- Да я вас… - продолжал Берг, но Владимир, который тоже поднялся с пола, сочтя, что упражнения работодателя в риторике становятся по меньшей мере утомительны, положил руку на плечо Ивана Германовича и сказал примирительно:
- Ладно, потом проведете профилактическую выдрючку и разбор полетов на пол. Сейчас не мешало бы привести себя в порядок и поужинать.
Берг задохнулся от переполняющего каждую пору его маленького тела негодования и замолчал.
- А вы кто будете? - спросил Свиридов, глядя на мужчину в серой жилетке.
- Евгений Иванович Мещерин, - отозвался тот.
- А-а, слышал о вас. Вы президент "Айсберг-банка", да? А я вот теперь в роли няньки у Ивана Германовича, - проговорил Владимир и почти весело покосился на буквально онемевшего от изумления и ужаса Макса…
***
Через час, чисто выбритый, вымытый и изрядно поостывший от справедливого гнева, Берг сидел за роскошным столом и совершал вечернюю трапезу. Помимо хозяина дома, тут же находились Мещерин и Свиридов.
- Теперь я думаю, что самое время поговорить касательно того недоразумения, что имело место час назад, - замысловато выговорил Свиридов и многозначительно потер бок, на котором, как он успел увидеть, принимая ароматную ванну, красовался здоровенный кровоподтек.
- Да, да, - подтвердил Берг, пережевывая очередное блюдо.
В плане поглощения пищи, как оказалось, Иван Германович был поистине неутомим и, несмотря на далеко не богатырские габариты, уже съел едва ли не вдвое больше, чем Свиридов, вес которого составлял примерно девяносто килограммов.
- Да все очень просто, - нехотя ответил Мещерин. - После того как эти, с позволения сказать, охраннички… секьюрити… так вот, когда эти орлы умудрились посеять где-то машину Ивана Германовича, они тут же позвонили мне. Это было где-то около… да, около шести часов вечера, а потом я связался с гэбэшниками и попросил найти автомашину "Нива" со следующим номером. Они позвонили около часа назад и сказали, что машина обнаружена в Ленинском районе, по улице Лебедева-Кумача, между домами восемнадцать и двадцать один.
- Фак ее нафли?.. - ,с полным ртом воскликнул Берг, ожесточенно размахивая вилкой с риском насадить на нее глаз одного из своих соседей по столу, а именно Свиридова или Мещерина.
- Куда же они денутся. Кроме того, около нее нашли автомашину "Ауди", вписавшуюся в дерево, а возле этой "Ауди" - труп парня, который, как выяснилось буквально за несколько минут до вашего неожиданного появления…
Мне из госбезопасности звякнули… имел в высшей степени криминальное прошлое и настоящее. Пули ему весь череп разворотили. В упор.
Сразу и не признали.
- А где машина? - жадно спросил Берг.
- "Ауди"?
- Да какая еще "Ауди"? Моя "Нива"!
- Без понятия, Иван Германович, - индифферентно ответил Мещерин.
У Берга стало примерно такое же выражение лица, какое было у Антона Семеновича Шпака, когда Иван Васильевич Грозный швырнул ему в лицо порванный в клочья список украденных у Шпака вещей: "две куртки импортных, два портсигара отечественных, два магнитофона" - со словами: "Ты как челобитную царю подаешь?!"
Берг побагровел.
- Спокойно, шеф, - сказал ему Свиридов. - Не подвергайте себя смертельному риску подавиться куском.
- М-м-м… - только и смог выдавить Берг.
- Евгений Иванович, продолжайте ваш занимательный рассказ, как вы ловко обставили радушный прием хозяина дома, - с беспечным видом проговорил Свиридов и налил себе белого вина.
Президент "Айсберг-банка" покосился на Владимира - вероятно, он не привык к подобному непринужденному обхождению с ним практически незнакомых людей, но, увидев, как спокойно реагирует на фразу Владимира Иван Германович, подумал, что, вероятно, этот рослый парень с загорелым точеным лицом, несколько смахивающий на знаменитого ирландского актера Пирса Броснана, не так прост, и что он уже успел оказать боссу приличные услуги.
Мещерин облизал губы и сказал:
- Получив информацию, которую я уже довел до вашего сведения, я вполне резонно счел, что если вас похитили, Иван Германович, то не исключен вариант, что те, кто это сделал, могут позвонить сюда, а если вы, как говорится, потерялись по собственной инициативе… Вы должны помнить, что такие прецеденты бывали… Например, когда мы встречали немецких партнеров… если сложились такие обстоятельства… то вы все-таки предупредите Сашу, а еще лучше - все-таки приедете собственной персоной.
- А кто такая Саша? - спросил Свиридов. - Ваша дочь, Иван Германович?
- Ну да, - сказал Берг, продолжая ожесточенно пережевывать пищу, а потом снова обратился к Мещерину:
- Ну и что же дальше? Что-то я не совсем… понял. Хотя вы знаете, Евгений Иваныч, что я довольно-таки понятливый человек.
Мещерин несколько скованно пожал плечами:
- Я увидел, что вокруг моей машины шляются какие-то весьма подозрительные личности, и велел моим людям спуститься и выяснить, кто они такие. И тут вы и ваш телохранитель, Иван Германович…
- Твоя машина? Что-то я не припомню у тебя такой машины - белого "шестисотого".
Кучеряво живешь, Евгений Иваныч.
- Я его только на днях купил, - ответил тот. - Вы еще не видели, Иван Германович.
- А-а… понятно.
- Да, мы понимаем, в свете последних событий… - нараспев проговорил Свиридов, глядясь в громадное, от пола до потолка, затемненное зеркало напротив обеденного стола, но Берг перебил его:
- Дальше, Иваныч.
- А что дальше? Вы вошли в дом. Я подумал, что это и есть те люди, которые… в общем, подельники тех, что были в той "Ауди", или же сами они.
- Ну, это вряд ли, - иронично сказал Свиридов. - У них с двигательной функцией сейчас большие проблемы. Разве что на инвалидных колясках с турбоподдувом…
- Тебе нужно было сказать, кто ты такой, Иван Германович, - нетерпеливо произнес Мещерин, несколько повышая голос. - Думаешь, им было так просто узнать тебя в этом маскараде?
Тем более что это люди из моей, а не из твоей охраны. Почему ты не сказал, что ты - это ты?
- Ах, значит, я еще и виноват? - рявкнул Берг, выплевывая косточки от индейки на блюдо. - Да? Меня героически отмудохали какие-то вонючие выблядки, которых ты неизвестно отчего называешь своими телохранителями, и потом оказывается, что я еще и виноват! И в чем же?
Бесцветные глазки Берга метнули искры.
- В чем?! В том, что не представился, когда входил в собственный дом! Ты вообще соображаешь, что тут гонишь, Евгений Иваныч?..
Владимир посмотрел на Мещерина: тот сидел с каменным выражением на лице и, по-видимому, предпочитал и дальше благоразумно хранить молчание, ожидая, пока в очередной раз гневно взорвавшийся шеф выговорится и обретет свое обычное добродушие и покладистость.
Свиридов поспешил вмешаться.
- Дело в том, Иван Германович, что, вероятно, ребята из службы безопасности Евгения Иваныча привыкли видеть вас в респектабельном костюме, на приличной машине и с лицом, непохожим на отбивную котлету.
- Да? - свирепо вопросил Берг, несколько остывая.
- Ну конечно.
- Я и сам вас не сразу узнал, Иван Германович, - оправдывающимся тоном проговорил Мещерин. - А уж меня как-то сложно упрекнуть, что я не знаю вас в лицо. Да, кстати… а откуда у вас на лице такой здоровенный кровоподтек? Я думал, вас мои остолопы так приложили, а оказалось, что синяк был уже до этого. Как же так?
Берг поморщился.
- А-а, это так… - проговорил он. - Маленькая одиссея бизнесмена Берга. Если бы не Владимир, мне преспокойно пустили бы кровь, как жертвенному ягненку, или кого там приносят в жертву, Володя? Вы должны знать…
- Я? Это еще почему?
- Ну вы же говорили, что ваш друг священник.
- А, ну да. Ну, в жертву… это зависит от того, как посмотреть на проблему. - После сытного ужина и весьма обильной выпивки Владимир был явно склонен к разглагольствованиям. - Бывает жертвенный агнец, а бывает, соответственно, и козел отпущения.
- До того, как я полежал в джакузи, я куда больше был похож на козла, - самокритично отметил Иван Германович и опрокинул на скатерть, зацепив рукавом, большой стакан вина.
Мещерин, выслушав Берга, спросил:
- Но что же все-таки произошло?
- Да так, - неохотно произнес Берг. - Ехали в троллейбусе… - Не замечая, как вытянулось при слове "троллейбус" строгое лицо Мещерина, Берг начал сдирать шкурку с апельсина, продолжая свой рассказ:
- И там, на конечной, на нас наскочили какие-то дебилы. Ну, пришлось с ними немножко поконфликтовать на социальной почве.
Свиридов засмеялся: в последнее время Берг проявлял в известной мере качественное чувство юмора, которого в нем нельзя было даже заподозрить с первого взгляда.
- А там, на Лебедева-Кумача? - спросил Евгений Иванович.
- Там было другое… - морщась, произнес Иван Германович. - Так, маленький конфликт.
Там были люди Крота.
- Корнилова? - нахмурился Мещерин и откинулся на спинку кресла. - Откуда вам это известно?
- А они сами нам рассказали, - опережая Берга, сказал Свиридов. - Милые и доброжелательные люди. Конечно, образование оставляет желать лучшего, но это в целом исправимо. Так что…
- А вы что, принесли обратно наши продукты? - вдруг прозвучал за спиной Владимира смутно знакомый звонкий голос. - Вот уж кого не ожидала видеть в нашем доме!
***
Владимир обернулся. Но еще быстрее обернулся Берг, да так и подпрыгнул на месте.
- Саша? - пролепетал он.
В дверях столовой виднелся изящный силуэт высокой и очень стройной девушки лет девятнадцати-двадцати, с весьма правильными и миловидными чертами лица, которые несколько портила вызывающе яркая косметика. Знакомые насмешливые глаза буравили собравшихся за столом троих мужчин.
…Свиридов не мог не узнать ее: это была та самая девушка, которую он видел в магазине и которая присутствовала при акте разворовывания товаров "Айсберга" вместе с Алексеем Тихоновым.
Ну, нарочно не придумаешь! Значит, та самая девушка… дочь Ивана Германовича… Александра Берг?
Какой смехотворный оборот судьбы!
- Ты… здесь? - с явным изумлением проговорил Иван Германович. - Ты же жила… с этим, как то бишь его…
- А что мне прикажешь делать, если позвонил начальник твоей охраны и сообщил, что ты поехал кататься на своем рыдване, да и закатился куда-то так, что никто и найти не может? - перебила она его.
- Извини, Сашка, - сконфуженно пробормотал Иван Германович еще незнакомым Владимиру примирительно-виноватым тоном, - так получилось…
- А физию тебе кто так подчистил, папик?
И она довольно выразительно посмотрела на Свиридова. Берг быстро заморгал белесыми ресницами, но ничего не ответил.
- Понятно, - сказала Саша, не дождавшись ответа. - Конкурирующая фирма… А я тут сиди как на иголках и жди, пока из-за острова на стрежень, на простор речной волны, выплывет свет ясен месяц Иван Германович.
- Володя, это моя дочь Саша, - не найдя ничего лучшего, выдавил Берг, поворачиваясь к Свиридову.
- А мы уже знакомы.
- Простите? - Берг посмотрел на дочь. - Это правда, Саша? Откуда?
- Да так, - еле сдерживая улыбку, ответила девушка. - Есть общие знакомые.
- В самом деле?
- Да, - сказал Владимир.
Саша прошла за стол и, усевшись прямо напротив Свиридова, спросила:
- Так что вы тут делаете, Володя?
- Я в некотором роде охранник вашего отца.
- В некотором роде?
- Прямо скажем, это моя неосновная специальность. Но я, как говорится, на все руки от скуки. Особенно в условиях финансового кризиса.
Понимающая улыбка Саши дала понять Владимиру, что модель из "Сапфо" прекрасно осознала, что он имел в виду под туманным определением "финансовый кризис".
- А где же вы потеряли Тихонова? - спросил Владимир. - Я же видел его в…
Губы Саши полуоткрылись, но ее опередил негодующий вопль Берга:
- Что-о-о-о? Ты знаешь Тихонова? Этого вертихвоста, который крутит своим вислым задом на подиуме, как последняя проститутка?
- Я тогда тоже, по твоему определению, последняя проститутка, - холодно произнесла Саша и бросила на Владимира взгляд, далекий от восхищения: по всей видимости, упоминание имени Алексея Тихонова в этом доме не приветствовалось.
Теперь Свиридову стало понятно, почему Буча так настойчиво не желал попадаться на глаза Бергу.
Тем временем Иван Германович ожесточенно проглотил свой апельсин и изрек еще одно откровение:
- По моему определению? Если бы только по моему определению.
Сочтя, что деликатность ее папаши зашла слишком далеко, Саша встала со стула и оскорбление выпрямилась. - Видно, ничто не способно вколотить в твою лысую башку мало-мальский такт, - дерзко заявила она и вышла из столовой, демонстративно хлопнув дверью.
- Вот жаба-а! - протянул Берг и допил вино из своего бокала. - Ладно… пора спать…
Устал я что-то. Ты как, Евгений Иваныч, останешься у меня или поедешь к себе? А?
- Не знаю, - отозвался тот. - Что-то объелся я. Не хочу никуда ехать. Останусь здесь.
- Вот и хорошо, - сказал Берг и поднялся. - А то у меня три комнаты для гостей, и все пустуют.
В этот момент зазвонил мобильник Мещерина. Евгений Иванович, пошарив по карманам, выудил трубку и произнес:
- Мещерин слушает… Говорите, что там у вас. Кстати, Берг нашелся. Да. А, вы не про него?
А что же тогда? Что!
Мещерин, судорожно дернув рукой, задел вазу с фруктами - она с грохотом упала на пол, и апельсины, мандарины, манго, киви, яблоки раскатились по полу.
Берг так и подскочил от неожиданности на месте, скомкав салфетку, которой он интенсивно вытирал губы.
- В чем дело, черррт?! - Он вскинул глаза на Мещерина, чтобы определенно уточнить, какого хрена он бьет посуду, но тут же замолк, словно подавившись одним из сотен проглоченных им сегодня кусков пищи.
…Свиридову давно не приходилось наблюдать, чтобы кто-нибудь так мучительно, неотвратимо и стремительно менялся в лице. Лицо Евгения Ивановича потемнело и буквально постарело, на шее тугими жгутами вздулись жилы, живые карие глаза подернулись мутной дымкой…
- Все понял… сейчас приеду, - наконец не без труда выдавил он и вяло убрал телефон во внутренний карман пиджака.
Потом встал и застывшим взглядом уставился на Ивана Германовича.
- Что случилось? - наконец сказал тот. - Да ты что, Иваныч… на тебе ж лица нет! Что случилось?
- Да так, - Мещерин покачал головой, а потом после ватной, жуткой паузы, напоенной непереносимо пульсирующей тишиной, добавил:
- Дело в том, что буквально только что убили моего сына. Сегодня поздно вечером…
Эта жуткая, короткая, как жгучий удар кнута, фраза - "убили моего сына"! - произвела впечатление разорвавшейся бомбы.
Берг захрипел, словно у него в горле застряла рыбья кость и, нелепо взмахнув руками, выдавил:
- Это… как же? Погоди… погоди, Евгений Иванович. Что-то я не того…
Он замолчал, поняв, как бессмысленно и беспомощно звучат его слова, а Мещерин сморщился, нет, даже не сморщился - его лицо просто перекосило мучительной судорогой, как это бывает у человека, который хочет, но не может чихнуть… Но сейчас вместо жалкого чиха трепетал беззвучный крик отчаяния и гнева.
- Может, это ошибка? - спросил Берг. - Ведь бывают всякие недоразумения… совпадения. Может, это не он.
- Да нет, - сказал Мещерин. - Никакой ошибки нет. Его только что доставили в первый городской морг. Час назад подобрал случайный наряд милиции.
- Но кто же это мог быть? - тихо спросил Иван Германович.
- Я не знаю.
- Может, это те же, что и меня… ну…
Мещерин покачал головой.
- Я не хочу гадать. Сначала я хочу его увидеть.
- Но что случилось? Сам или… или убийство?
- Убийство. Сквозная огнестрельная рана головы. Навылет. Вот такие дела.
Президент банка "Айсберг" выговорил это с потрясающим спокойствием, а потом вдруг резким движением разорвал словно душивший его воротник белоснежной рубашки и стремительными рублеными шагами вышел из столовой.
Звук его шагов некоторое время глухо отдалялся в коридоре, а потом совсем затих.
Через минуту перед особняком заработал двигатель, из груди остолбенело глядящего в огромное окно Ивана Германовича Берга вырвался сдавленный клокочущий сип, и в белом призрачном свете фонарей роскошного входа белый "Мерседес", номер которого не был знаком Бергу, сорвался с места и растаял в непроглядной тьме.
На протяжении всей этой жуткой сцены Владимир Свиридов не издал ни звука. Да и что он мог сказать - он, - чужой этим людям, один из которых на его глазах узнал о тяжелой и уже невосполнимой своей потере?..
Глава 6 ДОЧЬ ИВАНА БЕРГА
- И что ты думаешь обо всем этом, Володя?
Свиридов поднял голову. Вопрос Берга, адресованный ему, несколько разрядил повисшую в столовой тягучую и более чем трехминутную тишину.
- А что я могу думать? Я первый раз вижу Мещерина. И даже вы не знали о том, что у него есть сын. Но, сказав, что угрозы в ваш адрес, взрыв "Линкольна", сегодняшние наши приключения, наконец, - все это случайно совпало по времени с этим происшествием… можно жестоко ошибиться. Сильно погрешить против истины…
- Что же касается меня, - откликнулся Берг, - то я уверен: сын Евгения Ивановича мог стать некой разменной монетой в счете, который они намерены предъявить мне.
- Все может быть.
- Вот что, Володя, - проговорил Берг. - Давайте-ка спать. Сейчас вам покажут ваши комнаты. Они расположены рядом с моими, так что мы через стенку. Надеюсь, там вам будет удобно.
Апартаменты, которые Берг отвел Свиридову в своем доме, просто язык не поворачивался назвать комнатами. Если учесть, что охрана Ивана Германовича располагалась на первом этаже в довольно тесной каморке, то не сложно было составить мнение о том особом положении, которое отводилось Владимиру в окружении Берга., Большие полукруглые окна в помещении, отведенном Владимиру, выходили на пустынный степной участок. Неподалеку блестело в лунном свете небольшое озерцо, возле которого прикорнули два или три особняка, размерами мало чем уступающими берговскому, но по архитектурному исполнению и в подметки не годившимися жилищу главы концерна.
Справа, у небольшого холма, виднелся такой же миниатюрный лесок, скорее всего рукотворного происхождения.
Нельзя было и желать найти в черте города более тихое, спокойное место с чистым воздухом, не отравленным духом цивилизации.
Свиридов включил телевизор и попытался углубиться в просмотр хоккейного матча, который транслировали по ОРТ. Хоккей он любил куда меньше, чем футбол, и потому под него хорошо было засыпать.
Но не спалось. Впечатления бурно проведенного дня, начинавшегося просто-таки идиллически, с мирной кражи в супермаркете "Айсберг", не отпускали его..
Кто бы мог подумать, что он будет ночевать в доме человека, про которого только сегодня днем говорил: "Я не думаю, что господин Берг сильно обеднеет от нанесенного его супермаркету убытка…"