Она заснула на диване перед телевизором и очнулась, только когда он позвонил в ее квартиру. Услышав слово "убийство", она открыла дверь подъезда и побежала в ванную за халатом - прикрыть сексуальный пеньюар. Ее прическа сбилась с одной стороны, превратившись в воронье гнездо, зато тщательно нанесенный макияж остался нетронутым.
Вдвоем они устроились на диване, и Бун поведал ей о деле Николса, рассказав все как есть. Ни о какой конфиденциальности тут речи не шло - Петра работала в конторе Бёрка, Шпица и Калвера и, соответственно, тоже защищала интересы Дэна Николса.
- Значит, полиция узнала, что ты был на месте преступления, - сказала она.
- Когда я там был, никакого преступления еще не было, - поправил ее Бун. - Дом скорее походил на место порносъемок.
- Ясно, - кивнула она. - А в дом ты не заходил.
- Нет. Слушай, мне ужасно жаль, что так получилось. Я думал позвонить, когда они меня загребли, но ты же адвокат, они могли это неправильно понять. А потом они начали меня допрашивать, а после допроса я сразу поехал к Николсу и…
- Я понимаю, - прервала его Петра.
- Правда?
- Конечно. Слушай, тебе принести чего-нибудь? Кофе, выпивки? Может, ты есть хочешь?
Бог Любви Дэйв - вовсе не бог, понял Бун. Деревянный идол. Волшебник страны Оз. Он совершенно не разбирается в женщинах. Во всяком случае, конкретно в этой.
- Вообще перекусить я бы не отказался, - признался Бун.
- Хорошо, - кивнула Петра и проследовала на кухню.
Бун пошел за ней и из-за ее плеча изучал содержимое холодильника, прямо скажем, небогатое.
- Так, посмотрим, - бормотала себе под нос Петра. - У меня есть йогурт и… так, еще йогурт. Еще есть… О, и творог.
- Я, наверное, просто кофе выпью, - решил Бун.
- Ладно, давай кофе. Только у меня кофе нет. Есть чай, очень хороший травяной чай, я его в специальной лавочке покупаю. Прямо из Сычуани привозят.
Пить травяной чай - все равно что слизывать росу с лужайки, считает Бун. В его биографии имел место и такой эпизод - во время дня коктейля "Май-тай" в "Вечерней рюмке", но понравиться это может только в стельку пьяному или умирающему от жажды человеку. Кроме того, травяной чай - первый шаг к занятиям йогой, гетрам и процедурам в спа-салоне.
- Лучше просто воды, - сказал Бун.
Петра принесла ему стакан.
- О! - воскликнула она. - У меня есть крекеры!
Пару недель назад Петра устраивала у себя небольшую вечеринку с аперитивами и легкими закусками, призванную разжечь аппетит перед походом в ресторан. С тех пор крекеры так и валялись у нее в шкафу. Порыскав по полкам, она нашла коробку и отправилась на поиски подходящего блюда.
- Я могу и из коробки поесть, - заверил ее Бун.
- Правда?
- Конечно.
Петра передала ему крекеры и уселась на кухонный стол. Бун стоял перед ней, хрустя крекерами и потягивая воду, пока Петра вникала в суть проблемы с убийством. Бун был рядом с домом, но не в самом доме. А в какое время? И определили ли судмедэксперты время смерти? Очевидно, что тут и кроется разгадка.
Бун слушал ее вполуха. Предоставив полиции Дэна Николса, он спихнул с себя роль главного подозреваемого. Взлохмаченная прическа и крошки, прилипшие к уголку губ Петры, внесли нотку несовершенства в ее идеальный образ, от чего она стала еще привлекательнее. Халат чуть соскользнул с ее левого плеча, приоткрывая тонкую бретельку чего-то голубого, шелкового и…
Как можно поцеловать девушку, когда у тебя рот набит крекерами? И вообще, стоит ли ее целовать, задумался Бун, непринужденно делая глоток воды, пытаясь избавиться от слипшейся крекерной массы, приклеившейся к нёбу.
Пока Петра продолжала о чем-то там рассуждать, Бун наклонился, стряхнул пальцем крошки с ее губ и поцеловал ее. Если она и удивилась, то в хорошем смысле - ее губы затрепетали, и, обняв Буна за шею, она прижала его к себе покрепче.
До чего же у нее потрясающие губы, думал Бун. Такие мягкие и поразительно полные. Они все целовались и целовались, пока наконец Бун не оторвался от ее губ, чтобы спуститься к белой, нежной, хрупкой шее. Петра соблазнительным движением повернула голову, чтобы ему было удобнее ее целовать.
Ее духи сводили его с ума. Санни никогда не пользовалась духами, придерживаясь мнения, что солнце, соль и воздух - наилучший из парфюмов (и Бун ее в этом поддерживал, на него соль и солнце действовали как мощный афродизиак). Но Петра, с ее пеньюарами и духами, была совсем другая, воплощение женственности. И Бун вдруг обнаружил, что ему это нравится, и даже очень. Покрывая ее шею поцелуями, он нежно заправил черную прядку волос за ушко и принялся его целовать.
- Если продолжишь в том же духе, - сказала Петра, - я не смогу тебя остановить.
- А я и не хочу, чтобы ты меня останавливала, - прошептал он.
- Хорошо… я тоже не хочу.
Так что Бун продолжил целовать ее ушко, а она начала ласкать его шею. Буну казалось, будто он тонет в аромате ее духов. Петра не остановила его, когда он потянул за пояс ее махрового халата. Тот распахнулся, и Бун почувствовал прикосновение шелковистой ткани. Прижавшись к плоскому животу Петры, он начал целовать ее грудь, спускаясь все ниже и ниже.
- Секс на кухонном столе, - услышал он вдруг ее голос.
- М-м-м-м…
- Я не хочу, чтобы наш первый раз был на кухонном столе, - прошептала Петра, покрывая поцелуями его ключицу. - Можно мы пойдем в спальню? Пожалуйста?
О да, подумал Бун, мы можем пойти в спальню, пожалуйста. Мы определенно, несомненно, можем пойти в спальню - пожалуйста. Подхватив Петру на руки, он снял ее со стола. Если бы он попробовал поднять Санни, то очутился бы в приемной "скорой помощи". Но Петра была легонькой, почти невесомой. Бун пронес ее через гостиную.
- Ты прямо так меня в спальню и потащишь? - засмеялась она.
- Ну… да.
- Немножко по-неандертальски, тебе не кажется?
Бун ногой распахнул дверь спальни.
- Ты против?
- Ничуть.
Уложив Петру на кровать, он пристроился сверху. Тонкий пеньюар задрался, и она прижалась к Буну голыми бедрами. Почувствовав его возбуждение, она пробормотала: "М-м, мило", - и потянулась к пряжке его ремня. Бун приподнялся, чтобы ей было удобнее, и Петра расстегнула ремень и стянула с него джинсы. Они вновь принялись целоваться, нежно и страстно - ее язычок дразнил его, а рука тем временем скользнула вниз, нашла…
И зазвонил телефон.
- Не подходи, - прошептал он.
- Не буду.
Они старательно не обращали внимания на телефон, который издал еще три дребезжащих вопля, прежде чем включить автоответчик с ясным голосом Петры, которая не может сейчас подойти, будьте любезны оставить сообщение. После сигнала послышался голос Алана Бёрка: "Петра! Я в полицейском участке. Давай просыпайся, вытаскивай свою задницу из кровати и дуй сюда. Живо!"
Петра попыталась было снова поцеловать Буна, но настрой уже сбился.
- Мне надо идти, - вздохнула она.
- Нет, не надо, - возразил Бун.
Но они оба понимали, что момент безнадежно упущен. Такое случается иногда с волной - вот она растет и растет, и кажется, вот-вот взлетишь на ней, как никогда в жизни, а потом - бац! - и она растворяется в океане.
Бог Любви Дэйв называет такое явление "волнусом прерыванусом".
- Надо, - повторила Петра.
- Ты права, - признал Бун и скатился с нее.
- Мне очень жаль.
- Да ладно, все в порядке.
- Себя жаль, я имею в виду.
Встав с кровати, она подошла к шкафу и вытащила несколько вешалок с одеждой. Затем исчезла в ванной комнате, и через пару минут оттуда появилась Петра Холл, с которой Бун был знаком раньше, - элегантная, компетентная, хладнокровная.
- По мне видно, что я только что выбралась из страстных объятий? - поинтересовалась она.
- Только мне.
- Отличный ответ, - оценила Петра. - Слушай, а можно мне получить этот… ну, как в бейсболе?
- "Дождевой талон"?
- Ага, так можно мне один?
- Разумеется.
- Все было очень здорово, - сказала она. - Ну, то, чем мы занимались. Хоть и не дошли до конца.
- Все было потрясающе.
Бун проводил ее до машины, припаркованной на подземной стоянке. Быстро поцеловав его в губы, Петра умчалась спасать Дэна Николса.
Ненавижу дела об изменах, подумал Бун.
Глава 93
- Думаю, виноват Дэниелс, - заявил Харрингтон после того, как они отпустили чету Николс, наказав им не покидать город.
Ну надо же, какая неожиданность, подумал Джонни. Харрингтон с радостью повесил бы на Буна оба покушения на Кеннеди, похищение сына Линдберга и распятие Христа.
- Алкоголя у него в крови, кстати, не обнаружено, - заметил Джонни.
- Ну и что? Лаборатория постоянно ошибается, - пожал плечами Харрингтон и изложил свою версию произошедшего.
Во-первых, Дэниелса видели на месте преступления, а Николса - нет. Во-вторых, богатеи вроде Николса сами не марают руки кровью - они пользуются услугами наемных убийц. Ну а в-третьих, Дэниелс - вечно нищий слизняк, вполне способный на убийство.
- Он выследил Шеринга для Николса, - говорил Харрингтон. - Затем Николс пообещал приплатить, если тот доведет работу до конца. Да нет, скорее всего, Дэниелс сам ему это предложил. Он же в прошлом коп - и мне за это стыдно - и умеет обращаться с оружием. Но он настолько тупой, что додумался приехать на место преступления в собственном фургоне. Нам теперь остается только выбить из него признание. А потом окружной прокурор предложит скостить ему срок, если Бун настучит на Николса. Вот и все - дело закрыто, мы молодцы и можем разъезжаться по домам.
Джонни доводы напарника не убедили. Он, конечно, злился на Буна за то, что тот ввязался в дело Блезингейма, но все равно не видел его в роли убийцы. Да и Харрингтон не должен был его обвинять. Черт, да их свара вообще началась с того, что Харрингтон собирался пытать подозреваемого в похищении ребенка, чтобы тот рассказал, куда дел девочку. Бун воспротивился таким методам, и похитителя пришлось отпустить.
Про Буна можно разное сказать - он и пофигист, и безответственный, и незрелый, - но что он наемный убийца? Ладно, Бун и впрямь всегда на мели, но чтобы идти на такое? Ни за что и никогда. Наверняка он сам себя клянет, что нечаянно влип в убийство Шеринга.
Нет, если Николс кого и нанимал для этого убийства, то точно не Буна.
Ну ладно, а что тогда Бун делал у дома Шеринга? Ясно, что туда его привела Донна Николс. Но зачем он припарковался чуть ли не рядом с домом? Хороший сыщик так никогда не поступит. Бун не стал бы подъезжать так близко, если бы только это не было ему нужно.
Но для чего?
Джонни дождался конца смены Харрингтона, залез в свою машину и поехал к причалу "Кристалл".
Глава 94
- Где она? - спросил Джонни.
- Где что?
Джонни позвонил в дверь, когда Бун только встал после нескольких часов сна, собираясь присоединиться к конвоирам зари. Приоткрыв дверь, Бун прошел на кухню, поставить воду для столь необходимого ему сейчас кофе.
Джонни проследовал за ним.
- Кассета, - пояснил он. - У тебя есть видео- или аудиокассета, на которой записано, как Донна Николс предается утехам с почившим Филом Шерингом.
- Серьезно? - Бун засыпал зерна в кофемолку и, только Джонни начал что-то говорить, включил ее на полную.
Джонни терпеливо повторил:
- Ты припарковался прямо у дома Шеринга с видеокамерой или диктофоном. И у тебя есть кассета. Я очень надеюсь, что это все-таки видеокассета - тогда на ней будет указано время.
- Извини, только аудио.
- Вот ведь черт, - ругнулся Джонни. - Ну ладно, она мне тоже пригодится.
- Зачем? У копов закончились другие поводы для сальных шуточек?
- Ты знаешь, зачем она нам.
Бун перегнулся через кухонный стол и выглянул в окно. Снаружи плескался океан, освещенный тусклыми фонарями причала.
- Опять волн не будет. Чертов август. Слушай, не нужна тебе никакая кассета. Ты и так знаешь, что она спала с Шерингом. А если не знал, так я тебе говорю - она спала с Шерингом. На этой кассете нет ничего для тебя полезного.
- Может, они что-нибудь сказали, - пожал плечами Джонни.
- Нет.
- А Николс слышал эту запись?
Бун покачал головой.
- А ты там сколько времени провел?
- Джей, меня там вообще прошлой ночью не было, - сказал Бун.
- А соседи утверждают, что был.
- Они напутали, - пожал плечами Бун. - Я просидел там всю предыдущую ночь. Уехал только утром, когда Шеринг отправился на работу.
- А прошлой ночью ты возвращался к дому Шеринга?
- Последний раз тебе говорю, - ответил Бун, - я был здесь, дома, пока не приехал ты со своим напарником-дебилом.
Засвистел вскипевший чайник. Бун влил немного кипятка во френч-пресс, подождал пару секунд и долил оставшуюся воду. Он не стал ждать четыре минуты, как полагается, а сразу опустил поршень и наполнил себе чашку.
- Кто-нибудь может подтвердить, что ты был дома до нашего приезда?
Бун покачал головой, но потом вспомнил:
- Санни. Я с ней говорил по телефону.
- По сотовому или по городскому?
- Это с каких же пор у меня есть городской телефон, интересно?
- Точно, я и забыл, - кивнул Джонни. Значит, по сотовому Буна они смогут определить, что он говорил с Санни, но не узнают, где он был в это время. - А во сколько вы с ней разговаривали?
- Не знаю. Где-то после девяти.
Тогда это ему вообще никак не поможет, подумал Джонни.
- Мне нужна эта кассета, - повторил он.
- Приходи с ордером, - откликнулся Бун, - и ты ее получишь.
- Приду, - пообещал Джонни.
За окном небо слегка посветлело. По кромке воды разлилось золотистое сияние.
- Солнце встает, Джонни. - Время встречаться с конвоирами зари. - Иди ты. Все равно у меня сил нет. Да и вообще, не люблю компании, в которых мне не рады.
- Бун, ты сам принимаешь решения, - сказал Джонни. - И честно говоря, мне в последнее время кажется, будто я тебя совершенно не знаю. Что еще хуже, мне кажется, ты и сам себя где-то потерял.
- Слушай, прекращай эту психотерапевтическую хренотень и иди займись сёрфингом, - посоветовал ему Бун.
Золотые слова.
Глава 95
Вместо конвоиров Бун присоединился к компании джентльменов.
К его удивлению, в океане он столкнулся с Дэном.
- Я его не убивал, - сказал Дэн, поравнявшись с Буном.
- Да, ты говорил.
- Ты мне не веришь.
- Какая разница, во что я верю? - отмахнулся Бун. - Послушай, я дал тебе координаты хорошего адвоката. Больше меня ваши проблемы не касаются.
Ага, только это неправда, подумал Бун. Как минимум мне придется давать показания в суде, объяснять, как я вообще влип в это дело. А один из копов просто спит и видит, как бы доказать, что ты, Дэн, заплатил мне, чтобы я убил любовника твоей жены.
А еще погиб человек.
Без всякой на то причины.
Что-то частенько такое стало происходить в Сан-Диего в последнее время.
Глава 96
Ну ладно, думал Бун, отплывая вглубь. Может, Дэн и впрямь его не убивал.
Возможно, он не врет и действительно не имеет к смерти Шеринга никакого отношения. Не стоит отбрасывать такую вероятность. Но если его убил не Дэн, то кто?
Раз уж Шеринг потрахивал одну чужую жену, может, были и другие? Может, тут вмешался еще какой-нибудь ревнивый муж или бойфренд? Может, Шеринг был для кого-то серьезным конкурентом и этот кто-то решил его убрать?
Вряд ли, но все-таки возможно.
Так что стоит эту гипотезу проверить.
И тому есть несколько причин, рассуждал Бун, подходя к своему офису. Если Дэна посадят, он утянет меня за собой. Ведь это я указал на него копам. И, что еще хуже, во мне всегда будут подозревать если не убийцу, то соучастника. Да даже черт с ними, с подозрениями, - если я и впрямь имею какое-то, хотя бы косвенное, отношение к смерти Шеринга, я хочу об этом знать.
В магазине за стойкой торчал Шестипалый.
- Привет, - поздоровался Бун.
Шестипалый промолчал.
- Привет, говорю! Чего это с тобой?
Шестипалый вновь промолчал, недобро глянув на Буна.
- Да что такое? С чего траур - твою любимую газировку сняли с производства?
- Я тут кое-что услышал, - медленно произнес Шестипалый.
Буна охватило смутное подозрение.
- Что же? - спросил он.
- Что ты помогаешь отмазать Кори Блезингейма.
- Я работаю на стороне защиты, это верно.
Шестипалый, казалось, онемел от ужаса и помотал головой, будто пытаясь вытрясти из нее услышанные слова. Он смотрел на Буна так, словно тот у него на глазах убил и сожрал его любимого щеночка.
- Если хочешь что-то мне сказать, говори, - не выдержал Бун.
- Ты неправ, - сказал Шестипалый. На чистом английском. Никакого сёрфиша.
- Да что ты об этом знаешь? - Вопрос прозвучал гораздо резче, чем хотел того Бун. - Нет, Шестипалый, серьезно, что ты вообще о жизни знаешь?
Шестипалый отвернулся.
- Ну и прекрасно, - бросил Бун и поднялся по лестнице. Ему было немного стыдно за свои слова, но злость пересиливала. Ну и хрен с ним, думал Бун. Не нуждаюсь в его уважении и обожании. Очень надо. Я не тот, кем он меня считал? Ну и ладно. Я не тот, кем он меня считал.
Может, я вообще не тот, кем меня кто-либо считал. Или кем меня хотят считать.
Живчик, как всегда, сидел, склонившись над счетной машинкой. Не поднимая головы, он помахал Буну рукой:
- Ты сегодня рано.
- Да я почти всю ночь не спал, - объяснил Бун и прошел через офис к душевой. Ополоснувшись, он завернулся в полотенце и посвятил Живчика в события прошлой ночи - как его арестовали копы, как на Дэна Николса пало подозрение (скорее всего, заслуженное) в убийстве.
- Верни его чек обратно, - сказал Бун.
- Я его уже отправил в банк! - запротестовал Живчик.
- Тогда отдай наличностью, - настаивал Бун. - Мне не нужны деньги убийцы.
- Ты так уверен, что он убийца?
- Не на сто процентов.
Живчик вылез из своего кресла и встал рядом с Буном. Нет, не просто встал - навис над ним и грозно спросил:
- И что, ты будешь просиживать тут штаны и жалеть себя или все-таки соберешься и что-нибудь предпримешь?
- Я уже…
- Фигня, - отмахнулся Живчик. - Ты же сыщик, помнишь? Тебе кажется, что, возможно, Николс не убивал, верно? Так иди и найди настоящего убийцу. Расследуй это дело.
Точно.
Бун вскочил со стула, быстро оделся и выбежал на улицу.
Чек вернуть, ворчал про себя Живчик. Вы только подумайте!
Не удивительно, что он вечно в долгах.