- Помилуйте, господа, у нас в стране печать свободна. За газеты я ответственности не несу.
- Но вы несете ответственность за каждого человека, который исчезает в Криспорте, - возвращается к исходной точке разговора капитан.
- Сделаю все, что в моих силах! Можете спокойно отправляться к себе. - И префект встает в знак окончания аудиенции.
- Без Тайминя мы из Криспорта не уйдем! - заявляет капитан.
Префект снова садится.
- Но вы не имеете права находиться здесь бесконечно. Завтра заканчивается разгрузка вашего судна.
- Хорошо, мы уйдем, - неожиданно заговорил Дубов, - как только нам дадут лоцмана!
- Вы же пришли без лоцмана! - возражает начальник полиции.
- Судно привел Тайминь. Отыщите его, и мы сразу же выходим в море. И по возможности, поскорее, - добавляет капитан. - Через два дня в Криспорт прибудет наш дипломатический представитель. - Он подносит руку к козырьку фуражки: - До свидания!
Холодно раскланявшись, Акмен и Дубов уходят.
- Вот видите, - говорит капитан немного погодя, - все без толку.
- Не согласен, - качает головой Дубов. - Разговор с начальником полиции подкрепил мою уверенность в том, что имеет место поставленная на широкую ногу провокация. Более того, я предчувствую, что и начальник полиции признает это… Поди знай, какие сюрпризы еще ожидают нас в Криспорте. Пожалуй, было бы разумней всего запретить команде увольняться на берег.
4
Без малого девять, а Борк все еще нежится в постели - как ни восхищают его американские методы труда, привычку рано начинать свой день он так и не приобрел. Однако это не означает, что дорогое время упущено. Связавшись по телефону со столицей, переговорив с консулом Фрексой, отдав кое-какие распоряжения, Борк теперь может спокойно познакомиться с утренними газетами. Перелистав очередную, он откладывает ее и тянется к стакану с молоком.
- Читали, Дикрозис? - спрашивает Борк у журналиста, примостившегося на краешке стула. - Дебаты по торговому договору с Советским Союзом начнутся через три дня. Мы должны поторапливаться.
- Что я могу ему обещать?
- Да что угодно! Судовладельцы, как ни скупы, на сей раз раскошелятся… Войдите! - громко произносит Борк, услышав стук.
Входят Керзен и Зуммер, оба очень взволнованы и явно спешили.
- Вы нам звонили, доктор Борк? - первым начинает Керзен.
- Быть может, мы слишком рано? - робко вставляет Зуммер.
- Я не девица, которая стыдится своей ночной сорочки, - шутит Борк. - Сейчас не время думать о хорошем тоне.
- Какие-нибудь осложнения? - интересуется Керзен. Зуммер вцепляется в спинку стула.
- У вас тут нет чего-нибудь выпить?
- Прошу! - Борк гостеприимно угощает молоком.
- Нет, нет… - отмахивается Зуммер. - Может, есть что-либо покрепче? Я хоть и не пьяница, но выслушать дурное известие…
- Почему дурное? - говорит Борк медоточивым голосом. - Не будем преувеличивать. Надо только вооружиться терпением. Если читаете газеты, сами поймете. Забастовка может затянуться.
- Ждать?! - ужасается Зуммер. - Мне дорога каждая минута! Какой-то негодяй уже начал скупать мои векселя!..
Зазвонил телефон. Кивком головы заставив их замолчать, Борк снимает трубку. По-видимому, произошло что-то серьезное, так как Борк сразу отбрасывает всякую деликатность.
- Господа, прошу меня извинить. Важный разговор. За пять минут Борк одет, и лишь небрежно завязанный галстук говорит об известной спешке и нервозности.
Как только входит начальник полиции, Борк видит, что предстоит разговор не из приятных.
- Пришли сказать, как вы рады и польщены моим визитом в Криспорт, не так ли? - незамедлительно переходит в наступление Борк. - Чем могу быть вам полезен, префект?
- У меня только что было весьма неприятное свидание с капитаном советского парохода. Исчез его штурман и…
- Для чего вы мне это рассказываете? - криво усмехается Борк. - Я же не министр внутренних дел. Пока не министр…
Начальник полиции решает не принимать во внимание эту откровенную угрозу.
- Бросьте прикидываться! Мне не нравится приезд в Криспорт хорошо известного в полиции Венстрата. Мне не нравится, что уже через несколько часов после его приезда исчезает советский штурман. А еще меньше мне нравится, что перед этим Венстрат побывал у вас. И мне очень не хотелось бы связывать эти три события вместе.
- Так не делайте этого. - Борк - само благодушие. - Да я вообще никому не рекомендовал бы делать то, что может повлечь за собой неприятности. Скоро я стану министром внутренних дел. Неужели же вам безразлично, кто будет сидеть в кресле префекта Криспорта?
- Меня интересует законность и порядок.
- Не валяйте дурака, префект. Если б вы не дрожали за свое теплое местечко, вы не пришли бы сейчас ко мне, а выложили свои соображения капитану "Советской Латвии"… - заметив, что его слова задели за живое начальника полиции, Борк смилостивился: - Ладно, облегчу ваше положение. Мне нужны два дня. Потом передадите этого штурмана капитану… Хотя я и не думаю, что ему захочется…
- Два дня?.. Это последний срок! - И начальник полиции встает. - В противном случае буду вынужден сам разыскать этого проклятого Тайминя.
* * *
Проходя через вестибюль гостиницы, начальник полиции замечает в баре Берлинга. Секунду поколебавшись, он подходит и присаживается рядом.
- Охотничью горькую, - бросает он бармену, после чего с улыбкой глядит на лоцманову кружку с пивом. - В счет повышения зарплаты? Вы, Берлинг, оптимист.
- Или доверчивый простак, - также улыбаясь, отвечает ему Берлинг. - Прочитал статью в "Курьере Криспорта" и теперь надеюсь, что эти мои расходы покроет Москва… Между прочим, господин префект, если желаете разыскать Тайминя, могу кое-что посоветовать.
- Служебные разговоры - только в служебном помещении, - говорит начальник полиции официальным тоном. - А в частном порядке могу, в свою очередь, дать и вам дельный совет: остерегайтесь!
- Кого?
- Доктора Борка.
Как только ушел начальник полиции, в бар вбежала Нора. Осушив стакан начальника полиции, она поморщилась.
- Ну и гнусное же сусло!
- Соответственно настроению, - усмехается Берлинг. - У нашего префекта жизнь сейчас не больно-то приятная… Узнала что-нибудь?
- Да, он действительно был на выступлении Крелле, - рассказывает Нора. - Но как только началась вся эта заваруха, тут же выбежал… Что тебе сказал Кнут?
- Какая еще заваруха? - отвечает вопросом на вопрос Берлинг.
- Кое-кому песни Крелле показались революционными, и ее забрали.
- Сажать у нас, конечно, сажают… - качает головой Берлинг. - Но посадить певицу варьете… А ты уверена в этом?
- Ну дай же спокойно рассказать… Побежала к старику Серенсу, он вечно торчит у входа в "Хрусталь"… Описала ему внешность Тайминя. И что ты думаешь? Аугуст уехал в той же самой машине, что и Крелле. Старик говорит, что обоих туда затолкали силой.
- Что за машина?
- Большая, темно-серая, со столичным номером.
- Так я и предполагал. - Берлинг взволнованно наклоняется ближе. - В тот вечер приехали несколько подозрительных личностей. Один спрашивал у Кнута, в котором номере остановился Борк.
- А Кнут знает номер машины?
Берлинг отрицательно качает головой.
- Не запомнил. И эта машина больше тут не показывалась.
- Надо сообщить в полицию, пусть ищут. - Нора уже на ногах.
- Без толку, - придерживает ее Берлинг. - Начальник полиции достаточно ясно дал понять, что на его помощь нам рассчитывать нечего. Боится потерять должность. Машину и Тайминя мы должны найти сами. Эх, если б знать номер!
- Я еще раз поговорю с Серенсом, - обещает Нора.
* * *
Старый Серенс ничуть не удивился повторному визиту Норы.
- Ты, детка, наверно, станешь смеяться, - он словно бы продолжает только что прерванный разговор, - но я должен тебе сказать: в мое время в Криспорте такое случиться не могло, чтобы в центре города похитили человека! Разве что в американском кинофильме! - Вдруг на его лбу возникает глубокая морщина. - Постой-ка, я ведь как раз подумал об Америке, когда глядел вслед машине…
- Господин Серенс, - Нора пытается запрудить поток его слов, - неужели вы не обратили внимания на номер? Без него наши шансы равны почти нулю.
- Нулю? Так, так, припоминаю. - Старый Серенс морщит лоб. - Номер машины начинался нулем, даже двумя. А дальше? - Какое-то время он напряженно думает, затем грустно вздыхает: - Склероз, что поделать… Помню только, подумал: как было бы хорошо, если б можно было пятьсот лет назад открытую Америку снова прикрыть… Хотя, впрочем, - глаза его загораются алчным блеском, - американцы иногда дают очень даже приличные чаевые.
- Господин Серенс, - Нора уже готова заплакать, - ну постарайтесь же вспомнить номер машины.
- Да я и так стараюсь. Но на цифры у меня всегда была плохая память, - безнадежно качает головой старик. - Попробуем применить логику. Почему я тогда вдруг подумал об открытии Америки? Не помнишь ли, в котором году ее открыли?
Он подходит к книжной полке и раскрывает толстый том энциклопедии, которую не снес к букинисту только лишь из-за ее непомерной тяжести.
- Тысяча четыреста девяносто два, - бормочет Серенс себе под нос. - Нет, это число мне, к сожалению, ничего не говорит… - Намереваясь поставить книгу на место, Серенс видит число в зеркале, висящем над полкой, и вдруг остолбеневает. Потом торжествующе смеется: - Теперь знаю, почему с Америкой надо поступить наоборот - не открывать наново, а ликвидировать.
Всегда смекалистая Нора на сей раз ничего не может понять.
- Ладно, я пошла, - протягивает она руку Серенсу. - Если все же вспомните номер…
- Что, что? Да я уже его вспомнил… Только бы опять не забыть. - Он выводит на краешке газеты своими слегка трясущимися пальцами: 00-2941. - Как просто, верно? Год открытия Америки, только задом наперед. - Старый Серенс осуждающе подымает руку. - Похитить человека в нашем Криспорте, где это слыхано?!
* * *
Спустя полчаса Нора уже возле биржи труда, где в этот час обычно толпятся безработные. Но сегодня никому заработок не светит - чиновник биржи равнодушно вписывает нули во все графы вакансий.
- Опять ничего, - сокрушенно вздыхает седая тетка. - Как раз теперь, когда каждый грош так дорог.
- Потерпите, - говорит Нора. - Скоро заключат торговый договор с… - не кончив фразу, девушка быстро выбирается из толкучки. Мимо проехала темно-серая машина. Нора провожает ее взглядом и разочарованно отворачивается.
Номер не тот.
Она сейчас не единственная, кто разыскивает машину Венстрата. Густав проинструктировал многих своих знакомых и теперь наставляет седого лоцмана:
- Как только заметишь, запомни, кто и в какую сторону поехал.
Лоцман кивает:
- Серая, да?
- Серая… Два нуля двадцать девять сорок один.
Вскоре уже чуть ли не полгорода поднято на ноги. Записочки с номером машины розданы нянькам, прогуливающимся с детьми богачей, почтальонам, газетчикам, старьевщикам, всем, кто проводит день в парках и на улицах. Лишь под вечер старый молочник Томас сообщил, что видел, как машина подъезжала к радиомастерской. Нора и Густав без промедления отправляются в путь. Им посчастливилось - машина с номером 00-2941 все еще стоит около радиомастерской.
- Я сейчас вернусь, - шепотом говорит Густав, и, прежде чем девушка успевает возразить, Густав исчезает.
Притаившись в подворотне, Нора видит, как из мастерской выходит Смэш с большущим радиоприемником, влезает в машину и задергивает шторку заднего окна. Машина резко берет с места, и Норе остается лишь по-, глядеть ей вслед. Но как раз в этот момент, когда серая машина сворачивает в переулок, с другой стороны выныривает старый, потрепанный "форд", за рулем которого сидит Густав.
- Скорей! - торопит Нора, усаживаясь рядом с Густавом.
Фыркая и погромыхивая, старый "фордик" гонится из последних сил за серым лимузином. Однако, выйдя на шоссе, тот прибавляет ходу и быстро скрывается из виду.
- Нам их в жизни не догнать, - сетует Нора. Услышав паровозный свисток, Густав улыбается.
- Слышишь? Приближается поезд. Нагоним их у переезда. - И он так резко нажимает на акселератор, что Нора чуть не вываливается из машины.
Серая машина вынуждена остановиться перед спущенным шлагбаумом. Но дальше шоссе делает крутой подъем, который нелегко будет преодолеть старому "форду". Увидев, что шлагбаум уже подымается, Нора бежит за серой машиной, вскакивает на задний бампер, плюхается на багажник.
* * *
Машина подъезжает к двухэтажному особняку со щербатыми колоннами, стоящему посреди запущенного парка со столетними дубами и разросшимся кустарником. Впечатление такое, будто в течение многих лет здесь не ступала нога человека. Судя по спущенным жалюзи на окнах, дом тоже выглядит необитаемым.
Однако впечатление это ложное. Как только Смэш звонит у деревянной калитки, из кустов выскакивает человек в брюках гольф. Сунув руку в подозрительно, оттопыренный карман, смотрит в глазок и, лишь после того как узнает посетителя, открывает дверь.
- Тащи прямо наверх, - говорит он Смэшу. - Там сейчас никого, кроме этой старой ведьмы.
Смэш затаскивает приемник в комнату, которая некогда, возможно, и была светлой и уютной. Сейчас же мебель в ней покрыта толстым слоем пыли, обивка кресел кое-где продрана, и из дыр пучками торчит морская трава. Сквозь давно не мытые стекла пробивается палевый отсвет заката. Окна безрезультатно пытается отворить маленькая седая женщина в фартуке и косынке.
- Освободите место! - приказывает Смэш, подбородком указывая на столик рядом с дырявым диваном.
Старушка даже головы не поворачивает.
- Тьфу, черт! - в сердцах плюет Смэш. - Опять позабыл, что ведьма глуха как пень. Венстрат сведет меня в могилу своей конспирацией.
Поставив аппарат на диван, он вытирает носовым платком пот со лба, затем достает свою флягу. Словно только того и ждала старуха! Она тотчас забыла про окно и уже достала из кармана передника стопку; радушно улыбаясь, протягивает ее Смэшу.
- Единственный человек, кто меня здесь понимает, - ворчит он, дополна наливая стопку. - За твое здоровье, девочка!
Старуха хочет что-то сказать, но, как все глухонемые, бубнит невнятное.
- Ладно, ладно, - подталкивает ее Смэш к двери. - А теперь давай, мотай… шабаш… гуд бай… - недвусмысленными жестами выпроваживает он уборщицу.
…Прикинувшись, будто собирает цветы по обочине шоссе, Нора вот уже целый час наблюдает за усадьбой. После того как серая машина уехала, за забором незаметно никаких признаков жизни, и девушка начинает сомневаться в целесообразности своего нудного занятия. Но без Густава она ни на что не может решиться.
Внезапно Нора замирает - отворяется калитка, и, сопровождаемая сторожем, выходит седая уборщица.
- Да это же… - шепчет ошеломленная Нора. - Ну конечно… Это Ансова бабушка! - Удостоверившись, что сторож вернулся восвояси, Нора подбегает к старушке.
5
Придя в сознание, Тайминь долго не может сообразить, где он. Через узкие щели в спущенных жалюзи пробивается тусклый свет раннего утра, и в первый момент кажется, будто он у себя на койке. Но почему каюта вдруг такая просторная, откуда в ней взялись эти прогрызенные мышами кожаные кресла, дубовые шкафы с толстыми фолиантами, оленьи рога на стенах?
Тайминь было приподнялся, чтобы сесть, но тут же с громким стоном повалился назад. Прошло порядочно времени, пока утихла резкая боль в затылке. Осторожно приоткрыв глаза, он озирается по сторонам. Надо полагать, эта комната некогда служила кабинетом хозяину дома, не менее ясно и то, что здесь давно уже никто не живет. И уж нет никакого сомнения в том, что это не арестантская в полицейском участке. А в таком случае…
Тайминь силится вспомнить события вчерашнего дня" Однако нить их рвется и ускользает. К тому же порожденные в вялом мозгу туманные картины столь фантастичны, что более подошли бы к сновидениям, чем к суровой действительности… Газета с афишей "Поет и танцует Элеонора Крелле"… И потом она сама… Какой-то импрессарио, сообщивший, что Нора арестована… А дальше?.. Ах да, он же бросился на выручку Норе, бежал по темной улице, бесконечно длинной, какими бывают все дороги в ночных кошмарах… Но на этот раз он все же достиг машины, в которой сидела Нора, и тогда… Потом не было ничего… Ничего, кроме этого незнакомого помещения и дикой головной боли, будто накануне он самолично выпил целую бочку ямайского рома.
Медленно, избегая резких движений, Тайминь встает, подходит к двери, нажимает ручку. Дверь заперта на ключ и так массивна, что по крайней мере сейчас не приходится даже помышлять о том, чтобы ее выломать.
Он приподнимает жалюзи и лишь теперь понимает, что находится на втором этаже. Внизу простирается обширный парк, заросший буйным кустарником. Похоже, там нет ни души. Но стоит Тайминю приоткрыть створку окна, как из укрытия появляется человек в надвинутой на лоб шляпе и грозит револьвером. Несомненно, он будет стрелять без повторного предупреждения.
Стало быть, он все-таки под арестом. Но где? И за что? Что же, в таком случае, произошло с Норой? Все эти вопросы наваливаются скопом, на все разом не ответить. Надо попытаться сделать это по порядку.