и ребенком.
Но основное время Альфред проводил не на работе, а в ресторанах и с девочками, так как любил женщин и секс больше всего на свете, порой даже больше денег.
Хотя Альфред был некрасивым, внешне противным человеком, вызывающим у окружающих омерзение, он почему-то нравился женщинам. Прежде всего дамам легкого поведения. У него был веселый нрав, и когда он был пьян, а выпивши он был всегда, то сорил деньгами. Не проходило и дня, чтобы он не напился до чертиков в дорогом кабаке и не привел домой проститутку или просто разгульную девицу. Он прожигал жизнь, ту единственную жизнь, которую можно употребить для большого, нужного людям дела. Но на людей ему было наплевать, и он шиковал в свое удовольствие, каждую ночь совершая головокружительные турне по ночным заведениям столицы.
Каждый новый день он выезжал в "свет" на очередной иномарке и бахвалился перед товарищами, что купил еще одну. На самом деле он только обкатывал, как он выражался, новую, продаваемую им машину.
И сегодня, в день захвата дочери, он развлекался с двумя девицами. Он лежал на широченной кровати, в самой большой комнате своей квартиры, а две красивые, стройные стриптизерши из казино "Подкова" ублажали его похотливый взор развратными танцами.
Он познакомился с ними прошлой ночью, во время посещения игорного заведения, где он считался завсегдатаем. Там он просадил в рулетку сорок тысяч долларов, а потом "с горя" напился и стал засовывать в трусики каждой танцовщице по стодолларовой купюре.
Репе очень понравилась грудастая, с мясистым задом стриптизерша по имени Вера. Она охотно подошла к его столику, повиляла бедрами, потрясла грудями, несколько раз подмигнула Альфреду, дотронулась пальчиком до его носа и получила сто долларов. Репа был наповал сражен ее красотой и после окончания танца поплелся к ней в гримерную, прихватив с собой бутылку французского шампанского.
В тесной гримерной красотка находилась не одна, а с подругой Ларисой. Они обе были белокурыми, грудастыми и похотливыми, как две голодные весенние сиамские кошки. После нескольких глотков шипучего напитка из звенящих хрустальных бокалов красотки согласились посетить его квартиру и устроить там стриптиз-шоу. Репа пообещал им за это хорошие деньги.
Так как девушки работали в казино до утра, то они договорились встретиться с Альфредом в семнадцать ноль-ноль следующего дня.
Репа поехал домой спать, а красотки успели договориться о рандеву еще с двумя клиентами. Девушки подрабатывали, выезжая к богатым клиентам на дом.
Они отправились по домам, приняли душ, выспались, навели боевой макияж и в назначенное время вдвоем ждали "машиниста" - так они окрестили Репутатского - у входа на станцию метро "Сухаревская".
Репа приехал на свидание в роскошном "Бентли" иссиня-черного цвета. Лихо затормозил, открыл длинную и широкую дверцу, чем вызвал бурю восторга у веселых девиц. Они сели в кабину, и "дворец на колесах" мигом домчал их до квартиры Альфреда.
Катенька играла во дворе с радиоуправляемым танком и не обратила внимания на приезд папаши, хотя Дуболомов его заметил. Он отвел взгляд, чтобы не смотреть хозяину в глаза, и уставился на игрушку и свою клиентку. В этот самый миг на ветку, расположенную над его головой, и села та злополучная ворона.
Альфред и девицы выпили шампанского, потанцевали и решили приступить к стриптизу. Репа с бокалом в руке завалился на широченную кровать, а девушки включили музыку и занялись привычным для себя делом.
Они были похожи друг на друга как сестры. И Лариса, и Вера были одного роста, одного веса и примерно одной комплекции. У обеих были длинные, стройные, спортивные ноги, красивой формы груди, хотя и силиконовые.
У худых, изможденных непрекращающейся диетой танцовщиц не бывает пышных бюстов, и за это их называют "плоскодонками". Некоторые вживляют в грудь силикон, и от этого они становятся на вид мясистыми, упругими, стоячими. Стриптизерки сразу начинают выше котироваться у импресарио, получают выгодные контракты, и клиенты дают им хорошие чаевые. Приятно посмотреть на женщину с узкой талией, длинными ногами и большой, вздрагивающей при ходьбе грудью.
Именно такие красавицы посетили дом Репутатского. Надо сказать, что такое случалось нечасто. В основном здесь бывали тусклые, порой невзрачные личности, но хорошо сосущие и дающие сколько угодно, в любые места и по первому требованию, разумеется, за деньги.
Репа захмелел, но продолжал потягивать шампанское, тихо рыгая после каждого глотка. Он ловил кайф от музыки, танца и от девушек. Стриптиз начался.
Лариса вышла вперед, махнула полой своего длинного белого платья, и оно расправилось в воздухе, образовав веер. Под заунывное, протяжное пение модной канадской певицы Селин Дион Лариса начала вилять бедрами, наклоняться и изгибаться. Она пока была одета, но все ее движения указывали на то, что одежда ей мешает и она ее скоро с себя сорвет.
Стриптизерша нежно поглаживала себя по интимным местам и при каждом касании вздыхала, вздрагивала в такт музыке, стонала и охала. Она распаляла клиента, заставляя его поверить в свои сексуальные томления и предчувствие наступающего оргазма.
Видя это, Репа аж губу прикусил. Шансонетка была профессионалкой высокого класса, у нее за спиной было балетное училище, и она умела движениями выражать свой душевный настрой. Наконец Лариса завела руки назад, расстегнула платье у себя за спиной, взяла его за кончик, махнула им, как флагом, и резко отбросила в сторону. Оно, белое и тонкое, упало прямо на голову Репы и напрочь заслонило ему видимость. Дрожащими руками он сдернул его и положил рядом.