Первая неожиданность встретила Виноградова в скверике перед входом в ФОК. На покосившейся детской скамейке с нарочито отсутствующим видом сидел высокий смуглый парень в форме сержанта милиции - он действительно был сотрудником отделения, на территории которого располагался Морвокзал, Владимир Александрович несколько раз сталкивался с ним по службе. Кроме того, Виноградов располагал информацией о том, что этот юноша, уроженец Поволжья, работал на своих земляков, весьма влиятельную преступную группировку, и изредка, с разрешения "руководства", оказывал разовые услуги деликатного свойства другим нуждающимся. Он был незаменим там, где требовалась легальная милицейская форма, например сопроводить левую наличность из одного кооператива в другой, шепнуть пару бесценных, может быть, слов с воли задержанному, провести разведбеседу с сотрудником милиции, а при необходимости - выступить гарантом, а то и передатчиком взятки. На уровне, разумеется, не выше младшего и среднего начсостава органов внутренних дел.
Проснувшееся профессиональное чутье позволило Виноградову почти мгновенно выделить из множества людей, находившихся в сквере, - мамаш с детишками, пенсионеров, командированных - здоровенного бугая с классически огромным носом, упакованного в коричневую кожу. Они с милиционером настолько симметрично расположились в противоположных концах аллейки, полностью перекрывая подходы к бане.
- Не понял. - Виноградов подошел к сержанту вплотную.
- Все нормально, товарищ капитан. - Глаза парнишки забегали. - Кругом чисто - с гарантией. Если что, я предупрежу.
- Там все собрались?
- Ой, я не знаю. Мне только сказали - обеспечить, чтоб без заморочек… Даже про вас ничего не говорили, - он заговорщицки усмехнулся, - я сам догадался.
- Тебе-то не надоело формой торговать?
- Кто чем может, товарищ капитан.
- Что-о?
- Да я не о вас… Повыше вас есть - такие дела ворочают! А мы с братом пошли работать. Денег - шиш, на двоих комната три на два в общаге. Брат водителем к начальнику устроился, радовался. А через год шеф пьяный в дупель его с руля согнал, сам сел - и вдребезги, оба насмерть. Ребята кто чем мог скинулись, замполит матпомощь пятьдесят рублей выписал… Даже на похороны не хватило. Хрена с два! Я своих не предам, я просто добираю по справедливости то, что мне государство недоплачивает - за эту же самую форму.
- Бывай здоров. - Виноградов подошел к массивной окованной двери и нажал на кнопку звонка…
Попарились славно. За исключением Алика, гостя в бане явно не частого и потому с оханьем и визгом стремившегося поскорее выскочить из парилки к столу, ломившемуся от фантастически вкусной снеди, пестрых банок и пары причудливой формы бутылок; остальные трое толк в паре и ледяной воде понимали, отдыхали основательно и не торопясь. С любовью размачивали веники, смачно кряхтели на верхних полках, махом обрушивались в бассейн… И разговор шел сугубо банный, мужской. Не будь демонстративной охраны у входа…
Одного из хозяев Виноградов немного знал. В восьмилетием возрасте, в числе десятков других еврейских мальчиков, Миша Манус был отдан в секцию самбо - времена в стране были неспокойные, община нуждалась в защитниках. Прошли годы, многие из них стали чемпионами Союза, мастерами спорта… Кто-то ушел в рэкет, возродив традицию Бени Крика и поражая видавший виды преступный мир беспредельной храбростью, жестокостью и точным просчетом каждой акции, кто-то заработал славу и "звезды" в Афганистане и в Закавказье. Многие уехали на землю предков - подготовка позволяла открыть частную школу самообороны или, к примеру, проявить себя в рядах спецназа. Заслуженный мастер спорта Михаил Манус выбрал свой путь. Человек со стальным, идеальных форм телом, фанатик самбо, хулиган и весельчак, он собственными руками переоборудовал загаженную котельную в уютный, небогатый, но удивительно функциональный оздоровительный комплекс, потихоньку "отбил" долги, встал на ноги - и теперь лишь изредка наведывался в какой-нибудь центровой кабак, чтобы слегка сбить спесь с охамевшего воротчика или подгулявшей компании, неуважительно отозвавшейся о его ярко выраженной семитской внешности. Серьезные же люди Мануса уважали за справедливость, честность и выдающиеся бойцовские качества, используя его в критических ситуациях в качестве незаинтересованного арбитра.
Второй - полноватый мужчина лет пятидесяти, густо поросший черным волосом практически по всему телу, за исключением, пожалуй, прогрессирующей лысины на темени, - представился Ильей Михайловичем. Третьим был жилистый, с волевой нижней челюстью блондин - Виноградов обратил внимание на характерный пулевой шрам на его предплечье и трехцветную татуировку над левым соском - оскалившийся, готовый к прыжку леопард.
- Владимир Александрович, дорогуша, - Илья Михайлович говорил, барственно грассируя и несколько нарочито растягивая гласные, - вы как предпочитаете - прямо сейчас к делу или немножко еще погреться?
Этим вопросом, оборвав на полуслове очередную байку Фридмана - Алик даже поперхнулся от такой внезапной бестактности, - он круто, по-хозяйски изменил атмосферу вечера, высветил реальный расклад. В общем, распределение ролей для Виноградова особой тайной не являлось - старого приятеля, вероятно даже не посвящая в детали, использовали в качестве наживки. Манус являлся для обеих сторон гарантом безопасности и серьезности намерений. Илья Михайлович, очевидно, был тут за главного, а вот блондин с кровожадной киской на груди… Для телохранителя - староват, такому впору открывать собственную школу каратэ или рукопашного боя. И не торгаш - нет в глазах суетливых живчиков, непременных спутников любого "делового" (слава Богу, на спекулянтов, магазинных жуликов и прочую шушеру Виноградов в свое время насмотрелся). Нехорошие, кстати, глаза. Прохладные.
- Как скажете… Вы хозяин. - Владимир Александрович, придерживая спадающую с плеча простыню, взял со стола банку "Туборга".
- Тогда мы сейчас - еще заходик, а всеми уважаемый и любимый Алик пока соберется, оденется… Миша, вы его проводите?
- Разумеется. Только я тогда уже не вернусь. - Манус встал, перекатывая под смуглой кожей бугры не знакомых с анаболиками мускулов. - Жена ждет.
- Миш, а она от твоего здоровья на стенку еще не лезет? - Фридман, поначалу виновато следивший за реакцией Виноградова, а теперь понявший, что такой поворот приятеля устраивает или, по меньшей мере, не пугает, вновь взял привычный фамильярный тон.
- Нет, Алик. Я женат уже пятый год. - Манус говорил серьезно, как если бы отчитывался на тренерском совете о ходе выполнения предолимпийского графика. - Со свадьбы взял за правило - секс каждый вечер. Поначалу было трудно, но потом втянулся… Пойдем-ка, брат.
- Мы тут все выключим и закроем, Миша! - крикнул вдогонку Илья Михайлович. - Или как?
- Не надо только ничего трогать. - Дверь, за которой только что скрылись Манус и Фридман, внезапно вновь открылась, и в щель просунулась озабоченная физиономия спортсмена. - В двенадцать придет бабуська, все уберет, помоет, обесточит. Будете уходить - просто защелку хлопните посильней.
- Добро! - Это короткое слово выбросил, как выплюнул, до того почти все время молчавший блондин. В голосе его явственно звякнули командирские решительные нотки… сдобренные изрядной долей нетерпеливой раздражительности. Дверь закрылась.
- Баня - потом. Времени мало. Илья, переходите прямо к делу.
Илья Михайлович нервно дернулся, подобрал животик. Виноградову даже показалось, что сейчас он вскочит, вытянет руки по швам и гаркнет: "Есть!" На какое-то мгновение, представив себе эту сцену, Владимир Александрович развеселился, но…
- Дорогуша, убийство нашего общего знакомого Контровского заказал и оплатил Виктор Викторович Сухарев.
Виноградов не обольщался насчет приятного и легкомысленного начала вечера, но чтобы так…
Он даже не попытался скрыть свою ошарашенность.
- Однако! Заявочка серьезная.
- За базар, как говорят блатные, отвечаем. Но прежде чем продолжить - стоит ведь, да? - хотелось бы заручиться некоторыми гарантиями.
- Ну?
- Всего-навсего - ваше честное слово, что сведения, которые получите, не используете в ущерб тем, кто их сообщил.
- Со скрипом, но - приемлемо.
- Кроме того, получив доказательства виновности упомянутого лица и удовлетворив вполне понятное чувство справедливой мести, вы прекращаете дальнейшее копание в этой истории.
- Заинтриговали… Ладно, согласен. Но ведь если клиент попадет ко мне - не боитесь, что многих за собой потащит? Специально я ему рот затыкать не буду, тем более - начальство.
- Наши проблемы, - вмешался в разговор блондин, демонстративно взял с серванта массивные золотые часы и начал пристегивать ремешок. - Времени в обрез.
- Да-да, - засуетился Илья Михайлович. - Видите ли, Владимир Александрович, я представляю в Союзе фирму "Эриксон-балтик". Мы импортируем из Скандинавии игровые автоматы… У вас на Морском вокзале, кстати, тоже стоят наши…
Виноградов мгновенно вспомнил влажно-теплые ксерокопии арендных договоров, грузовые документы - инофирма гнала паромами через морские ворота страны десятки контейнеров с компьютерными играми и "однорукими бандитами", с детства приобщая нас, сирых, к достижениям западной цивилизации. За бешеные деньги и еще более фантастические взятки жадная стая кооператоров-прилипал растаскивала контейнеры по городам и весям от Мурманска до Свердловска и Еревана. Пузатые дяди в пропитках, сопливые школяры - и у тех и у других карманы опустошались пусть даже не мгновенно, но неотвратимо. Пароходство, как постоянный деловой партнер, получало зал игровых автоматов практически бесплатно, пополняя за счет чужих пороков и страстей небогатый фонд своего социального развития. Виноградов вспомнил также инициалы и фамилию под документами фирмы.
- Вы - Домантович?
- Правильно.
- А вы? - Виноградов повернулся к третьему собеседнику. - Вероятно - Эриксон?
- Разумеется нет. Я Виктор Судниекс, гражданин Швеции. Если это для вас уж так важно… Я руковожу отделом безопасности шведско-советского филиала фирмы.
- А это правда, что у нас пишут, - игорный бизнес на Западе контролируется мафией? Ну там - казино, притоны…
- Простите, Владимир Александрович, вы дурака изображаете, чтобы время выиграть? Или еще почему-нибудь?
- Простите. Все, больше не буду.
- Продолжайте, Илья.
- Так вот, Константин Георгиевич Контровский работал в нашей фирме, даже точнее - в "аппарате" господина Судниекса. Некоторое время назад у нас возникли… скажем так - определенные недоразумения со "Спорттуром".
- "Спорттур" - это Тамарин?
- Владимир Александрович, не секрет ведь, что за "деревянные" рубли сейчас приличную охрану не нанять. А Тамарин - это гарантия нормального бизнеса, это - имя. Поэтому и родился "Спорт-тур" - вроде как дочернее предприятие с определенным процентом прибыли от общего оборота. Ребята обеспечивали порядок, Сухарев придавал всему этому респектабельность - и в сами операции с игровыми автоматами "Спорттур" не встревал. Но в январе ко мне неожиданно обратился Сухарев с просьбой… Собственно, он сказал, что это личная просьба Тамарина - пропустить через него два-три контейнера с "однорукими", не по бумагам, а живьем.
- С чего это вдруг?
- Вроде как в Закавказье у них шикарный сбыт высветился… Да нет, в общем понятно - Тамарину же даже на зону сообщают, какая это "сладкая" тема, а он человек с размахом - решил, как мы подумали, самостоятельно нажиться, минуя нас.
- С бандитами - с ними всегда так. Того и гляди - прирежут дойную коровку.
- Неуместная ирония. Тем не менее - вы правы. Короче, мы решили не ссориться, выделить прямо с теплохода, чтобы он через вашу таможню на Морском вокзале получил. Я специально посмотрел - в фуры загрузили и транзитом - на юг. И все бы ничего…
- Неделю назад к нам в Стокгольме обратился только что прибывший эмигрант из бывших кавказских боевиков. - Судниекс в течение разговора успел надеть белье и теперь застегивал пуговки белоснежной сорочки. - Он нес какую-то ахинею - благодарил за помощь в борьбе, просил еще… В конце концов выяснилось: в контейнерах, пришедших по документам в адрес сухаревского "Спорттура" и отправленных им в Закавказье, помимо наших игровых автоматов было упаковано оружие.
- Что, простите?
- Оружие. Пистолеты в основном и припас к ним. Систему и модель назвать?
- Догадываюсь. - Перед глазами Виноградова промелькнуло: сквер, скамейка, справка КГБ.
- Тем лучше. Технически это было несложно: контейнеры под пломбой, досматривают их таможенники без особого пристрастия - репутация фирмы прекрасная, никогда - ничего. А что там внутри каждого агрегата - рентгеном не просветишь, собачка не унюхает.
- Да-а, дела.
- Мы удивились, - вмешался Илья Михайлович. - И возмутились конечно. Тамарин никогда в политику не лез и поперек дороги государству не вставал. Нам это тем более ни к чему, мы торговцы мирные и честные… Словом, вычислили одного бывшего тамаринского - Контровский сам, дурак, его в свое время пригрел, с жильем помог, вид на жительство организовал, работу… А тот, собственно, и не скрывал: да, зарядил контейнеры, валюта - тамаринская, через Сухарева…
- Каким же образом?
- Мы проверили - Сухарев действительно, когда с круизом в Стокгольм приезжал, с бывшим тамаринцем встречался. Да парня того винить нечего - он думал, что уж мы-то точно в курсе, а что не уточнил у Квадратного или у шефа - так излишняя болтовня в нашем деле…
- Понятно. И на разборку прислали Квадратного?
- Да. Константин Георгиевич должен был, никого не посвящая, через всеми уважаемого Мишу встретиться с Домантовичем. Предлог был - Манус с Контровским давние приятели, Квадратный ему вез приглашение, по гостевой…
- Так, допустим, поставили бы в известность Илью Михайловича, он что - так свободно может на Тамарина выйти? Или как?
- Это наши проблемы, дорогуша. Уже сегодня была бы организована разборка по нашей "предъяве". Владимир Александрович, с тех пор как человечество изобрело денежные знаки…
- Илья, еще короче!
- Ладно. Чего тут врать - мы с Тамариным сегодня виделись, свидание вполне официальное, можете проверить. Что получается… Сухарев, без ведома Тамарина, связался с боевиками, взял валюту на оружие… Не знаю уж зачем, чего не хватало? Тянул, волынил - а там ребята дикие, серьезные. Прижали его. Сухарев без ведома Тамарина, но, пользуясь его именем и авторитетом, переправляет всю эту ерунду в Союз, в горы, как - это вы уже слышали. Сами понимаете, за такое надо отвечать. Он же дурак, понял, зачем Контровский приехал, во всяком случае - догадался. Ну и решил - одним ударом кучу зайцев. Дернулся сначала к горцам - если бы они согласились завалить Квадратного, Сухарев их потом бы подставил, спровоцировал бы большую резню между тамаринцами и черными. Но Султан отказался - не знаю уж почему. Тогда Сухарев совсем запаниковал, испугался, что Контровский или шеф узнают, с чем он к горцам ходил. Контровского руками Перегоненко убрал, успел - даже ствол ему свой, личный, из контрабандной партии не пожалел, а Тамарину "цинк" на зону пустил, что, дескать, это Султана и его джигитов работа, они хотят под себя игорный бизнес взять. Мол, Домантович говорит - если тамаринцы нас защитить не в силах - зачем они нужны, уж лучше с горцами дело иметь. Сволочь! И Султану передал, мол, раз мою, то есть Тамарина, просьбу не выполнил - будешь наказан. И в тот же день - двух джигитов убивают.
- Естественно, Тамарину же надо доказывать, что он еще чего-то стоит, что свою добычу защитить может.
- Именно. Одно к одному… еще Володин…
- Знаю, я там был. Чуть позже… Значит, столкнул он вас все-таки лбами?
- Попытался, Владимир Александрович. Попытался. - Судниекс, полностью одетый, причесанный, с кожаным кейсом в руке, уже подпирал мощным плечом дверной косяк. - Неужели вы думаете, что из-за одного подонка сможет разрушиться такой серьезный, годами создававшийся бизнес? Полезный, кстати, и для вашей страны.
- Да, я знаю - налоги, валютные отчисления, благотворительность…
- И вашей организации перепадает - в каждом зале игровых автоматов милиционеры по договору дежурят, за красивые глаза денежки имеют между прочим. Вроде пугала, только подороже. А прокуроры? А шишки министерские? К ним со взяткой - ни-ни! Принципиально. Так мы их - консультантами, экспертами… Кое-кому - загранпоездочку.
- Ну и на хрена ж вы мне все это объясняете? Я что, дурнее других, сам, что ли, без глаз?
- Упаси Господи, Владимир Александрович, дорогуша! Помяните мое слово - быть вам генералом. С вашим умом, храбростью, порядочностью…
- Прекратите, Илья Михайлович.
- …воспитанием! Хотите - сделаем министром внутренних дел? Со временем, конечно.
- Мне уйти?
- Да это я так. Простите старика. Надеюсь, вы поняли - дальнейшее копание в этой грязной истории не нужно никому. Ни вашим, ни нашим. Мы похороним своих мертвых, ваше руководство похоронит дело… Родина только выиграет. А вы… Султан договорился с Тамариным, так неужели мы друг друга не поймем?
- Теперь что, горцы с тамаринцами…
- У них свои разборки. Кстати, Султан нашел и выпотрошил напарника Перегоненко, того, что за рулем сидел… Покойника вчера в вечерних новостях показывали. Ужас, что с человеком сделали.
- Любопытно…
- Эх, Владимир Александрович! Да если подружимся, мы столько интересного расскажем - только реализуй и в кассе расписывайся. Ваша разведка милицейская от зависти собственными "хвостами" подавится.
- Так. Я пошел. - Судниекс шагнул к Виноградову и протянул ему крабовидную, с набитыми фалангами пальцев руку. - Было очень интересно и приятно. Ни пугать, ни покупать вас никто не будет, решение примете сами. Копать дальше? Зачем? Профессиональное любопытство удовлетворено - вы единственный, кто знает правду… И не ваша вина, что она никому не нужна. Уважения в городе, как я понял, к капитану Виноградову не только не убавилось, но наоборот… Что же касается желания отомстить - да, чувство достойное и понятное, но ясно - нас он обидел не меньше. Это наша добыча, наше право. Ведь при расчете по нашим законам вы присутствовать отказались?
- А что, уже был расчет?
Швед кивнул Домантовичу, тот проворно встал, нажал на клавишу стереосистемы.
…Тяжелое, хриплое дыхание - очевидно, микрофон был расположен слишком близко к источнику звука. Несколько глухих шагов. Взвизгнуло что-то механическое, и дикий, животный вопль рванулся из динамиков: "Нет! Не-ет! Не-е-е… А-ах!" Короткий клекот. Пауза… Неожиданно, прямо с середины - старенькая тема "Квин".