Уже прощаясь, Шалва Давидович давал Бальцеровичу последние наставления:
- Да, и ещё, по телефону операцию со мной не обсуждай ни при каких обстоятельствах, даже иносказательно. Лучше не пожалей времени и денег и сам подскочи. В самом крайнем случае зайдёшь на скайп под новой регистрацией с чужого адреса и компьютера и выйдешь на человечка - сейчас получишь его данные. И в детали нашего дела не вздумай своего приятеля посвящать, переправил груз - и точка, забыл.
- Да понятно, а как иначе? Шалва, по-моему, ты излишне детализируешь, - Бальцерович уже спешил.
- Не торопись, лучше лишний раз уточнить, чем недоговорить. Знаешь, мой опыт показывает, что самое слабое место, где чаще всего всё рвётся, это стыки, на которых всё изначально казалось понятным по умолчанию. Поэтому я стыки всегда перепроверяю и обсуждаю в деталях. Однажды по неопытности стрелу забили на пять часов. Приезжаю - нет никого. А мне уже выставляют предъяву за неявку. Потому что не явился я в пять, а явился в семнадцать - если быть абсолютно точным. И попробуй не согласиться. А мне про пять утра и в голову не пришло, еле-еле всё уладил… Зато на всю жизнь запомнил. Да, и вот ещё что: "дырка" на границе, точнее, на обеих границах - за тобой. Вот теперь, дорогой, всё. Доедешь - позвони, - Мдивани пожал руку и слегка обнял Бальцерови-ча на прощание.
* * *
- Здорово, друг Василий, Черепанов тебя тревожит, если, конечно, ещё помнишь такого, Ольгин однокашник, мы в поезде недавно…
- О! Неужто сам Иван соблаговолил нам позвонить, - перебил его пограничник - Очень рад тебя слышать, дружище. Мы с Ольгой частенько ту поездку вспоминаем. Олечка, кстати, недавно откопала вашу выпускную фотографию - ты почти не изменился, разве возмужал и поплотнел. Когда в гости заедешь?
- А ты проведать родную Лугань в ближайшие дни часом не собираешься? - на всякий случай уточнил Черепанов.
- Я бы с радостью, да работы на новом месте навалилось по самые-самые. Пока завалы от предшественников не разгребёшь, во все тонкости не въедешь, приходится сидеть на месте. Да и начальство с разными поручениями дёргает по десять раз на день.
- Тогда жди сегодня в гости, - ошарашил нового товарища Иван, - прилечу вечерним рейсом.
- Ну и здорово. Если в аэропорт "Жуляны", то это от нас совсем близко, - обрадовался Василий. Вот Ольге сюрприз, сейчас дам ей задание на приготовление праздничного ужина в честь дорогого гостя.
- Коньяк за мной!
- Разберёмся, адрес записывай.
Иван понимал, что рискует. Поди знай, не является ли случайно его новый знакомый креатурой или другом кого-нибудь из противоположного лагеря. Иван уже хорошо усвоил, что в жизни порой случаются такие совпадения, которые даже предположить невозможно. Один из знакомых, работавших в службе внешней разведки, когда-то обронил фразу, которую Черепанов хорошо запомнил, хотя и не взял на вооружение: "Я никогда не скажу того, что может быть использовано против меня". И всё же Иван верил в то, что разбирается в людях. Ему всегда везло на друзей. Дружбу он в душе считал своим главным капиталом.
…Перед тем, как изложить суть своей просьбы, Черепанов тем не менее сделал маленькую преамбулу:
- Вась, если у тебя не получится мне помочь, могу ли я рассчитывать, что моя история, которой сейчас поделюсь, не будет нигде упомянута - пусть косвенно или случайно?
- Обижаешь, старина. Я знаю цену и дружбе, и словам, в том числе и неосторожным.
- Мне нужна "дырка" на границе.
- Ого! Так журналистика для тебя на самом деле только прикрытие?! Я и не подозревал, что ты контрабандой балуешься, - пошутил полковник - Излагай давай, пока мы при памяти.
* * *
Селиванов второй день ходил сам не свой. Кто уполномочил этого недоразвитого слизняка Портного дать номер его мобильного Маргарите? Семён никогда не умел думать хотя бы на шаг вперёд. Не смог устоять, видите ли, когда узнал о её судьбе! Теперь придётся номер сменить. Нет, до встречи с сыном карточку выбрасывать не стоит. Телефон Риты ему известен, с этого номера отвечать только на её звонки, а для работы с украинскими контрагентами завести новый. Опять какие-то дурацкие хлопоты на ровном месте.
Сын. Надо же, как жизнь повернулась… И эта ещё, красавица гордая, в позу стала. Три года молчала и снеслась - позвонила-таки. Правду говорят: логика и женщины - понятия несовместимые.
Новая фамилия принесла Селиванову что-то вроде новой системы координат. Но не дала нового самосознания и мироощущения. Его не покидало чувство злости за поражение на выборах в Лугани. То, как это было преподнесено на прессконференции, то, с какими потерями ему пришлось ретироваться из города, угнетало его самолюбие и тревожило те участки самосознания, которые отвечали за месть.
В "Ингазе" Семёнов курировал несколько разных направлений. В том числе и все нелегальные процессы, происходившие с голубым топливом по пути в Украину, обеспечивая сбор средств от реализации в рамках своих "производственных программ". По ту сторону границы определённым массивом газовых дел управлял некто Михаил Евгеньевич Баль-церович.
Схема заработка была разделена на несколько составляющих, каждая из которых по отдельности выглядела как отдельный и вполне безобидный бизнес, а в совокупности они выдавали на-гора весьма солидный приплод дензнаков. Это требовало ответственных и неразговорчивых сотрудников. Конечно, не Селиванов всё это придумал. За эту тему десятилетиями лилась кровь, и время от времени происходил передел сфер влияния.
Примерно семь лет назад стороны определили своих представителей, способы организации, и компания "Ингаз" по общему согласию была допущена к газовому бизнесу с привкусом аферы. Когда выручки от реализации технологических потерь и разрешенных погрешностей учёта стало недоставать, пришлось применять новые методы. Технические службы хоть и работали на грани совершенства, но всё же не могли обеспечить сохранение всего объёма транспортируемого топлива. Каждая утечка, авария на трубе или на станции рассматривалась как акт вредительства. Аппетиты формальных и неформальных покровителей росли пропорционально количеству избирательных кампаний в братских странах. Особенно этим грешила украинская сторона. В последнее время кардинальные смены курсов государственного корабля "Украина" на пути ко всенародному благополучию были настолько же часты, насколько часто менялся премьер-министр. При одном и том же президенте страна повидала разных премьеров, а это не способствовало стабильности в таком тонком бизнесе, который был доверен "Ингазу".
"Новыми методами" теперь назывались операции с показателями качества топлива. Далеко не во всех местах, где труба пересекает границу, на узлах учёта установлены аналитические лаборатории. А если в сети есть дырка, то часть улова обязательно её найдёт и уплывёт. Так коммерческая необходимость вынудила искать общий язык ранее независимых друг от друга газовых бизнесменов России и Украины. Десять химических и шесть физических параметров газа находились под неусыпным контролем лабораторий в тех областях, где уже была отработана технология реализации излишков. В своё время Селиванов и К° наладили в центре страны через местные предприятия сбыт неучтенного газа. Деньги пошли стабильным потоком, и теперь следовало организовать развертывание подобной схемы на востоке. Тем более что в этой части страны лаборатории на узлах учёта в основном отсутствовали, что делало регион особенно привлекательным для такого бизнеса.
Высота полёта мысли, как считал сам Сергей Николаевич, порой мешала ему в решении приземлённых задач. Выборы мэра Лугани, на которых он так подставился, - а если разобраться, то ему просто не повезло, - теперь и не казались уж такими необходимыми. Потрачено столько средств, времени, но цель не достигнута, он вынужден жить и работать в чужой стране, под чужой фамилией.
Такая яркая комбинация была тогда разыграна с собаками… Высший пилотаж! А этот неугомонный Черепанов всё испортил. И сейчас вот снова путается под ногами и мешает. Почему его так много в моей жизни? У Портного вроде всё получилось, так что, Иван Сергеевич, наши вам поздравления: у вас начинается чёрная полоса. Денег у тебя, Ваня, нет ни своих, ни казенных, доверия к тебе нет ни у твоих партийных начальников, ни у органов. Повезёт - может, тебя и не посадят. А хотелось бы.
Селиванов часто мысленно разговаривал с Черепановым, представляя себя в роли победителя. Иногда это происходило за столом, причем Черепанов сидел чуть поодаль, сложив руки на коленях, будто обвиняемый. Иной раз было в форме интервью, но разоблачителем и триумфатором выступал сам Селиванов. Воспалённый мозг Сергея Николаевича требовал сатисфакции за унижение и рисовал картины того, как это могло бы быть.
Вся многоходовая комбинация, выстроенная им задолго до выборов, была направлена одновременно и на изъятие денег у его обидчиков, и на удовлетворение червя мести, который уже так долго глодал его изнутри. Ход конём. Слабак Портной исполнил свою роль, как мог, и на том спасибо, а вот Полина могла бы и получше выступить. Безответственная девка. За что и поплатилась. Ничего, на всякой войне бывают потери. Это неизбежно.
Селиванов снова щёлкнул мышью, чтобы ещё раз посмотреть и запомнить на всякий пожарный кое-что из информации с той заветной синей флешки. Она напоминала ему ядерное оружие или, на худой конец, гранату в бою с невооружённым противником. Но с любым оружием нужно обращаться правильно, дабы не подорваться самому… Итак, смотрим. Вот досье на прошлых, вот - на нынешних, вот - на потенциально возможных. Контакты, пороки, слабости, финансы, увлечения, компромат. Но это только семечки, пыль в сравнении со сценариями развития событий, часть из которых уже просчитана и запущена, а часть еще ждёт своего часа.
Вот сценарий с участием одного из влиятельных политиков и олигархов Климова. Поднимается цена на газ для Украины, соответственно, растут цены и на её внутреннем рынке. И две дюжины крупнейших химических предприятий становятся убыточными. Среди них и комбинат Климова. На этом он теряет сразу двести миллионов. Но под подорожание газа есть повод подтянуть цены на электроэнергию. И здесь Климов увеличивает доход уже на два миллиарда. В благодарность он должен скупить "лежачие" химпредприятия, но потом якобы за долги по газу их отсуживают российские партнёры, которых он публично ругает и называет грабителями, а группа проведенных им в Раду "нейтральных" депутатов поддерживает в нужный момент закон по газотранспортной системе…
Кому из программистов поручить эту работу? Свои, проверенные, - слишком далеко. А задача - самой высокой степени сложности и конфиденциальности. А что, если использовать одного из гениев, работавших на Макарцева? За очень большие деньги - чтоб ему даже во сне страшно было думать о "сливе". Эта задуманная Сергеем программа будет похлеще, чем пояс шахида, - это его спасательный круг, реальная защита по обе стороны границы.
Почему-то вспомнился неуклюжий продавец пиццы, налетевший на него на мотороллере. А посмотрим-ка, чем наш знаменитый правдоискатель в последнее время занимался, где был. Селиванов быстро зашёл на нужный сервер.
Сидеть в тюрьме - на самом деле это был лишь следственный изолятор, но особой разницы в статусе учреждений Портной пока не понимал - было нелегко по многим очевидным причинам. Тем не менее Семён Григорьевич собрал остатки мужества и терпел изо всех сил. А картинка трупов убиенных, которую они увидели с Иваном в зачуханной квартирке номер 9 по проспекту Освободителей, 1 б, вместе с этим злосчастным адресом, казалось, скоро высверлит дыру в его такой умной от природы голове. Правда, это жуткое видение имело и другую сторону. Сёма никак не хотел оказаться на месте Царькова, несчастного охранника или красотки Полины, он не хотел этого на клеточном уровне, и это придавало ему духу. Пусть он и в тюрьме, но на сегодня это и своеобразное убежище от вездесущего Селиванова. Скоро его поймают, и Сёма вернётся домой, к любимой Лиличке. Как там она без него? Эта мысль неожиданно его согрела - Семён погрузился в приятные мечты. Воспоминания и мечты - главные пилюли для заключённых, помогающие выжить здесь и не сойти с ума, - такое глубокомысленное открытие, как и Портной, сотни тысяч раз делали и будут делать те, кто сюда попадают.
- Портной, на выход! - голос конвойного вернул Семёна в замкнутое пространство, специфического запаха которого, как и грязно-синих стен, он уже не замечал или не хотел замечать.
Семён покорно сложил руки за спину, продолжая с отсутствующим взглядом вспоминать тот корпоратив и Лилю, их сладкую безумную страсть… "А может, Селиванова уже поймали, и меня сейчас отпустят, - мелькнул лучик надежды. - Впрочем, вряд ли так быстро…"
В комнате для свиданий, куда его доставили, он увидел Лилю, и это было похоже на сон. Солнечные лучи, пробившиеся через небольшое зарешёченное окошко, ласкали её ещё больше похорошевшее личико. Она слегка приобняла Семёна и прислонилась к его щеке закрытыми, приятно пахнущими губками и тут же, отстранившись, заботливо вытерла с его щеки помаду. Портного пьянил свет, лучившийся от её глаз, запах шикарных духов. Фасон её платья казался вроде бы строгим, но явно подчёркивал красивые линии бёдер и манящую грудь. Шея была окутана изящным сине-голубым шёлковым платочком, который ей безумно шёл. Семён глядел на Лилю и не мог налюбоваться. Ему захотелось очень сильно обнять её и поцеловать в губы, но он спохватился и сдержал себя: тюремная одежда, должно быть, несущая на себе запах изолятора, нечищеные зубы… Семён не мог допустить, чтобы с этим у Лили ассоциировался его образ.
- Ну, как ты? - не дождавшись ответа, Лиля принялась доставать из пакета запечатанные кулёчки и пластиковые контейнеры с едой, по-видимому, купленной только что в супермаркете.
- Я? Ну, я лучше, чем мои предки во время войны, но хуже, чем мои земляки на Средиземном море, - Семён отлично понимал, что претендовать на роль супермужественного героя ему, даже не служившему в армии интеллигенту, было бы смешно, но старался быть сдержанным и не раскисать, что в его положении было уже неплохо.
Перекусив с удовольствием гастрономической нарезкой и приготовленным на кухне супермаркета салатом "Цезарь" из продуктов, срок реализации которых истекал, Портной поймал себя на мысли, что домашний борщик, блинчики, не говоря уже о форшмаке, явились бы верхом его мечтаний в этой области. Но и за это спасибо. Судя по всему, время свидания для него не было ограничено стандартными рамками - единственное, в чём в данной ситуации проявлялся его статус.
- Семён, у меня к тебе разговор, - Лиля взглянула на него, но тут же отвела взгляд и, не дожидаясь реакции, продолжила, - Сёма, я тебя очень уважаю, ты мне как папа.
- Что-то новенькое, я же не извращенец, - в предчувствии чего-то тревожного к Портному вернулось самообладание.
- Мне самой сейчас очень трудно говорить, поэтому ты не перебивай, пожалуйста, - Лилин голос звучал все увереннее и холоднее. - Недавно меня нашёл мой одноклассник Паша. Оказывается, он любил меня ещё со школы, но не говорил об этом. Потом в его жизни случились большие неприятности. Он заступился за человека, была драка, а его подставили и сделали виноватым. Три года провёл за решёткой, но сейчас вышел и нашёл меня. Он такой мужественный, справедливый, и все эти годы любил меня, мечтал обо мне, но не решался об этом сказать. А теперь открылся. Сёма, я хорошо к тебе отношусь, я всё прекрасно понимаю, но если ты любишь действительно меня… меня - не как свою собственность, не как воплощение своих планов, то ты прости и не обижайся. И у тебя скоро всё наладится, с твоими-то возможностями и головой. А пока - можно Павел у нас временно поживёт? И ещё - у него есть гениальная идея по совершенно новому бизнесу. Так я пока воспользуюсь деньгами с карточки? Они там всё равно без дела лежат. Мы быстро раскрутимся и всё вернём с хорошими процентами, тебе выгодно будет. Ты же добрый, ты же поможешь своей дочке Лиличке?
Лиля попробовала обнять вошедшего в ступор Портного. Голос конвойного "пора заканчивать", донёсшийся откуда-то издалека, в данной ситуации показался Семёну приятным и даже заботливым.
В камере к нему вдруг пришло резкое успокоение. Во всяком случае, теперь можно было уходить в себя и часами думать о совершенно удивительных вещах. Может, всё оно и к лучшему? Он освободился от ненужного чуждого человека, от которого, как теперь понятно, можно было ожидать всего, что угодно. И хорошо, что это произошло сейчас, а не позже. В конце концов, не он первый, не он последний. И обижаться на судьбу не стоит, иначе она отомстит, - это была его идеология. Он ведь сам не прислушался к своему второму "я".
Но, если честно посмотреть правде в глаза, чем он лучше? Когда изгонял из своей жизни преданную домработницу и любившую его Инну, разве думал он о них, об их чувствах? Поступал так, как было удобнее ему - его польщённому самолюбию, его эгоизму, его плоти. А как он подставил Ваню Черепанова? Нет, можно тешить себя тем, что ничего не знал о коварных планах Селиванова, был тупым орудием в его руках. Отчасти так оно и было. Ему и в страшном сне не приснилось бы то, во что он ввязался. Но правда и в том, что из-за своей жадности, желания удержаться на двух стульях он успокаивал себя всевозможными отговорками, мол, это разные, непересекающиеся бизнесы, и о делах с Селивановым он распространяться не обязан. А ведь знал Семён и хорошо знал обо всех этих войнах. И если шёл с Иваном в дело, обязан был ему обо всём честно сказать либо отказаться. Так что поделом тебе, Портной, поделом. Хорошо бы, чтоб этими страданиями искупление дел его грешных и ограничилось. Он даже помолился своему умному Богу и попросил о прощении.
И вскоре после этого набрал номер Черепанова. Номер был недоступен. Портной попытался запастись терпением. А может, Иван ввёл его в число нежелательных абонентов, чтобы больше никогда не слышать? Сообщение о том, что абонент появился в сети, пришло лишь на следующее утро.
- Иван, я знаю, что тебе неприятно меня слышать, но я должен сообщить тебе очень важную информацию. Это касается нашего дела. Но не по телефону.
В планы Черепанова никак не входило навещать запутавшегося во всём, в чём можно, респектабельного арестанта
Портного. Но надо - значит, надо. Подумав, он всё же купил докторской колбасы, сыра, печенья, батон и кефир.
- Я забыл впопыхах, - к чести Портного, он не стал утомлять Ивана душевными излияниями и разговорами о раскаянии, а сразу перешёл к делу, - у Селиванова был ключ к банковской базе данных. Не всех данных, а некоторых, не особо секретных. Короче, он может отслеживать все твои операции с "золотой" банковской карточкой, которую ты у нас в прошлом году оформил. Где, когда и за что платил. И ещё. У его людей налажены контакты в среде мобильных операторов, позволяющие отслеживать передвижения по номеру мобильника. Он меня так один раз на мелкой брехне поймал. Извини, я сразу и не сообразил, да и забыл. Всё, в общем…
Выходя из СИЗО, Черепанов решил первым делом заехать в банк и взять распечатку движения средств с той злополучной банковской карточки, чтобы понимать, какую информацию имеет перед собой Селиванов. Но главное, он точно помнил: в Москве карточкой не пользовался, билеты выкупал за наличные и телефон на время той однодневной поездки отключил - то ли из экономии, то ли повинуясь какому-то внутреннему чутью. Стало быть, не всё так плохо. Хоть в чём-то да повезло.