* * *
Церковь оказалась, действительно, на замке. А вот и магазин. Сосредоточились!
Славик сразу стал обрабатывать продавца, который, действительно, был в магазине один - он стоял за прилавком недалеко от входа; стал ему зубы заговаривать: якобы выбирать своей лахудре утюг в подарок! Дениска ее видел: всю жизнь помятая ходит; да она погладится - ее и не узнать будет! Леня недалеко от входа стал разглядывать газовые плиты, а Дениска прошел вглубь магазина и стал зыркать по сторонам… Проклятье! Все громоздкое, а что поменьше - то ненужное: хрен сбудешь. Тут его внимание привлекли пылесосы, сиротливо (и ничем не привязаны!) стоявшие в центре зала в качестве украшения: компактные, небольшие, блестящие, точно елочные игрушки; особенно тот, красный, - "джяпэн", или "корея", на худой конец… Вот этот будет сбыть не проблема - предел мечтаний любой хозяйки! Денис остановился на пылесосе.
Славик на том конце магазина все еще распылялся перед продавцом на предмет утюга. Дениска посмеялся про себя: да его лахудре и гладить-то им нечего! Он вернулся в начало магазина и "отсоветовал" Славику: "Да брось ты, плохой утюг!" Потянул его за собой: "Прикрой, нашел, кажись!"
Дружно они потопали в дальний конец зала и, через какое-то время, так же стройно двинулись к выходу. Бдительный Леня, оторвавшись от безумно дорогих плит, двинулся к выходу чуть раньше.
Продавцу видны были только головы посетителей: все остальное закрывали холодильники, стоявшие ближе к входу. Плотным косяком мужики выходили из магазина. И вдруг под курткой, которую один из них нес, прижимая к животу, блеснуло яркое красное пятно. Пылесос! Продавец гаркнул пятну: "Стой!" - но оно продолжало уплывать к выходу. Вот оно скрывается в дверях… За ним неотступно следуют "покупатели"… Парень преодолел наконец столбняк и успел оттолкнуть от дверей последних двоих: "Вы были вместе, подождите!" Подождать Славику и Лене было не в лом - они-то без поличного, к ним претензий быть не может, а пылесос уже уплыл.
Высунувшись из дверей, продавец напрасно просил покупателя вернуться: тот словно онемел и тут же оглох. Зато ногами двигал довольно шустро… Бросить магазин неудачливый продавец не мог: эти двое не моргнув разграбят его, ищи потом. Пришлось пожертвовать пылесосом…
- Вы его знаете, значит, будете ждать милицию!
Продавец нажал кнопку звонка и попросил появившуюся из подсобки девушку вызвать наряд милиции.
- Зачем милицию ждать, пойдем, поищем его: далеко он не ушел, может, еще догоним. А этого паренька в залог оставим, он меня знает.
- Славик кивнул Лене, и тот скорчил кислую мину.
Бедный продавец клюнул на затею хитрого мужика - недостачу с него высчитают, а кому хочется…
Оставив послушного Леню, Славик увел продавца. Надеялся: Леня найдет способ выбраться из магазина. А тогда ему, Славику, все - трын-трава: он калач тертый, что делать и что говорить - наперед знает.
Денис уходил, как договорились, в сторону Светкиной хибары, а Славик повел продавца во дворы - в противоположную сторону. Обойдя пару-тройку пустых детских площадок, они вернулись по настоянию продавца в магазин. Дениса уже нигде не было видно, а вот Леню, к прискорбию Славика, уже допрашивал сержант, и Леня чего-то там ему говорил…
Взволнованно, но четко, продавец поведал милиционерам о хищении, попросил задержать подельников. Парочка от всего отпиралась: они зашли подарки любимым женщинам выбрать, а что там прихватил Дениска, они не ведают.
- Да хоть бы знали, чего тащить! - возмущался продавец. - Все причиндалы к пылесосу: шланги, насадки, паспорт - у нас в магазине остались; что уж мы - совсем дубье: пылесос в комплекте в салон выкладывать?
- Значит, он украл только… корпус? - чуть не застонал Славик. -
Ну и ну!
- Да вот то-то и оно! - нервничал продавец. - Бессмысленная затея! Зальют бельмы - и что творят, не ведают!
* * *
Денис в это время пересек сквер и перелез через трубы. До дома Светки оставалось чуть-чуть. Там он спрячет поклажу - погони как будто не наблюдалось.
Во дворе деревянного дома он увидел Светку - женщину лет эдак пятидесяти трех; но отношения между ними были свойские - ведь они были почти родней.
- Дениска, ты откуда? - удивилась "родственница".
- Мешок давай! Пылесос спрятать надо!
- Ты где его взял?
- Где взял, где взял… Купил!
Светлана, посмеявшись удачной шутке, скоренько нашла на крылечке пыльный мешок из-под картошки:
- Пойдет?
В сенях Денис освободил пылесос от куртки.
- Ох ты! Японский?
- Почти.
Светке, хоть была она женщиной небогатой, с пылесосом иметь дело все ж таки приходилось.
- А где же трубки?
- Какие еще трубки?
- Ну шланг, насадки всякие…
- А что, еще что-то должно быть?
- А как же, без них он - зачем? Воздух только гонять?
Денис пьяно схватился за голову:
- Вот дур-рак! Пол пылесоса украл!
- А где крал-то?
- Да… Ладно, подержи мешок.
Они запихали блестящий корпус в мешок из-под картошки и засунули его подальше под лестницу.
- Пусть полежит. Потом заберу, часа через два.
- Ну ладно, - отозвалась Светка, мысленно прикидывая, где можно приспособить в хозяйстве полпылесоса. - Пусть лежит.
К магазину Денис подойти побоялся. Задами вышел к автобусу и поехал домой - дожидаться мужиков.
Не позже чем через полчаса к Светке нагрянула милиция.
- Соломинцев вам знаком?
- Ну знаком.
- Был он здесь?
- Был, мешок оставил. Вон, под лестницей.
- Что в нем?
- Не знаю. Я собаку выгуливала, прихожу, а он уже здесь. Можно, говорит, мешок похранить? Через два часа заберу. Я говорю: можно, чего ж.
- Через два часа обещал сам зайти?
- Да.
Милиционер опустился на табуретку.
* * *
Денис уже успел соснуть, когда явились дружки - взбудораженные, протрезвевшие.
- Нас прихватили, допрашивали, мы - молчок. (Леня при этих словах опустил глаза). Не знаем, где живешь, и все. Одно запомни: повяжут - все на себя бери. Один, мол, брал, и все. Чуть-чуть, условно дадут - ты ж несуцим. Лишь бы групповухи не было, тогда - по полной. Запомни: сам взял, спьяну. Да хоть бы путем увел-то: шланги все в подсобке остались! Не скумекали мы. А сейчас получишь судимость за это, если заметут, - поучал и утешал Славик.
- Надо от пылесоса избавиться. Все равно не продать. А Светка заложит еще. - Денис собрался и рванул на Ягры.
К Светке он приехал значительно позже, чем обещал, но все равно не опоздал: там его ждали и взяли под стражу.
* * *
Во время дознания Денис, подумав, написал отказ: "На периуд дознания и придлявления обвинения в услугах адвоката не нуждаюсь", - денег все равно не было, да и запираться он не собирался. На суде вел себя, как научил его Славик: "Зачем взял, не знаю, пьяный был, ни с кем не сговаривался, все осознал, прошу не лишать меня свободы". Славик так разволновался, что на суд явился пьяным, и за неуважение к суду был определен на десять суток под арест. Учтя молодость подсудимого и ранее не запятнанную его биографию, суд счел нужным ограничиться условным наказанием, как и предсказывал Славик. Дениса освободили прямо из зала суда, и он тут же рванул вместе с родней до ближайшего магазина - истосковался за месяц по светленькой. Дома, обмывая первую его судимость и счастливое освобождение, поминали добрым словом и мудрого Славика, который плохому мальцов не научит…
Смертельные вензеля (Смерть на Пеньках)
Иван Драчев "гулял" на даче уже целую неделю. Сначала приехала знакомая - загудели, потом братец Колька подвалил, спирта привез. Были и деньжонки кой-какие, и продукты - из соседских погребов. Что не зарабатывал помощью соседям, то приворовывать мог Иван - жить на что-то надо. А вот вкалывать на заводе он не хотел; так и пробавлялся чем Бог послал. Дело уж чуть ли не к пенсии двигалось, а он - по зонам да по дачам. Как в молодые годы отсидел пять лет, так быстро усвоил, что работают насилу только дураки и лошади. Восемь раз уж Иван побывал на зоне; пять раз, правда, за нарушение пограничного режима: все после отсидки в родной город возвращался, к матери приезжал, а вот жить тихо не умел. За ним и Колька, младший, вслед подался. Слабоват, конечно: два раза только судим, - ну так у него труба пониже да и дым пожиже.
Пять дней беспробудного пьянства (еще братец, двоюродник Вовка, помогал: его "родовое гнездо" напротив; сам тоже неработь еще та, хоть уже и на пенсию по возрасту вышел) привели компанию в весьма жеванное и уморщенное состояние. И так-то они на людей, из-за своего лесного жительства, стали мало походить. Хорошо хоть, постоянных жителей в поселке в апреле месяце, кроме них, не было: приезжают дачники лишь на выходные, дачки свои посмотреть. И все-таки один житель недавно появился - вторые сутки дрова в лесу заготавливает. Мужичок с ноготок, женкин подкаблучник. "Как только жена его одного-то на даче оставила? Надо бы его пощипать на предмет продуктов или деньжат", - размышлял Иван: спиртного у братьев оставалось "на донышке тазика".
Собрались, пришли к нему - оказалось, мужичок ногами слаб: трудно ему по лесу ходить, боится идти далеко. Договорились, что помогут ему дрова из лесу вытащить. Подрядили на это Вовку - как самого "молодого". Он безотказный, все что надо сделает.
* * *
Когда Стародубцев сгружал во дворе Уткина с саней бревнышки, подошли и оба Драчевых.
- Ну что, Виктор, работу обмоем? А там и о плате в процессе договоримся, - Иван показал соседу литровку спирта. - Закуска у тебя найдется?
- Да найдется, заходите, а за помощь продуктами отдам, только с женой надо б посоветоваться.
Братья переглянулись: вот подкаблучник, ничего сам не может решить! Так они и без оплаты, чего доброго, останутся… Ну да там видно будет, еще не вечер.
Разместились в кухне за столом, налили по "чистому". Виктор пораскрывал консервы: помидоры, рыбку. Хлеба - сколько душе угодно. Завязался разговор. Сосед оказался инженером, правда, "в отставке". У Николая появился интерес: сын его закончил техникум, надо бы пристроить парня. (Сам он давно нигде не работал). Уткин что-то мямлил: времена не те пошли, сокращают сейчас больше, чем принимают на завод, хотя попробовать можно… От "чистяшки" быстро все хмелели.
Расчет Драчевых был - "расколоть" Уткина на продукты, пока Добрый, до его разговора с женой: та, как известно, баба прижимистая. Подливали, не скупились. И сами захмелели быстро.
"Вовка", как всегда, стал цепляться к Ивану: "Давай силами померяемся!" Ну куда этому пигмею мериться силой? Ан нет, как бельма зальет, так поди ж ты.
- Что, струхнул? - орет пьяный Вовка, хватает Ивана за грудки. - Ты не смотри, что я на десять лет тебя старше!
Сцепились, завозились, покатились на пол… Затрещали, рассыпаясь, хлипкие дачные стулья. Иван рассвирепел, выломал, схватил ножку стула: "Убью, гад, бесишь!" - и врезал Вовке "между рог", пробил башку. Снова схватились, кинул Иван низкорослого двоюродничка на кровать, тут Николай с Виктором вмешались, оттащили. Вовка сел на кровати, утер пододеяльником кровавые сопли.
- Уходи, пока не кончил гада, - прохрипел Иван. Схватил его за шкирку, толкнул к выходу. Виктор успел сунуть в карман Стародубцеву заработанную банку консервов, нахлобучил ему шапку. Вовка перестал огрызаться, скатился с крыльца. Поплелся на свой участок.
Раздосадованный Иван повернулся к хозяину.
- А ты, рожа, почему за него вступился? Интеллигент вонючий, да?!
- Да уж не лагерник! - задиристо крикнул Уткин.
- Кто-о?
Кулак Драчева обрушился на голову Уткина. Тот упал на Николая. Николай небрежно стряхнул с себя очумевшего хозяина.
- Ребята, ребята, - залопотал Виктор, - вы что это? За что это?..
Иван молча сунул в валенок кирпич. Ударил Уткина по башке раз, другой - синяков этот увесистый снаряд, Иван знал, не оставляет. Бил его с ожесточением: инженер, туда его, гнилая интеллигенция, звания себе зарабатывал, пока они по зонам гнили, всеми благами пользовался, пенсионер гребаный!.. Николай, почуяв недобрый замысел, схватил ножку от стула… Сбитый с ног Уткин безотчетно прикрывал голову руками. Иван в порыве ярости схватил табуретку…
Отрезвились, когда Уткин, бесформенной грудой лежа на полу, тихо застонал.
- Добивать надо, - угрюмо сказал Николай. - Дачу жечь.
Иван провел грязной рукой по лицу.
- Не будем убивать. И жечь не будем. Сам все сделает…
Он сдернул стекло с керосиновой лампы, затушил огонь. Запах разливаемого керосина пошел по комнате.
- Дай-ка, где-то тут газовый баллончик стоял. Газ откроем. Только спичкой чиркнет - все взлетит, и никаких следов.
Матерясь, Николай нащупал в развале баллон, открыл вентиль. Чертыхаясь, стали впотьмах искать дверь.
- А картошку? Будем брать? Консервы? - загундел Николай. - для чего и шли?
- Сесть из-за мешка картошки хочешь? Найдут - все сразу ясно станет.
- Так ведь пшик - и нету… - напомнил Николай.
- А вдруг - не пшик? Живой он там? Где дверь, хозяин? - крикнул Иван. - Тут в сенях хоть глаз выколи…
- По стенке… - прохрипел из комнаты избитый, но на удивление живучий Уткин. - Направо…
- Ну, счастливо тебе, извиняй, так получилось…
* * *
Утром соседка Уткина Анастасия Макарова приехала проверить свой домишко. С Надеждой Уткиной они дружили, часто помогали друг другу. Знала, что Уткин оставался на даче один.
Виктора она увидела во дворе его дома. Он стоял, держась за забор, и тихо плакал, как ребенок. Лицо его трудно было узнать - сплошная синяя маска.
- Кто тебя побил?! - ужаснулась Анастасия. - Тебя что, одного и на день оставить нельзя? Ведь тебя могли убить!
- Хотели… - еще больше скривился Уткин. - Младший братец говорил: надо убить и дачу сжечь, да Ванька не дал.
- Это бомжи, что рядом-то живут? Ты что, пил с ними? Пойдем-ка! - Анастасия потянула его в дом.
Уткин замотал головой: "Боюсь!"
- Да что с тобой: твой дом, чего тебе бояться?
Он оторвался от забора и пошел вслед за соседкой.
- Давай-ка собирайся и езжай к жене, тебе к врачу надо, но сначала домой, понял?
- У меня деньги отобрали… Часы вот тоже…
- На тебе на билет. - Анастасия порылась в кармане. - Закрывай дом, и сейчас же к жене! - она осуждала Уткина за пьянку и разговаривала с ним сурово.
Внутри дачи был беспорядок: стулья, табуретки опрокинуты, сушки, продукты рассыпаны, белье на кровати скомкано; сильно воняло бензином. Уткин надел пиджак. Проверил в кармане: "Хоть Документы не взяли… Бандиты…" Закрыл входную дверь на ключ.
- Закурить не найдется? Я-то бросил, с собою не взял курева…
- Нет, не найдется, иди давай.
Макарова посмотрела вслед медленно удаляющейся тщедушной фигурке в ушанке и валенках.
* * *
Рано утром Стародубцев приперся к домику Драчевых. Иван был на ногах, Николай валялся на койке не раздевшись.
- Ты за что меня вчера саданул? - осведомился Вовка у Ивана.
- Пойдем-ка лучше часы толканем, - Иван показал ему наручные часы на черном ремешке. - Дурак ты по пьянке, вот и получаешь постоянно.
Они пошли по шоссе. Шоферу тормознувшей машины продали часы за пять тысчонок. Иван добавил десять тысяч - на бутылку - и дал Вовке на дорогу:
- Мотай в город. Одна нога здесь - другая там.
Спровадив Вовку за спиртом, братья пошли к дому Уткина: удостовериться, что там происходит. Пожара утром не наблюдалось. Значит, или мертв, или… надо добить. А может, газом отравился?
Придя к даче, обнаружили, что она закрыта. Насторожились, заволновались. Где он там? Живой? Мертвый? Выбили стекло на веранде, потом в тамбуре… Хозяина нигде не было видно. Дальше не полезли: будь что будет. Кажется, ушел отсюда. А им уже никак не уйти: иначе - сразу вину признать свою.
Когда вернулся Вовка, Николай, как более неуравновешенный, все еще тревожась, за выпивкой рассказал, что ночью били Уткина, что Ванька ударил его табуреткой по башке…
* * *
В тот день, 9 апреля, водители на загородном шоссе встречали не однажды подгулявшего бомжа. Он неуверенно шел посредине дороги и голосовал проезжающему транспорту. Водитель грузовика, остановив машину, увидел синее, избитое лицо, затуманенный взгляд; мужчина попросил отвезти его в город, хотя сам шел по дороге на Кудьму. Водитель объяснил ему, что он не прав, и тронул машину дальше.
Видели и другие проезжающие, что мужчина, одетый в фуфайку и валенки, стоя на дороге, как ненормальный, голосовал машинам, идущим в противоположные стороны. Шофер самосвала, притормозив возле него, услышал, что мужчине хочется к жене Наде, которая живет в городе по такому-то адресу, но испугался его устрашающе-синего лица и не стал связываться. Затем мужичка, напоминавшего бомжа, видели идущим по узкоколейке к Водогону, а там кондуктор дежурки, следовавшей до Белого озера, не пустила его в вагон, так как ехать мужчина хотел в город…
К вечеру ему удалось сесть в автобус, но оказалось, что он идет на Солзу, и кондуктор посоветовала сильно побитому, но не пьяному бомжу выйти из автобуса, перейти на другую сторону дороги и дождаться попутного транспорта. А что бы - повезти его в город через
Солзу!..
В шесть часов вечера Уткин окончательно свернул в лес и, потеряв всякую ориентацию, остановился возле накатанной лыжни. Он еще мыслил, но мыслил затуманенно и, как таракан с оторванным усом, уже кружился на одном месте…
Мимо проходил лыжник. Остановился. Спросил мужчину с синим лицом, кто он и что тут делает. Тот назвался: "Виктор". Показал документы: пенсионное удостоверение и паспорт. Лыткин все равно решил, что перед ним бродяга. Или хорошо подгулявший дачник: домики рядом - везде, кругом. "Дорогу найдешь?" Тот кивнул. И лыжник ушел. А Уткин двинулся в лес.