7
В спальне наверху – грохот и крики. Антон крушит обстановку – а трое его друзей пытаются обуздать этот приступ гнева.
Бах! Бздынь! Шварк! От стен отлетают осколки безделушек, бокалов и пепельниц. Хрясь! Кажется, рвется ткань. Бульк! Опрокидывается на пол бутылка виски.
Перемежая вскрики чудовищными ругательствами, Антон причитает, сожалея о своей загубленной жизни и о свадьбе, которую, вероятно, придется отменить. Мы выслушиваем тираду о тотальной несправедливости в общем и законе подлости в частности, о том, что все больные ВИЧ – изгои, и что Антон не переживет позора, если вдруг он действительно подхватил от "этой шлюхи" что-то серьезное. Периодически Антон выкрикивает: "И вообще!.." Что "вообще!", он не уточняет.
Изредка слышны женские крики – видимо, взбешенный Антон пытается дотянуться до Виолетты. Надеюсь, Слава контролирует ситуацию и из этого переплета наша блондиночка выберется без телесных повреждений.
Вадькин телефон вибрирует. Тот берет трубку – на другой стороне какофония звуков и воплей.
– Да! – отвечает Вадик. – Что? Не может быть! – картинно удивляется он. – Да, сейчас буду! – Вадик отключается и сообщает нам: – Это Славка. Общественность хочет меня видеть! Все, пошел!
Вадик покидает машину и исчезает за углом забора. В его машине, припаркованной возле ворот, ждет Андрей, во всей этой истории играющий роль водителя, и наша парочка направляется в дом.
Свидетель открывает дверь – в динамиках слышен заговорщический шепот.
– Ну как? – интересуется Вадик.
– Ужас! – гогочет Слава. – Содом и Гоморра! Антон проклял и меня, и мальчишник, и пытается дозвониться какому-то своему знакомому врачу… В два ночи! Парни тоже в шоке. Пошли быстрее, а то они Виолку там на части порвут!
Звук шагов, смешки – Слава, Андрей и Вадик поднимаются наверх.
Как только дверь открывается, Антон набрасывается на Вадима.
– Ты, козел! Мудак! Чо за дела?
Кажется, я слышу, как будущий муж брызжет слюной Вадику на воротник.
– В чем дело? – спокойно интересуется Вадим.
– Твоя сука меня чем-то заразила! – орет Антон. – Понял, в чем дело? Вот справка – видишь, что написано? Я тебя засужу! Я вас на куски порву! У меня связи в ФСБ! Сука! Я всю вашу лавочку прикрою! Что я жене скажу? У меня свадьба через три дня! А эта овца…Ты, блядь, вообще знаешь, что у тебя в агентстве больные шлюхи работают?
– Этого не может быть! – тактично прерывает Вадим поток желчи. – Виолетта, объясни, что происходит.
Но Виолетта не отвечает – потому что она неожиданно заливается громким истерическим смехом.
– У меня СПИД! – кричит она сквозь хохот. – У него тоже СПИД!
Мужчины, находящиеся в комнате, умолкают – ив этой тишине слышен лишь хохот спятившей блондинки.
– Все ясно, – говорит Вадик тоном доктора, только что поставившего верный диагноз. – Андрей, посиди с Виолочкой, хорошо? Господа, я могу вас попросить выйти?
Ропот голосов, вопросы, шаги – вся компания выходит в холл второго этажа.
– СПИД! СПИД! У тебя СПИД! – выкрикивает им вслед Виолетта. И, кажется, запускает в дверь чем-то тяжелым и хрупким.
На пол снова сыплются осколки.
– Сумасшедшая, – говорит Слава, успевший, по всей видимости, закрыть дверь спальни.
– Пойдемте вниз, – предлагает Вадик.
Все послушно спускаются по лестнице.
– У вас есть что-нибудь выпить? – интересуется Вадим, когда вся компания, судя по звукам и шорохам, рассаживается на широком диване.
– Да, секундочку! – отзывается Слава, и мы слышим звон сыплющегося в бокал льда и журчанье наливаемого алкоголя.
– Ты… Слышь, хватит тянуть резину! – говорит Антон. – Что происходит? Что это за цирк? Она что, просто сумасшедшая? Двинутая? Пожалуйста, скажи мне, что твоя телка просто двинулась!
– Скажите, Антон Анатольевич, – продолжает строить из себя интеллигента в третьем поколении Вадик, – вы пользовались презервативами во время секса с Виолеттой?
– Так… Так это правда? – слабнущим голосом спрашивает Антон. – Она… действительно больна?
Кто-то из друзей жениха смачно матерится.
– Она действительно больна, – вторит Вадик.
Наступает пауза, достойная лучших постановок МХАТа.
– Славка, как же так? – спрашивает отрешенно Антон. В своем воображении он, видимо, уже подбирает себе модные белые тапки из крокодильей кожи.
– Больна, – продолжает Вадик. – Но не СПИДом, как представляется этой бедной девочке, а… душевнобольна. Черт! Я думал, все уже в порядке, ее лечили в очень дорогой швейцарской клинике… Видите ли, в чем дело, – в голосе Вадима слышны трагические нотки, – один из постоянных клиентов Виолетты около года назад умер от СПИДа. Ну и, разумеется, пока бедная девочка бегала по врачам, дожидалась результатов анализов, она немного… двинулась, что ли. У нее случился нервный срыв…
– Но диагноз, диагноз-то подтвердился? – перебивает его Антон.
Я представляю его трясущиеся руки и взмокший от переживаний лоб.
– Сначала да, потом нет, – философски отвечает Вадик.
– Как это "да"? То есть, как это "нет"? Я не понимаю? – опять срывается на крик Антон. – Она больна или нет?
– Вроде нет, – расплывчато поясняет Вадим.
– Господи, что же я Светке скажу? – произносит обреченно Антон. – Сука! – опять начинает орать он. – Я тебя сейчас вместе с твоей полоумной девкой укокошу! На участке зарою, чтобы никто не нашел! Собакам скормлю!
Каким собакам? Нет у него на участке никаких собак.
Снова слышен шум, видимо, друзья жениха пытаются предотвратить драку.
– Если она меня заразила… Если я заболею… – срывающимся голосом выкрикивает будущий муж, – вы все, все будете повинны в моей смерти!
Повисает патетическая пауза.
– Тоха, Тоха, не кипятись! – говорит, с трудом сдерживая смех, Слава. – Нет у нее СПИДа, нет, успокойся!
– Ты что, врач, что ли? – зло спрашивает Антон. – Венеролог, блядь?
– Нет, – начинает хохотать Слава. – Я риэлтор. А Виолетта болеет СПИДом за мои деньги!
– То есть? – спрашивает обалдевший Антон.
– То есть это розыгрыш! – орет Слава.
– Розыгрыш! – орут все остальные. И, судя по звукам, принимаются тискать и тормошить бедного Антона.
Антон, разумеется, выдает уже ставшую коронной фразу всех наших клиентов:
– Вы охуели!
Потом он заливается истерическим смехом. Потом снова начинает всех материть. Светлана справа от меня закуривает очередную сигарету.
– Мудак, я с тобой импотентом стану! – кричит Антон, когда гвалт немного затихает.
Его будущая жена, выпустив невидимый дымок, расплывается в ехидной улыбке.
В динамиках стоит шум, хохот и крики. Кажется, вся компания, вместе со спустившимися сверху Виолеттой и Андрюхой, намеревается выпить.
– Думаю, звук нам больше не нужен, – говорит Светлана.
Леха послушно обрывает связь.
– Вот приемная антенна, – говорит он, отключая от разъема на ноутбуке какие-то провода. – Ломаю при вас. Жучки, то есть микрофоны, если хотите, снимем мы, но уже завтра, либо вы можете это сделать сами.
– Жучки? – задумывается Светлана. – С жучками я потом разберусь. Я помню, куда вы их ставили.
– Вас все устраивает? – интересуется Маша.
– Да, – говорит Светлана. – Спасибо большое, мне… мне все понравилось! Очень. Вот деньги, здесь ваш гонорар и вторая половины гонорара Виолетты.
Светлана передает Маше увесистый бумажный пакет, набитый купюрами.
– Спасибо! – прячет подруга деньги в бардачок. – Думаю, можно ехать, остальные нас догонят.
Минут через десять, поплутав по аккуратным улочкам, мы выезжаем за территорию. Охрана, узнав Светлану, кивает нам – и мы покидаем чопорное идеальное пространство коттеджного поселка. Где-то сзади маячат огни второй машины.
Сразу за выездом, у забора, припаркован белый "инфинити" Виолетты, в котором сидит Никита. Мы останавливаемся, Вадик тормозит рядом. Мы все выходим из машины, Светлана жмет Вадику руку и благодарит его и Виолетту за отличный спектакль. Никита уступает Виолетте место за рулем.
– Светлана, вас подвезти? – спрашивает неожиданно блондинка.
Светлана с удивлением смотрит на нас, потом на Виолетту. И вдруг соглашается.
Еще через пару минут огни белого авто, в котором сидят две ослепительные красотки, только что убившие и воскресившие одного мужчину, теряются в темноте.
По традиции мы все, кроме Никиты, выкуриваем по сигарете в полной тишине. Потом окурки тонут в траве.
– Слава подписал акты, с документами все в порядке, – говорит Вадим. – Маш, садись ко мне, есть пара вопросов по документам. А остальные давайте к Никите.
Мы рассаживаемся, Никита поворачивает ключ в замке зажигания.
– Прикольно так все вышло! – начинает тут же рассказывать Андрей мне и Лехе подробности только что проведенной акции. – Мы когда поднялись наверх, Антон там все разворотил к чертям! Кстати, на стене у него – такая клевая оленья голова…
– Подожди! – останавливаю я Андрюху. На сиденье рядом со мной – Машкина сумка, которую она положила сюда, когда мы еще торчали за домом Антона. – Никита, одну секунду. Я Маше сумку отдам.
Вадик еще не успел отъехать. Я выхожу из салона и дохожу до его "форда".
– Ты сумку забыла! – говорю я, открывая дверь салона со стороны пассажира. И… застываю, открыв рот.
Маша и Вадик, забыв обо всем на свете, страстно целуются.
8
Мировая литература и мировой кинематограф очень сильно облегчили нам бизнес. Не нужно ничего придумывать – достаточно посмотреть парочку боевиков или триллеров, и сюжет акции любой степени сложности сам складывается в голове. Остается лишь реалистично воплотить задуманное в жизнь.
Итак, после того как на экране появились и пропали название фильма, имена режиссера и актеров, исполняющих главные роли, а за кадром тревожные скрипки уступили место фамильярному дуэту фортепиано и саксофона, из кромешной темноты проступают силуэты домов, витрин, фонарей и автомобилей. Пожалуй, внизу стоит пустить уточняющую надпись – Москва, 30 сентября, 21.00.
По центру кадра – вход в ирландский паб, коих в Москве великое множество. Чопорная вывеска, тяжелая деревянная дверь с изогнутыми коваными ручками, витражи в оконных проемах и дорогие авто, припаркованные у тротуара, свидетельствуют о том, что заведение пользуется спросом у весьма респектабельных и богатых клиентов.
Заглянем внутрь – в одном из двух небольших залов паба за крайним столом в углу, на кожаных диванах расположилась компания мужчин. Их бокалы почти пусты, над столом вьется дым от сигар, в папку со счетом вложены щедрые чаевые. Посетители собрались уходить – они выбираются из-за стола, поправляют галстуки и пиджаки и, поблагодарив администратора зала, направляются к выходу, не переставая о чем-то оживленно беседовать.
Переключим внимание – у выхода из зала за небольшим столиком пьют светлое нефильтрованное две девицы. Они сидят в пабе уже достаточно долго, и все это время ведут себя весьма развязно – хохочут без умолку на весь зал, роняют пепельницы и громко обсуждают личную жизнь какой-то Светки. Впрочем, обе подружки хороши собой – а симпатичной девушке можно простить очень многое.
В тот самый момент, когда компания мужчин поравнялась со столиком, за которым сидят подруги, одна из них, рыжая, облаченная в откровенное короткое платье, делает резкое движение – и содержимое бокала оказывается на рубашке проходящего мимо темноволосого мужчины в светло-сером костюме.
– Ой! Простите! – начинает причитать на весь зал рыжая.
Ее подруга, высокая блондинка в не менее откровенном платье, тут же подскакивает к мужчине с салфеткой в руке.
– Девушка, вы что, пьяны? – интересуется мужчина, на чьей рубашке растеклось темное пятно. – Что это?
– Это вода, минералка! – объясняет блондинка, пытаясь вытереть пятно.
– Девочки, вы как-то поаккуратнее… – добродушно заявляет второй мужчина, худощавый шатен в дорогом свитере, видимо, близкий друг первого. Он качает головой, глядя, как обе девицы порхают вокруг темноволосого, одновременно вытирая воду и отчаянно с ним кокетничая.
Вся остальная мужская компания наблюдает за происходящим со снисходительными улыбками.
Должна вам сказать – прикрепить маячок к одежде незнакомого вам мужчины нетрудно. Особенно если мужчина смотрит в ваше декольте. Особенно если вы до этого достаточно долго тренировались. Раз-два, наивный взгляд снизу вверх, в глаза, очаровательная улыбка, одна рука с салфеткой нежно поглаживает грудь незнакомца, а пальчики другой руки в этот момент словно случайно касаются ремня на брюках – и вот крохотный маячок со встроенным навигационным чипом прикреплен на внутреннюю поверхность ремня.
Сидящий возле окна одинокий парень с ноутбуком, типичный менеджер среднего звена, решивший совместить вечерний отдых за кружечкой пива с проверкой биржевых сводок, едва заметно кивает головой. Это значит, что на экране появилась цель с пометкой "Савельев".
Сделать то же самое с двумя большими автомобилями сложнее. Особенно если в салоне одного авто находится крепкий водитель, а в салоне другого – вооруженная охрана. Но ведь вы не собираетесь крепить маячки в открытую?
Примерно двадцать минут назад мимо паба продефилировал бомж. Заросший, нетрезвый долговязый тип неопределенного возраста, в стоптанных дырявых кедах, спортивных штанах с вытянутыми коленками, потрепанном ватнике и оранжевой панаме, по полям которой раскинулись пальмовые листья. В одной руке бомж держал замусоленную холщовую сумку, в другой – пивную банку, из которой он, периодически останавливаясь, делал глоток.
Прямо возле паба – вернее, возле припаркованного у входа темного внедорожника марки "Мерседес" – бомж запнулся и, едва не упав на тротуар, зацепился рукой за капот. Постояв какое-то время, он хотел было устроить посиделки прямо у машины – но его спугнул неприветливый тип в костюме, высунувшийся из авто.
Бомж, вскочив на ноги, отошел от внедорожника, постоял какое-то время, глазея на окна паба. Потом неожиданно развернулся и нетвердой походкой поковылял в сторону стоящего рядом с "мерседесом" бордового "бентли". Возле "бентли" долговязый тип споткнулся, уронил банку и полез под автомобиль доставать ее. Он почти вытянул закатившуюся под днище жестянку, но тут водитель, сидевший в авто, вылез из-за руля, буквально за шиворот оттащил бомжа от машины и отвесил ему чувствительную затрещину. Бомж плюнул своему обидчику вслед, но предпочел ретироваться.
Под днищами обеих машин Савельева теперь – радиомаяки, сигналы которых также приходят на Лехин ноутбук. Эту хитрую аппаратуру по нашей просьбе достал Аркадьев – резонно заметив, чтобы мы, гражданские лица, никому не говорили, что пользовались чем-то подобным. Где Аркадьев берет подобные штуки, никто из нас, разумеется, не интересовался.
Андрей в панаме с пальмами прошел мимо окна ровно пятнадцать минут назад – а секунду спустя на мой телефон пришло сообщение от Вадика: "Все ок, тачки наши". Леха бросил на меня быстрый взгляд поверх ноутбука и едва заметно улыбнулся.
Теперь и сам Савельев "наш".
– Ради бога, не сердитесь! – говорит Маша своим неподражаемым голосом, изведя последнюю салфетку на подмоченную рубашку нашего "случайного" гостя. – Мы не специально!
По лицу Савельева видно, что он, может быть, и затеял бы разбирательство, но при других обстоятельствах. Когда у тебя день рожденья, в теле – пара кружек отличного эля, а еще через час ты окажешься в загородном доме близкого друга и будешь вытеснять воду из его бассейна нетрезвым телом, устраивать суровый выговор подвыпившей рыжей девице нет никакого желания.
У Савельева – серые внимательные глаза, полноватое лицо, на висках едва заметна намечающаяся седина. Приятная, располагающая внешность, и выглядит он куда моложе своих сорока двух. Я очаровательно улыбаюсь, не забывая при этом казаться нетрезвой, потом кладу промокшую салфетку на стол и уступаю Савельеву дорогу.
– Удачи вам, девочки! – говорит игриво Аркадьев, цапнув на прощанье Машу за локоток. – Не шалите больше!
Не будем, дяденька! Ну, если только самую малость…
Аркадьев уводит Савельева и остальных своих спутников к выходу.
Картинка уходит в затемнение. Глотните пива. Съешьте попкорна. Слышите – где-то за кадром напряженно вздохнули скрипки?
21.40. Москва. Ленинградское шоссе.
Из затемнения проступает толчея машин, стоящих на светофоре одного из многочисленных перекрестков столицы. Среди прочих авто в кадре видны лощеный бордовый "бентли", стоящий рядом черный "майбах" и остановившийся впритирку к "бентли" сзади "мерседес". Короткий взгляд внутрь салонов: на заднем сиденье "бентли" вольготно расположился Артем Савельев. Он читает какой-то текст с экрана ноутбука. Водитель Савельева, поджарый усатый мужчина лет пятидесяти, смотрит перед собой на дорогу.
За рулем "майбаха" – Аркадьев, обожающий рулить самостоятельно. Он смотрит не на дорогу перед собой, а куда-то вправо, на припаркованные у тротуара автомашины. В "мерседесе" – трое молодых парней в темных недорогих костюмах. Пиджак каждого оттопыривает оружие в кобуре подмышкой. Они тоже смотрят на дорогу – привычно отслеживая ситуацию вокруг.
Сигнал светофора меняется с красного на зеленый, и машины трогаются с места. Пару секунд поток авто движется без помех – но уже в следующее мгновение слышится хлопок, звон разбитого стекла, и в бок "мерседесу" въезжает невесть откуда взявшийся жигуленок седьмой модели. В зад остановившегося внедорожника влетает зазевавшаяся "нексия", и уже через секунду вокруг трех остановившихся автомобилей образуется шикарная пробка.
"Бентли" и "майбах", проехав еще несколько метров вперед, спешно останавливаются, включив аварийные огни. Из невесть откуда появившейся машины ГИБДД материализуются двое сотрудников – и именно они отбивают от молодцов из "мерседеса" хлипкого парня лет двадцати пяти, которого охрана Савельева выволокла из "жигулей" и уже собралась было размазать по асфальту Ленинградского шоссе.
За солидное вознаграждение приятель Вадика Семен согласился расплющить ржавую зеленую "семерку" о дорогой внедорожник. Машину мы купили по объявлению, за тысячу долларов, и Семен, обладатель шикарного "лексуса", неделю гонял на "семерке" по дворам, гогоча и вспоминая юность.
Мы обещали, что телесных повреждений после аварии он не получит. Именно поэтому на перекрестке уже около часа "случайно" дежурит машина ГИБДД.
Разборки возле развороченных авто между тем идут полным ходом. Подошедшие Савельев и Аркадьев чешут в затылках. Больше всех, однако, кипятится владелец "нексии", высокий парень с длинными белыми волосами, собранными в хвост, – видимо, купил машину совсем недавно. Он размахивает руками, пытается что-то доказать то водителю "мерседеса", то человеку в форме. Хмурые парни в костюмах, немного похожие друг на друга, мрачно кучкуются возле своего внедорожника. Савельев между тем делает несколько звонков.
Мы с Машей наблюдаем происходящее из ее красного "мини", припаркованного у входа в какой-то бутик. Люди, идущие мимо по тротуару, с любопытством выворачивают головы, рассматривая место аварии.
– Видишь? – говорит Маша, вытягивая передо мной правую руку.