- Сейчас начнется, - поморщился он, переводя предохранитель в режим автоматической стрельбы.
- Да, - кивнул взводный. Судя по всему, противник уже обогнул скалу и приблизился вплотную ко второй огневой точке. - Еще хлебнете?
- Нет, спасибо. - Под испытующим взглядом младшего лейтенанта Виноградов был вынужден отказаться. И почти сразу же пожалел об этом.
- Ладно. - Не отрываясь от изгиба дороги, Медведев поднес к губам фляжку и шумно выпил. - Зря! Ты такой умный, Вова. Как здесь очутился?
- Грехи замаливаю.
И в этот момент по каменной щели перевала сыпанула первая очередь.
- Началось, блин!
Виноградов распластался на животе, выставив над бруствером ствол и пытаясь хоть что-то разглядеть.
- Что там у вас, первый пост? Ответь "Долине"!
Рация что-то прошипела, но в грохоте и треске, заполнивших горный воздух, разобрать отдельные слова было невозможно.
- Что? Не понял!
- "Долина", они атакуют ребят! Разрешите…
- Давай, Серега! Действуй!
Виноградов принял из рук Медведева микрофон - он и не заметил, как и когда передал его командиру взвода.
- "Долина"! Товарищ капитан! Разрешите выдвинуться к нашим?
В секундной тишине вопрос прозвучал неожиданно четко. Опустив глаза вниз, Виноградов увидел повернутые в сторону командного пункта лица бойцов. Долгоносик прижимал к губам передатчик:
- Разрешите?
- Сидеть на месте, бар-раны! - Взводный окончательно принял управление боем на себя, а Виноградов в очередной раз облегченно вздохнул. - Угребу!
По ушам снова ударила грохочущая волна, дружная и внезапная. Многократно расколовшись эхом, она мгновенно и стихла, затихая трескучими хлопками одиночных выстрелов.
- Они убегают, командир! Мы сбоку врезали! Командир!
Виноградов представил: сверху, со "скворечника", по крадущимся автоматчикам, как в тире, ударили беспощадные очереди.
- Потери, первый пост?
- Все нормально, командир! У них - двое… нет, трое валяются! Мертвяк…
- Второй пост! Вас не слышу?
- Нормально, вроде… Спасибо мужикам!
Глухо пробарабанила длинная ленивая очередь, затем что-то противно завизжало, и рядом с трассой, метрах в пятидесяти от командного пункта, рванулся к небу фонтан щебня и пыли.
- Миномет, сука! - удивился Медведев.
Через несколько секунд рвануло еще - с той стороны, перед скалой.
- Жопа, - капитану до судорог захотелось очутиться сейчас же как можно дальше от этого чертова места. Взводный был с ним полностью солидарен:
- Приветик…
Оба думали об одном: до станицы быстрой езды минут тридцать, пока то, пока се. Расчеты не грели.
- Как считаешь?
Почти одновременно просвистели еще две мины - теперь было ясно, что огонь ведется по "скворечнику".
- Что у вас, мужики? Первый пост!
- Херово… Лукьянов убит. Нас накры… Верхушка скалы вновь рассыпалась веером камней и песка.
- Ребята! Живы?
- Вроде…
Слышимость была почему-то почти идеальная.
- Вниз! Быстро вниз!
- Они опять лезут, "Долина"!
Вцепившийся глазами в "скворечник" Виноградов даже не сразу сообразил, что на связь вышел автоматчик со второго поста: на трассе, прямо над скалой, завязалась перестрелка.
Без всякой оптики было видно: по почти отвесному склону вниз скатываются болотного цвета фигуры, одна чуть опережая, обремененная только болтающимся на брезентовом ремне автоматом, две другие - сцепившись в неуклюжий комок - живой и мертвый.
- Догадался - уносит! Молодец, Серега! - не обращая внимания на капитана, Медведев вновь поднес ко рту микрофон: - Второй пост! Отходите осторожненько. Прикройте их, мужики!
Прошло не меньше минуты, прежде чем в поле зрения Виноградова возникли сначала коротко стриженный старшина без каски, потом - другой милиционер. Судя по всему, автоматные магазины его были пусты и боец достреливал последние патроны "Макарова". То пятясь, то короткими бросками преодолевая очередные метры, они были совсем близко. Уже все, кто залег у шлагбаума, суматошно поливали свинцом не видимых пока с командного пункта бандитов, останавливая, отсекая их от отступающих товарищей.
Внезапно старшина споткнулся, потерял равновесие, осел неловко и вцепился руками в бедро. С ним поравнялся напарник, чуть помешкал, последний раз выстрелил куда-то назад. Потом сунул пистолет в кобуру, подхватил раненого и, не оглядываясь, поволок его к брустверу.
- От черт!
Все настолько соответствовало натужным киношным шаблонам, что капитан даже не удивился, увидев: маленький Долгоносик перемахнул через мешки с песком, поравнялся с отходящими. Распластавшись, втиснув себя в щебень почти посередине голой пустой дороги, он выставил вперед черное жало автомата и дал длинную очередь. Несколько секунд ему удавалось солировать, но потом противник, оправившись от замешательства, бросил на наглеца всю наличную огневую мощь. Пыльные сердитые фонтанчики забегали по щербатому покрытию трассы, то безобидно уползая в скалы, то почти касаясь лежащего бойца.
- Назад! Назад, мудень! - Вставший почти во весь рост Медведев орал, забыв про радиостанцию, не надеясь даже быть услышанным, - орал для себя, потому что скопившаяся энергия бездействия требовала выхода, выплеска, разрядки: - Ноги вырву, козел!
В тот же миг Долгоносик, эффектно перекатившись вбок, оторвался от земли и в несколько прыжков преодолел расстояние, отделявшее его от позиций. Раненый с напарником уже были в относительной безопасности.
- Патроны береги, Вова.
Капитан не сразу сообразил, что взводный обращается к нему, потом убрал палец со спускового крючка, потрогал ствол, горячий, пахнущий порохом.
- Ни фига себе! Чегой-то я?
- Бывает…
Медведев озабоченно посмотрел вверх.
- На "скворечник" с той стороны не забраться, кажется. Пошли!
Офицеры направились к ведущей вниз каменной лестнице, но, не сделав и пары шагов, плашмя кинулись в стороны: по ушам врезал уже знакомый пронзительный свист, скалы тряхнуло и осыпало грохотом. Почти сразу рванула и вторая мина - также достаточно далеко от позиций, не причинив вреда.
- Хреново бьют, - отметил Виноградов, отряхиваясь: лежать дальше было уже неприлично.
- Корректировщика нет, - кивнул Медведев и неожиданно для капитана перекрестился.
- Эй, взводный! Товарищи командиры! Живы? - Снизу на командный пункт пробирался неутомимый Долгоносик. - Ау-у… А то чего-то рация молчит, никаких ценных указаний…
* * *
Лицо у Долгоносика было грязным, румяным и довольным.
- Видали? Во! - Он выставил вперед плечо - материя на рукаве ватника рассечена, через прореху торчат серые комья ватины: - Пулей!
- Вида-али… - Демонстрируя полное безразличие, Медведев закончил прикуривать и затопал вниз.
- Молодец. - Виноградов поравнялся с насупившимся Долгоносиком и, гася отчужденность, протянул ему руку: - Отличился. Нет, я кроме шуток. Молодец!
Уже некоторое время не стреляли, но открытое пространство до бруствера капитан преодолел бегом, на полусогнутых.
- Что там? Тихо?
Один из бойцов молча подвинулся, уступая место у импровизированной бойницы.
- Да-а…
Сектор обстрела и здесь был достаточно узок: отвесные скалы по обе стороны, крутой изгиб трассы…
- Вон, за черным камнем.
Присмотревшись, Виноградов разглядел метрах в двадцати, у самого поворота, безжизненное тело: густые волосы под сползшей почти фетровой шляпой, армейский бушлат, рука на прикладе.
Ни воронок, ни пулевых отметин - только запах стрельбища да покойник, единственный зримый след только что прерванного боя.
- Товарищ капитан! Вас Медведев к себе вызывает.
- Иду. - Сейчас было не до тонкостей строевого этикета, поэтому Владимир Александрович сделал вид, что не заметил оплошности посыльного. - Он там?
- Да! Пойдемте.
Взводный сидел под убогим навесом, метрах в пяти от трассы. Мощная каменная кладка заброшенного колодца, высохшего, согласно преданию, в юные годы Тамерлана, была надежной защитой не только от стрелкового оружия.
- Как Лexa там?
Виноградов понял, что младший лейтенант имеет в виду раненого.
- Нормально.
Действительно, пуля прошла навылет, не задев ничего серьезного, так что кровь уже не сочилась через наложенную бывалыми милиционерами повязку.
- Лукьянова жалко. Что скажешь?
Капитан пожал плечами:
- В строю нас восемь. Патронов на остатке - меньше чем по магазину. Плюс пистолеты.
- Ни шагу назад? До последнего?
От тона Медведева Владимир Александрович смутился и полез зачем-то в карман.
- Не знаю…
С неба вновь обрушился свист, и рвануло где-то рядом с пустым командным пунктом.
Взводный посмотрел вверх.
- Если они заберутся в "скворечник" - нам абзац.
Он высказался грубее; но без ненормативной лексики тут было не обойтись, поэтому Виноградов кивнул:
- Это возможно?
- Вроде нет, но…
- Слушай, Медведев, я ведь тоже в герои не лезу, тем более посмертно. Так что…
- Хорошо, Саныч. Это уже хорошо. А то я подумал, что ты вроде Долгоносика - энтузиаст!
- Заткнись!
- Извини. - Взводный посмотрел на часы. - Обед у них, что ли? За двадцать минут - четыре мины. Непохоже это на прорыв, хоть убей… тьфу-тьфу-тьфу!
Виноградов уважал чужой опыт, тем более афганский, отмеченный "Звездочкой" и "Боевыми заслугами".
- Думаешь, что?
- Конь в пальто! Может, разведка боем?
Капитану стало почему-то не по себе:
- А если послать кого-нибудь наверх? Тихо, только глянуть?
- Может. Ладно! Двоих отправим в "скворечник", а то сидим, как дураки. Они-то в нас хоть минами кидаются, а мы вообще хуже котят слепых: "ждем-с!" Доложат - сориентируемся.
Взводный помедлил, потом прикрыл глаза:
- Наверное, будем отходить. Компактной группой, оставляя прикрытие.
- Тебе виднее. Если что, я как старший по званию…
- Послушай, Вова! Я тебя уважаю, но сейчас не сорок первый. И немцы не на Пулковских высотах. Помирать зазря никому не хочется, мы это уже проходили…
- Слышь! Это что такое?
Офицеры одновременно повернулись назад: воздух со стороны станицы запел, зазвенел, сначала тихо, а затем стремительно наполняясь басовыми нотками. И вдруг накатил непривычной стеной механического рева.
- Спаси, Господи, люди Твоя!
Два скуластых, остромордых вертолета осторожно подползли к кордону и зависли чуть сзади, метрах в ста над трассой.
- "Долина", "Долина"! Я - "Борт-двадцать"! Слышите меня?
- Слышу вас, "Борт-двадцать"! - Виноградов взял из рук взводного радиостанцию. - Здесь мы, под вами.
- Держитесь, земляки! Броня на подходе!
- Спасибо, "двадцатый". С нас стакан!
- Сочтемся! Давай-ка обозначьтесь, "Долина"!
Виноградов недоуменно посмотрел на Медведева - чем это обозначаться? Как? Костром? Дым-шашками, которых нет?
- Айн момент!
Младший лейтенант вскочил, в два прыжка очутился у бруствера и достал что-то из-под бронежилета. Темный рифленый комок вылетел из его руки, описал дугу и с хлопком разорвался на некотором удалении от милицейских позиций. Видно было, как воздушная волна слегка пихнула равнодушный ко всему вражеский труп, облако пыли осело на трассу.
- Спасибо, "Долина"! Поняли…
Слегка завалившись на бок, боевые машины рванулись вперед, за скалу.
- Есть мнение, что изъятое оружие положено учитывать. И сдавать.
Особого осуждения в голосе Виноградова не было, и вернувшийся взводный это понял безошибочно:
- Бакшиш, капитан. Сувенир! Видишь, пригодился.
- Чего уж теперь.
Оба настороженно прислушались, но вместо ожидаемых разрывов реактивных снарядов и пушечного грохота на кордон накатилась новая волна монотонного рокота: вертолеты возвращались.
- "Долина", слышите нас?
- Слышим, "двадцатый"!
- Цели не вижу, "Долина"! Не вижу цели!
- Не понял?
- Нету никого, "Долина"! Не видно.
- Дай, капитан! - Медведев вернул себе переговорное устройство. - Мужики! Зачистите тут для порядка, а потом проверьте туда дальше, по дороге, - может, они к себе сматываются. Больше некуда!
- Добро, "Долина"!
Боевые машины выполнили маневр, потом зависли напротив "скворечника" - одна чуть выше, другая пониже. "Двадцатый" выкинул из-под брюха две жирные яркие стрелы, затем развернул вдогонку ракетам трассирующий веер.
- Все, "Долина"! Концерт по заявкам пехоты окончен. Пока, до встречи!
- Спасибо, мужики!
Вертолеты скрылись, унося с собой рев моторов и затухающее эхо огневой зачистки.
- Пойдем?
- Пошли, сходим…
В комментариях личный состав не нуждался: радиостанции были не только у офицеров.
- Поздравляю! Геройская оборона Анарской крепости завершена, - балаганно возгласил Медведев, но осекся, вспомнив, видимо, о лежащем в двух шагах Лукьянове. - Словом… Товарищ капитан обещает все это красочно расписать, чтобы награды там всякие, медальки…
- Кончилось, ребята. Спасибо. Поздравляю!
Было чему радоваться, но пока не хотелось.
- Станкевич, Голубев. Долгоносик! За мной, Скрябин! За старшего здесь. Пошли! - взводный снял автомат с плеча и полез через каменную кладку.
Сначала поравнялись с трупом. Один из милиционеров нагнулся, перевернул его на спину: лет сорока, заросший, с большими крестьянскими ладонями.
- Силен! - Автомат тянулся из сведенных судорогой рук с большим трудом.
- Карманы проверь! - сюрпризов можно было не опасаться: для того чтобы заминировать мертвеца, у бандитов не было ни времени, ни возможностей.
Под ногами звенели бесчисленные, казалось, гильзы. С каждым шагом становились заметнее свежие сколы и воронки. Чей-то кровавый подтек, непонятная брезентовая рукавица. То, что осталось от второго поста… Следы колес на обочине…
- Вон! Здесь у них миномет стоял.
Виноградов приблизился: ржавый остов "Запорожца", за ним - характерные углубления в щебне и два зеленых казенных ящика.
- Удрали.
- Сколько же мы их? Человек пять?
- Да нет, побольше… - Виноградов уже прикидывал предполагаемые потери бандитов. - Лукьянов с ребятами четверых, второй пост пару… И тот, в шляпе…
- Доложим - десять. Пусть кто хочет, приедет пересчитает!
Спорить с Медведевым никто не собирался.
- Так и доложим.
Ожила радиостанция.
- Что? Не понял!
Сквозь треск и шелест помех удалось разобрать:
- Колонна на связи. Подходит!
- Надо встретить.
Возвращаясь, Виноградов взглянул на кордон глазами нападавших: мешки, неровная кладка стены, сырой флаг на погнутом шесте. Каски, мелькание камуфляжа. Это было последнее, что увидел тот, лежащий сейчас на обочине.
- Привет, служивые! - махнул беретом один из бойцов. От запыхавшихся чумазых бэтээров навстречу по-хозяйски вышагивал обвешанный оружием офицер-десантник. Следом, стараясь не оступиться, спешил крохотный связист в напяленной на глаза каске, торчащая из-за его плеча антенна упруго и радостно кивала капитану.
…Побриться и принять душ Владимир Александрович успел. А вот переодеваться не стал специально. Слухи об утреннем бое были в центре внимания широких станичных масс, питерские шевроны вызывали повышенный интерес, и капитан резонно претендовал на причитающуюся ему долю славы.
- Прошу прощения… - Первым встреченным оказался постовой в холле гостиницы.
- Да?
- Ребята рассказали. Те козлы что, смотались? К себе? Назад?
- Ну, видишь ли… - Виноградов не знал, стоит ли вдаваться в подробности. - Вертолетчики догнали их уже у самого поста ГАИ. То есть фактически на границе. И не решились. Правильно, наверное.
- Как это - правильно? Ни черта себе! Во дают!
- Ну, если с точки зрения нашей… Да, конечно, врезать стоило. Но! Потом последствий всяких дипломатических, вони, шума, гама… Доказывай, кто первый начал, на чьей территории… А так - завтра прессу отвезут, они напишут, снимут! Факт налицо.
- Да пропади они пропадом! Тоже - государство! Один полк спецназа, да пару штурмовиков…
- Ладно, бывай. - Капитан, не оглядываясь, вышел на шумную, по случаю хорошей погоды, улицу.
…В краевом УВД рабочий день уже закончился, поэтому, поплутав по чистеньким и ухоженным коридорам, Владимир Александрович не сразу нашел дверь с нужной табличкой.
- Разрешите? - постучался он.
- Попробуй.
Заместитель начальника Управления по оперативной работе выглядел, как персонаж милицейского сериала застойных лет: просветы на погонах, виски с налетом благородной седины, волевые челюсти и умный взгляд профессионала. В сущности, это был тот редкий случай, когда форма соответствует содержанию: полковник действительно считался классным сыщиком, любил жену и неплохо играл на аккордеоне. Два ранения и инфаркт говорили людям знающим больше, чем ряд пестрых ленточек над карманом кителя.
- Заходи, герой дня!
Что-то в начальственном голосе Виноградову не понравилось.
- По вашему приказанию прибыл.
Только сейчас он заметил Синицына. Как-то странно посмотрев на капитана, оперативник не сказал ни слова и уткнулся в бумаги, разложенные на подоконнике.
- Садись.
- Есть! - Владимир Александрович к подобному приему готов не был, поэтому лихорадочно пытался сориентироваться в обстановке.
- Ишь, строевой какой! Говорят, ты раньше опером работал?
- Да. Восемь лет.
- Вот! Тем более! И так обосрался…
Опешивший капитан даже не сообразил, стоит ли возмутиться.
- Ладно. К несчастью, не ты один. Вон сидит - клоун! Лопух!
- Товарищ полковник! В чем дело? Объясните. - Владимир Александрович почувствовал: случилось действительно что-то серьезное, и он, капитан Виноградов, каким-то образом… Или подставили? Кто? Синицын?
- Объясняю! - Грозный хозяин кабинета устало мотнул головой: - Объясняю. Смотри!
Он взял пачку фотографий и припечатал ее к столу перед капитаном. Черно-белые снимки зафиксировали единственный объект - знакомую Владимиру Александровичу белую "двойку": общий вид спереди, сбоку, сзади, пулевые отверстия в стеклах, крупно - номерной знак. Подробно: туго набитые, уложенные вплотную один к одному полиэтиленовые пакеты в распоротом нутре сидений, под обивкой двери, в пустотах запасного колеса, еще где-то среди мешанины рычагов и тросов.
- Сам понимаешь - не зубной порошок. Что-то не понятно?
- Нет. Все ясно.
Задавать вопросы не имело никакого смысла.
- Как сопливых щенков! - Полковник снова начал заводиться. - Мало того, что машину не удосужились посмотреть, - нет, еще и сопровождающих выделили! Конечно, кто же сунется, если опер едет да еще автоматчик при всех регалиях. Сколько раз вас по пути к станице тормозили?
- Два. Один раз вояки, потом патруль казачий с милиционером. - Синицын отвечал еле слышно, снова и снова переживая недавний позор.
- Вот! Без вас черта с два бы он проскочил! А тут: ах-ах! срочно всем! нападение! бандиты! Какой уж тут досмотр…