- Жадность и слабость! - провозгласил старик. В голосе было столько злобы, что каждое слово звучало как обвинительный приговор. В левой руке - Библия, которую он поднял вверх, словно факел, озаряющий путь к просвещению. - Слабости преследуют вас ежесекундно! Это испытания Господни, и вы должны быть сильными.
- О Боже! - пробормотал Джеффри, но, обратившись к старику, заговорил совсем другим тоном: - Сэр, извините, пожалуйста.
Пожилой лидер обернулся: грозное выражение лица сменилось сначала удивлением, потом недовольством. На нем были белая рубашка с длинными рукавами, накрахмаленная так сильно, что ткань стояла колом, не менее жесткие джинсы с идеально заглаженными складками, на голове - бейсболка.
- Чем могу вам помочь? - спросил старик, вытерев рукавом рот. Хм, да у него от крика голос сел!
- Мы ищем Эфраима Беннетта.
Лицо старика тут же просветлело: глаза заблестели, на губах появилась улыбка.
- Вам туда, - показал он в сторону Хартсдейла. - Поедете по дороге, свернете налево и метров через сто пятьдесят увидите с правой стороны его дом.
Несмотря на показное радушие, в воздухе грозовым облаком витало напряжение. Непросто сопоставить истошно орущего старика с добрым, услужливо показывающим дорогу дедушкой.
Лена внимательно смотрела на собравшихся: человек десять работников, судя по виду, все на последнем издыхании. Одна девушка вообще едва держалась на ногах, только неизвестно от чего: от истощения, алкоголя или наркотиков. Больше всего сборщики сои напоминали изможденных хиппи.
- Спасибо, - отозвался Джеффри, явно не собираясь трогаться с места.
- Благослови вас Господь! - проговорил старик и, отвернувшись от незваных гостей, тут же забыл об их существовании. - Ну, дети мои, - произнес он, глядя на поднятую вверх Библию, - пора возвращаться к работе.
Чувствуя неуверенность шефа, Лена не решалась пошевелиться. Нельзя же просто сбить старика с ног и потребовать объяснений, но оба чувствовали: происходит что-то странное.
Они молча вернулись в машину, и Джеффри развернулся, чтобы ехать обратно.
- Непонятно… - проговорила детектив Адамс.
- Что именно?
Интересно, он не согласен или проверяет, как Лена оценила обстановку?
- Вся эта религиозность, Библия…
- Пожалуй, старик немного перегибает палку, - признал Толливер. - Но ведь сейчас таких много.
- Да, но кто ходит на поля с Библией?
- Здесь - почти каждый.
Патрульная машина выехала на трассу, и Лена тут же увидела со своей стороны почтовый ящик.
- Номер триста десять. Нам сюда!
- Ну, религиозность еще не делает человека злодеем.
- Разве я так сказала? - упиралась Лена, хотя сама искренне в это верила. С десятилетнего возраста она ненавидела мужчин за кафедрой, которые учат других жить. Сейчас в религии погряз дядя Хэнк, да так, что новое увлечение казалось страшнее амфетаминов.
- Оставь свои предрассудки!
- Угу, - промычала Лена. Как он мог забыть, что несколько лет назад ее изнасиловал религиозный фанатик, которому нравилось распинать женщин? Так что для атеизма у детектива Адамс имелись веские причины.
Джеффри выехал на подъездную дорожку, такую длинную, что Лена решила: они опять свернули не туда.
"Где-то я это уже видела", - думала она, глядя на покосившийся амбар и нечто деревянное, отдаленно напоминавшее уборную. Такие пейзажи в Рисе - маленьком городке, где прошло ее детство, - на каждом шагу. Рейганомика и отмена государственного регулирования поставили фермеров на колени. Семьи бросали земли, которые возделывали несколько поколений их предков, предоставляя банкам полную свободу действий. Чаще всего кредиторы продавали участки транснациональным корпорациям, а те обманом набирали мигрирующих рабочих и, значительно снижая расходы на зарплату, умудрялись получать прибыль.
- Сейчас в пестицидах используют цианид? - спросил Джеффри.
- Поняла, узнаю, - отозвалась Лена и записала вопрос в блокнот, чтобы потом навести справки.
У подножия крутого холма Толливер сбавил скорость. На дороге появились три козы, пришлось несколько раз посигналить, чтобы согнать их с места. Звеня колокольчиками, они двинулись к хлипкому, похожему на курятник строению. Из хлева вышли девочка-подросток и маленький мальчик с тяжелыми ведрами в руках. На девочке простое платье, на мальчишке - комбинезон. Оба босые. Дети проводили машину долгим пустым взглядом, и детектив почувствовала, как зашевелились волосы на затылке.
- Если начнут играть на банджо, я отсюда сбегу, - прошептал Джеффри.
- Я тоже. - Лена с облегчением вздохнула, когда показались хоть какие-то признаки цивилизации.
Перед ними возник даже не дом, а скромный коттедж с двумя мансардными окошками на крутой крыше. Обшивка новая, недавно покрашенная, и, если бы не полуразвалившийся грузовик на подъездной дорожке, домик можно было принять за резиденцию какого-нибудь профессора из Хартсдейла. У крыльца - цветочные клумбы, тянущиеся к спущенным колесам грузовика. Выбираясь из машины, Лена увидела стоявшую за сетчатой дверью женщину.
По судорожно стиснутым рукам и очевидной напряженности детектив Адамс догадалась, что это мать пропавшей девушки.
- Да, легко здесь не будет, - посетовал Джеффри, и Лена впервые обрадовалась, что беседы с родственниками погибших не ее забота.
Когда детектив Адамс захлопнула дверцу, из дома вышел мужчина. Лена думала, за ним последует и женщина, но вместо этого раздалось шарканье, и показался еще один мужчина - постарше.
- Инспектор Толливер? - спросил молодой. У него были темно-рыжие волосы и часто сопутствующие им веснушки. Кожа бледная, одутловатая, зато глаза как изумруды: их цвет не вызывал никаких сомнений уже на расстоянии трех метров. Довольно красивый, обаятельный мужчина в белой, с короткими рукавами рубашке без единой складочки и так плотно заправленной в терракотовые слаксы, что он походил на школьного учителя математики.
Толливер вздрогнул, но быстро взял себя в руки.
- Мистер Беннетт?
- Лев Уорд, - уточнил он. - А это Эфраим Беннетт, отец Эбигейл.
- Я-ясно, - протянул Джеффри, и Лена поняла, чему он так удивлен. Даже в комбинезоне и бейсболке Эфраим Беннетт тянул на все восемьдесят - многовато для отца двадцатилетней девушки. Правда, казался он крепким и жилистым, а глаза молодо блестели. Хотя руки у него заметно тряслись, не было никаких сомнений: в случае чего мистер Беннетт своего не упустит. - Жаль, что мы знакомимся при таких обстоятельствах, - сказал Толливер, и Эфраим крепко пожал ему руку.
- Спасибо, что лично занялись нашим делом, сэр, - произнес Беннетт с тягучим южным акцентом, который Лена слышала только в голливудских фильмах, и, повернувшись к ней, старик приподнял бейсболку. - Мэм!
Детектив Адамс вежливо кивнула, тайком наблюдая за Львом, который, несмотря на более чем тридцатилетнюю разницу в возрасте, казался главным.
- Спасибо, что приехали так быстро! - не унимался Эфраим.
Разве это быстро? Вызов поступил накануне вечером; если бы его принял не Эд Пелем, а Джеффри, они прибыли бы на место гораздо раньше.
- Все дело в двойной юрисдикции, - извиняющимся тоном отозвался инспектор.
- Это я виноват! - вмешался Лев. - Ферма-то находится в округе Катуга, так что сразу не подумал.
- Никто из нас не подумал, - каялся Эфраим, а Уорд опустил голову, будто ожидая отпущения грехов.
- Мы заехали на ферму по другую сторону дороги, и мужчина лет шестидесяти пяти - семидесяти…
- Это Коул, - догадался Лев, - наш десятник.
Толливер выдержал паузу, очевидно, ожидая еще какой-то информации. Ее не последовало, и начальник полиции добавил:
- Это он объяснил, куда ехать.
- Простите, что сам не дал более точных указаний. Может, зайдете переговорить с Эстер?
- Вашей невесткой?
- Младшей сестрой, - уточнил Лев. - Надеюсь, вы не возражаете, но должны прийти мой брат и другие сестры. Мы все беспокоимся за Эбби!
- Она раньше убегала? - спросила Лена.
- Извините, - проговорил мужчина, переключив внимание на гостью, - я не представился. - Он протянул руку.
Детектив Адамс ожидала осторожного, чуть пренебрежительного касания, которое предпочитают большинство мужчин, якобы боясь сломать женщине пальцы, однако новый знакомый пожал руку по-настоящему и не менее сильно, чем Джеффри. При этом зеленые глаза прожгли ее насквозь.
- Левитикус Уорд.
- Лена Адамс.
- Детектив? - угадал Лев. - Мы все так волнуемся, уж простите мою бестактность.
- Ничего страшного. - Лена покачала головой, отметив про себя, что на вопрос об Эбби он так и не ответил.
- После вас. - Уорд галантно пропустил ее вперед.
Детектив Адамс пошла к дому, глядя на тени идущих следом мужчин. Боже, ну и манеры у здешних обитателей! Лев открыл дверь и отошел в сторону, предлагая даме войти первой.
Эстер Беннетт сидела на диване: руки на коленях, лодыжки скрещены, спина идеально прямая. Даже привыкшая сутулиться Лена расправила плечи, словно пытаясь соответствовать.
- Инспектор Толливер? - спросила Эстер Беннетт. Она была намного моложе своего супруга, по всей вероятности, недавно разменяла пятый десяток, а виски уже начали седеть. В белом платье и красном клетчатом фартуке, она походила на сказочную повариху. Волосы убраны в тугой пучок, но, судя по выбившимся прядям, они такие же длинные, как у дочери. Не осталось никаких сомнений: погибшая - дочь этой женщины, поразительное сходство налицо.
- Зовите меня просто Джеффри, - предложил Толливер. - У вас прекрасный дом. - Он всегда так говорил, даже если люди жили в конуре.
Жилищу Беннеттов больше всего подходил эпитет "обыкновенное". На журнальном столике - ни одной безделушки, а над каминной полкой - простой деревянный крест, у выходящего на задний двор окна - два потертых, но крепких на вид кресла. Рыжеватый диван, вероятнее всего, купили в шестидесятые, но сохранился он весьма неплохо. На окнах ни штор, ни жалюзи, блестящий деревянный пол никогда не знал ковров. Обшивку потолка не обновляли со дня строительства дома, то есть она ненамного моложе Эфраима. Полицейских провели в гостиную, хотя беглого взгляда в коридор было достаточно, чтобы понять: остальные комнаты обставлены так же скромно.
- Вы давно здесь живете? - спросил Толливер, вне всякого сомнения, подумавший о том же.
- С тех пор, как родилась Эбби, - ответил Лев.
- Пожалуйста, садитесь, - попросила Эстер, но сама тут же поднялась. Сбитый с толку начальник полиции вскочил на ноги. - Пожалуйста! - взмолилась она.
- Скоро подойдут остальные, - объявил Уорд.
- Выпьете что-нибудь, инспектор Толливер? - предложила хозяйка. - Хотите лимонад?
- С удовольствием, - согласился Джеффри, чтобы хоть немного разрядить обстановку.
- А вы, мисс…
- Адамс, - подсказала Лена. - Нет, спасибо.
- Эстер, эта девушка - детектив, - объявил Лев.
- Ой! - расстроилась из-за своей ошибки женщина. - Извините, детектив Адамс!
- Все нормально, - заверила ее Салена. Вдруг это ей следовало просить прощения? Порядки в этой семье странные, кто знает, что они скрывают? После встречи со старым психопатом она была в повышенной боевой готовности. А ведь он наверняка здесь не один такой!
- Лимонад будет очень кстати, Эстер, - мягко прорычал Лев, и Лена восхитилась, как ловко он перехватил инициативу. Похоже, парень любит и умеет манипулировать людьми, а к этому детектив Адамс всегда относилась настороженно.
- Пожалуйста, будьте как дома, - почувствовав себя немного увереннее, попросила миссис Беннетт. - Я сейчас вернусь. - Она вышла из гостиной, на секунду остановившись, чтобы коснуться плеча супруга.
Казалось, мужчины чего-то выжидают.
- Пойду помогу ей, - сказала Лена, перехватив многозначительный взгляд Джеффри.
Не успела она выйти в коридор, как оставшиеся в гостиной вздохнули с явным облегчением, а Лев даже засмеялся. Интересно, чему он радуется? Тому, что в очередной раз доказал: место жены на кухне? Можно не сомневаться: в этом доме живут по-старому - мужчины принимают решения, а женщины безропотно их выполняют.
Лена не спеша шла по коридору, надеясь увидеть нечто способное раскрыть тайну семьи. С правой стороны - три плотно закрытых двери, наверное, спальни, слева - что-то вроде гостиной, затем большая библиотека: книжные полки занимали всю стену от пола до потолка. Детектив очень удивилась, поскольку всегда считала, что религиозные фанатики не любят читать.
Ну, если Эстер выглядит на свой возраст, значит, Льву где-то под пятьдесят. Он очень красноречив, а голос как у баптистского проповедника. Лене никогда не нравились белокожие мужчины с веснушками, но в мистере Уорде было что-то притягательное. Внешне он немного походил на Сару Линтон - оба излучали уверенность в своих силах, только в Саре это как-то обескураживало, а во Льве, наоборот, успокаивало.
Работай он менеджером в автосалоне - мигом стал бы лидером продаж.
- Ой! - воскликнула Эстер, испуганная неожиданным появлением гостьи. Женщина рассматривала фотографию и явно не знала, стоит ли показывать ее Лене. Наконец решившись, она протянула снимок: с портрета смотрела девочка лет двенадцати с длинными темными косичками.
- Эбби? - спросила Лена, нисколько не сомневаясь, что это та самая девочка, которую Сара с Джеффри нашли в лесу.
Хозяйка взглянула на молодую женщину, будто пытаясь прочитать ее мысли, а потом, отказавшись от своих намерений, вернулась к прежним занятиям.
- Эбби обожает лимонад, - повернувшись спиной к гостье, проговорила она. - Просит делать послаще, а вот мне, наоборот, нравится естественный вкус.
- Мне тоже, - вставила Лена, не потому что это было правдой, а потому что хотела подыграть хозяйке. Едва переступив порог этого дома, она почувствовала себя не в своей тарелке, а проработав в полиции не один год, она научилась доверять первому впечатлению.
Эстер разрезала лимон пополам, вручную отжала и положила на металлическое сито. Обработав шесть лимонов, она наполнила стоявшую под ситом миску.
- Вам помочь? - предложила детектив, вспоминая напитки-полуфабрикаты, которые смешивала в миксере.
- Уже готово, - быстро сказала Эстер, а потом, испугавшись, что гостья обиделась, извиняющимся тоном добавила: - Кувшин в шкафчике над плитой.
Детектив Адамс достала большой хрустальный кувшин, тяжелый и наверняка старинный… Осторожно, двумя руками она поставила его на разделочный стол.
- Здесь так светло, - не зная, что сказать, заметила Лена. Над головой большой люминесцентный светильник, но его даже не включили. Солнце проникало в три больших окна у мойки и два люка над столом. Как и в остальных комнатах, на кухне царил минимализм, и Лена поразилась, зачем себя во всем ограничивать?
- Красиво, правда? - посмотрела в окно Эстер. - Эфраим тут сам все построил.
- Вы давно женаты?
- Двадцать два года.
- Значит, Эбби - первенец?
- Да, верно, - улыбнулась хозяйка, достав из пакета еще один лимон.
- Мы тут двоих детей видели…
- Ребекка и Зек, - продолжала гордо улыбаться Эстер. - Бекка - моя, а Зек - сын Льва от покойной жены.
- Наверное, здорово иметь двух дочек, - чувствуя себя полной идиоткой, проговорила Лена.
- Да, - пытаясь смягчить, женщина раскатывала на доске лимон, - конечно!
Показалось или в голосе действительно не прозвучало особой уверенности?
Лена подошла к окну и взглянула на пастбище: под раскидистым деревом отдыхало целое стадо коров.
- Та ферма по другую сторону дороги… - начала она.
- Принадлежит кооперативу, - договорила за нее Эстер. - Там мы с Эфраимом и познакомились. Он пришел к нам работать - это было после того, как папа купил второй надел - значит, в середине восьмидесятых. Через некоторое время мы поженились и переехали сюда.
- Вам в ту пору было столько же, сколько сейчас Эбби? - предположила детектив.
Эстер подняла глаза, будто такая мысль ей даже в голову не приходила.
- Да, - кивнула она, выжимая еще один лимон. - Я полюбила мужчину и начала самостоятельную жизнь. Весь мир был у моих ног!
- А пожилой мужчина, которого мы встретили… Его, кажется, зовут Коул?
- Да, он давно на ферме, - улыбнулась Эстер. - Папа с ним познакомился много лет назад.
Лена ждала продолжения, но его, увы, не последовало. Как и Лев, Эстер не собиралась рассказывать о своем десятнике, что только подстегивало любопытство детектива Адамс.
Неожиданно, вспомнив проигнорированный Львом вопрос, молодая женщина спросила:
- Эбби раньше из дома убегала?
- Нет-нет, моя девочка не такая.
- А какая она? - спросила Лена, думая, знала ли мать, что дочь беременна.
- Эбби очень любит семью и никогда не совершила бы столь безответственный поступок!
- Порой девушки о последствиях не думают.
- Ну, это больше похоже на Бекку.
- Так Ребекка убегала?
- Эбби никогда не была бунтаркой, - заявила хозяйка, проигнорировав заданный ей вопрос. - В этом отношении она очень похожа на меня.
- То есть?
Эстер уже открыла рот, чтобы ответить, но потом передумала и молча перелила сок в кувшин. Затем пустила холодную воду, чтобы лимонад не получился слишком теплым.
Интересно, женщина от природы так немногословна или тщательно фильтрует ответы, боясь гнева старшего брата? Нужно как-то ее разговорить.
- Я в семье самая младшая, - по сути, Лена сказала правду, хотя их с Сибиллой разделяло всего несколько минут, - и постоянно попадала в разные истории.
Эстер сочувственно хмыкнула, но ничего дельного не добавила.
- Помню, требовала, чтобы меня считали взрослой, и вела себя как дитя…
Миссис Беннетт мельком глянула в длинный коридор и только потом призналась:
- В прошлом году Ребекка убегала. Через день вернулась, но мы все страшно перепугались.
- А Эбби до этого убегала?
Голос Эстер понизился до шепота:
- Иногда она, никому не сказав, уходила на ферму.
- Но ведь это только через дорогу…
- Да. Так что мы не особо расстраивались. Ферма, по сути, продолжение нашего дома. Просто волновались, когда она не появлялась к ужину.
Судя по тону Эстер, происшествия были эпизодическими и случались нечасто.
- Эбби оставалась там ночевать?
- Только вместе с папой и Львом, они у Мэри останавливаются. Мама умерла, когда мне было всего три…
- Кто такая Мэри?
- Моя старшая сестра.
- Старше, чем Лев?
- Нет, Лев самый старший. После него Мэри, затем Рейчел, Пол и я.
- Это же огромная семья! - воскликнула Лена, решив, что многодетная мать умерла от изнеможения.
- У папы не было ни братьев, ни сестер, поэтому он хотел много детей.
- Это ему принадлежит ферма?
- Да, большая часть, а остальное - инвесторам, - объяснила Эстер и, открыв шкафчик, достала полуторакилограммовый пакет сахара. - Папа основал ее более двадцати лет назад.
- Мне казалось, кооперативные фермы принадлежат пайщикам. - Лена постаралась выразиться как можно дипломатичнее.
- После двух лет работы пайщиком может стать любой человек, - пояснила хозяйка, отмеряя полную чашку сахара.
- Откуда ваши работники?