- Не так-то просто все сформулировать, - печально улыбнулся Дэн.
- Да ты не торопись, - улыбнулся в ответ Бун.
Скорее всего, думал он, Дэн подозревает какого-нибудь работничка в воровстве или промышленном шпионаже. Для него, такого счастливого и лояльного босса, это стало бы ударом. Да и люди, начинающие карьеру в фирме Николса, изо всех сил старались в ней удержаться. Как-то Дэн уже предлагал Буну работу в его компании, в любое время и на любых условиях, и пару раз Бун даже подумывал, не согласиться ли. Если уж и работать где-то с девяти до пяти (гадость-то какая, мысленно содрогнулся Бун), то лучше "Николса" места не найти.
- Кажется, Донна мне изменяет, - выдавил наконец Дэн.
- Быть такого не может.
- Бун, я сам до конца не уверен, - пожал плечами Дэн и поведал ему типичную историю: жена срывается на какие-то непонятные встречи, проводит кучу времени со своими подружками, которые на самом деле ее уже давным-давно не видели; она стала отстраненной, рассеянной, неласковой.
Донна Николс - потрясающая красавица. Высокая лощеная блондинка с бесконечными ногами - одиннадцать баллов по десятибалльной калифорнийской шкале. Если бы у них с Дэном были дети, она бы точно вошла в списки МКНТ. Эту супружескую пару мечтал поместить на свой плакат местный филиал Ассоциации красивых людей Южной Калифорнии.
Правда, для этого они недостаточно заносчивы, подумал Бун. Донну он близко не знал, но Николс всегда поражал его своей добротой, скромностью, сдержанностью и щедростью. Очень жаль, что все у них так получилось - конечно, если она и правда ему изменяет.
Выяснить это и предстояло Буну.
- Возьмешься за это дело, Бун? - спросил Дэн.
- Не знаю, - честно сказал Бун.
Матримониальные разборки - редкостная клоака.
Подобные дела - все эти слежки, дешевые мотели, грязные простыни - всегда навевали на него депрессию и никогда не кончались добром. При расследовании таких случаев Бун ощущал себя каким-то мерзким извращенцем, которому к тому же потом приходилось сообщать клиенту либо о предательстве жены, либо о наличии у него нездоровой паранойи, что рано или поздно разрушает любой брак.
Варианты один другого краше.
С радостью приниматься за такие дела может только психопат.
Бун ненавидел эту работу и расследованием супружеских измен практически не занимался.
- Пожалуйста, я прошу тебя как друга, - заговорил Дэн. - Я просто не знаю, к кому еще обратиться. Я уже с ума схожу. Я ведь ее люблю, Бун. Безумно люблю.
Что, разумеется, ничуть не облегчало задачу Буна. В Южной Калифорнии тысячи браков основаны на крепком, ничем не прикрытом цинизме: мужчины заводят себе хорошеньких жен, постепенно меняя их на все более молодых и красивых; женщины выходят за богачей в расчете на крупные алименты; молодые парни женятся на старых тетках, чтобы получить доступ к их холодильникам, кредиткам и уютному дому, где потом радостно трахают официанток и моделей. Если уж браться за дело о неверности, то пусть это будет одна из таких пар, в которых супругам друг на друга попросту наплевать.
Но что, если это и впрямь любовь?
Ох-ох-ох.
Как неоднократно замечали умные люди, любовь - ранит.
И, судя по виду Дэна Николса, его любовь уже порядочно поколотила. Он еле сдерживал слезы, готовый вот-вот нарушить важнейшее правило часа джентльменов: мужчины не плачут. Никогда. Местные джентльмены - люди старой закалки, они считают, что на "Шоу Опры" обсуждают исключительно оперу - которую они, разумеется, презирают. Конечно, испытывать какие-то эмоции не зазорно. Например, когда смотришь на фотографии внуков. Но демонстрировать их, а уж тем более лить слезы… Недопустимо.
- Я посмотрю, что там к чему, - пообещал Бун.
- Деньги - не проблема, - быстро добавил Дэн. - Господи, неужели я это сказал?
- Это стресс, - улыбнулся Бун. - Послушай, я понимаю, вопрос неприятный, но… Ты не знаешь… Не подозреваешь кого-нибудь конкретного?
- Нет, - покачал головой Дэн. - Думаю, тебе придется сесть ей на хвост. Ну, последить за ней. Это ведь так делается?
- Можно и так. Но давай сначала попробуем вариант попроще. У нее ведь есть мобильный телефон?
- Айфон, - кивнул Дэн.
- Ну конечно, что же еще. Сможешь в нем покопаться так, чтобы она не заметила?
- Думаю, да.
- Отлично. Посмотрим, не всплывут ли какие-нибудь непонятные номера.
Удивительный факт: неверные жены и мужья с полной беспечностью относятся к своим мобильникам - обмениваются сообщениями, вносят любовников в списки контактов, постоянно звонят им, словно и дня не могут прожить друг без друга. А еще ведь есть электронная почта. Определенно, современные технологии превратили любителей адюльтера в идиотов.
- И проверь ее компьютер, - добавил Бун.
- Понял, хорошо.
Да что уж тут хорошего, подумал Бун. Гадость. Но уж лучше так, чем следить за ней из машины. А если повезет, то в телефоне и почте не окажется никакого компромата и он сможет обрадовать Дэна.
- Я скоро на пару дней уезжаю из города, по делам, - добавил Дэн. - Думаю, тогда-то она и…
Окончание фразы растаяло в воздухе.
Мужчины поплыли обратно к берегу.
Все равно час джентльменов подошел к концу.
Глава 5
В этот невероятно жаркий августовский день мужчина был одет в хлопчатобумажный костюм, белую рубашку и галстук. Единственной уступкой потенциальному вреду солнечных лучей была соломенная шляпа, бросающая тень на его бледное лицо.
Джонс был уверен, что именно так одеваются настоящие джентльмены.
Прогулочным шагом он фланировал вдоль пляжа Пасифик-Бич, по которому шли два сёрфера с прижатыми к бедрам досками.
Но Джонсу было не до них. Он предавался приятным воспоминаниям.
Вчера, в этот чудесный-чудесный день, он медленно, аккуратно и долго бил человека по голеням бамбуковой палкой. Мужчина был прикован к трубе и при каждом ударе мягко покачивался.
Менее искушенный в пытках человек бил бы жертву сильнее, крушил бы ей кости, но только не Джонс. Он гордился своим терпением, творческой жилкой и изощренным умом. Сломанная голень болит, конечно, ужасно, но два раза одну голень не сломаешь. А вот бесконечные удары, медленно нарастающие по силе, воспринимаются крайне болезненно, и ожидание очередного удара сводит с ума.
Тот человек, бухгалтер, выложил все Джонсу после двадцати ударов.
Следующие три сотни были чистым удовольствием - для Джонса, конечно, не для бухгалтера, - ну и демонстрацией недовольства начальника жертвы. Дон Иглесиас, глава картеля Баха, не любил терять деньги, особенно по чьей-то глупости. Он-то и нанял Джонса, чтобы тот выяснил истинные причины убытков и наказал виновных.
Еще нескоро бухгалтер сможет ходить, не вздрагивая на каждом шагу. Зато дон Иглесиас узнал, что его денежки утекают не из Тихуаны, где проходила воспитательная порка бухгалтера, а вовсе даже из солнечного Сан-Диего.
Все тем же прогулочным шагом Джонс отправился на поиски киоска с мороженым, которое так приятно съесть в теплую погоду.
Глава 6
Очередь из автомата Калашникова разнесла окно вдребезги.
Крус Иглесиас бросился на пол. Заваленный осколками стекла и обрывками пластика, он нашарил в кармане девятимиллиметровый пистолет и принялся палить в окно. Мог бы и не напрягаться - его люди уже открыли сплошной огонь, в котором его пули быстро затерялись.
Один из телохранителей упал на пол, прикрывая Круса своим телом.
- Слезь с меня, пендехо, - процедил Крус. - Все равно уже поздно. Господи боже, и моя жизнь зависит от таких вот тормозов!
Он вывернулся из-под потного сикарио и мысленно сделал себе заметку обязать всех сотрудников пользоваться дезодорантами. Омерзительные свиньи.
В течение часа он пришел к заключению, что в Тихуане стало чересчур опасно - его война с кланом Ортега за рынок наркотиков зашла слишком далеко. Времена сейчас непростые - пирог, прежде жирный, стремительно уменьшается, и места для компромиссов уже нет - особенно учитывая его недавние потери. Уже через три часа Крус пересекал в Сан-Исидро границу США. Никаких проблем с этим не возникло - у Иглесиаса было двойное гражданство.
Машина поехала дальше, в сторону одного из "безопасных домов", принадлежащих Крусу.
Не так уж плохо будет пожить в Сан-Диего, подумал Крус. Особенно когда привыкнешь к их весьма посредственной местной кухне. У него тут много дел.
Глава 7
Бун поднялся к себе в офис, расположенный над магазинчиком "Сёрфинг на Пасифик-Бич", где Шестипалый крутился изо всех сил, сдавая многочисленным туристам в аренду доски и ласты. В данный момент его осаждало семейство из пяти человек. Дети громко спорили, какого цвета доска кому достанется, и вид у Шестипалого был весьма удрученный. К слову, о грусти: заметив Буна, он предупредил, что в офисе сидит Живчик.
Бен Каррутерс по прозвищу Живчик был другом Буна. Этот несчастный угрюмый миллионер легко влился бы в компанию джентльменов, если бы не ненавидел воду. Он жил в Пасифик-Бич уже тридцать лет и за все это время так ни разу и не дошел до пляжа и тем более до океана.
- Что ты имеешь против пляжа? - полюбопытствовал однажды Бун.
- Он какой-то песчаный, - передернулся Живчик.
- Ну да, он же из песка.
- Вот именно. И воду я тоже терпеть не могу.
В общем, логично.
Живчик - персона, мягко говоря, эксцентричная. Один из его пунктиков состоит в том, что вот уже много лет он безуспешно пытается наладить финансовую жизнь Буна. Абсолютная тщетность этих попыток делает его все несчастнее и несчастнее, в противовес прозвищу.
Когда в офис зашел Бун, Живчик сидел, согнувшись в три погибели над старомодной счетной машинкой. Его сизо-седые волосы, постриженные коротким "ежиком", блестели, словно начищенная сталь.
- Как мило, что ты наконец соизволил удостоить меня визитом, - сообщил он Буну, демонстративно взглянув на часы.
- Да дел-то никаких нет, - отмахнулся Бун. Сняв шорты, он стащил с ног сандалии и направился в маленькую душевую, примыкающую к офису.
- И ты думаешь, что дела появятся, если ты будешь приходить на работу к одиннадцати утра? - возмутился Живчик. - Ты что, считаешь, что работа сама к тебе приплывет? Так, что ли?
- Ну, собственно говоря, да, - ухмыльнулся Бун и, включив душ, поведал Живчику о разговоре с Дэном. - Пришлет нам аванс почтой, - с садистским наслаждением добавил он.
- Ты потребовал у него аванс? - удивился Живчик.
- Нет, он сам предложил.
- А… - протянул Живчик. - А то я было подумал, что ты наконец стал ответственным деловым человеком.
- Неа, - улыбнулся Бун.
Он постоял под струями воды, смывая с кожи соль, затем вылез из душевой кабинки и принялся вытираться полотенцем. Отправившись обратно в офис на поиски чистой рубашки - ну или хотя бы не очень грязной - и джинсов, он даже и не подумал прикрыться полотенцем.
И конечно, в офисе он увидел Петру Холл.
Разумеется.
- Привет, Бун, - поздоровалась она. - Рада тебя видеть.
Петра выглядела потрясающе: тонкий льняной костюм, короткая стрижка в стиле двадцатых годов, сияющие фиалковые глаза.
- Привет, Пит, - ответил Бун. - Рад, что ты меня увидела.
Ну просто гениально, оценил он свою реплику, направляясь обратно в ванную.
Идиот чертов.
Глава 8
- Ты по делу или просто так, забавы ради? - осведомился Бун, возвращаясь в офис уже в рубашке и джинсах, которые просунула ему в дверь Петра.
Она не спешила передавать ему одежду. Во-первых, Бун очень забавный, когда смущается. А во-вторых, смотреть на обнаженного Буна - вовсе не мучение, а даже наоборот. У Буна Дэниелса - очень, очень красивое тело. Он высокий, с широкими плечами и крепкими мышцами, наработанными за долгие годы плавания и сёрфа.
- А разве нельзя соединить работу и удовольствие? - парировала Петра с заметным британским акцентом, который Бун находил и очаровательным, и раздражающим одновременно. Петра Холл - младший партнер адвокатской конторы "Бёрк, Шпиц и Калвер", одного из постоянных клиентов Буна. Привлекательную внешность и хрупкую фигуру она унаследовала от матери-американки, а акцент и характер - от папаши-британца.
- Обычно нельзя, - ответил Бун. Ему страшно хотелось с ней поспорить.
- Тогда тебе точно нужно менять стиль работы, - решила Петра. - На тот, который будет тебе нравиться. Ну да ладно, ближе к делу…
Девушка передала ему тонкую папку с документами. Бун смахнул с заваленного стола последний выпуск журнала "Сёрфер" и положил папку на освободившийся пятачок. Он погрузился в чтение. Внезапно он покраснел, захлопнул папку и твердо взглянул на Петру.
- Нет, - сказал он.
- В смысле?
- Нет значит нет, - повторил он. - Поверить не могу, что Алан взялся за это дело, - произнес он через минуту.
- У каждого человека есть право на защиту в суде, - пожала плечами Петра.
- Только не у него, - кивнул в сторону папки Бун.
- У каждого.
- Но не у него.
Бун посмотрел на Петру еще раз, затем нацепил на ноги порядком поношенные сандалии и вышел из офиса.
Петра с Живчиком слышали, как он спускается по лестнице.
- Надо сказать, - заговорила Петра, - все прошло гораздо лучше, чем я ожидала.
Она знала, что дело Кори Блезингейма разбило сердце Буну, поставило под сомнение все, во что он верил, и разрушило все, на чем он строил свою жизнь.
Глава 9
Келли Кухайо слыл легендой.
Да что уж там, он и был самой настоящей легендой.
Строите пантеон богов сёрфинга? Не забудьте включить туда КК. Решили заменить лица президентов на горе Рашмор лицами сёрферов? Без КК затея провалится. Или может, вы просто составляете список всех хороших парней за историю мира, которые хоть раз в своей жизни стояли на доске? Келли Кухайо должен войти в первую десятку.
Любой человек, повстречавший на своем пути Келли, проникался к нему искренней симпатией и уважением. Уж такой он был - учтивый, скромный, но при этом невероятно крутой. Рядом с ним хотелось быть лучше, умнее и добрее, чем ты есть на самом деле. Многие ветераны часа джентльменов могли бы поделиться историями о том, как встреча с Келли изменила их жизнь к лучшему.
Келли был совершенным образцом уходящей эпохи.
Сёрфером-джентльменом всех времен.
В детстве Бун частенько сиживал у КК на коленях - тот дружил с его родителями-сёрферами, хорошо известными в Сан-Диего и на Кауаи, родине КК. Так что Келли - или дядя Кей для Буна - время от времени приходил к ним в гости и травил разнообразные байки, которые Бун слушал, притихнув и развесив уши.
Истории из уст самого Келли Кухайо? Это нечто. Чего только стоит его биография. Келли родился в Гонолулу и уже к тринадцати годам был чемпионом Гавайев по сёрфингу. В тринадцать-то лет! Обычно грэмми в этом возрасте становятся чемпионами только в рукоблу… в общем, не в сёрфинге.
И при этом Келли нельзя было назвать каким-нибудь перекачанным тупым спортсменом. Этот худощавый юноша легко стал стипендиатом школы Пунаху и окончил ее с отличием. После школы Келли уехал на Северное побережье, знаменитое своенравными туннельными волнами. Именно он изобрел доску, способную выдержать эти сложные условия, за что и заслужил прозвище "Мистер Труба".
Потом КК это надоело, и он отправился путешествовать.
Келли первым из сёрферов опробовал на себе волны Индонезии, первым обнаружил отличный левосторонний пойнт-брейк, ныне известный под названием Джи-ленд. По совести, конечно, он должен бы называться Кей-ленд, но Келли был чересчур скромен, чтобы давать свое имя новому брейку. Зато теперь все новички, совершающие паломничество в Индонезию, идут по следам КК, возможно сами о том не подозревая.
Когда Лэйрд, Калама и остальные члены сёрферской команды "Нищебродов" приступили к созданию техники тау-сёрфинга, первым делом они пришли за советом к Келли. Тот с радостью помог усовершенствовать конструкции их стандартных досок, но сам на покорение огромных волн не решился. В то время ему было за сорок, и он прекрасно понимал, что такие гиганты ему уже не по плечу. КК был слишком хорош, чтобы отчаянно цепляться за уходящую молодость. Ему уже не надо было ничего и никому доказывать.
Переезд самого Келли Кухайо в Калифорнию стал настоящим событием. Одна из фирм по производству одежды для сёрфинга попросила его приехать в штат, прорекламировать их новую марку. А по завершении контракта Келли уже сам решил остаться. Он снимался в небольших фильмах, выступал с лекциями - в общем, был самим собой. Ему нравилась Южная Калифорния, нравился дух Сан-Диего, нравилась местная публика.