– А не хочешь, чтобы я оторвала твой аппарат? – спросила она на полном серьезе, тут же на глазах превращаясь из такой ласковой кошечки в разъяренную тигрицу. – Тогда ты уже никого не сможешь трахать.
Эта решительность, с какой Олеся была готова исполнить свою угрозу, ему понравилась. Он расхохотался, отбиваясь от нее, зная чем отличается эта молодая красавица любовница от жены. Жена, как задубелая кляча, все его выходки воспринимала спокойно и с покорностью. А от Олеси исходил не только темперамент, но и решительность. Иногда она и морду была готова расцарапать ему, вот как сейчас. Не схвати он ее вовремя за руки, точно бы запустила свои острые коготки в его щеку. И он такой решительный и неприступный для окружающих, с этой девушкой делался податливым и послушным как ребенок.
– Ну перестань, Олеська, – поспешил он успокоить ее. – Я же ведь пошутил.
– А я не шучу, – пригрозила Олеся.
– Не заводись, успокойся, – окончательно сдался он. – Все будет, как ты скажешь. Без излишеств, – пообещал он, и похвалил Олесю. – Молодец. Неплохо придумано. Слушай, может ко мне личным советником пойдешь. В штат тебя зачислю. Зарплату получать будешь.
Олеся улыбнулась.
– Вот уж тогда ты точно останешься без своего аппарата. Если об этом узнает твоя благоверная. Или я не права? – она хитро прищурилась, выпустив в него тугую струйку дыма.
– А ты оказывается опасная женщина, – глядя Олесе в глаза, сказал он. – Прямо-таки, коварная.
Олеся восприняла его слова как похвалу и решив подыграть, раскрыла ротик, обнажив мелкие острые зубки, тем самым изображая коварного зверька.
– А ты думал? Ты меня еще не знаешь. Вот сейчас возьму и съем тебя целиком. Всего. – Девушка прильнула к нему, словно вампир жаждущий вцепиться ему в шею и напиться крови.
– Погоди, Олеська, – хлопнул он Олесю ладошкой по ее попке. – Перестань. Лучше скажи, у тебя фотография сестры есть?
Олеся удивленно посмотрела на любовника.
– А зачем тебе ее фотография? Кстати, Ирка разительно похожа на меня. Глянешь, не обознаешься.
– Так ведь я же не сам буду грабить твою сестренку. А поручу это дело кому-нибудь из своих ребят.
– В таком случаи, я тебе ее сейчас предоставлю, – сказала Олеся и соскочив с колен, голая подошла к шкафу и достала из него фотоальбом. Вытащила из него фотографию Ирины.
– Вот. Правда она сделана в прошлом году, когда Ирка закончила десятый класс. Но за год она почти не изменилась. Ну если только немного повзрослела. – Показала она фотографию.
Он посмотрел.
– Она – симпатичная девочка. Ножки у твоей сестренки стройные. И попка что надо. Знаешь, она и в самом деле здорово похожа на тебя. Сразу видно, один отец вас делал, – пошутил он.
– Конечно, один, – нисколько не смущаясь на такое откровенное хамство, ответила Олеся. Хотела забрать фотографию, протянула руку, но любовник не отдал.
– Фотку эту я с собой заберу. Надо будет пацанам показать, иначе как они узнают ее. А то еще обуют не ту, – улыбнулся он и тут же предложил: – Слушай, Олеся, может сказать им, чтоб как следует припугнули твою сестру? Ну там, нож пусть покажут? Или…
Он не договорил. Олеся кивнула, решив остановиться на ноже.
– А что, неплохая мысль. Нож, пожалуй, можно. Но смотри, чтобы ничего лишнего с ней не произошло, – пригрозила она пальчиком, намекнув на изнасилование.
– Не произойдет. Не беспокойся, – пообещал любовник, и попросил: – Ты вот что, напиши на обороте какой вокзал, и когда пребывает поезд. А то мои мальчики немного туповаты. Могут не разобраться.
Олеся ехидно ухмыльнулась, подумав, что им есть в кого быть тупыми. Руководитель-то у этих мальчиков тоже не далек умом. Вслух, конечно, об этом сказать она не решилась, чтобы не обижать любовника. Все-таки, что ни говори, а именно ему она многим обязана. Поэтому лучше свои мыслишки держать при себе.
Она взяла карандаш и на другой стороне фотографии написала название вокзала и время прибытия поезда. Сказала с улыбочкой, возвращая фотографию:
– Надеюсь, теперь твои мальчики не ошибутся.
Он убрал фотографию к себе в барсетку и раздевшись, обнял Олесю, прижимая к себе.
– А теперь иди ко мне моя киска. Сейчас папочка тебя поласкает, – он стал целовать ее в шею, грудь, живот, опускаясь к ее паху.
В зеркале трюмо, стоявшего позади кровати, Олеся видела, как при каждом движение дрожала его толстая задница над ней. Да и все его огромное тело сейчас походило на плохо застывший студень. Как бы она хотела, чтобы ее немолодой любовник помолодел хотя бы лет на двадцать. И чтоб ему побольше сил и темперамента. Зная, что это желание не осуществимо, она притворно застонала, делая вид, будто балдеет от удовольствия. И чтобы не расстраивать себя, старалась больше не смотреть в трюмо.
Глава 4
Было около одиннадцати вечера, когда Игорь Николаевич Борисов вернулся от Олеси в офис. Устало на подрагивающих ногах, поднялся по ступенькам, открыл дверь. В последнее время он стал чувствовать, что сдает. Не хватает силенок на молодую любовницу. Даже по этому поводу советовался со своим личным врачом, и тот дал рекомендацию быть поосторожнее с женщинами, не забыв упомянуть про пошатнувшее сердце, которое может и подвести. И самое лучшее бы расстаться с Олесей. Выжмет девчонка из него все соки. Только как расстаться, если тянет к ней его как магнитом. Сколько женщин было, но с Олесей у него все по-другому. И ни с одной из них ему не было так хорошо. Только вот за это хорошо платить приходится здоровьем.
Охранник дежуривший на дверях, скрывая улыбку, глянул в уставшее лицо своего шефа, догадываясь, где тот находился в то время, пока ему в офис названивала жена. В спортивном комитете, председателем которого Игорь Николаевич был вот уже десять лет, добрая половина сотрудников знала о его бурной любви к молодой особе. Хотя в слух об этом предпочитали не говорить. Другое дело пошептаться за спиной шефа.
– Игорь Николаевич, – произнес охранник уже вдогонку Борисову. – Тут ваша жена несколько раз звонила. Вас искала чего-то.
Борисов не останавливаясь и не оборачиваясь на ходу махнул рукой как о чем-то недостойном его внимания. И здоровяк охранник хихикнул, тихонько наговаривая:
– Знала бы она, с каким кобелем живет.
Игорь Николаевич отпер ключом дверь, но прежде чем войти в свой кабинет, обернулся, сказав охраннику:
– Вот что, Витек…
– Слушаю, Игорь Николаевич, – охранник вытянулся в струну, как солдат перед строгим командиром, от которого недолго схлопотать наряд.
– У нас тут еще кто из ребят остался? Или все уже разъехались? – спросил Борисов, малость озадачив охранника своим вопросом. С чего бы это ему понадобились ребята, когда вроде бы председателя больше интересуют девочки.
– Сашка рыжий где-то тут бродит, – сказал охранник, припоминая, что буквально минут двадцать назад видел парня. Тот маячил в конце коридора.
– А чего он бродит? – Борисов как будто удивился. Время позднее, а этому рыжему не сидится дома. Дел что ли у него никаких нету, как торчать тут. Вот люди. Игорь Николаевич даже осуждающе покачал головой.
– Да у него скоро соревнования. Какие-то там бумаги надо заполнить. Днем не успел. Вот теперь и колупается. А я думаю, Игорь Николаевич, делать ему нечего, потому и торчит тут, – высказался охранник, все еще ломая голову, с чего бы это председатель спросил про ребят. Раз спросил, значит, надо, только вот для чего. Но сам Борисов как видно не собирался ничего охраннику объяснять, а про рыжего сказал:
– Ну и хорошо, что рыжий не ушел. Ну-ка, давай его ко мне и побыстрее, пока он не смылся.
Как застоявшийся в стойле конь, охранник задвигал ногами.
– Сию минуту, шеф. Мигом будет доставлен, – отрапортовал охранник, заскучавший от безделья.
– Санек! Ты где? – заорал он что есть силы, чтобы его было слышно за дверями кабинетов и побежал по коридору.
Войдя в свой кабинет, Игорь Николаевич дополз до кресла и прямо таки упал в него, чувствуя себя изможденным. Шельма, эта Олеська. Настоящий чертенок. Умеет ведь завести его. Вроде бы уже все и сил нет больше трахать ее, но стоит ей взять его агрегат в свои руки, как тот опять готов к труду.
– Замучила она меня, – проговорил Борисов, точно жалуясь себе на свою же любовницу. Но тут же Игоря Николаевича брала гордость. Мало у кого есть такая красотка. А у него вот есть. И перед друзьями ее не стыдно показать, похвастаться. Пусть слюнки глотают.
Он немного отвлекся и даже не услышал, как рослый широкоплечий парень с коротко остриженными рыжими, как ржавчина волосами, вошел и теперь топтался у двери.
– Звали, Игорь Николаевич? – спросил рыжий, пытливо глядя на Борисова, точно угадывая его фантазии насчет любовницы.
Заметив этот его упертый взгляд, Игорь Николаевич слегка нахмурился.
– Звал. Давай-ка, присядь, – указал он на стул, ближний к своему столу.
Рыжий сел и преданно уставился на своего шефа.
– Ты у нас?.. – Игорь Николаевич сделал паузу. С этим рыжим парнем последнее время он почти не общался. Да и вон их таким молодцов сколько у него, а он один. Кой кого Борисов уже стал и подзабывать.
– Я боксер полутяж, – напомнил про себя рыжий, видя, что шеф запамятовал.
Сам Борисов на это любезно кивнул, говоря:
– Знаешь, Саша, я тут недавно разговаривал с твоим тренером. Так вот он тебя хвалит. Говорит, что ты перспективный. Давай, старайся. Сначала первенство России, а потом и дальше пойдешь.
Рыжий не лишенный тщеславия, улыбнулся. Приятно, когда сам председатель спортивного комитета вот так отмечает тебя. Теперь он смотрел на Игоря Николаевича такими глазами, что если бы Борисов велел ему выпрыгнуть из окна, в этот момент рыжий не раздумывая сделал бы это. Но сейчас Игорю Николаевичу от рыжего требовалось совершенно иное. Да и дело-то пустяковое. Подумаешь, встретить девчонку и хорошенько напугать. Хотя ему и пугать-то ее особенно не придется. Взгляд у него такой, что Олеськину сестрицу сразу озноб прошибет. Привык он на ринге взглядом пожирать противника. И кто как не рыжий Саня подойдет для выполнения такого ответственного задания.
– Вот что, Саня. Думаю, я могу на тебя надеяться, – сказал Борисов еще раз смерив рыжего боксера взглядом.
Габариты у того довольно внушительные. И это еще один плюс. Что такая хрупкая девчушка сможет сделать против такой глыбы? Если только написать в трусики.
– Да я для вас… – рыжий стукнул себя в грудь кулаком. – Говорите, чего надо сделать?
– Ладно, ладно. Верю, Саня. А сделать тебе надо будет немногое. И сразу говорю, без криминала. Взгляни на эту фотографию, – Борисов достал из своей барсетки фотографию Олеськиной сестры. Показал рыжему.
Тот пока еще не понимал, к чему все это. Но раз шеф велит посмотреть, глянул.
– Симпатичная девочка, – сказал рыжий в ожидание, что последует от Борисова дальше.
– Запомни ее хорошенько. Запомнил?
Рыжий согласно мотнул своей башкой.
– А то.
Тогда Борисов перевернул фотографию, говоря:
– Теперь запомни на какой вокзал и в какое время пребывает поезд. Тебе придется встретить эту девушку…
– Да не вопрос, Игорь Николаевич. Если надо, встречу. Не беспокойтесь. Я все сделаю, – пообещал рыжий. Причем, держался он уверенно и спокойно. Борисов знал, именно эти качества встречаются у людей сильных. Поэтому счел своим долгом предупредить:
– Ты только смотри, Сашок, с ней того, не перестарайся. А то еще помрет со страху, – улыбнулся он, провожая рыжего боксера до двери.
Стоило ему выйти из кабинета, как Игорь Николаевич схватился за мобильник, набирая Олеськин номер.
– Киска моя, можешь считать, что проблема с твоей сестрицей решена. Я это дело поручил такому парню, только глянет на нее и она сразу уедет назад. Так что не волнуйся и ложись спокойно спать. Завтра он ее встретит. Деньги и документы он у нее заберет и передаст мне. Ну а я потом сразу же завезу тебе, как договорились. Пока моя радость, – сказал Игорь Николаевич и отключил телефон. Он уже хотел поехать домой, но обратил внимания на папку, в которой секретарша всегда для него оставляла деловые бумаги, которые требовалось рассмотреть и завизировать.
Для Борисова это означало одно, придется задержаться как минимум на полчаса, а может и больше. Ведь это не просто деловые бумаги, а финансовые ведомости.
Раскрыв папку, Игорь Николаевич поморщился как от зубной боли и плюхнулся обратно в кресло. Подобного рода документацию он прежде чем подписать, всегда изучал подробнейшим образом.
Зная скрытную натуру рыжего Санька, охранник тем не менее решил поинтересоваться, зачем того так срочно вызывал шеф. Когда рыжий вышел из его кабинета, едва закрыв за собой дверь, охранник не замедлил подскочить к нему.
– Санек, ну чего там у шефа? Вызывал-то он тебя зачем?
Но рыжий не счел нужным пускаться в откровения.
– Да так, – чтобы передать побольше неопределенности он даже пожал плечами и не прощаясь, вышел на улицу. Направился к своей машине – белой "восьмерке".
От нечего делать охранник вышел на крыльцо и закурил, недобро стрельнув взглядом на рыжего боксера.
– Зажрался чмошник. Своих, гад, уважать перестал, – произнес он тихонько про боксера, сплюнув горьковатую слюну на ступеньки крыльца. Теперь ему рыжий Санек был неприятен. И даже когда он отъехал, настроение у охранника не улучшилось. А скорее наоборот. Он думал о своей незавидной роли лакея, стоявшего на дверях. И даже такой пацан, который и годами-то намного моложе его, может себе позволить такое пренебрежительное отношение. А попросту говоря, наплевать на него. Он вздохнул, притушив сигарету, зашвырнул ее в урну. Хотел повернуться и зайти в здание, но тут его взгляд уперся в новенький шестисотый "Мерседес" шефа. К машине подошел какой-то бородатый человек. Сначала глянул сзади на номер, потом обошел машину вокруг, погладив рукой по капоту. И даже зачем-то заглянул в салон.
Охранник почему-то почувствовал к этому человеку жуткую неприязнь и ненависть.
– Вот урод. И чего зырит? – произнес он, по внешнему виду принимая человека за бомжа. Топчутся тут иной раз такие. Вот и этот видно приперся сам не зная за каким хреном. И чего бы спрашивается, этому уроду не топать дальше, куда шел. Но нет. Остановился, чего-то высматривает, вынюхивает. А вдруг от его грязной лапищи на машине останутся следы. Машина вымыта чище, чем он.
Рассуждая так, охранник спустился со ступенек, поправив висевшую на поясе дубинку.
– Чего носом тут водишь? Харя небритая. Прощелыга запойный, – крикнул он, направляясь к машине. О дальнейших своих действиях даже не думал. Все получилось как-то само собой. Хотя в его обязанности и не входило смотреть за машиной шефа, но раз уж он увидел, то надо этого типа отогнать. Вид у того уж слишком не внушает доверия. Наверняка чего-нибудь спереть хочет.
– Я кому говорю? – еще крикнул охранник. Очень его возмутило то, что этот небритый урод даже ухом не ведет, как будто ни ему говорено. Стоит и внимания не обращает на то, как охранник распинается перед ним. Это показалось особенно обидным.
– Это уж слишком, – сказал себе охранник и крикнул бомжу: – Эй ты, вали отсюда, пока я тебе дубинкой по хребту не врезал.
В переулке, где находился офис председателя спорткомитета, было темно. Рабочие из-за ремонта отключили уличные фонари на столбах, и только тусклый свет из-под нависшего над ступеньками козырька, освещал полоску проезжей части и стоящий на ее обочине "Мерседес".
Казалось все усилия охранника были напрасными и бородатый вел себя так, словно не слышал его. Это очень оскорбило самолюбие охранника. Да и в конце концов этот небритый чувак совсем не рыжий боксер Саня. И пару раз врезать ему по спине не помешает, а скорее наоборот, расставит все на свои места, и бомжаре будет ясно кто с ним разговаривает.
Охранник вытащил дубинку, поудобнее взяв ее в руку. Такого неуважения к себе он не мог простить этому замухрышке. Он подошел.
– Слушай, ты педик долбанный! Оглох что ли? Так я сейчас приведу твой слух в норму. И я не собираюсь тут с тобой… – прорычал охранник, замахнувшись дубинкой.
Вот только ударить ему не пришлось. Он не почувствовал боли, и не понимал, что произошло. Просто тот небритый бомжара обернулся в самый последний момент, махнув рукой. И горло охранника точно обожгло огнем. Чтобы как-то остудить ожог, охранник схватился обеими руками за шею и тут почувствовал, что его ладони липнут от крови. Она просачивалась между пальцами, и охранник чувствовал это, как и неизбежное приближение своей смерти.
Глазами полными ужаса охранник посмотрел на стоявшего перед ним человека и испугался, потому что теперь не увидел его лица. Только темное пятно, которое почему-то начало расплываться, погружая все вокруг в непроглядную темноту. И эта темнота в переулке стала душить охранника, не давая вздохнуть, хотя он отчаянно хватал раскрытым ртом воздух и задыхался. Хотелось выбежать на свет, скорее туда, на крыльцо офиса.
Хоть бы кто-то сейчас оказался здесь кроме убийцы и помог, оказал первую помощь. Умирать не хотелось. Мысль о неизбежности смерти, приводила его в ужас. От этого леденящего страха здоровенный охранник сжался, сделался ниже ростом и понимая, что обречен, беспомощно захрипел, пытаясь уйти. Он сделал два шага.
На третий шаг сил у него уже не хватило. Покачиваясь, он остановился. Будто кто-то невидимый толкнул его в спину, и охранник рухнул как подкошенный.
Все это время убийца стоял, наблюдая за мучениями охранника. Когда тот упал, на небритом лице появилась улыбка, а глаза засветились хищным блеском победителя. Шутка ли, ведь этот верзила и ростом намного выше его, да и весовые категории разные. А теперь вот лежит у его ног, такой кроткий и беспомощный.
Убийца наклонился над лежащим, за волосы чуть приподнял от асфальта его голову, пытаясь заглянуть в глаза. Потом что-то негромко пробурчав себе под нос, схватил верзилу за обе руки и волоком перетянул его тяжелое тело в темное пространство за машину. И сам спрятался, увидев, что дверь открылась и на крыльцо вышел Борисов.
На этот раз выглядел Игорь Николаевич недовольным и оказавшись на улице покрутил головой по сторонам. Отсутствие возле дверей офиса охранника, обеспокоило его. Сначала он хотел вернуться и все-таки отыскать охранника, но решил что доблестный страж скорее всего торчит в туалете. Да и возвращаться, плохая примета. Так подумал он и повернув защелку замка, захлопнул за собой входную дверь.
Темнота царившая в переулке, показалась ему неприятной и зловещей. Борисов с минуту постоял на крыльце, раздумывая, что может все-таки надо дождаться охранника и хорошенько отчитать того, почему он оставил входную дверь открытой. Но тут же Игорь Николаевич нашел разумное объяснение столь неприятному факту: рыжий боксер Сашок вышел, вот охранник и не закрыл за ним дверь
Игорь Николаевич направился к своему "Мерседесу", не видя того, что убийца охранника присел на корточки за его машиной. Чуть вытянув голову человек с небритым лицом внимательно смотрел на Борисова, и расстояние между ними неумолимо сокращалось с каждым шагом Игоря Николаевича.