– За тобой следят, Академик, – сказал Павлов.
Это известие озадачило Станислава Валерьевича. Минуту, другую он молчал, а потом спросил, добавив в голос как можно больше равнодушия, словно сказанное Павловым не было для него новостью:
– И кому же пришла такая бредовая идея? Ментам?
– ФСБ, – ответил генерал Павлов.
– Вот как, – закусил губу Академик, соображая, чем он мог заинтересовать вездесущих гэбэшников. Неужели и они стали копать под него? Значит опять непредвиденные расходы. Причем, огромные. По малу в этом ведомстве не берут. Не станут рук марать. И Академик вздохнул.
– Есть там такой капитан Нельсон. Опытный оперативник. В свое время внедрился в круг приближенных к Мономаху лиц, сыграв роль отпетого блатного. Думаю, тут без рекомендации авторитетов не обошлось. Но уж на то, они и фэсбэшники. Знают, как прищемить яйца авторитетным ворам. Вот его фотография, – протянул он фотку.
– И теперь этот капитан намерен прищемить их мне? – вопрос прозвучал остро. И генерал после некоторого раздумья ответил:
– Думаю, что да. Иначе, зачем ему приставлять к тебе хвоста, следить. Он интересовался твоими банковскими счетами.
– Денег захотел капитан. Жрать получше, – зло произнес Академик.
– Не думаю, – сказал Павлов. – Мы навели о нем кой, какие справки, так вот он человек морально устойчив. Ничего за ним не замечалось.
– Так не бывает, – стоял на своем Академик. – Любого можно купить, подкупить. Даже член в кабинете министров, – пошутил Адамов.
– Но только ни его. Говорю тебе так, потому что так сказали знающие его люди. Нам удалось завербовать парочку его агентов. Он серьезный мужик. С таким договориться, практически, невозможно.
Академик молчал. Со стороны могло показаться, что сидящий в "Жигуленке" человек с седыми волосами, полу прикрыл глаза и дремлет. На самом же деле Академик думал, как поступить в столь щепетильной ситуации. Павлов не договаривает, но вор почувствовал что, он не хочет связываться с фэсбэшниками, не хочет конфликтовать, а стало быть, надеяться ему теперь остается только на самого себя.
– Как давно это продолжается?.. – открыв глаза, спросил Академик.
Павлов посмотрел на него, как будто впервые в жизни увидел.
– Когда ты узнал, что этот фэсбэшник копает под меня? – спросил Академик более конкретно. Раз генерал по-другому не понимает.
– Пару месяцев назад, – ответил Павлов, как ни в чем не бывало. А Академик едва не плюнул с досады. И за что только он ежемесячно отстегивает генералу приличную сумму. Уже пару месяцев, как за ним следят, а Павлов додумался сообщить ему об этом только сегодня.
– Понимаешь, – начал оправдываться генерал, – нам надо было кое-что проверить, выяснить, уточнить. Всем свойственно ошибаться.
– Ну и что, проверили?
– Проверили, – кивнул Павлов, засмотревшись на молоденькую темноволосую девушку в короткой юбочке. Казалось, она сейчас его интересовала больше, чем Академик. И приехал сюда генерал не по важному делу, а поболтать с авторитетным вором от скуки ради. Теперь же наболтавшись, стал скучать.
– Да. Два месяца. И ты знаешь, чем этот капитан располагает против меня? Какими документами? – спросил вор, оторвав генерала от его занятия глазеть в окно на девок. В делах Адамов не одобрял такое.
– Кое-что знаю. Накопал он немного на тебя. В основном твои старые теневые дела по переправке за рубеж алмазов. Но это еще было при Мономахе. Особенно чего переживать.
– Чего переживать? – повторил Академик, тут же припомнив, что от этой сделки ни копейки не поступило в воровскую казну. Не прав ты, генерал. Вот как раз об этом-то переживать стоит. Да еще как. Мономах мертв. Спрос будет теперь с него, когда узнают воры.
– Ладно. Хорошо. Что предупредил за этого капитана, благодарю. А что ты мне предлагаешь конкретно? – не удержался Академик от вопроса. Тут же усомнился, что генерал посоветует что-то стоящее. И не ошибся. Павлов с минуту сидел как пень, тупо глядя в лобовое стекло. Видно он конкретно ничего предложить не мог. Поэтому сказал:
– Ну, для начала быть поосторожней.
– Насколько я тебя понял, залечь на дно? Так надо понимать тебя?
– Ну, вроде того. А я посмотрю, что еще наковыряет этот капитан на тебя. Надо постараться сделать так, чтобы все дерьмо собранное им попало к нам, а не в ФСБ. Только и всего. А капитана того мы потом уберем. Для начала поработаем с ним, узнаем, что ему известно, и уберем, как и не было его. Ты главное, не волнуйся и не наделай глупостей сгоряча, – предупредил Павлов уже под конец встречи.
* * *
Но Станислав Валерьевич был на этот счет другого мнения. "Вот когда настало время мне исчезнуть. Фэсбэшник копает под меня, и если я исчезну, у Павлова появится устойчивое мнение о причастности ФСБ к моему исчезновению. Спрашивать у них обо мне он не станет. Он слишком осторожный. А пока, что да как, пройдет время. Меня уже здесь не будет. А сейчас… сейчас надо прикончить этого капитана, чтоб не путался под ногами и не сорвал все планы," – решил Академик и вызвал к себе парочку надежных парней. Подробно объяснив, что нужно делать, выложил на стол перед ними фотографию капитана Нельсона.
– Этот человек следит за мной. Его нужно будет убрать, – распорядился Академик, положив перед каждым по пачке долларов.
Ни тот, ни другой не решились задавать вопросов. А деньги, были хорошим аргументом для того, чтобы начать действовать немедленно. Когда они ушли, Академику пришла мысль, потом использовать этих ребят в инсценировке с его похищением. И ничего особенно им объяснять не надо. Пусть натянут на рожи маски, чтоб его водитель не опознал их лица. Потом подъедут и на время нейтрализуют водителя. Это несложно. Несильный удар рукоятью пистолета по темечку, и водила пять минут в отключке. Зато потом он всем и каждому будет рассказывать о дерзком нападении на вора в законе и, конечно, многое приврет, потому что у страха глаза велики. Но это уже совсем нисколько не будет интересовать Станислава Валерьевича Адамова. А ребяток этих потом придется убрать. Таково основное правило Академика – отсекать хвосты. Да и лучше будет, если они ничего никому не расскажут. Адамов уберет их сам.
Через пару дней оба зашли к Академику и доложили о выполнении, вернув фотографию капитана Нельсона. Зачем им фотка мертвеца?
– Только там такое дело, – начал говорить один из киллеров и замялся. За него докончил напарник:
– Мы его уложили в летнем кафе в Брюсовском переулке. Там у него была назначена встреча с легавым. Туманов его фамилия. Я его знаю. Встречались однажды. Чуть не засадил меня лет на восемь, сволочь.
– С Тумановым, говоришь? А не ошибаешься? Это дело серьезное, – подчеркнул Академик, уложив очки в золотой оправе в футляр.
– Да вы что? – парень как будто удивился. – Да мне ли не знать его ментовскую рожу. Полгода в камере торчал под следствием, а этот Туман через день ко мне наведывался. Расколоть хотел, падла.
Академик призадумался.
– Получается, этот фэсбэшник и этот мент снюхались? Так что ли?
– Выходит так, – ответили оба. Поручиться точно не могли, но что видели своими глазами, то и передали. Их дело исполнять, а думать за них будет он, Академик. И если он говорит так, значит, так и есть.
– Этот сукин сын, Туманов, опасный человек. – Академик вспомнил, как еще тогда, в самом начале их знакомства, Павлов велел не трогать опера. Но это было тогда. И какое дело Академику до интересов генерала к сыскарю, когда его собственное благополучие вот-вот может кончиться. Нельсона убили. Но жив этот мент. А мент, вору враг.
– Вот что, ребятки, мента этого надо убрать. И чем быстрей, тем лучше. Пока он жив, я чувствую беспокойство. Этот сыскарь может отравить мне жизнь. Надеюсь, я понятно выражаюсь. А если вам все понятно, то сделайте так, чтоб его больше не было. Идите. Я буду ждать вашего доклада, – сказал Академик, выпроваживая обоих из комнаты.
* * *
Среди ночи Станислав Валерьевич был разбужен мелодичной трелью своего сотового. Академик открыл глаза и зевнув глянул на часы.
Половина третьего. Сразу вспомнил про двух идиотов, которых сам же отослал ликвидировать Туманова. Подкупала их исполнительность. Сказал, что будет ждать их звонка, вот они и решили доложиться. Для таких, что ночь, что день. Сами не спят и ему не дадут.
Он провел ладонью по лицу, точно этим жестом хотел смахнуть остатки сна и только после этого включил сотовый, сел на постели.
– Я слушаю, – негромко произнес он, покосившись на молодую грудастую красотку, безмятежно развалившуюся на, по-королевски, широкой кровати. Случайная девушка, снятая в ресторане. Вчера пришла. Утром уйдет. Не хотелось, чтобы она проснулась и подслушала.
– Станислав Валерьевич, – узнал Академик голос одного из киллеров, – у нас тут немного не того вышло, – проговорил киллер и замолчал, ожидая реакции вора. Явно на похвалу не рассчитывал.
Академик понял, что ему лучше выйти из спальни. И уже очутившись в другой комнате, недовольно спросил:
– Что значит, " не того?" Говори яснее. Завалили мента? Отвечай!
– Нет. Мент жив. А напарник мой разбился. Полез к менту на балкон и сорвался, – пожаловался киллер, словно исправить ситуацию теперь мог только он, Академик. Вот к нему за помощью он и обращается.
– Так он мертвый что ли? – обозлившись на нерасторопность сопляков, спросил Академик. Выходит, не оправдали они его надежд.
– Да нет, еще живой пока. Лежит, стонет. Голова вся разбита. Кровища хлещет, как с барана. Даже не знаю, что теперь делать.
– Постой, а куда ты его везешь такого? – прервал вопросом Академик объяснения киллера. Голос его звучал раздраженно.
– Сам не знаю. Может, его в больницу отвезти, а? – спросил парень.
Академик покосился на дверь спальни, где спала грудастая красотка, и довольно громко произнес, не стесняясь в выражениях:
– Мудак! Немедленно прикончи его и избавься от трупа. Понял меня? И не заставляй меня волноваться, иначе сам окажешься в точно таком же положении, как твой напарник. Понял меня? Отвечай немедленно!
– Понял, – понуро произнес киллер. Кажется, парень окончательно растерялся, потому что задал до наивного смешной вопрос: – А куда мне его труп деть? Станислав Валерьевич?..
– Да ты что, охренел совсем? – загудел в трубку Академик. – Не знаешь, куда труп деть? Под асфальт закопай. В реку брось. Захочешь, найдешь, куда тебе его деть. Хоть домой к себе отвези. И спи с ним.
– Понимаете, он был моим корешом. Чалились вместе…
– Это все, сантименты, мой друг. Он все равно умрет. И чем ты быстрей ему в этом поможешь, тем быстрей избавишь от мучений. Понял? Все, – довольно грубо пробасил в трубку Академик и отключил связь.
Спать теперь не хотелось, на душе было скверно. Но не за раненого киллера переживал Станислав Валерьевич, а за то мероприятие, которое теперь, похоже, угрожало сорваться. Разве в одиночку возможно осуществить похищение вора? Здесь как минимум нужно быть двоим.
Академик достал бутылку Наполеона и, присосавшись, в несколько глотков осушил едва ли не половину бутылки. И тут в голове наступило просветление. А почему он должен искать замену, погибшему олуху? Пусть это делает уцелевший киллер. В конце концов, это они лоханулись. Можно сказать, подвели его. Мент Туманов остался жив. Повезло ему. Уже не в первый раз повезло. По крайней мере, у Академика нет теперь времени, вновь заниматься его ликвидацией. Свою пулю опер все равно когда-нибудь получит. А вору надо спешить.
Утром Академику позвонил генерал Павлов.
– Ты еще не в курсе? – испытующе спросил генерал.
– В курсе чего? – Академик постарался выставить себя так, будто совсем не понимает намеков генерала. Но новость его интересует.
Павлов задумчиво хмыкнул, о чем-то поразмыслив, а потом сказал:
– Капитана того, фэсбэшника, вчера "замочили".
– "Замочили?" Ну, слава богу, меня от лишних забот избавили, – прозвучало как исповедь перед алтарем. – Не надо греха на душу брать.
Кажется, генерал улыбнулся, потому что голос его в трубке зазвучал веселее, чего уже давненько не замечал Академик за Павловым.
– Говори, говори. Я-то догадываюсь, чья это работа. Так сказать, предпринял контрмеры. Разумно, конечно. Только и я немного подсуетился. Знаешь, у кого мои люди забрали все, что фэсбэшник насобирал на тебя? У майора Туманова. Помнишь такого? Или уже забыл?
Академик вспомнил о ночном нападении своих раздолбаев на мента. Должны все были сделать аккуратно. По уму. Но не сделали.
– Помню. Такого человека разве забудешь. Значит, теперь все у тебя?
– У меня, – подтвердил Павлов, как видно не собираясь документы передавать Академику. И Адамов это сразу почувствовал. Проявив крайнюю озабоченность по поводу документов, настоял на встрече:
– Слушай, нам бы встретиться? Хотелось бы глянуть, чего там этот фрукт из ФСБ насобирал на меня.
– Ты действительно хочешь посмотреть? – призадумался генерал.
– Конечно, хочу, – заверил его Академик.
– Ну, давай, раз ты настаиваешь. Давай сегодня, в четыре часа дня там, где в прошлый раз встречались? Идет? – предложил Павлов.
– Давай, – живо согласился Академик, прикидывая, что еще должен успеть сделать до назначенного времени. Получалось не так уж и много. Ведь все ценное заранее переправлено в надежное место. Оставалось только благополучно отбыть ему самому. И произойдет это не когда-нибудь, а именно сегодня, во время его поездки на встречу с генералом. Скоро его воровская жизнь останется в прошлом.
– Ты ничего не забыл? – отдавал последние наставления Академик здоровеному парню. – Действуете, как договорились. Когда я попрошу, водителя остановится, якобы купить сигарет, вы подъезжаете на своей машине, бьете его по голове, сажаете меня в свою машину и увозите. Я скажу потом, куда, – заранее Академик место называть не стал. – Приезжаем, я с вами расплачиваюсь, и вы уезжаете. Я – остаюсь.
– Я все понял, – без лишних вопросов ответил парень. Огромный детина, привыкший больше молчать, чем спрашивать, и исполнять, что велят, он только кивал головой, во всем доверяясь вору.
Академик вспомнил о его напарнике, упавшем с балкона, спросил:
– Ты подобрал себе надежного парня, вместо того?
Детина опять кивнул головой. Он был не очень многословен. Иногда такие вещи в людях Академику нравились, но сейчас молчаливый балбес раздражал его. Академика интересовали некоторые подробности, о которых здоровяк с богатырскими плечами, кажется, не хотел распространяться. Ну, например, куда он дел труп того напарника.
– Открыл крышку канализационного люка и бросил его туда, – скупо пояснил детина киллер. Академик похвалил его за смекалку. Хотя о какой смекалке можно тут говорить. Этот бугай и школу-то, наверное, не закончил. Зато научился хорошо махать кулаками.
– Ну, ладно. Обо всем поговорили мы с тобой. Значит, не забудь, поедешь за мной метрах в пятидесяти, и когда мой водитель остановится… Только не переусердствуй. Надо, чтобы он остался жив. Понял?
Детина покорно кивнул. Академик отпустил его с миром. И разговаривал-то всего с ним пять минут и уже утомил его бугай. Когда все будет закончено, надо побыстрей избавиться от него, чтобы не раздражал, молчун проклятый. Слова путного от него не добьешься.
Ровно в половине четвертого белый "Мерседес", на котором ездил Академик, выкатил со двора на Бережковскую набережную и помчался в сторону Киевского вокзала. Стоящая на обочине старая, серая "восьмерка", при его появлении, сорвалась с места и быстро помчалась за ним, стараясь не отстать. И вдруг перед тем, как повернуть на Кутузовский проспект, перед "восьмеркой" точно из-под земли появилась машина ДПС.
Зазевавшийся водитель "восьмерки", проехал перекресток на красный свет светофора, что немедленно было зафиксировано бдительными сотрудниками дорожно патрульной службы.
Оба сержанта на редкость оказались принципиальными ребятами и от предложенных долларов отказались. Видно им были нужны показатели, поэтому один из сержантов взялся за составление протокола, а другой тем временем, чтоб не стоять истуканом, решил осмотреть машину и обнаружил в бардачке пару пистолетов и две маски, какие обычно применяют сотрудники спецназа.
Детина киллер, попытался воспользоваться пистолетом, но пара автоматов, оказались серьезнее, одного "ТТ" в его руках. Тут же к месту происшествия была немедленно вызвана группа ОМОНА, на которую и возлагались дальнейшие действия по разборке с преступной группой. Эти серьезные ребята быстро развяжут язык обоим бандитам.
Академик взглянул на часы. Было без пятнадцати четыре. Условленное время, когда его "Мерседес" должен остановиться. И он, легонько тронув водителя за плечо, попросил:
– Притормози вон у того табачного киоска. Сигарет надо купить.
Водитель, как безропотный раб, готовый для хозяина на все, только чуть кивнул головой и, свернув вправо, остановился на обочине. Приоткрыл дверь, но прежде чем вылезти, не упустил уточнить:
– Как всегда?
Академик немного был взволнован, поэтому голос прозвучал несколько раздраженно:
– Ты же знаешь, какие сигареты я курю. Зачем спрашиваешь?
Водитель на секунду обернулся, чтобы выразить свои извинения за излишний вопрос, как совсем рядом, буквально в двух метрах от "Мерседеса" остановилась старая потрепанная "восьмерка", у которой приоткрылось окно и оттуда высунулась рука с пистолетом.