– А что? – как ни в чем не бывало, пожал плечами Ваняшин. – Самое верное средство от ячменя. Народное, если хочешь знать. Меня бабушка научила.
Опасаясь, что кто-нибудь может войти и увидеть его таким, Грек принялся шарить себя по карманам в поисках носового платка. И опоздал.
Дверь открылась, и в кабинет вошел Федор Туманов. С минуту молча смотрел на обескураженного Грека, потом спросил:
– Это чего у тебя?.. – указал он на заплеванный глаз.
Грек с обидой махнул рукой.
– Ваняшин, сволочь, – только и сказал он.
Старлей приложил обе руки к груди.
– Николаич, исключительно в лечебных целях. Я правду говорю. От ячменя здорово помогает, – клятвенно заверил старший лейтенант.
– От ячменя? – переспросил Федор, тут же сообразив, что произошло, сказал: – Тогда ты ему и во второй плюнь. На всякий случай. А лучше всю рожу залепи, – проговорив так, Туманов сел на свой стул.
Грек запрыгнул на подоконник с сигаретой в руке, на то самое место, где обычно сидел Леха Ваняшин. Стал рукавом пиджака вытирать слюну с глаза.
Старший лейтенант Ваняшин понял, произошло что-то не то, поэтому стоял и как баран водил головой то на Грека, то на майора Туманова.
– Да что случилось-то? Хоть скажите? Чего вы такие?
– А разве кроме ячменя, он тебе больше ни о чем не говорил? – спросил Федор, кивнув на приумолкшего Грека.
Ваняшин отрицательно помотал головой.
– Ничего. А что?
– Дрянь дело, Леша. Задержанный нами человек, подозревавшийся в убийстве Калугина, сбежал из больницы. Как раз в смену Грека. Ну в общем, и я там был. Но задержанному удалось скрыться. Имеются трупы. Васильков вне себя от злости. Грозится Грека уволить. Мне влепить выговор, – со вздохом произнес Федор.
Узнав про грядущее увольнение, Грек даже испытал некоторое облегчение.
– Ну и пусть. Мне на пенсию пора. А вы тут бегайте, – изобразив на лице безразличную улыбку, проговорил он, делая вид, что ему теперь на все наплевать.
Но Туманов расценил это все совсем не так, как того хотел Грек, строго глянул на него, сказал:
– Ты особенно-то не веселись, капитан. Ведь тебя еще не уволили. Так что пока будешь работать по делу вместе с нами. Понял?
– Да, понял я, – произнес Грек, и добавил с сарказмом: – Приказывайте, товарищ генерал. Я весь в вашем распоряжении.
Федор поморщился, как от оскомины.
– Вот только не надо этого, Грек.
Грек кивнул.
– Хорошо. Не буду. Говори, чего нам делать? – проговорил Грек, подсаживаясь к столу. Даже недавняя обида на приятеля Ваняшина у него прошла.
Ваняшин взял стул и тоже сел рядом. Вдвоем с Греком они уставились на своего старшего группы, ожидая от него услышать приказаний.
– Чего делать? – повторил Федор за Греком несколько задумчиво, заглянув в его черные, как угольки, глаза.
Словно угадав, о чем майор подумал, Грек сказал:
– Улик у нас – с гулькин шиш. – В черных глазах капитана отразилось такое разочарование, что Федору Туманову показалось, еще немного и усатый Грек просто расплачется от досады. И чтобы этого не случилось, майор поспешил утешить его, а заодно и приунывшего старшего лейтенанта Ваняшина:
– Зато у нас есть люди. Жена убитого Калугина…
– Лифтерша, – малость повеселев, подсказал Грек.
Майор придерживался в работе правила: никогда ничего не отвергать, поэтому согласился с Греком, кивнув. Хотя большее предпочтение отдавал все-таки Людмиле Калугиной. После всего пережитого, она могла что-то подзабыть, не сказать операм. И запросто может так статься, что как раз ее забытое, имеет огромное значение для раскрытия уголовного дела.
– Мы, например, так и не выяснили, в какой фирме до этого работал Валерий Калугин.
– Погоди, Николаич, но ведь его жена говорила, что в дела мужа не лезла и не смогла ответить, ни чем эта фирма занималась и тем более, ее юридический адрес, – напомнил Грек то, чего и сам Туманов прекрасно помнил, потому что лично беседовал с вдовой. Но сомневаться в ее искренности у него не было оснований.
– А еще она сказала, что муж там проработал всего ничего, – настойчиво не отступал от своего Грек.
Туманов, соглашаясь, кивнул.
– Да. Я помню. Но все-таки, надо будет позвонить ей. Ваняшин, ты телефон ее этой бабушки записал, к которой отвез Калугину? – спросил майор.
Старший лейтенант утвердительно кивнул.
– И телефон и адрес. Могу позвонить хоть сейчас? – выразил старший лейтенант готовность немедленно исполнить поручение майора.
Грек покосился на него. Вспомнил про недавнюю обиду и сказал:
– Как речь о бабах заходит, наш жеребчик Леша готов скакать и скакать.
Ваняшин посмотрел на него, но ничего не сказал. Федор Туманов подвинул ближе к Ваняшину телефонный аппарат.
– Давай. Звони.
Ваняшин набрал номер и, прижав трубку к уху, весело посмотрел на Грека. Тот скроил ехидную физиономию.
– Здравствуйте. Это из милиции вас беспокоят. Старший лейтенант Ваняшин, – прозвучало с такой гордостью, что Грек улыбнулся, сказал:
– Тоже мне, микро полковник хренов.
Ваняшин отвернулся, чтобы Грек не мешал.
– Пригласите к телефону Людмилу Калугину? – попросил старший лейтенант.
По тому выражению лица, которое скроил старлей Ваняшин, Грек с Тумановым заподозрили неладное. Грек молча хлопал своими черными глазенками. А майор спросил:
– Что-то не так?
Ваняшин кивнул, положив трубку на аппарат.
– Нету ее. Ушла прогуляться, – ответил Ваняшин.
– Чего? – раздраженно переспросил Грек. – Тоже мне леди.
– Ты ее предупреждал, чтобы из дома не выходила? – спросил Туманов.
– А то, – с обидой ответил Ваняшин. – Конечно, предупреждал. И по телефону велел никуда и никому не звонить. Но вот они, какие женщины, – старший лейтенант в отчаянье махнул рукой.
Федор Туманов молчал, не зная, как оценить поступок Людмилы Калугиной, как беспечность, которая может, стоит ей жизни, или как умышленный побег. Не исключал не то и не другое.
– Бабуся сказала, что видела, как Людмила забрала ключи от своей квартиры, – сказал Ваняшин.
– От своей квартиры? – поспешил уточнить Грек.
– Ну не от твоей же, – в сердцах произнес Ваняшин.
– А чего ей там делать? – не отступал Грек.
На этот раз вопрос капитана был задан по существу, и ответ на него Ваняшин дал не менее существенный:
– Сказала, что якобы, вещички кой, какие забрать хочет.
– Вещички, говоришь? – проговорил Туманов, подозревая, что дело тут вовсе не в вещах. И сказала Калугина про вещи скорее для того, чтобы удовлетворить чрезмерное любопытство своей бабуси.
– А ну, поехали, глянем, – сказал майор.
– Николаич, а может нам ее в камеру посадить? – предложил Грек довольно жесткие меры, чтобы отбить у Людмилы Калугиной охоту впредь убегать из укромного места, откуда Ваняшин без его ведома, запретил ей носа показывать.
– Сначала надо ее еще найти, – напомнил Туманов, выходя из кабинета.
– Это правда, – согласился Грек, сознавая, что в этом майор очень даже прав.
* * *
Войдя в подъезд, Людмила Калугина заметила, что лифтерши в служебном помещении нет, и очень обрадовалась этому. Значит, никто не узнает, что она была тут и не настучит ментам. Она быстро поднялась на третий этаж и, достав из сумочки ключи от квартиры, отперла дверь. Прежде чем войти, осмотрелась прямо с порога. И прислушалась. Странно, но она стала бояться собственной квартиры. И только немного успокоившись, и утешая себя, что здесь она не надолго, переступила порог, закрыв за собой дверь.
Последние несколько дней у нее из головы не выходила мысль о том, что за несколько дней до смерти, муж говорил о деньгах. Будто на фирме, где он когда-то работал, ему должны были заплатить приличную сумму и не заплатили. Людмила решила восстановить справедливость. К тому же сейчас ей деньги нужны как никогда. По закону, со сберкнижки мужа она имеет право снять деньги только через полгода. Но их еще надо как-то прожить. В издательстве, для которого она делала переводы, оперативники ей появляться запретили. Они ей запретили даже вообще выходить на улицу.
К своему стыду, Людмила и в самом деле не знала названия фирмы, в которой раньше работал муж. А с другой стороны, он столько переменил мест работы, что если бы она обо всех их знала и помнила, наверняка бы, голова пошла кругом.
Но она вспомнила, что однажды ее мужу с той фирмы позвонил кто-то, попросил перезвонить, и Валерий записал телефонный номер в справочник. Именно этот справочник, теперь и интересовал Людмилу. Она отыщет тот номер, позвонит этому сотруднику и через него узнает о недоплаченных деньгах. Хорошо бы их побыстрее получить. И тогда можно… Впрочем, о будущем Людмила загадывать не стала, боясь сама себя сглазить.
Усевшись на табуретку, стоящую в коридоре, она открыла тумбочку, на которой стоял телефонный аппарат. Справочник лежал на тумбочке под ним.
Людмила взяла справочник в руки и начала листать, внимательно просматривая, страница за страницей. Пролистала, чуть ли не весь, пока не наткнулась на нужную страницу, где рукой мужа был записан восьмизначный номер.
Вот. Это то, что нужно. Она глянула на запись, потом аккуратно выдрала лист, сложила его пополам и положила в сумочку. Тоскливым взглядом прошлась по коридору и заглянула в комнату.
В этой комнате она нашла мужа лежащим на полу. Людмила отвернулась, испытывая неприятное чувство одиночества. Недавно они были еще вдвоем. Возможно, они не были счастливы, но им было хорошо. А теперь… Теперь ей захотелось продать эту квартиру и на вырученные деньги купить другую. Пусть та другая квартира будет хуже, но в этой она уже больше жить не сможет.
Тишина казалась давила со всех сторон. Раньше никогда она такого не испытывала. И только глянув на стену коридора, где висели часы, она все поняла. В часах кончился завод, и стрелки замерли неподвижно на половине четвертого. Не важно, дня или утра, но они все-таки замерли. И Людмила злорадно улыбнулась. Если будет продавать квартиру, то обязательно вместе с этими ненавистными часами. Они никогда не нравились ей.
Прежде чем выйти из квартиры, она прошла в кухню и, подойдя к окну, осторожно выглянула из-за шторы вниз.
В нескольких метрах от подъезда стоял черный "Ландровер". Когда она подходила к подъезду, эта машина уже стояла тут среди других авто. С недавних пор, жильцы, не желающие пользоваться услугами охраняемой автостоянки, заняли своими машинами всю детскую площадку. Но раньше Людмила тут этого черного монстра не видела. Хотя какое ей дело до чужих проблем и этого "Ландровера".
Из квартиры она вышла также тихо, как и вошла. Никто из соседей даже не услышал хлопка двери, закрыв которую на ключ, Людмила быстро сбежала по лестнице вниз. Из подъезда вышла нормальным своим шагом, как ходила обычно. Не торопясь, пошла по тротуару, как вдруг услышала позади, что мотор черного монстра завелся. Он стоял самый крайний на площадке, поэтому, как только она пошла, он беспрепятственно и сразу тронулся следом.
Людмила оглянулась. Увидела огромное пятно тени, едва ли не с головой накрывавшее ее сзади, и прибавила шагу. С тротуара на всякий случай сошла, уступая дорогу монстру, чтобы он проехал. Но он и не подумал обгонять ее. По-прежнему, ехал позади, нагоняя на Людмилу панику.
Какого черта надо тем молодцам, сидящим в машине? Девочку? Так вон их, сколько и помоложе и покрасивши. Только свистни, особенно если ты на такой тачке.
И тут к ней пришла запоздалая догадка. Ну как же она не подумала об этом сразу? Ведь это они дожидались ее. Они следили за ее квартирой. И даже очень может быть, что не первый день. А она-то дура, забыла про осторожность.
Людмила ускорила шаг, намереваясь как можно быстрей пересечь двор, чтобы оказаться на той части улицы, где много людей. И услышала, что машина уже почти рядом, едва ли не наезжает колесами ей на пятки. И услышала голос, наглый, вызывающий:
– Девушка, подождите. Остановитесь!
Останавливаться Людмила и не думала. Сделала вид, будто это обращение вовсе не к ней. Свернула к газону, огороженному трубчатым ограждением. Ограждение было низким. Его можно перешагнуть. Но переехать едва ли. По крайней мере, преодолеть его водитель "Ландровера" не решился. Остановился.
– Эй, ты чего, глухая что ли? – услышала Людмила все тот же голос. Обернувшись, увидела, что из машины выскочили два здоровенных парня и кинулись за ней.
Людмила побежала.
К подъезду, в котором была квартира Калугиных, Федор Туманов велел Ваняшину не подъезжать.
– Оставь машину здесь, за углом. Пешочком пройдемся, – сказал майор и первым вылез из машины. Он только хотел повернуть за угол, как вдруг прямо на него выскочила Людмила Калугина.
– Во, на ловца и зверь бежит, – заметил по этому поводу Грек.
– Что случилось? – только и успел спросить майор, как тут же следом на него всей массой огромного тела налетел здоровяк, который чуть не сбил майора с ног. В последний момент Туманов все же сумел увернуться в сторону.
– Ого, – увидев амбала, проговорил все тот же Грек. – Вот это шкаф.
В первые несколько секунд запыхавшаяся и перепуганная Людмила Калугина не смогла ничего толком объяснить, лишь указав пальцем на амбала. Но и этого оказалось вполне достаточно, чтобы понять смысл происходящего. А поняв его, Федор загородил собой женщину, шагнув вперед.
Остановившись, амбал недобро глянул на так некстати появившегося спасителя, проговорив:
– Слышь, мужик, а ну давай, вали отсюда, по-хорошему. – Присутствие Грека, как видно его ничуть не смущало. На низкорослого усача, похожего на цыгана, он даже не глянул, как впрочем, и на водителя белой "девятки", сидящего за рулем.
Кажется, этот наглец принял Федора Туманова за потенциального общественника, любителя сунуть нос не в свое дело. Такие всегда находят на свой зад приключений. Вот и этот жлоб сейчас найдет. И в руке у амбала сверкнуло лезвия ножа с выкидным лезвием, увидев которое, Грек крикнул:
– Федор, у него нож.
Хотя майор и сам уже заметил выкидуху. Резко выдохнув, попытался сконцентрироваться и расслабиться. Сейчас это было необходимо. Ноги не должны быть тяжелыми, чтобы быстро переменить стойку. Два шага на отступление и тут же шаг вперед, вовремя которого надо успеть захватить кисть противника и при этом самому не порезаться об острое лезвие.
Но применить прием защиты, майор не успел. Капитан Грек отскочил назад, и так рванул полы пиджака, что от него отлетели все три пуговицы, на которые он был застегнут. Воспользоваться пистолетом ему так и не пришлось.
Увидев торчащую из кобуры рукоять "Макарова", парень на секунду остановился и даже как бы чуть опустил руку с ножом. Чтобы его окончательно деморализовать, Грек заорал:
– Стоять! Милиция!
Федору показалось подозрительным, как себя повел при этом парень. Он как будто чуть наклонился вперед, присев, что при его огромном росте, стало весьма заметно. А в следующую секунду, он резко отпрыгнул назад к углу дома, из-за которого только что сюда выскочил.
Майор Туманов бросился за ним, но парень, не смотря на довольно внушительную комплекцию, оказался слишком резвым по части бега и в какие-то считанные секунды очутился в салоне внедорожника, который, круто развернувшись, попер прямо на трубчатое ограждение, огораживающее цветник. Не сбавляя скорости, черный монстр подпрыгнул, высоко взбрыкнув задними колесами, из-под которых в лицо майору Туманову ударили комья земли.
– Леша, давай за ними, – разгорячившись от погони, прокричал майор, когда Ваняшин, дав полный газ, подскочил к обочине тротуара. Но дальше ехать за "Ландровером" старший лейтенант не рискнул.
– Сейчас, – сердито отозвался Ваняшин, вылезая из машины. – Только крылья приделаю, чтобы через эту проклятую трубу перескочить. – В сердцах он пнул ногой по трубчатому ограждению, где остановились Туманов с Греком.
– Ушли, сволочи, – Грек сердито плюнул в ту сторону, где сверкающий на солнце "Ландровер" уже выезжал на соседнюю улицу.
Федор резко обернулся к стоящему позади него Греку. Скроив зверское лицо, уставился на усатого капитана.
– Какого черта, ты влез?
Грек захлопал глазенками.
– Николаич, я ведь хотел как лучше. Подумал, вдруг он тебя порежет.
– Как лучше он хотел, – запальчиво повторил майор за Греком. – И что из твоего лучше получилось? Я бы его взял, – с уверенностью заявил Туманов.
Но на помощь усатому капитану пришел старлей Ваняшин:
– Федор Николаич, а за ради чего стоило рисковать. Номер их мы запомнили. Все равно, когда-нибудь да попадутся. Судя по всему, этот мордоворот имел намерение запихать в машину нашу подопечную, – кивнул Ваняшин на стоящую возле угла дома Людмилу Калугину.