* * *
Развалясь в любимом кресле консула Фрексы, Борк слушает последние известия.
"Завтра в парламенте начинаются дебаты по торговому договору с СССР, - рассказывает диктор. - Результаты предварительного опроса говорят за то, что оппозиции навряд ли удастся поставить на голосование вопрос о доверии и сорвать планы правительства. Самые разные слои населения одобряют мирную политику сосуществования. Кулуарные слухи о якобы предстоящем сенсационном заявлении депутата Борка следует рассматривать как неуклюжую попытку посеять тревогу в умах некоторых депутатов".
- Может, и в этот приемник встроен магнитофон, - ехидно замечает консул, - чтобы отравить вам настроение… Да, это был трюк - первый сорт, а то, что вы проделали с Тайминем…
- Чепуха! - Борк чувствует себя польщенным. - По сравнению с сюрпризом, который ожидает завтра нашего министр-президента… - Звонит телефон, и Борк снимает трубку. - Алло!.. Да, хорошо. Благодарю! - Борк встает. - Теперь дело идет к концу. А знаете что, консул?.. Я рад, что доиграна эта партия! Пора уже, звонил ваш Хеллер, через полчаса все закончится… Вы тоже поедете?
- В порт? Для какого черта?
- Хочу видеть этого штурмана… Сами посудите, я сыграл с ним целую партию, но противника своего ни разу не видел. Теперь, когда победа над ним одержана, надо было бы взглянуть на него. Поедем!
* * *
Особняк, в котором заключен Тайминь, в этот поздний вечерний час выглядит еще более заброшенным и мрачным, нежели днем. Охают и стонут, тревожно шумят в парке столетние дубы. Контуры здания неразличимы в темноте, светятся лишь два окна на втором этаже.
Завидев темный силуэт усадьбы, Густав загодя выключает фары и сбавляет ход. Старый "форд" тихо подкатывает и останавливается. Теперь машина находится под укрытием высокой каменной стены, и потому из дома ее не видно. Из машины вылезают Нора, Густав и седой лоцман, тоже решивший принять участие в этом рискованном деле, чтобы при надобности остудить пыл молодежи. В годы немецкой оккупации он неоднократно организовывал дерзкие побеги союзных солдат из лагерей военнопленных и потому считает, что без его личного участия это предприятие обречено на неудачу.
Густав и Нора достают из машины моток каната и перебрасывают его через каменную ограду.
- В какой комнате его держат? - спрашивает Густав.
- На втором этаже. Вон то окно, - показывает Нора. И, как бы подтверждая слова девушки, в черном квадрате, где смутно виднеется тень человека, вспыхивает и тотчас гаснет огонек спички.
- Пошел! - командует Густав и по канату ловко взбирается на ограду. - Давай за мной. Караульных не видно…
* * *
Норе и Густаву удается так тихо и незаметно подкрасться к зданию, что погруженный в свои мысли Тайминь ничего не слышит. В окно стукнулся камешек и заставил Тайминя отпрянуть. Вслед за камешком в комнату с шорохом влетает моток каната. Аугуст наклоняется, берет его в руки, дергает, подавая сигнал вниз. Затем со всей силой тянет. В окне появляется темная фигура. Тихо соскакивает с подоконника.
- Аугуст! - волнение сдавливает Норе горло.
- Свет! - тихо приказывает Тайминь и тут же сам зажигает спичку. - Малышка Нора?! Ты?! - Тайминь ошеломлен.
- Теперь не время уточнять, - шепчет Нора. - Мы приехали за тобой. Быстрей.
- Погоди… Где мой теплоход?
- Потом… надо торопиться… В парке как раз нет никого из стражи. - Не в силах понять причину его нерешительности, Нора тревожно спрашивает: - Что с тобой?
- Нора, где "Советская Латвия"?
- В порту. Именно туда мы и хотим тебя доставить.
Молчание. Затем Тайминь задумчиво, как бы про себя, произнес:
"Здесь… Значит, все же верят! Выходит, сообщение по радио - выдумка… Тогда все хорошо".
- Ясно! - Тайминь преодолел минутную слабость. Он выпрямляется и резко спрашивает: - В парке действительно нет ни одного часового?
- Да, да… Скорей! Дорога каждая секунда.
- Спасибо, - улыбается Тайминь. - Теперь иди. Я с вами не пойду!
- Что?! - Нора в недоумении даже пятится. - Так, значит, правда?.. Не может быть? Аугуст!.. Аугуст Тайминь! - Нора почти кричит, будто хочет докричаться до его совести.
Тайминь понимает, о чем думает Нора.
- Предатель? - коротко усмехается он. - Я предатель? - Тайминь трясет головой. - Нет, Нора! Раньше, когда еще не знал, что вы найдете меня, когда не знал, что мой корабль не ушел в море, когда ничего еще не знал… Мне было важно обмануть противника… Чтобы попасть в столицу… Там представилось бы больше возможностей бежать, добраться до советского представительства или до другого места, где я мог бы рассказать правду. Теперь это уже не нужно.
- Надо бежать! Не понимаешь разве? Через час "Советская Латвия" снимается с якоря и уходит.
- Пусть! Я должен остаться здесь! - твердо говорит Тайминь. - Пойми, Нора, речь идет не о моей личной судьбе, не о судьбе Элеоноры. Я не имею права бежать! Отсюда я должен выйти обвинителем. Обвинению необходимы доказательства. А если я сбегу, у меня их не останется. Даже на вас я не смогу сослаться.
Нора поражена:
- Это же безумие!..
- Это наша, советская тактика! В любых условиях бороться за победу… - После паузы Тайминь продолжает: - А теперь все зависит от тебя… Любым способом ты должна поставить в известность полицию о том, что я здесь… Именно полицию! Никого больше!
- Но полиция ведь с ними заодно…
- Разумеется… до тех пор, пока у моих противников есть шансы взять верх. В тот момент, когда начальник полиции почувствует, что его игра проиграна… Не будем терять времени! Надо поспешить! Пока "Советская Латвия" здесь, полиция не посмеет увильнуть…
- Возьми! - Нора сует Тайминю в руку "вальтер" старого лоцмана, добытый им когда-то в перестрелке с немцами. - Возьми же хоть это. Все-таки безопасней. Если они пронюхают, что полиция на подходе…
- Нет! - отказывается Тайминь. - Я торговый моряк. Оружия мы не носим.
- Ты от всего отказываешься…
- Напротив, - улыбается Тайминь. - То, что я без оружия, самое надежное мое оружие…
* * *
- Постойте, постойте… Да, да… Я вам верю. Но мне необходимо эти факты еще уточнить.
Оставив Нору, Густава и старого лоцмана в приемной, начальник полиции вбегает в свой кабинет. Впопыхах забывает выключить радио, бросается к телефону. Трясущимися пальцами набирает номер Борка.
"Коротко повторяем последние новости, - слышен голос диктора. - Завтра в парламенте начинаются дебаты по торговому договору с Советским Союзом…"
Начальник полиции не слушает. На лбу у него выступил пот. Борк не отвечает. Префект набирает номер администратора гостиницы.
- Срочно! Разыщите во что бы то ни стало! Может, он сидит в баре… Нету?.. Уехал?.. В порт? Проклятье!
Начальник полиции бросает трубку. Потом спохватывается и хочет набрать номер консула Фрексы. В этот момент до его сознания доходят произнесенные диктором слова:
"Лидер крестьянской партии сообщил, что ситуация в корне изменилась. Учитывая высказанное избирателями мнение, что торговый договор с СССР выгоден также и земледельцам, на заседании фракции принято решение поддержать правительство. Таким образом, рухнула последняя опора возглавляемой доктором Борком оппозиции. Как нам только что сообщили, министр иностранных дел господин Нордьюп посетил сегодня советского посла, дабы засвидетельствовать, что для розыска исчезнувшего советского штурмана будут предприняты самые решительные меры. Заодно он выразил благодарность Советскому правительству за помощь, предоставленную пострадавшим жителям Бергхольма…"
Последние слова префект полиции не слышит.
- Теперь я ему покажу! - произносит он сквозь зубы и бросается к двери.
* * *
Большая серая машина с погашенными огнями резко тормозит около усадьбы. Венстрат выходит и на миг прислушивается к тишине, в которой слышен лишь шелест листвы. Он смотрит в сторону особняка. Все окна темные, кроме крайнего на втором этаже. Венстрат удовлетворенно кивает. Это условный знак. Значит, все шло по плану. Тайминь совершил "побег", караульщики покинули дом.
Однако Венстрат не таков, чтобы целиком полагаться на своих подручных. Все они жалкие дилетанты. Все они думают лишь о том, как бы поскорей отработать, получить деньгу и задать стрекача. Вставляя ключ в замочную скважину ворот, Венстрат ухмыльнулся, вспомнив предупреждение Борка о том, что предстоит работа "в белых перчатках". А что? И в самом деле сработали так, что комар носу не подточит…
Венстрат проходит через парк и бесшумно отворяет дверь. Дом молчит. Вдруг на втором этаже он слышит подозрительный звук. Выхватив из-за пазухи револьвер, Венстрат на цыпочках идет по лестнице. Останавливается у двери, за которой слышны булькающие звуки.
Пинком распахнув дверь, Венстрат подымает револьвер, но рука тотчас опускается. Зрелище чересчур ошеломляюще, чтобы Венстрат мог отреагировать на него сразу.
На полу валяются несколько пустых бутылок. Посреди них сидит в стельку пьяный Смэш и досасывает из горлышка последнюю бутылку.
- Ты чем тут занимаешься, скотина?! - Венстрат взбешен, он буквально захлебывается от злости, и лишь шипение вырывается из его рта.
Однако смысл его слов до Смэша доходит.
- Я? А вы разве не видите? Все ушли, и я чуть не ушел, но гляжу, нельзя. Оставить столько добра! Вы же сказали, чтоб никаких следов, ни пылинки… Выбрасывать? Я, может, и преступник, но такого преступления совершить не могу… Ваше здоровье!
Венстрат не тратит слов попусту. По меньшей мере пять минут на Смэша сыплется град ударов. Всякий раз, как он падает на пол, Венстрат опять ставит его на ноги и колошматит дальше.
- Ну как? - спрашивает наконец Венстрат угрожающим шепотом.
Смэш встряхивается.
- Все в порядке, шеф… виноват, господин Венстрат… Весь хмель вылетел, жаль просто… Столько отменного питья, и все зря…
- Заткнись! Пошли!
Молча они вдвоем обходят помещение за помещением. Кое-где Венстрат обнаруживает мелкие упущения, но в целом ребята поработали хорошо. Осталась последняя комната - Тайминя.
- Проверил?
- Нет. Эту я должен был… Не успел еще. Думал, времени еще хватит, прежде надо вещественные доказательства ликвидировать.
- Пожалуй, ты и есть главное вещественное доказательство, которое надо бы ликвидировать, - негромко произносит Венстрат и отпирает дверь.
Венстрат включает свет. Комната пуста. Мебель стоит на местах.
Венстрат подходит к окну, смотрит вниз. Смэш идет за ним. Неожиданный резкий шум заставляет их мгновенно обернуться.
Притаившийся за дверью Тайминь, захлопнув ее, запер ключом и, прежде чем Венстрат успевает остановить его, выбрасывает ключ в окно.
Смэш бросается на Тайминя. Удар в челюсть отбрасывает Смэша в угол. Хныча от боли, он катается по полу. Как только Венстрат выхватывает револьвер, Тайминь подымает руки вверх.
- Ты здесь? - спрашивает Венстрат, не веря своим глазам. Мозг его работает с явной перегрузкой. Вопрос, почему Тайминь остался, кажется сейчас первостепенной важности. - Ты здесь? - повторяет он, как испорченный граммофон. - Разве тебя не освободили?
- Было такое намерение… Да мне понравилось ваше общество, решил остаться, - осклабился Тайминь.
- Послушай, ты! - Венстрат приближается к Тайминю. - Что все это значит?
- Ничего особенного! Хочу, чтобы вы немного побыли в моей шкуре, - спокойно отвечает Тайминь.
- Западня! - доходит наконец до Венстрата. - Встать к стенке! Лицом! Руки вверх! Пошевелишься - покойник!
Тайминь подчиняется.
- Взломать дверь! - приказывает Смэшу Венстрат.
Видя, что Смэшу не по силам обитая железом дверь, он сам приходит ему на помощь, Тайминь не теряется.
Прежде, чем Венстрат успел опомниться, оружие вырвано у него из рук.
- Так! Теперь поменяемся ролями, - улыбается Тайминь. - К стенке. Живей! И чтобы не шевелиться!
Венстрат вепрем бросается на Тайминя. Тайминь подымает револьвер. Смэш съеживается. А Тайминь, ногой отпихнув Венстрата, выстреливает весь барабан в окно. Звенит стекло. Гулко отдаются выстрелы в парке.
- Он спятил! - хрипит Смэш, наскакивая на Тайминя. Но Тайминь оказывается проворней. С последним выстрелом вылетает в окно и револьвер.
Схватка. Воспользовавшись моментом, когда Смэш придавил Тайминя к полу, Венстрат подбегает к окну и распахивает его. До земли не менее пяти метров.
За дверью шум, голоса. В пылу драки ни Венстрат, ни Смэш не слышат их. Шум приближается. Дверь сотрясают удары. Венстрат и Смэш из последних сил норовят высвободиться из железных рук Тайминя…
- Откройте! Полиция! - И тяжелая дверь заходила ходуном.
По полу катается клубок тел. С треском срывается с петель дверь. Врываются полицейские с префектом во главе…
В последнюю секунду вырвавшись из рук Тайминя, Венстрат добирается до окна. Изготавливается выпрыгнуть, но… внизу блуждают лучи от карманных фонарей полицейских. Дом оцеплен. Венстрат медленно поворачивается и также медленно подымает руки. У Смэша нет сил подняться. Он подымает руки, так и не вставая с пола.
Тайминь, шатаясь, подходит к начальнику полиции.
- Я штурман с "Советской Латвии", - обращается он к префекту.
- Знаю, господин Тайминь. Мы вас давно ищем.
- И только теперь отыскали?
- Лучше поздно, чем никогда! - шуткой пытается сгладить неловкость префект. - Арестовать! - указывая на Венстрата и Смэша, кивает он полицейским.
- Ну нет, это будет неучтиво! - улыбается Тайминь. - Разрешите прежде всего представить вам моих гостеприимных хозяев!.. Это господин Венстрат, его обычно величают шефом. А вон тот - господин Смэш!
- Знаю эту банду! - угрюмо бросает начальник полиции. - Не беспокойтесь, господин Тайминь! Все получат по заслугам.
- Остальные тоже?
- Разумеется. Мой девиз - закон и порядок. Но в первую очередь нам надо выяснить, кто в действительности принимал участие в вашем похищении, - говорит префект. - Это потребует известного времени. Запаситесь терпением.
- Могу вас избавить от этих затруднений… Запишите: депутат Борк! Консул Фрекса! Редактор Дикрозис!
На набережной народу все прибывает.
- Мне это не нравится! - гневно говорит Берлинг, показывая широким жестом на автомобили репортеров, фотографов, радиокомментаторов, на установленные в нескольких местах прожекторы. - Как я сразу не сообразил! Готов себя убить за это… - продолжает он. - Поведение Хеллера и его предложение мне с самого начала показалось подозрительным, но…
- О чем ты говоришь? - недоуменно спрашивает кто-то из лоцманов.
- О провокации! Ты что, не видишь, для чего они собрались на набережной? Тайминя встречают! - В его голосе звучит отчаяние.
- Я их предупрежу! - предлагает кто-то из лоцманов.
- Поздно! Они с минуты на минуту должны подъехать, мы уже ничего не в силах предпринять.
Консул Фрекса сидит в своей машине и поглядывает на часы.
- Запаздывают, - говорит он сидящему рядом Борку.
- Ничего, - улыбается Борк. - Стоит потерпеть.
- Господа, еще немного терпения, - радушно улыбается журналистам Дикрозис. - Еще минуточку терпения, и вы станете свидетелями неслыханной в Криспорте сенсации. Можете мне поверить! На такие вещи я мастак.
Журналисты отвечают на это признательной улыбкой.
…С командного мостика "Советской Латвии" Акмен с Дубовым напряженно наблюдают за необычной суетой на набережной.
- Что же они решили там учинить? - как бы самого себя спрашивает Акмен.
- Понятия не имею.
- Новую провокацию? В таком случае они опоздали. Через пятнадцать минут к нам на борт подымется лоцман.
- Лоцмана можно задержать. Не знаю, какая роль отведена нам в спектакле, но одно ясно: без нас он потерял бы всякий смысл.
Берлинг поглядывает на огни, обозначающие место якорной стоянки "Советской Латвии".
- Через десять минут я должен быть на судне, - негромко говорит он. - Стало быть, все произойдет в эти десять минут.
- Или не произойдет, - впервые за это время кто-то из лоцманов решается высказать надежду. - Они давно должны были быть здесь.
Атмосфера в гавани все больше сгущается. Консул Фрекса поминутно глядит на часы. Борк спокоен, хранит молчание. Дикрозис пытается утихомирить репортеров.
Где-то вдалеке сигналит автомашина. Все замирают. Автомобильный сигнал уже совсем близко. На набережной появляется старенький "фордик".
- Зажечь прожектора! - командует Дикрозис.
Набережную заливает ослепительный свет. Начинается невообразимая кутерьма. Журналисты выхватывают из карманов блокноты. Фотографы налаживают свою аппаратуру. Радиокомментаторы проверяют микрофон. Кинооператоры приводят в готовность камеры.
Но "форд" обгоняет другая машина. И тут тишину разрывает голос Дикрозиса:
- Вот вам, господа, обещанная сенсация! - исполненным осуждения жестом он показывает на Тайминя, который вылезает из машины в сопровождении Норы и старого лоцмана.