С другой стороны, если предложить, чтобы каждый отправился на своей машине, она может подумать, что он нисколько не заинтересован в продолжении вечера, - и ее женская гордость будет задета, она сочтет, что интересует его только как симпатичная коллега, как друг… А может, именно этого она и хотела: просто по-дружески выпить…
Конечно, она нередко притягивала к себе пристальные взгляды сослуживцев и сама сегодня бросила им вызов на презентации. Но как узнать о ее подлинных желаниях? Вечный вопрос… Возможно, сна сама не знает ответа, как часто бывает вначале…
- Возьмем две машины. - Томас наконец преодолел колебания.
Она не стала возражать, ни капли не смутившись или не подав вида.
- Согласна, - сказала она. - У тебя…
Она хотела сказать - черный "порше", так как прекрасно знала, какая у него машина, какого цвета и все остальное, - к тому же это была ее любимая модель. Но она не закончила фразу, чтобы не выдать своего интереса к нему.
- Черный "порше", - сказал Томас.
- Хорошо, я поеду за тобой.
Двадцать минут спустя они сидели в баре "Гавана", в одном из самых старых заведений Лонг-Айленда, где традиционно встречались проживающие здесь иностранцы. Нельзя было сказать, что Томас походил на завсегдатая этого места: с тех пор как он женился, он редко куда выходил; став вдовцом, он посещал подобные заведения два-три раза в месяц; обслуживающий персонал узнавал его, так как Гибсон давал более чем щедрые чаевые, словно искупая вину за выпитый стаканчик. Впрочем, он не слишком-то гордился этой своей недавней привычкой, ведь он всегда придерживался строгой дисциплины, отказываясь от всего, что вредило здоровью и трезвости ума: кофе, сигареты, алкоголь, снотворное…
Но душевная боль и одиночество вынуждали его отступить от правил.
- Твое здоровье, - произнес Томас, поднеся стакан скотча к ее бокалу.
- И твое.
Они одновременно сделали глоток, и Джулия сказала:
- Я знаю, что случилось с твоей пациенткой, и я… Я хотела тебе сказать, что мне действительно очень жаль…
- Мне в самом деле непонятно, что могло произойти. Она выглядела вполне здоровой…
- Знаешь, никто не застрахован от ошибок, поэтому не принимай близко к сердцу. Нужно верить в судьбу, к тому же если пациент и правда хочет умереть, тут ничего не поделаешь.
- Я знаю, но именно в этом и заключается наша работа! Много раз я спрашивал себя о пользе того, что мы делаем. А может быть, мы нужны именно для того, чтобы буквально удерживать их за руку или накачивать лекарствами, пока им не станет лучше?
- И все же ты добился блестящих результатов.
- Когда лечение длится два или три года, я задаюсь вопросом: что же это - удавшееся лечение или просто время, которое сделало свою работу?
- Думаю, что, если бы все начали задавать себе этот вопрос, уровень безработицы вырос на девяносто процентов! Остались бы только политики, которые никогда не уйдут в отставку сами: ведь только они могут выполнять бесполезную работу и без лишних вопросов обналичивать свои чеки…
- …И адвокаты! - поспешил добавить Томас, и оба одновременно рассмеялись.
Уже давно он не смеялся от всей души. Он решительно находил Джулию очень симпатичной. Только посмотрите, какой прелестный ротик! А эта пухленькая верхняя губка, как она привлекательна!
Она перекинула ногу на ногу - что-то вроде мимолетного балетного представления, бесконечно волнительного. Он неожиданно захотел обнять ее. Не обязательно для того, чтобы заняться с ней любовью, хотя если подумать, то он, конечно, не упустил бы такую возможность. Прежде всего он стремился вновь ощутить тепло женского тела, которого ему так сильно недоставало весь этот год.
Томас знал, что когда-нибудь ему придется сделать над собой усилие и перевернуть страницу, так как невозможно всю жизнь оставаться холостяком. Слишком важное место в его жизни занимали женщины и любовь. По правде говоря, он смог бы довольствоваться крайне ограниченной социальной жизнью - до такой степени хорошо себя чувствовал в узком кругу одиночества вдвоем, И если у него и было несколько друзей-мужчин, то он крайне редко виделся с ними, предпочитая общество жены.
Но ему казалось, что теперь еще слишком рано размыкать раковину своего одиночества, Хотя, может, самое время?
Джулия и Томас в какой-то момент перестали смеяться. Бармен снова наполнил их стаканы, не спрашивая разрешения, но они и не возражали - быть может, не замечали ничего вокруг? - так как смотрели друг другу в глаза совсем по-новому.
Томас сделал большой глоток и одним разом опустошил свой стакан. Поняла ли Джулия, что тем самым он бросил ей вызов? И она тоже выпила все до дна, не отводя взгляда.
- Я хотел тебе сказать… Мне не хотелось бы, чтобы ты подумала, что я пригласил тебя выпить сюда…
- Это я тебя пригласила, Томас.
- Да, все так, но это я выбрал место, и так как бар находится рядом с моим домом, я хотел бы, чтобы ты знала, что никакой задней мысли я не держу…
- Томас, я пойду к тебе только при одном условии: мы займемся любовью.
Глава 11
Переступая порог дома, он внезапно почувствовал, что совершил ошибку. Ему не следовало приглашать ее к себе. Он поторопил события и теперь рискует утратить дружеское отношение ценимой им коллеги, поскольку вместо того, чтобы подружиться с ней, пытается сделать ее своей любовницей.
Входя в дом Томаса, Джулия тоже испытывала неловкость. Она знала, что он живет в роскошной резиденции, и все же была потрясена красотой района, каменным домом, выстроенным в классицистских традициях, с крышей, покрытой шифером. Впрочем, холл и гостиная были достойны великолепия фасада.
Тем не менее ее охватило смутное сомнение. Что она делает здесь, с едва знакомым мужчиной? Затем она его спровоцировала? Не утратит ли она уважение к себе? Что, если он решит, будто она склонна к легкомысленным интрижкам? Конечно, так рассуждали в стародавние времена. Но может быть, они правда из другой эпохи? На самом деле мужчины всегда предпочитают сами делать первый шаг и поэтому зачастую плохо думают о женщинах, которые отваживаются их опередить.
Возможно, всему виной алкоголь? Или раздражение, страхи и даже, в какой-то мере, скрытое унижение. Вот уже шесть месяцев в жизни Джулии Купер, мечтательной, полной радости жизни, никого не было, в то время как ей бесчисленное количество раз представлялась возможность пуститься в любовные приключения.
Однако необходимо признать, что Томас ей нравился. И что, вероятно, все на самом деле происходило слишком быстро, что еще не настало время… Но наступит ли когда-нибудь этот идеальный момент? Если теперь между ними что-то произойдет, если их отношения станут серьезными, они потом лишь посмеются над началом своих отношений и запомнят лишь, что, не теряя даром времени, буквально кинулись друг другу в объятия.
Ей пришло в голову, что это было бы лучшим выходом из создавшегося положения. Следует растопить лед, чтобы избавиться от неловкости, которая возникла между ними, как только они вошли в дом, чтобы ничего больше не смогло им помешать, даже присущие первому разу беспокойство и тревога, ведь никогда не знаешь, понравишься ли ему и произойдет ли некое таинственное слияние обнаженных тел и душ.
Она сняла туфли на острых каблучках, делавших ее прекрасные ноги в буквальном смысле убийственными, и, повернувшись к Томасу, снедаемая скорее беспокойством, нежели истинным желанием, прильнула губами к его губам.
Он не оттолкнул ее. Он воспринял поступок Джулии - по крайней мере ему так показалось - с неким облегчением, В каком-то смысле она проявила интуитивную мудрость, любезно взяв инициативу в свои руки, без сомнения почувствовав его смущение и неловкость. За этим первым поцелуем тут же последовали смелые ласки, так как их тела оказались во власти взаимного притяжения. И все же Томас неожиданно отстранил Джулию:
- Может… Не хочешь выпить? Я чувствую себя таким виноватым.
Это чувство вернулось к нему, пронзив откуда-то из глубины. Будучи достаточно понятливой, Джулия не возражала. Она села на диван и позволила ему приготовить бокалы. Молодая женщина восхищалась роскошью гостиной, в то же время ее сводило с ума вездесущее присутствие той, которую она уже начинала считать своей соперницей. Стены, мебель, каминный колпак - повсюду были портреты жены Томаса.
Было очевидным то, что он еще не скоро сумеет забыть ее. Этот дом представлял собой настоящий музей одной женщины. Нужно было признать, что Луиза, несомненно, была очень красива. Она кого-то напоминала Джулии. Но кого? Внезапно ее озарило: Клаудию Шиффер, знаменитую топ-модель. Она должна была признать, что данное обстоятельство повышало планку, которую необходимо было преодолеть для завоевания сердца Томаса.
Но зато нельзя забывать, что эта соперница (боже! как она ненавидела это слово!) уже в другом мире, а отсутствие влечет за собой поражение. В любом случае она найдет в себе силы доказать ему это.
Томас принес водку, поставил диск Уитни Хьюстон и тут же вспомнил, что это любимая певица его жены. Но теперь уже было слишком поздно: если он сменит диск, то, возможно, ему придется как-то объяснить свой поступок, что станет причиной нового замешательства. Сегодня он уже и так совершил достаточно ошибок. Он чувствовал себя не в своей тарелке.
Несмотря на это, Томас вынужден был признать, что, если даже время было неподходящим, он ощущал радость, что Джулия сейчас здесь, с ним, в доме, куда практически целый год никто не заглядывал и который казался таким большим, пустым и бессмысленно роскошным. В воздухе чувствовались напряженность и возбуждение, которые уже долгое время были чужды этому жилищу.
- Спасибо, - сказала Джулия, принимая бокал, протянутый ей Томасом.
Он сел на диван рядом с ней, терзаясь сомнением, не слишком ли близко. Улыбаясь, она сделала глоток, затем посмотрела на Томаса и расхохоталась.
- Почему ты смеешься?
- Ты просто себя не видишь! - сказала она. - Я перепачкала тебя губной помадой.
- М-да, - сказал он, собираясь встать.
- Да нет же. Не уходи. - И она коснулась его кончиком пальца. - Это придает тебе очарования.
Последовала несколько натянутая пауза, хотя их первый поцелуй, казалось, рассеял смущение. Но, возможно, ощущение неловкости коренилось намного глубже.
- Я понимаю, что ты чувствуешь, - сказала Джулия.
- Потому что ты тоже перепачкалась помадой? - Шутка Томаса придала Джулии уверенности.
Несмотря на то что он все еще был опутан нитями прошлого и тени призраков давили на его плечи, он все же рассмеялся. Разве это не начало?
Джулия смеялась. Губная помада, надо же…
- Я тоже уже почувствовала себя виноватой в том, что оказалась наедине с незнакомым человеком… Через это все проходят.
- Мне хуже: я убил свою жену.
- Ты ее… - повторила она растерянно.
- Не в прямом смысле, разумеется. Просто в тот день, когда с ней произошел несчастный случай, часом раньше между нами состоялся разговор. Глупый разговор. Я…
Он долго колебался. Наконец она прервала тишину:
- Ты вовсе не обязан мне это рассказывать, если не хочешь. Я все пойму.
Она опустила бокал на великолепный кофейный столик со столешницей граненого стекла, мраморная ножка которого была сделана в форме сидящего задумчивого льва. Томас проследил взглядом за ее жестом и внутренне усмехнулся, заметив на бокале следы губной помады. Это стало для него чем-то вроде утешения, тайной радости.
Не было ли это знаком того, что наступил долгожданный момент, когда он наконец окажется в плену удовольствия, волшебного очарования незнакомки, которая внесет в его жизнь новый смысл и заставит забыть прошлое.
Он отвел взгляд от бокала, так как Джулия, смущенная его пристальным разглядыванием, снова взяла его. Хотел ли он, чтобы она выпила все до дна? Если да, то она это сделает. Она хотела избежать малейшего риска, чтобы не отпугнуть его. Она заметила про себя, что алкоголь все-таки придает ему уверенности, да и ей тоже.
Безусловно, она проявила храбрость, решившись пойти в гости к малознакомому мужчине и застав его врасплох поцелуем, едва они переступили порог. Но сейчас к ней с запозданием возвращалась застенчивость. Казалось, молодая женщина осознала безрассудность своего поступка, значение своих жестов… К тому же она не имела ни малейшего понятия о намерениях, а тем более о чувствах Томаса.
Возможно, ему просто хотелось хорошо провести время. Какой мужчина, пусть даже женатый, смог бы сказать "нет"? Верный мужчина, способный пренебречь знаками внимания хорошенькой женщины, - это нечто из разряда летающих тарелок: все о них говорят, но при этом никогда и ничего вразумительного. Во всяком случае, ей не доводилось встречать таких! Несмотря на молодость, она давно поняла, что нужно спрашивать себя не о том, обманет ли тебя мужчина, но о том, когда он намеревается это сделать.
В этом и заключалась проблема! В отношениях с мужчинами все просто, когда речь идет об одной ночи, но остаться вместе на всю жизнь - это куда сложнее! Исключение явно составляли те, кого она называла "воскресные мужья", сравнивая их с кондукторами, работающими в выходной. Такими в ее представлении были мужчины-домоседы, нежные и верные по причине своей невостребованности (ни одна другая женщина не захотела заполучить такого, ни одна, кроме тех, что скучают с ними по воскресеньям). Собственно, почему воскресенья всегда такие скучные, даже если обязательное посещение воскресной мессы - пережиток прошлого - кануло в лету? Тайна, покрытая мраком.
- Нет, я хочу об этом поговорить, - сказал Томас. - На самом деле ты первый человек, с кем я затронул эту тему.
Это признание ей польстило. Оно придало ей уверенности в своей значимости, возможно преувеличенной.
- В день, когда погибла Луиза, мы были в саду. Моя жена питала подлинную страсть к розам…
Джулия заметила белую розу в его петлице и по горестному выражению лица поняла, насколько в нем живы переживания по поводу смерти любимой, о которой он вспоминал с благоговением. Ее шансы были ничтожны. Правда, ей самой приходилось заниматься любовью с партнером, в то время как все мысли были заняты бывшим возлюбленным. И это вовсе не мешало ей получать удовольствие, а потом, и это правда, бросить его по прошествии трех месяцев: способности утолить боль у мужчины, любовь к которому не особенно сильна, увы, крайне ограниченны.
Не была ли и ей уготована такая же участь? Возможно, она станет той, которая заставит Томаса забыть о предшественнице, о женщине из прошлого, и затем уступит свое место другой, по-настоящему любимой?
Она представила его борющимся с искушением, как будто ей самой много раз приходилось противостоять соблазнам и уступать. Что, если он вынесет из всего этого что-то хорошее для них обоих? Может, любовь. Как же все это тонко устроено! Необходимо столько редких, неправдоподобных составляющих, чтобы как раз по волшебству свершилось некое таинство! И именно это в конечном итоге нельзя превозмочь.
Томас продолжил свое признание, его глаза увлажнились.
- Тогда я совершил промах. Мы тогда переживали достаточно сложный период.
- Это нормально, когда супружеская пара по прошествии нескольких лет совместной жизни…
- Нормально или нет, но я ошибся. Я сказал, что хочу некоторое время поразмыслить, что у меня сейчас такой период… До чего же глупый оборот - "такой период"…
- У тебя кто-то был?
- Она спросила о том же, - ответил Томас.
Решительно, все женщины мыслят в одинаковом направлении! Всем на ум приходит одно и то же или почти то же самое.
- Нет, у меня никого не было. Не знаю, возможно, я готовился к разрыву. А моя жена, она так тонко чувствовала, она разгадывала все мои мысли. Луиза повела себя как обычно, она встала и просто сказала, что должна навестить свою мать. Несколько минут спустя ее автомобиль не вписался в поворот, она погибла.
Последовало тяжелое молчание, которое прервала Джулия:
- Но почему ты чувствуешь за собой вину? Это был несчастный случай, простая авария. Это ужасно, даже трагично, но все же это не твоя вина.
- Нет, я знаю, что убил 66, В любом случае я подтолкнул ее к самоубийству. Она никогда не ездила на большой скорости, никогда не пила, да и я тоже, - добавил он, посмотрев на свой бокал, он наполнил его до краев словно в знак жалости и отвращения к самому себе и тому разложению, в котором он погряз, что не шло ни в какое сравнение с тем спартанским образом жизни, который Томас когда-то себе навязывал.
- Но дорожная авария - это случайность.
- Ты сама психиатр. Ты должна была читать "Психопатологию повседневной жизни" Фрейда.
- Да, но это было перед сдачей экзамена, сейчас я уже ничего не помню.
На ее собеседника шутка не произвела впечатления, он нехотя улыбнулся. Осушив бокал одним глотком, он поставил его на столик.
- И все же я уверен, что стал причиной ее смерти. Ничто и никто не убедит меня в обратном. Она поняла, что ее предали. Я был для нее всем. Она безумно меня любила. Она почувствовала, что теряет меня, и не смогла этого пережить. Она не захотела искать компромиссов, что в большинстве своем приводит к распаду супружеских пар. Луиза верила только в страстную любовь. И тогда она решила уйти, чтобы не осквернять семь лет безупречного супружеского счастья. Много раз я говорил себе, что она была права, что правы и мои пациенты, что, познав однажды счастье и потеряв его, не нужно упрямиться. Надо элегантно уйти.
Джулия не знала, что сказать. Мужчина, сидевший напротив, был все еще безумно влюблен в свою покойную жену, а призвание великомученицы ее совершенно не привлекало.
Ей захотелось немедленно уйти. Молодая женщина чувствовала себя глупо. Она посмотрела на Томаса с легкой досадой, которую он наверняка принял за сочувствие. Чтобы набраться смелости и встать, она до капли осушила свой бокал и поставила его на стол. Возможно, он положил конец недопониманию между ними. Теперь ему достаточно пожелать ей хорошего вечера, проводить до двери и пожать руку.
Но он ничего подобного не сделал. К своему собственному удивлению, Томас наклонился к Джулии и страстно обнял ее. Она не сопротивлялась, позволив себя раздеть. Он был восхищен красотой ее тела. Он даже не мог себе представить, что грудь может быть настолько миниатюрной, но такой прелестной; ее розовые соски затвердели от желания. Впрочем, он не обратил никакого внимания на подростковую крошечность ее груди, так как открыл для себя великолепную точеную фигуру, что привело его в волнение. Плоский животик и бедра, такие аккуратные и подтянутые, властно направляли его к восхитительно выступающему бугорку, где, как маленькое солнышко, сиял медальон, свисавший с талии на тонкой золотой цепочке.
На самом деле Томас не думал об этом. Он, конечно же, был увлечен телом женщины, пьянел, вдыхая аромат духов, которыми она себя надушила (в предчувствии чего-то подобного или случайно, немного запястья и - редкостная храбрость для нее - живот, что она, как правило, совершала лишь накануне любовного свидания). Именно в этом заключается мистерия случайных встреч, когда по наитию совершаешь все необходимые приготовления, оказывающиеся совершенно ненужными, если предусмотрены заранее.