– В таком случаи, какого же хрена тебе надо? – возмутился водитель такси.
– Я пришел передать тебе привет, – сказал Лерыч.
Парень оторопело уставился на него. Вроде не пьяный, а мелет какую-то чушь.
– Привет? От кого? – спросил водитель.
Лерыч вскинул вверх руку с бритвой.
– Это уже не важно, – сказал он и ударил.
Водитель вскрикнул от боли, и Лерыч глянув на светящееся окно, заметил в нем Олесю. Девушка выглянула.
Опасаясь быть узнанным, Лерыч метнулся в темноту. Хотя вряд ли Олеся могла узнать в человеке одетом в спортивный костюм своего знакомого. Ведь она привыкла его видеть в дорогих элегантных костюмах.
Глава 22
Бородатый Паша растерялся, увидев Лерыча. Утром, собираясь, Лерыч сказал, что сегодня вернется поздно. Дал Пашиной матери четыре золотых перстня и двое сережек с брюликами, велел отвезти все это и толкнуть по более выгодной цене. В последнее время ему не нравилось, что Пашина мать отдает ему мало денег. А может быть, он стал догадываться, что Паша и его мать жульничают.
По крайней мере у самого Паши времени на подобные раздумья теперь не было. Зная, что Лерыча до вечера не будет, а заодно и чтобы не скучать, он решил пересчитать те деньги, которые они с матерью Лерычу не додавали. Прятали они их в материной комнате в углу под половицу. Вернее прятала мать. От Паши лишь требовалось молчаливое присутствие и не более. Деньги мать ему не доверяла. И вообще, по мнению самого Паши, его старуха скряга, каких свет не видел. Лишнюю сотку не допросишься, чтобы бутылку водки себе взять.
И теперь воспользовавшись тем, что дома кроме него никого нет, Паша прошел на крыльцо, запер дверь на крючок, после чего вернулся в материну комнату и спокойно влез в тайник. Достав пакет с деньгами, мелочиться не стал, взял оттуда триста рублей. Завтра мать будет целый день дома, а выпить захочется. Лерыч тоже стал прижимистым. А тут своя рука – владыка.
Спрятав все три бумажки в карман брюк, Паша высыпал из пакета деньги на стол и принялся неторопливо пересчитывать их. Проклятые бумажки, но как хорошо, когда их столько много.
Паша насчитал на столе без тех трехсот рублей, что спрятал в свой карман, девяносто одну тысячу. Скорее всего, мать догадается об исчезновение трех купюр, но возвращать их в пакет, он не собирался. Закончив с подсчетом, уже хотел собрать деньги в пакет, и тут показалось, будто кто-то дернул входную дверь, раз и другой.
Паша подошел к окну. Из материной комнаты хорошо видно крыльцо и входная дверь. Он посмотрел, но там никого не было.
– Показалось видно, – решил он и вернулся к столу, глянул на небрежно разложенные по столу купюры.
Вдруг дверь комнаты открылась, и он увидел Лерыча. Этого он никак не ожидал. Вместе с растерянностью, пришел и страх, и Паша побледнел, не зная, что теперь будет с ним. Ведь Лерыч не прощает обид. А тут не обида. Крысятничество пострашнее будет. Стал соображать, как так получилось, что Лерыч оказался тут, когда входная дверь заперта изнутри. Вспомнил про запасной выход. Та, другая дверь, выходила на противоположную сторону дома. Вот почему он не увидел, когда Лерыч попытался открыть дверь на крыльце. Он спрыгнул со ступенек и завернув за угол дома, пошел к другому выходу. Теперь о своей оплошности оставалось только сожалеть. Паша посчитал, это из-за того, что он не похмелился с утра. Башка трещала и было не до чего. Вот и не допер он про другой выход. А Лерыч скумекал.
Теперь он как видно кумекал, откуда у Паши столько много денег. Хотя, чего тут особенно голову ломать и дурак поймет.
Паша растерянно засуетился, стал сгребать деньги в кучу, роняя их со стола на пол. Хватал их с пола трясущимися от страха руками.
– Лерыч… Валентин… – путался он в именах приятеля, от волнения не зная как его лучше назвать. Себя проклинал за неосторожность.
Лерыч вошел в комнату.
– Ну что, крыса бородатая? – недобро глянул он на Пашу.
Тот съежился.
– Прости, Лерыч! – Паша бухнулся перед приятелем на колени, сжимая в обеих руках купюры, сколько успел сцапать. – Лерыч…
Лерыч отпихнул его ногой в угол комнаты, где между половицами была большая щель, которую Пашина мать сверху прикрывала половиком.
– Червь ты навозный. Решил приворовывать у меня?
Паша замотал головой, но в честности своей признаться поостерегся. Да и какая может быть честность, когда улики на столе. А ведь это все мать. Подбила старая его на грех, но об этом он Лерычу говорить не стал. Раз уж попался, решил взять вину на себя.
Лерыч схватил его за горло.
– Откуда у тебя столько денег? Это что, пенсия твоей матери? Отвечай гнида? – кулак Лерыча описав дугу, припечатал Пашу в левый глаз.
Паша взвыл от боли, попытался заползти под стол, но Лерыч за ногу вытянул его оттуда на середину комнаты и стал пинать ногами. Причем, продолжалось это до тех пор, пока он не выдохся.
– Теперь будешь знать, как воровать у меня, – пригрозил он. Подошел к столу. Собрал все деньги в пакет и только после этого вышел из комнаты.
Все то время, пока продолжалась экзекуция, Паша думал о матери. Только бы она не пришла вот сейчас. А потом решил пойти, предупредить ее. Вытерев кровь с лица, он выглянул в коридор.
Лерыч сидел в кухне, пил водку. Это был тот редкий случай, когда он пьянствовал в одиночестве. Паша услышал его бормотание:
– Сука, ты Пашка. А я ведь тебе доверял.
Паша не стал дослушивать пьяный лепет Лерыча. Тихонько вышел из дому, выплюнул изо рта сгусток крови.
– Еще не известно, кто из нас сука, – произнес он, остервенело. Хотелось на ком-то вымести распиравшую злость и он со всей силы ударил ногой по калитке забора. Да так, что та едва удержалась на петлях.
– Живет у меня в доме и еще морду мне расквасил, гад. Но Паша тоже человек. Он тоже обид не прощает. Погоди, – Паша обернулся, хотел погрозить кулаком, но поостерегся. Вдруг Лерыч сейчас наблюдает за ним в окно.
В конце улицы стоял заброшенный дом, в котором Паша и решил дождаться мать. Дорога проходила мимо него, и все, кто шел или ехал, обязательно попадали на глаза. Но Паша спрятался так, чтобы его самого не заметили.
Настроение было поганое. И не потому, что Лерыч разукрасил ему морду. Морда что, заживет. А вот мать теперь будет ругаться, когда узнает, что ее сынок так лопухнулся с деньгами. Сколько раз она учила его уму разуму, да видать так ничему и не научила.
Паша закурил, обдумывая свое незавидное положение. И на кой черт он только связался с этим Лерычем. Жили бы они себе с матерью и никаких проблем. А теперь кровь трех человек на нем. Как тут не выпьешь, когда вся утеха только в водке. Но разве матери об этом расскажешь. Только Лерыч и он знают об этом. Ведь это Лерыч заставил его отомстить Борисовым. Сам бы Паша на убийство никогда не пошел. А все его угрозы, не более чем слова. Но Лерыч хорошо обработал его. Обкурится Паша травки, голова шальная, а приятель знай одно твердит, что пора счеты свести. Ну прикончил их Паша, только вот легче на душе не стало. Раньше мести хотелось, а теперь не знает как камень с души сбросить.
Мать он увидел издалека. Она шла по тропинке, а за ней метрах в тридцати кустами пробирался какой-то человек. Сначала Паша решил, что этот усатый хочет ограбить его старуху. Места здесь глухие, чего хочешь случиться может. Но потом понял, что нет. Если бы хотел ограбить, догнал бы. А он наоборот, не приближается к ней.
Паша докурил сигарету. Бросил окурок. И когда мать была уже достаточно близко от дома, окликнул ее.
Анна Егоровна очень удивилась, увидев, что сын машет ей рукой из заброшенного дома. Сердце сразу подсказало неладное. Едва глянув в избитое в кровоподтеках лицо сына, она укоризненно покачала головой.
– Паша, Паша, – только и сказала она.
Хотя чего тут говорить. И потому Паша решил, чтобы мать не продолжала.
– Молчи, мать, – проговорил он и тут же признался: – Понимаешь… так получилось, но Валентин узнал про деньги…
Мать опять покачала головой.
– Дурак ты у меня.
Погоди, мать, – остановил ее Паша. – Сейчас не об этом. Тебе нельзя возвращаться домой. Валентин… Для него человека убить ничего не стоит. Поэтому тебе лучше уехать. Помнишь ту квартиру отца?
С мужем Анна Егоровна была в разводе уже лет двадцать. И все это время ни она и не Павел не поддерживали с ним отношений, но тем не менее, как выяснилось, после смерти папаша родному сынуле завещал свою однокомнатную квартиру в Измайлове.
– Помню, – сказала Анна Егоровна.
Паша достал из кармана ключи.
– Вот, – протянул он ключи матери. – Езжай туда. А здесь тебе лучше не показываться. У меня нехорошее предчувствие. Лерыч, он такой, – Паша не договорил, махнул рукой.
– А как же ты? – озабоченно спросила мать. – А если он убьет тебя?
Паша улыбнулся разбитыми губами.
– Не убьет. Во всяком случаи пока. А ты поезжай, мать. Прямо сейчас. Иди назад на платформу. Только другой дорогой. За тобой какой-то мужик усатый шел. Не знаю, кто он такой, но лучше тебе с ним не встречаться. Сейчас его не видно. Должно быть где-то в саду спрятался. Знаешь, пойдем-ка, я тебя провожу.
– Так может и ты со мной? – предложила мать.
– Я приеду. Вот только одно дельце проверну и приеду. Обязательно, – пообещал Паша, выводя мать из дома.
К платформе они шли другой дорогой. Паша посчитал, что так безопасней для матери. Посадив ее в электричку, Паша пошел назад и опять увидел усатого мужика. Тот плелся к платформе. На всякий случай, Паша свернул от него в кусты и затаившись там, наблюдал, пока тот усатый прошествует мимо. Хватит с него на сегодня приключений. От Лерыча досталось. Не хватало еще проблем от этого усатого.
Вернувшись домой, про подозрительного усача он Лерычу ничего не сказал.
– А где мать твоя? – довольно грубо спросил Лерыч, утром войдя к Паше в комнату. Он старался не встречаться взглядом с Пашей. глянул на стол.
Паша лежал на диване, уставившись в потолок и курил. Рядом на столе стояла наполовину выпитая бутылка водки и стакан. После вчерашнего, Паше сейчас меньше всего хотелось бы видеть старого приятеля. С одной стороны, было стыдно. По зековским законам красть у товарища, последнее дело. И в то же время Пашу раздирала обида. Лерыч так разукрасил его, что и на люди показаться стыдно с такой разбитой рожей.
Паша свесил ноги с дивана. Налил из бутылки полстакана водки, выпил, морщась. Разбитые губы защипало от водки.
– Уехала мать. Вчера она не сумела толкнуть те серьги и перстня, что ты ей дал. Сказала, что скупщики на вокзалах не хотят давать настоящую цену, – сказал Паша. – Пока ты дрых, она собралась и пошла на электричку.
– Смотри, если врешь. И не вздумайте воровать у меня деньги, глотку порву. И тебе и твоей старухе, – пригрозил Лерыч.
– Не сомневайся. Больше такого не будет, – пообещал Паша.
– Ладно, ладно. Не напрягайся слишком. Верю, – похлопал Лерыч приятеля по плечу, заметив в глазах Паши некоторую настороженность.
Слишком уж Лерыч выглядел веселым. Он даже как будто не держал обиды на приятеля за то, что тот провинился. Глядя в его улыбающееся лицо, Паша понял: не к добру это его веселье. Оказалось, как в воду глядел.
– Сегодня у нас будет одна хорошенькая гостья, – весело сказал Лерыч, усевшись рядом с Пашей на диван. – Ты как не против?
– А разве мое мнение для тебя что-то значит? – немного с обидой ответил Паша. Что потом будет с этой гостьей он уже догадался.
– Ну, ну. Если хочешь, ты можешь присоединиться к нам, – тут же предложил Лерыч, тем самым давая понять, что он не жадный. Но Паша отказался, чем нисколько не огорчил Лерыча.
– Скучный ты человек, Паша, – заметил приятель все с той же веселостью. – Ну что ж, если не хочешь быть на празднике жизни, тогда сиди в своей конуре и не мешай нам веселиться.
– Посмотрим, как ты повеселишься потом, – тихонько произнес Паша, после того как Лерыч вышел из его комнаты.
Дождавшись, пока Лерыч сядет в машину и уедет за девушкой, Паша пошел в его комнату и принялся тщательно обыскивать вещи. Он искал деньги. Знал, у Лерыча накопилась приличная сумма. Плюс еще те девяносто тысяч, что он вчера забрал у них с матерью. Теперь Паша намеревался вернуть, как он считал, свои деньги. А заодно прихватить и заначку Лерыча. Будет ему наука, как друзей по морде бить. Но вот где он их прячет, этого Паша не знал. Поэтому поиски оказались длительными, а главное, пока безуспешными.
Перетряхнув все, что можно в комнате Лерыча и потом обыскав весь дом, он здорово расстроился. Вышел на улицу покурить. Сел на ступеньку крыльца и просидел довольно долго, размышляя над тем, где находится этот проклятый тайник. Хитрым оказался его дружок и деньги спрятал надежно.
– Вряд ли он станет возить с собой все деньги. Это слишком рисково. Вдруг менты остановят, шмонать начнут. Значит… – к тому времени Паша уже обыскал везде где можно. Не заглянул он только в старую баню. Тут же припомнил, что пару раз видел, как Лерыч заходил туда. А что, спрашивается, ему там делать, если мыться в старой бане нельзя? Так может тайник там, в бане? Это Паша и решил выяснить.
На этот раз его старания оказались не напрасными. Целлофановый пакет набитый деньгами, он нашел у стены в груде мусора за полуразвалившейся печкой. Пересчитывать, сколько всего в пакете денег, не стал, помешала бежевая "двушка", остановившаяся возле дома.
Оказалось, Лерыч уже вернулся.
– А чтоб тебя… – с ненавистью произнес Паша, увидев, вылезшего из машины Лерыча. С ним была девушка.
Стоя за закрытой дверью, Паша наблюдал. Видел, как Лерыч повел девушку в дом. Кажется то, что входная дверь оказалась незапертой, слегка озадачило Лерыча. Он пропустил девушку вперед, а сам задержавшись на крыльце, поглядел по сторонам, рассчитывая, что Паша где-то в саду.
Паша не сомневался, этот гад высматривал его. Сейчас бы самое время взять пакет с деньгами и рвануть отсюда в Измайлово. Мать наверняка уже заждалась его там. Но Паша поступил неосмотрительно. Его паспорт лежал в кармане пиджака, висевшего в его комнате на спинке стула. А куда без документов с такой разбитой рожей. Это ж до первого мента. А если еще у него найдут пакет с деньгами, то и вовсе хана ему. Сразу загребут.
Деньги Паша решил перепрятать, и не тянуть с этим. Но только он хотел выбраться из бани, подумав, что хватит ему торчать тут и не известно чего ждать, как увидел Лерыча. Тот вышел из дома в сад с большой тарелкой в руках под видом, будто хочет угостить девушку яблоками. Но Паша знал, на самом деле Лерыч спешил проверить, на месте ли его деньги. Забеспокоился, что Паши в доме нет, вот и решил посмотреть на тайник.
– Умный, гад, – шепнул Паша с ненавистью.
Баня находилась от дома в каких-то пятнадцати метрах. Чтобы преодолеть это расстояние, Лерычу понадобится от силы минута, ну максимум – две. Паша за это время не сможет убежать. Да он даже выйти из двери не успеет, потому что Лерыч вот, уже совсем рядом, а значит, сразу заметит его.
В маленькое оконце Паша увидел звериный оскал Лерыча. Свою правую руку тот по привычке опустил в боковой карман пиджака, где носил опасную бритву. Сейчас он войдет, увидит Пашу с пакетом и не задумываясь перережет ему тут глотку. А чего еще можно ожидать от этого зверя.
Паша метнулся к печке, бросил пакет с деньгами на то самое место, где он лежал, а сам выскочил в предбанник и прижался к стене поближе к дверному косяку возле петель.
Лерыч широко распахнул дверь, больно прижав ею Пашу к стене.
Паша стоял за открытой дверью, боясь пошевелиться, и мысленно как молитву наговаривал себе, чтобы Лерыч его не заметил. А Лерыч на секунду, другую, замер на пороге, прислушиваясь и давая возможность глазам пообвыкнуть к царившему в бане полумраку. Если бы он сейчас закрыл дверь, то обязательно бы увидел притаившегося за ней Пашу. Но Лерыч оставил дверь открытой, чтобы в бане было хотя бы немного посветлей. Наверное он опасался испачкать в саже свой дорогой костюм.
Войдя, он заглянул за печку, увидел пакет, но доставать его не стал. Протискиваться в узкую щель было неудобно. Да и опять же тут полно пыли и сажи. Но именно эта грязь спасла Паше жизнь. Лерыч не заметил, что газета, в которую были завернуты деньги, надорвана. Тем самым он не узнал, что Паша уже заглянул сюда.
Видя, что пакет на месте, Лерыч успокоился, и видно посчитал, что слишком много времени потратил здесь. Оставлять девушку одну в доме так долго, было оплошностью, которую он допустил. Но и заначку надо было проверить, раз его приятель большой плут. После вчерашнего, нет теперь Паше доверия.
Лерыч вышел из бани и закрыл за собой дверь. В щель Паша видел, как он быстрыми шагами, уверенной походкой пошел в сад. А вот Пашу ноги не держали. Все то время, пока Лерыч находился в бане, Паша не дышал. Боялся, чтобы Лерыч не услышал его. И только теперь смог свободно вздохнуть, чувствуя, как у него кружится голова. Он сел на корточки и долго сидел так, надеясь, что Лерыч сюда не вернется. По крайней мере, ближайшие полчаса он будет занят девушкой. Ну и пусть. Какое Паше дело до этой девчонки. У нее своя жизнь, а у Паши своя. И каждый должен позаботиться о себе сам. Так рассуждал Паша, собираясь осуществить то, что задумал: взять деньги и смыться, пока Лерыч забавляется с девушкой. Сейчас он зайдет домой, возьмет свой пиджак…
Паша открыл дверь, посмотрел и увидел машину – черную "Волгу". А возле нее того вчерашнего усатого мужика. И не одного.
Черная "Волга" с ментовскими номерами остановилась в конце улицы, как раз возле того самого заброшенного дома, где вчера Паша дожидался мать. Из машины вылез тот вчерашний усач и с ним был высокий здоровый парень. Сердце у Паши точно остановилось и перестало стучать. Паша почувствовал, что его ноги и руки леденеют. Был бы выпивши, может и ничего, а теперь его пробрал страх.
– Ну все. Кажись – менты, – Паша растерялся. Причем, так, что даже позабыл про пакет с деньгами. Пару минут он стоял и смотрел, как те двое пошли по домам. В один дом. Потом в другой.
Пашин дом находился шестым по счету. Для того, чтобы подойти к нему, нужно не так много времени. Паша не стал ждать, пока это произойдет. Посчитал, что будет правильно, если он все-таки предупредит Лерыча. Ведь повязаны они. Но сперва он решил забрать свой паспорт.
Вбежав в дом, он влетел в свою комнату, схватил со спинки стула пиджак. И обернувшись, увидел Лерыча. Тот стоял на пороге комнаты, зажимая окровавленную руку.
– Йод, или зеленка есть в этом проклятом доме? – напустился он на Пашу, но заметив, что тот ведет себя как-то не так, спросил: – Ты чего такой?
Паша подошел к окну, посмотрел. Усатый со своим амбалом напарником кажется, зашли в соседний дом. Стало быть, с минуты на минуту их можно ожидать и здесь.
– Там… – сказал Паша взволнованно.
Лерыч сорвал с окна занавеску, обернул ею руку, чтобы хоть как-то остановить кровь. И только после этого без излишней суеты спросил:
– Спокойно можешь объяснить, что тебя так напугало? И не трясись ты как заяц.
– Там, кажется, менты, – указал Паша на соседний дом.
Лерыч не очень-то поверил в сказанное перепуганным приятелем.
– Ух ты. Менты, говоришь? – проговорил он, усмехнувшись тому, что приятель Паша так напуган.
Паша кивнул.
– С чего такая уверенность? – спросил Лерыч. В голосе слышалось все то же недоверие, но к окну все ж таки подошел. Встал сбоку у стены.