"Суперухо 100 Параболик" - гнусная, но крайне эффективная штука, предназначенная для прослушивания разговоров в радиусе одного квартала. Бун выбрал подходящий к "Суперуху" диктофон со шнуром и решил, что такого набора ему вполне хватит для работы. Камера у него уже была - прилагалась к набору Юного Сыщика вместе с цинизмом, саундтреком с саксофоном и списком броских односложных фраз.
- Попробуй только заговорить со мной по-эльфийски, и меня стошнит на пол, - заявил Бун, подойдя к продавцу.
- Привет, Бун.
- Привет, Ник.
В свободное от работы время Ник играл в "Подземелья и драконы". Бун передал Нику две кредитки - одну рабочую и одну личную - и попросил пробить радар и подслушивающий прибор отдельно. Придется помухлевать, приписать себе пару лишних часов работы, чтобы покрыть расходы на "Суперухо". Бун надеялся, что Дэн не прознает о его маленькой хитрости.
Это, конечно, нехорошо, но, как ни странно, вполне в интересах Дэна. Хотя он и не просил аудиодоказательств неверности своей жены, Бун все равно постарается их добыть, пусть даже и скрепя сердце.
Обычно, когда пострадавшая сторона обвиняет изменника ("Я нанял частного детектива, чтобы он проследил за тобой"), супруг или супруга тут же сдается и выкладывает все карты на стол. Но попадаются и такие упрямцы, что твердо стоят на своем, утверждая, что невиновны. Это ставит и детектива, и заказчика в весьма неловкое положение.
(Если собрать как-нибудь компанию частных сыщиков в баре, можно услышать множество презанятных вариантов реакции на такие обвинения, от банального "Неа" - вот так просто, "неа", и все - до любимого варианта Буна: "Она организатор вечеринок, и мы вместе работали над вечеринкой в честь твоего дня рождения. Сюрприз-сюрприз, дорогая!")
Большинство заказчиков вовсе не хотят верить в то, что их дражайшие супруги наставляют им рога. У некоторых нежелание признавать очевидное столь велико, что они готовы ухватиться за любое объяснение, лишь бы спустить все на тормозах. Даже если тыкать их носом в фотографии или видеозаписи, на которых их бесценная половина входит и выходит из комнаты отеля или дома с незнакомцем/незнакомкой, они все равно будут цепляться за самые жалкие объяснения. В последнее время особенно популярной стала отмазка: "Они просто очень близкие друзья".
Близкие друзья. Отличное определение. База под это подводится такая: обманутый супруг, видите ли, не мог полностью удовлетворить эмоциональный голод партнера, поэтому тот вышел "за рамки отношений", пытаясь утолить этот голод на стороне. Предполагается, что обманутый должен поверить, будто его партнер с другом/подругой провели ночь в мотеле, беседуя о своих чувствах. Что самое смешное, обманутые с радостью на это ведутся.
Если только не показать им запись, на которой их супруг ведет себя более, так сказать, физиологично. Стоны, хрипы, вздохи ("Что, дорогой, вечеринку вы планировали в спортзале?"), милые глупости, ласковый шепот - все это совершенно неопровержимо, но ни один приличный детектив никогда не отдаст такой материал и без того страдающему клиенту. Разве что если у него не будет другого выхода.
Поэтому Бун просто делал на всякий случай подобную запись и предъявлял ее заказчику только в безвыходных ситуациях. И конечно, не стоит говорить клиенту, что она у тебя есть, - почти никто из заказчиков не может отказаться от соблазна прослушать кассету, даже если ты и пытаешься убедить их этого не делать.
Но, случись что, кассета будет у тебя под рукой. Для защиты клиента, да и для своей тоже.
Поэтому Бун и пробил "Суперухо" по личной кредитке, чтобы Дэн не увидел за него счет, не начал задавать вопросы и не остался в итоге один на один с кассетой, с которой льются стоны изменницы-жены.
Ник прогнал "Ухо" через сканер.
- А у тебя все программы для него есть? - уточнил он.
- Да, мне Шестипалый все настроил.
- Клево, - кивнул Ник. - Слышал уже про новую версию радара? Там теперь можно настраивать подачу сигнала на период в одну, пять или десять секунд. И еще датчик движения появился и сигнализация, которая орет, если датчик нашли и сняли. А еще он хранит все данные о местах, куда заезжала машина, - с энтузиазмом делился Ник. - С тебя сто восемьдесят один доллар и шестьдесят три цента.
Бун оплатил покупки наличностью, взял чек и поспешил удалиться, прежде чем Ник разразится монологом о венузианцах, которые постоянно впрыскивают сыворотку правды в кашу быстрого приготовления.
Бун уже добрался до парковки, когда к нему подошли двое мужчин и один из них ткнул ему под ребра дуло пистолета.
Глава 43
- Привет, Кролик, - вздохнул Бун.
- Как жизнь, Бун? - отозвался мужчина по прозвищу Кролик. - Тебя хочет видеть Рыжий Эдди.
- Ага, хочет тебя видеть, - согласился его напарник, которого все называли не иначе как Эхо.
Происхождение клички Эха было вполне понятно, как и клички Кролика, хотя об этом предпочитали не распространяться. Кролик и Эхо - парочка неразлейвода, вроде Эбботта и Костелло, Матта и Джеффа или Чейни и Буша. Оба - бандиты из шайки Рыжего Эдди. Кролик - высокий и худой, Эхо - маленький и толстый. Они родом с Гавайев, поэтому ходят в цветастых рубашках, мешковатых шортах и сандалиях. Рубашки продаются в магазинчике в Лахайне за трехзначную сумму каждая, но Рыжему Эдди не жалко на это денег - он хорошо платит своим головорезам.
- А я вот не хочу с ним встречаться, - огрызнулся Бун.
Он понимал, что отказываться бесполезно, но решил поартачиться - сразу соглашаться и запрыгивать в машину ему совсем не хотелось. Кроме того, после драки с Майком Бойдом у него до сих пор ужасно болели ребра.
- У нас приказ, - покачал головой Кролик.
- Приказ, - согласился Эхо.
- Эхо, как же ты меня раздражаешь, - проворчал Бун.
- Залезай в машину, - велел Кролик.
- Залезай…
- Заткнись! - прервал Эхо Бун, но все же послушно забрался в автомобиль.
Кролик устроился за рулем и включил зажигание. Из колонок загремело сёрферское регги.
- Разве не достаточно уже басов?! - заорал Бун, стараясь перекричать грохот музыки.
- Недостаточно басов?! - возмутился Кролик. - Вполне достаточно!
- Достаточно! - поддакнул Эхо.
Машина начала свой путь по загруженным городским улицам.
Прямо в Ла-Хойю.
Глава 44
Взобравшись на скейтборд, Рыжий Эдди балансировал на краю шестиметрового хаф-пайпа, выстроенного на заднем дворе его дома.
Пожалуй, только за такие широкие жесты Эдди и терпели до сих пор его пафосные соседи, жители Ла-Хойи.
На Эдди были только черные шорты - этот цвет на островах символизировал принадлежность к движению радикальных локалистов. Если какой-нибудь хаоле заплывет на брейк, у которого катаются только сёрфингисты в черном, ему несдобровать. А вот шлема, наколенников или налокотников Эдди не носил - ему казалось, что в них он выглядит полным идиотом.
- Видишь? - показал Эдди на тонкий браслет, обвивающий его правую лодыжку, когда Кролик и Эхо втащили Буна на задний двор. - Это все из-за тебя!
Угрызений совести он этим у Буна не вызвал. Во-первых, если уж тебя и приговорили к домашнему аресту, то лучше места для отсидки, чем дом Эдди, не найти. Его уютное гнездышко занимает шестьсот пятьдесят квадратных метров и выходит прямо на пляж Бёрдрок. На участке располагается огромный бассейн, джакузи, хаф-пайп для скейтборда и дом на четыре спальни. Внутри особняка - гостиная с окнами в три стены и видом на Тихий океан, ультрасовременная кухня, на которой царствует личный шеф-повар Эдди, изобретая все новые рецепты на основе любимой хозяином тушенки, и даже домашний кинотеатр с гигантским плазменным экраном, мощной аудиосистемой и разнообразными приставками и устройствами для видеоигр.
Во-вторых, по совести говоря, Эдди вообще должен был бы сидеть не здесь, в залитом солнцем особняке, а в холодной сырой камере два на три метра где-нибудь на северном побережье, ведь он, этот магнат гавайско-японско-китайско-португальско-английско-калифорнийских кровей с дипломом Гарварда, поставлял в ПБ не только марихуану наркоманам, но и малолетних мексиканских девочек местным сутенерам. Бун был только рад, что помог прищучить этого гада.
Рыжему Эдди страшно повезло - его посадили под домашний арест, пока адвокаты изо всех сил затягивали дело, убеждая судью, что Рыжему Эдди, владельцу домов на островах Кауаи и Оаху, в Гонолулу, а также в Пуэрто-Вальярте, Люцерне и Коста-Рике, нет никакого смысла сбегать - слишком многое связывает его с родными местами.
Как же, "родные места"! По мнению Буна, Эдди крепче всего был привязан к Швейцарии и островам Кука - именно там хранились в банках его несметные богатства.
- А ты знаешь, Бун-малыш, что я теперь не могу отойти от своего дома дальше чем на двадцать метров? За исключением, конечно, визитов к врачу. И знаешь ли ты, Бунни-бун, что у меня от этого развилось хроническое заболевание, которое требует постоянного контроля со стороны врачей?
- Синдром хронического дерьмизма? - любезно осведомился Бун.
Уровень тестостерона у него в этот день явно побивал все рекорды.
Рыжий Эдди лишь улыбнулся в ответ на оскорбительную реплику, а вот Дэймер, его доберман, расположившийся на другом конце хаф-пайпа, грозно посмотрел на Буна и зарычал.
- Вы теперь так похожи, - радостно продолжал Бун. - У Дэймера ошейник прямо как у тебя.
Они и впрямь походили друг на друга - короткие волосы, тощие жилистые тела, длинные узкие носы. Только волосы у Эдди были рыжими, а у Дэймера - иссиня-черными, тело Эдди покрывали татуировки, в то время как пес предпочитал сохранять свою естественную, природную красоту. Было и еще одно важное различие, незаметное с первого взгляда, - Дэймер, будучи собакой, пусть и на редкость злобной, все же обладал хоть какими-то моральными принципами.
Эдди оттолкнулся от края хаф-пайпа, разогнался, перевернулся в воздухе на сто восемьдесят градусов и приземлился на противоположном краю трубы.
- Знаешь, в чем твоя проблема, Ба-Бун? - спросил он.
- И почему мне кажется, что просветишь меня в этом вопросе именно ты? - риторически поинтересовался Бун.
- Ты - лоло. Глупый. Ты, дурачок, страшно меня повеселил. Во-первых, у тебя был шанс меня прикончить, и ты его упустил. Глупо. Во-вторых, ты решил, будто я сутенер малолетних проституток, в то время как я даже не знал, что эти придурки мексикашки прятали девчушек между тюками моей прекрасной, полезной и чудотворной марихуаны. Глупо, да еще и меня обидел. В-третьих, у тебя хватило наглости попробовать упечь меня в тюрьму из-за простого недоразумения. Совсем уж глупость. И стоило только мне подумать, что глупее поступков я от тебя уже не дождусь, ты превзошел самого себя!
В чем-то он прав, подумал Бун. Надо было дать ему утонуть, когда была такая возможность. А я, идиот, понадеялся, что система правосудия и впрямь займется правосудием. Дэйв, конечно, мог дать - и дал бы - показания в суде, рассказав, как Эдди нанял его перевозить травку через океан, но фактических улик против мафиози не было. Как не было и улик, напрямую связывающих Эдди с детьми. Грустно только, что Эдди, скорее всего, через месяц снимет браслет с ноги и окажется свободным человеком. Правда, интересно, как же это я умудрился превзойти самого себя в глупости?
Эдди ответил на этот вопрос.
- Бун, Бун, Бун, - закачал головой Эдди. - Я всегда присматриваю за своими друзьями, а особенно пристально - за врагами. А ты входишь в число и тех и других - неужели ты думал, что сумеешь сунуть свой глупый нос в мои дела, да еще так, чтобы я об этом не узнал?
- Кори Блезингейм! - озарило Буна.
- Он убил одного из наших, одного из оханы. Ты полнейший лоло, если возомнил, что я это спущу на тормозах. Ни за что и никогда.
- Да я об этом вообще в таком аспекте не думал, - признался Бун.
- Вот именно, что не думал.
Так. Хаоле убил коренного гавайца - да не просто гавайца, а настоящего камаайна, героя, живую легенду. Разумеется, для Эдди отомстить за его смерть стало делом чести, хотя никто его об этом не просил и никому этого, в общем-то, особенно не хотелось. И дело тут вовсе не в попранной справедливости или отношении Эдди к Келли Кухайо. Под вопрос был поставлен авторитет самого Эдди.
А Эдди, как и любого социопата, интересовали только интересы Эдди.
- Послушай, Эдди, - обратился к нему Бун. - Давай-ка быстро прикинем: сколько гавайцев убил Кори и сколько гавайцев убил ты сам.
Эдди взглянул на своих телохранителей и отрывисто бросил:
- Побейте-ка его немножко.
И прежде чем Бун успел сдвинуться с места, к нему подлетел Кролик и с силой ударил тяжелым кулаком по почкам. Было больно, даже очень. Бун рухнул на колени.
В этом, собственно, и заключалась идея Эдди. Довольно взглянув на поверженного Буна, он скатился вниз по хаф-пайпу, проделал очередной сложный трюк и вновь приземлился на край рампы.
- Не смей разговаривать со мной в таком тоне, - сказал он. - Особенно когда я по доброте душевной оказываю тебе услугу. Я ведь всего лишь хочу избавить тебя от бессмысленной работы, братишка, - вряд ли тебе улыбается бегать туда-сюда с высунутым языком непонятно ради чего.
Эдди считал себя обязанным Буну - когда-то тот вытащил его сына из океана. Наклонившись вперед, Эдди уткнулся своим острым носом прямо в Буна:
- Как бы ты там ни пыжился, чего бы ни делал Алан Бёрк, все одно - малютку Кори Би ждет смерть. А если кто-нибудь, включая тебя, Бун, попробует перейти мне дорогу, польется кровь, Бун, много крови. Так что мой тебе совет, братишка, - вали отсюда, да куда подальше.
- Ты прав, Эдди, - кивнул Бун. - Надо было тогда дать тебе утонуть.
Ты, сволочь, как минимум - торговец наркотой, а скорее всего, еще и детьми. Ты добиваешься своего силой, а богатство твое построено на страданиях других людей, мрачно подумал Бун.
- Я говорил с акулой, - сказал Эдди. - Только акула знает, когда придет мое время. И акула промолчала.
- Надо будет обменяться с ней парой ласковых, - откликнулся Бун.
Эдди рассмеялся:
- Разумеется, Бун, вперед. А теперь давай-ка вали отсюда, скоро врач придет. Редкостный красавец. И прибор у него всегда наготове, стоит как штык, да и сосет он как промышленный пылесос. Кстати! У тебя ведь Санни умотала, наверное, сухостой замучил, да? Или ты уже долбишь свою британскую крошку?
Лицо Буна потемнело от злобы.
- Что, обиделся? - спросил наблюдательный Эдди. - Будешь косо смотреть, всю морду тебе разукрашу, усек? Нарываешься на драку - так я готов, братишка! Мне только свистни.
- Вот если бы рядом с тобой не сидели твои братки с собакой… - протянул Бун.
- Но они рядом, - радостно улыбнулся Эдди. - Так что ты сосешь.
С этими словами он скатился по трубе.
Сосу, признал Бун, с трудом поднимаясь на ноги. В боку ощутимо ныло - пострадавшая почка явно была недовольна столь грубым обращением.
Весь мир сосет из-за таких, как Эдди.
Глава 45
Кролик и Эхо подбросили Буна обратно к магазину, чтобы он пересел в Двойку.
Эдди может убить тебя не моргнув глазом, но ни за что не доставит тебе ни малейших неудобств, пока ты жив. Это ведь так негостеприимно, совсем не по-гавайски.
- Я тебе должен один удар по почкам, - напомнил Бун Кролику.
- Сожалею, братишка, - ответил тот.
- Сожалею, - подтвердил Эхо.
- Ничего личного.
- Ничего…
- Оки-доки, - ответил Бун. Без обид.
- Оки-доки.
- Оки…
- Заткнись! - не выдержал Бун.
Вообще-то Кролик и Эхо хорошо относились к Буну. Да и он платил им той же монетой. Не говоря уж о том, что Эдди всегда защищал Буна, хоть и официально заявил недавно, что ненавидит его продажную хаольскую душонку.
"Никогда не доверяй хаоле" - такую мантру придумал себе Эдди.
Каждое утро - часов в одиннадцать, не раньше - он первым делом забирался на хаф-пайп, садился в позу лотоса и начинал бубнить: "Ом мани падме хум, никогда не доверяй хаоле". И так сто раз или насколько хватит терпения - в случае Эдди на пять-шесть повторений. Отчитав мантру, Эдди для поднятия духа выкуривал большой косяк марихуаны.
К этому моменту шеф-повар Эдди уже поджаривал первую порцию тушенки.
После завтрака Эдди предстояло решить, как же убить день, не отходя от дома дальше чем на двадцать метров. Обычно в дневной график входили бесконечные деловые совещания, встречи с сексуальным врачом и массажистом, многочисленные марихуановые перекуры, бездумное валяние на солнце, катание на скейте, звонки девочкам по вызову и игры на приставке с Кроликом и Эхом, в которые тем не стоило выигрывать.
Также Эдди увлекался веб-сёрфингом по медицинским сайтам - благодаря им он придумывал сотни поводов для походов к врачу. Он симулировал такое количество разнообразных симптомов, что ему позавидовали бы самые амбициозные из ипохондриков. С момента ареста Эдди проверяли на волчанку, фибромиалгию, холеру и даже крайне редкую, но упорно возникающую у него раратонгскую лихорадку. Из-за последнего диагноза Эдди даже упросил судью разрешить ему поездку в Люцерн, где проживал один-единственный и потому наилучший во всем мире эксперт по этой болезни - правда, презренный хаоле.
Как бы то ни было, Кролик переживал, что ему пришлось побить Буна, и Эхо был полностью с ним солидарен. Вдвоем они довели Буна до фургончика.
- Ну, будь здоров, Бун, - пробубнил Кролик.
- Здоров, - поддержал товарища Эхо.
- Пока-пока, - откликнулся Бун.
Забравшись в Двойку, он направился в "Вечернюю рюмку".
По пути Бун позвонил сначала Дэну Николсу, а потом и Джонни Банзаю.