- Да-да… конечно, - президент постепенно успокаивался. - Вы проводите его, пожалуйста!
Начальник отдела безопасности сделал приглашающий жест, и Виноградов пошел за ним к выходу.
- Я понимаю, коллега, у вас масса вопросов… Когда-нибудь я все объясню, - они стояли на лестничной площадке вдвоем. - А сейчас не берите в голову!
Владимир Александрович повел плечами и пожал протянутую руку:
- До свидания!
- Всего доброго! Спасибо.
- Саныч! Это ты? - донеслось снизу. Виноградов узнал голос лейтенанта Шахтина.
- Я!
- Смена пришла! Домой собираешься?
- Иду! - бросил Владимир Александрович в гулкий полумрак лестничного пролета и направился вниз.
Но так уж получилось, что в этот вечер напарник Виноградова ушел домой один. Стечение обстоятельств - судьба… Не пришел на дежурство один из сменщиков.
В подобных случаях либо наскоро обзванивали сослуживцев, договариваясь о внеурочном выходе, либо оставался кто-нибудь из предыдущей смены. Как правило, Владимир Александрович старался халтурой не злоупотреблять, предпочитая ночи проводить дома, но на этот раз решил задержаться до утра.
- Ты где спать будешь? - первым делом, заперев за ушедшим Шахтиным дверь, поинтересовался новый напарник Виноградова. Вопрос был не праздный - имелся выбор: либо на крохотном декоративном диванчике, что неудобно, либо на двух составленных креслах, что еще неудобнее.
- На диване, - не преминул воспользоваться своим правом добровольца капитан.
- Чаю попьешь? - Инспектор из отделения связи Мартыненко был человеком незлобливым и обстоятельным. Он уже разматывал белый шнур кипятильника, шуршал полиэтиленовыми пакетами с домашней снедью: - Водички бы…
- Сейчас принесу!
Виноградов ничего не имел против того, чтобы подняться до санузла. Внезапно он прислушался: по лестнице, нарастая, рассыпался перестук каблучков. В дверях возникла, распространяя цветочный запах дешевых французских духов, мадам Цадкина. Отставая на полкорпуса, за ней почтительно следовал Бублик. У выхода они поравнялись, и водитель щелкнул замком.
- До свидания! - не оборачиваясь, бросила милиционерам Лидия Феликсовна, смело шагая в пургу, - путь ее был недолог, только до теплого салона "мерседеса".
- Счастливо оставаться! - протянул руку подошедшему Виноградову Бублик.
- Постой! - прощаясь, Владимир Александрович придержал его ладонь в своей. - А с долларами-то как? Нашли?
- С долларами? - замерев, удивился водитель. Было видно, что он не притворяется, просто мысль о валюте не приходила ему в голову, точнее, как-то незаметно покинула ее, вытесненная другими, более насущными. - Черт его знает…
Уже стоя рядом с машиной, Бублик обернулся к Виноградову и почти прокричал:
- Слышь! Этот ваш… мент, он ведь на меня грешил. Да и ты тоже… Не так?
- Воды-то наберешь, Саныч? - вывел капитана из размышления голос Мартыненко. - Или как?
- Иду, иду…
…Виноградов спускался по лестнице аккуратно, стараясь не оставлять мокрых следов: давным-давно треснувший керамический чайник безбожно протекал, несмотря на заплаты из синей изоленты. Чайник был общественный, сбрасываться на новый никому не хотелось, а лишнего в домах у сотрудников милиции по нынешним временам не было.
Владимир Александрович остановился, подождал… Из-за обитой натуральной кожей двери не доносилось ни звука. Он преодолел еще один пролет и, зазевавшись, больно ударился плечом об острый угол электрощита.
- Ч-чер-рт! - часть воды выплеснулась на лестницу и на брюки.
- Чего-то ты долго! - в открывшемся светлом прямоугольнике вырос силуэт Мартыненко. - Давай сюда.
Он принял от Виноградова чайник и направился к розетке. Владимир Александрович же замешкался, стряхивая с брючины особо крупные капли, потом, неожиданно даже для самого себя, уперся одной ногой в перила, коленом другой - в стену рядом, подтянулся, уцепившись за край электрощита и быстро провел рукой по его металлической поверхности…
- Вот! - Он стоял, рассматривая на свету безликий конверт из плотной коричневой бумаги, и нисколько не обманывался по поводу его содержимого.
В конверте лежало двадцать зеленых полтинников - ровно тысяча долларов США.
- Э-эй! Ты чего там? - отреагировал на шум Мартыненко. Видеть напарника он не мог, тем не менее Виноградов судорожно запихнул находку под форму.
- Ничего… Кусочек каратэ, - он вошел в караулку, слегка щурясь от яркого света и отряхивая испачканное известкой колено.
Мартыненко включил телевизор. Это было как нельзя кстати. Потягивая терпкий, круто заваренный чай и невидящими глазами уставившись в экран, Владимир Александрович пытался упорядочить впечатления прошедшего вечера.
Вновь раздался топот с лестницы, и первым из полутьмы в холл вступил Андрей Леонидович.
- До свидания. Счастливо оставаться! - Он попрощался с милиционерами за руку, ничем не выделив Виноградова. - Не холодно тут у вас? Ночью не мерзнете?
- Да нет, теперь нормально, - кивнул Мартыненко головой в сторону мощного масляного радиатора, выделенного стараниями завхоза неделю назад. - Всего доброго!
Вошел Валентин Сергеевич. Придерживая за локоть, он вел впереди себя Машу, бледную, со следами небрежно смытой косметики на лице.
- Спокойной ночи, ребята! - кивнул он оставшимся, не выпуская из профессионального захвата руку секретарши.
Пока Мартыненко возился с запором, Владимир Александрович пытался заглянуть Машке в глаза. Наконец ему это удалось - глаза были пустые и влажные. Тихо заурчав двигателем, "пятерка" Валентина Сергеевича исчезла в холодной вечерней темноте.
- Наконец-то… Спать будем? - ослабив ремень с кобурой, потер затекшую спину ночной напарник Виноградова.
- Попробуем, - отойдя от окна, ответил Владимир Александрович, но уверенности в его голосе не чувствовалось: за пазухой тихо шелестело без малого полмиллиона…
3
Спать одетым - это не сон. Тем не менее ночь, проведенная в полузабытьи, уходила. Уходила, оставляя после себя мутную тяжесть в голове, боль суставов и затекших мышц и отвратительный привкус во рту.
Звонок застал Виноградова спускающимся из туалета.
- Какого черта… - Мартыненко, растрепанный, с суточной щетиной, торопливо пихал непослушные ноги в расшнурованные ботинки. - Подожди, я сейчас!
- Кто? - сняв пистолет с предохранителя, поинтересовался капитан.
- Я, Цадкин! - Владимир Александрович узнал голос президента. Отпер дверь, отступил в сторону, не спеша засовывая ствол в кобуру. Рядом хмуро встал успевший привести себя в порядок Мартыненко.
- Доброе утро!
- Здравствуйте…
Андрей Леонидович выглядел отвратительно - ненамного лучше сотрудников милиции. Виноградов впервые видел его таким - бледный, небритый, с ввалившимися глазами. Цадкин обернулся на звук отъезжающего "мерседеса", затем шагнул в относительное тепло холла. Капитан пропустил его, щелкнул замком…
Обернувшись, он увидел, что Андрей Леонидович в нерешительности разглядывает его, взвешивая, казалось, что-то, неожиданно пришедшее в голову:
- Вы… Пойдемте ко мне!
- Хорошо, - покладисто кивнул Виноградов. Он всегда нюхом чуял неприятности, и сейчас был именно тот случай.
- Побудешь? - повернулся он к напарнику.
- Нет проблем, - оправил складки под ремнем Мартыненко.
До кабинета шли молча.
- Присаживайтесь!
В офисе со вчерашнего вечера почти ничего не изменилось - только пепельница была полна окурков, да немытые кофейные чашки громоздились на подоконнике. Обычно это все прибирала Машка.
- Я подумал, вам это важно знать… Может коснуться… Хотя вряд ли, но…
Владимир Александрович молчал.
- Сегодня ночью Марья, моя секретарша… Она покончила с собой. - Постепенно Цадкин обретал уверенность в себе. - Мы высадили ее у дома, а в три часа позвонили родители: поужинала, пожаловалась на усталость, попросила не беспокоить… Случайно увидели - уже поздно, "скорая" констатировала смерть. Пыталась там что-то сделать… Но - поздно.
- Снотворное?
- Да какая-то гадость…
- Записка?
- Да. Родители отдали - я ведь там как родной был. - Цадкин невесело усмехнулся. - Вот.
Он протянул Виноградову аккуратно вырванный из блокнота листок:
"Я ни в чем не виновата".
- Подписи нет… Это бывает, - возвращая записку, зачем-то сказал Владимир Александрович.
- Я знаю ее почерк. Я вообще ее с детства знаю - Машкина мать работала вместе с моей женой. С первой… - Цадкин говорил, не обращаясь к собеседнику. Сам с собой. Для себя. - Да! Я с ней спал - но это не главное. Не главное! - президент был на грани истерики и уже не замечал Виноградова.
- Выпейте чего-нибудь… Есть у вас?
- Что? A-а… Да-да! - Цадкин встал и направился к одному из стеллажей, но по пути задел лежавшую на самом краешке секретарского стола книгу в затрепанном глянцевом переплете. Он автоматически нагнулся за ней, прочитав на случайно раскрывшейся странице:
"Это что за волна?
Это птицы летят…
Это в небе погасла звезда!"
- Надо же, японская поэзия… впрочем, наверное, это по программе - сейчас в университете черт-те что проходят. - Андрей Леонидович уже вполне овладел собой и, наливая в пузатые рюмки коньяк, чувствовал себя уверенно.
- Валентин Сергеевич в курсе? - поинтересовался Виноградов.
- Да. Там сейчас. Бублик за ним поехал, сюда привезет.
- Андрей Леонидович…
- Да?
- Андрей Леонидович, Марья не брала валюту, - собственно, капитан сейчас делал то, что решил еще ночью.
- Валюту?.. А почему вы так думаете? - Цадкин очень внимательно изучал собеседника, отставив пустую рюмку.
Виноградов ожидал несколько иной реакции.
- Почему? Почему… Вы доллары нашли?
- Нет.
- А где они, знаете?
Цадкин молча смотрел на него, поэтому Владимир Александрович продолжил:
- Вот! Ровно тысяча.
Он выложил на стол перед президентом фирмы чуть помятый за ночь конверт:
- А кто украл - хотите скажу? - они смотрели друг другу в глаза, и Виноградов стремительно терял самообладание. Выпитый коньяк внезапно отяжелил голову. - Или неинтересно?
- Интересно.
- Тогда скажу. Бесплатно! - Он уже почти не жалел о том, что сделал: - Все очень просто. Я нашел конверт на лестнице, на первом этаже, у самого холла - там такой щит электрораспределительный, высокий довольно, собака… Сверху, в глубине - так, что с моим ростом не дотянешься… Все уверяли, что офис никто не покидал, так? Нет оснований не верить. Но один-то - точно выходил! А? Не поняли? Валентин Сергеевич - он же за мной пешком спускался, ножками! А мог и по интеркому вызвать, а?
- Продолжайте.
- А что продолжать? Валюту украл он. Пока шмонали помещение, конверт был при нем, потом Валентин Сергеевич скинул его по пути за нами, а потом уже с чистой душой позволил себя обыскать…
- А я знаю.
- Что - знаете?
- Я знаю, что конверт с валютой взял он… Впрочем, это нисколько не умаляет ваших дедуктивных способностей! - почувствовав, как изменился в лице Виноградов, поспешил добавить Андрей Леонидович. - Все верно! Серьезно, я никак не ожидал от милицейского капитана…
- Я не понял.
- Хорошо. Это, в общем, сугубо внутреннее дело фирмы. Но раз уж так получилось…
Он плеснул на донышко рюмок еще понемногу:
- Будем здоровы!
- Попытаемся…
Цадкин рассмеялся:
- Вы мне положительно нравитесь. Я вас на работу возьму, в помощь Валентину Сергеевичу, а?
- Я слушаю, - напомнил Виноградов.
- Хорошо! Месяца три назад началась ерунда: фирма теряла контракты, банк отказал в ссуде… В прессе прокатили, два раза налоговая приезжала - прямо в точку. Ясно, кто-то упорно очищал от нас рынок, причем пользовался информацией… скажем так, для узкого круга. Утечка шла отсюда, - президент обвел рукой свой офис. - Сергеич своими ментовскими методами определил, что и без него было понятно…
Цадкин затянулся сигаретой и продолжил:
- Худо-бедно - узнали и конкурента… но это тебе не важно! Важно, что никак было не вычислить "дырку", через которую все вытекало. Ну вот, вчера после обеда твой бывший коллега и предложил сделать "подставку". Все вы, ищейки, одинаковые: глаза горят, руки трясутся! Говорит, как увидел, что жена конверт с баксами в сумке оставила, осенило: такой случай раз в сто лет…
- Да уж, такой случай…
- Ну я дал ему добро… Как уж он там конверт из сумки вытащить ухитрился - не знаю. Детали меня, в принципе, не интересовали - я как раз для таких случаев ему и плачу, между прочим!
- А потом?
- Потом, перед самым уходом, я супругу попросил сотню баксов разменять. Она сунулась в сумочку… Дальше вы знаете.
- А что это были за бумаги? Ну, те, которые нашли?
- Какая разница? - Цадкин непонимающе уставился на Владимира Александровича. Тем не менее счел возможным ответить. - Распечатки с компьютера. Разные: перевод письма от шведской фирмы с коммерческими предложениями, проект договора… Еще несколько списков - по мэрии, по филиалам…
- Я могу посмотреть?
- Зачем это?
- Ну, скажем так, - в качестве вознаграждения за возвращенную валюту? Все-таки не семечки!
Цадкин дружелюбно расхохотался и ткнул Виноградова в плечо.
- А я-то думаю… нет, капитан, это вы хорошо подали - без нажима, вроде как вскользь!
- Не понял?
- Да не волнуйтесь, честность всегда вознаграждается! - Андрей Леонидович вынул из конверта пять купюр и протянул их Виноградову: - Ровно четверть. Двадцать пять процентов - как за найденный клад!
Владимир Александрович взял их, мгновение помедлил, затем положил в карман.
- Спасибо, как говорится: дают - бери… Хотя я, собственно, не это имел в виду… Не только это.
- Да пошли вы все к черту, менты! - Президент фирмы щелкнул замками кейса и бросил перед Виноградовым пачку листов. Бумаги сразу же свернулись в неплотный рулон, стремясь восстановить форму, приданную им вчера аптечной резинкой.
- Любуйтесь!
Владимир Александрович неторопливо, стараясь не замечать иронично-неприязненного взгляда собеседника, просмотрел одну за другой все страницы. Некоторые он поворачивал под углом к свету настольной лампы.
- Тут разные коды в углу страниц…
- У нас своя система учета что-то с одной дискеты, что-то с другой… Для каждого раздела информации - свой индекс.
- Ага. - Виноградов еще раз пробежал пальцами по листкам.
- Ну и?..
- Это не Марьина работа.
- Во как даже!
- Я имею в виду, она никому не собиралась их продавать. И раньше скорее всего такой ерундой не занималась.
- Любопытно…
- Да вы и сами не верили… И не верите!
- Допустим! - Цадкин откинулся в кресле. - Я готов вас опять послушать.
- Серьезно?
Андрей Леонидович в задумчивости почесал переносицу.
- Хорошо… Вы меня заинтриговали. - Он одним движением передвинул конверт с оставленной валютой к Виноградову: - Это ваше. Я готов заплатить за рассказ, вне зависимости от того, правда это или плод вашего больного воображения!
- Неплохой гонорар! Хотите, я еще на ту же сумму спою? Или станцую?
- Заткнитесь! - не принял его тона Цадкин.
- Как скажете… Вообще-то вы и так знаете - я уже говорил.
- Сергеич?
- Да.
- Обоснуйте! - Это был тон человека, привыкшего хорошо платить, но - за хорошую работу.
- Во-первых…
Виноградов вынужден был прерваться - дверь распахнулась, и в офис усталой, но уверенной походкой вошел начальник отдела безопасности фирмы.
- Здравствуйте! О-о, коллега… Приветствую! - Он снял и пристроил на вешалку пальто: - Андрей Леонидович, молодой человек в курсе уже?
- Более чем…
- Вот как? - удивленно повернулся бывший подполковник. Увидев лежащий на столе конверт, он поднял брови:
- Ну-ка, ну-ка!
- Это мое. - Владимир Александрович аккуратно взял валюту и пристроил на привычное место - за пазуху.
- Будет твое, - резонно поправил его Цадкин.
- Верно… - вынужден был согласиться капитан и потянулся за конвертом.
- Да нет… оставь! Лучше давай начинай. Рассказывай.
- А в чем, собственно, дело? - взял в руку бутылку Валентин Сергеич.
- Да вот, Сергеевич… Раскусил тебя капитан - и денежки нашел. - Президент явно наслаждался ситуацией.
- Где?
- Там. Куда ты их сунул, наверное.
- Правда? На электрощите? - Валентин Сергеевич с удовольствием выпил налитый себе коньяк и с уважительной улыбкой посмотрел на Виноградова: - Молодец! И догадался, что я? Хотя, конечно… Ты объяснил ему, что к чему, Андрей Леонидыч?
- Объяснил.
- Вот так-то, Володя… Обидно, конечно, что так получилось, но девчонка сама виновата. Предатель, он редко хорошо кончает, сам знаешь.
- Знаю.
- То-то и оно… Жестоко, конечно, но… Я ведь, признаться, на Бублика думал!
- Сорную траву - с поля вон! - отчеканил без выражения Цадкин, переводя взгляд с одного собеседника на другого.
- Да уж! Андрей Леонидович, неужели он сам разобрался? И деньги сам принес? Молоде-ец! Как не стыдно было бывшего коллегу "закладывать"? - Валентин Сергеевич от души расхохотался. - Не смущайся! Все правильно… Ты ж думал, что я валюту просто спер, так?
Положив руку на плечо Виноградова, он внимательно вглядывался ему в глаза:
- А мог ведь ее и себе оставить… Мог? Скажи честно?
- Мог. И собирался.
- Вдвойне молодец! Что не врешь.
- Андрей Леонидович мне все объяснил, - делая вид, что ищет что-то в кармане, капитан вывернулся из-под руки собеседника.
- Что - все?
- Про утечку информации. Про то, что нашли у Марьи, и как это внезапно и удачно получилось с "тонной" долларов. Про ее записку…
- И что скажешь?
- А он говорит, что Машка действительно не виновата. Что ее подставили! - По лицу Цадкина было видно, что он не жалеет о потраченной на происходящее действо сумме.
- Подставили?.. Может быть! - Валентин Сергеевич после секундного раздумья согласно кивнул и опять обернулся к Виноградову: - И кто же? Есть мысли? Не стесняйся, твое мнение для нас достаточно ценно.
- А он и не стесняется! - ухмыльнулся президент.
- Ну и кто же? - повторил вопрос Валентин Сергеевич.
- Вы! - Виноградов старался не отрывать взгляда от его лица, а руки в поисках опоры легли на ремень портупеи.
Бывший подполковник с видимым облегчением откинулся в кресле:
- Ну, чего-то в этом роде я ждал… Дерзайте, Володя! Аргументируйте.
В уголках его глаз упрятались ироничные искорки. Валентин Сергеевич повернулся к своему боссу:
- Послушаем?
- Отчего ж… Уплачено! - Цадкин уселся поудобнее.
Капитан оценил: им удалось заставить его почувствовать себя полным идиотом. Тем не менее, "сказав А, не будь Б…", как говаривал один давний приятель… Владимир Александрович привел в порядок потерявшие стройность мысли и начал:
- Логика простая. Допустим, что Марья секреты фирмы на сторону не продавала. Значит, она не брала и эти документы… - Виноградов взял из рук президента бумаги.