- Ну, когда я занимался угоном машин - это было еще до банков, - мне пришлось провести там немало времени. Голая, ровная поверхность - иначе не скажешь. По обеим сторонам канала - сплошной бетон, огромные пустые пространства, похожие на стоянки. Туда можно попасть только с помощью специальной техники.
Поллард наклонилась, сверяясь с картой.
- Хорошо. К чему вы клоните?
- Спуск идет вдоль набережной, на виду у припарковавшихся офицеров. Видите? Стрелок должен был спуститься по этому пандусу, но тогда бы они его заметили.
- Убийство произошло в час ночи. Темно. К тому же здесь, возможно, нарушен масштаб.
Холмен взял вторую карту.
- В том-то и дело, что нет, а этот план я вообще нарисовал лично. Спуск куда лучше заметен из-под моста, чем показано в газете. И еще одно: наверху что-то вроде ворот, видите? Преступнику пришлось бы перелезать через изгородь или взламывать замок. В любом случае грохот стоял бы адский.
Холмен следил за тем, как Поллард сравнивает оба рисунка. Казалось, она задумалась, а это само по себе было хорошим признаком. Ее заинтересованность означала, что она мало-помалу вникает в дело. Но в конце концов она выпрямилась и пожала плечами.
- Офицеры не заперли ворота.
- Я спрашивал копов, в каком виде они обнаружили ворота, но они не стали мне отвечать. Не думаю, что Ричи и его друзья оставили бы их нараспашку. Всегда есть шанс, что это заметит патруль, тогда неприятностей не оберешься. Мы всегда закрывали ворота и обматывали их цепью. Готов поспорить, что Ричи с ребятами поступили так же.
Поллард откинулась на спинку стула.
- Значит, когда вы занимались угоном машин… - протянула она.
Холмен готовил наживку и считал, что пока все идет прекрасно. Поллард следовала цепочке его умозаключений, даже не догадываясь, куда она ведет. Холмен приободрился.
- Если ворота были заперты, - продолжил он, - стрелку́ пришлось бы открыть их или пойти в обход, а значит, поднять шум. Я знаю, ребята выпивали, но у них на всех была одна упаковка из шести бутылок. Шесть бутылок пива на четверых взрослых мужчин - вы считаете, они напились? Если, как вы предполагаете, Хуарес находился под кайфом - неужели он мог не нашуметь? Офицеры услышали бы его приближение.
- К чему вы клоните, Холмен? Думаете, Хуарес никого не убивал?
- Я хочу сказать - неважно, слышали офицеры шум или нет. Думаю, они знали стрелка.
Теперь Поллард скрестила руки на груди - знак самообороны. Холмен понимал, что теряет ее доверие, но он ждал, держа наживку наготове, а дальше останется только наблюдать, клюнет она или нет.
- Вы слышали о двух налетчиках - Марченко и Парсонсе? - спросил он.
Холмен подметил, как она напряглась, застыла, и понял, что наконец-то по-настоящему заинтересовал ее. Теперь уже не казалось, будто она убивает время, выжидая момента, чтобы смыться. Она сняла очки. Он увидел, что кожа у нее вокруг глаз покрылась морщинками. Она здорово изменилась с момента их последней встречи, и за маской федерального агента появилось что-то новое, но он не мог точно определить, что именно.
- Да, слышала, - ответила Поллард. - И что?
Холмен разложил перед ней нарисованную Ричи карту, где были отмечены все ограбления.
- План нарисовал мой сын. Его жена, Лиз, сделала для меня копию.
- Это схема их грабежей.
- В ту ночь Ричи позвонил Фаулер, и он сорвался с места по его звонку. Он собирался поговорить с Фаулером о Марченко и Парсонсе.
- Марченко и Парсонс мертвы. Их дело закрыто три месяца назад.
Холмен сгреб статьи и заметки, которые нашел на столе Ричи, и разложил их перед Поллард.
- Ричи сказал жене, что они работают именно над этим. Дома у него весь стол завален материалами. Я спросил полицию, чем занимался Ричи. Пытался встретиться с детективами, которые расследовали дело Марченко, но они не захотели со мной разговаривать. Они ответили мне то же, что и вы: дело закрыто. Но Ричи сказал жене, что собирается обсудить это с Фаулером, и вот он мертв.
Холмен следил за тем, как Поллард перелистывает страницы. За тем, как шевелятся ее губы. Наконец она взглянула на него, и Холмен подумал, что для такой молодой женщины у нее слишком много морщин вокруг глаз.
- Не совсем понимаю, чего вы от меня хотите, - сказала она.
- Хочу знать, почему Ричи работал над закрытым делом. Хочу знать, как Хуарес был связан с парочкой налетчиков. Хочу знать, почему мой сын и его друзья подпустили кого-то так близко, что он буквально расстрелял их в упор. Хочу знать, кто их убил, наконец.
Поллард внимательно посмотрела на него, и Холмен ответил ей тем же. Он постарался, чтобы в его взгляде не читалась враждебность или гнев. Это он держал внутри себя. Поллард облизнула губы.
- Думаю, я могу сделать пару звонков. Мне даже хочется их сделать.
Холмен сложил все бумаги обратно в конверт и написал на нем номер своего сотового.
- Здесь все, что я нашел по Марченко и Парсонсу, плюс то, что писали в "Таймс" о гибели Ричи, и еще кое-какие материалы из его дома. Я снял копии. Тут номер моего сотового, на всякий случай.
Она глядела на конверт, не дотрагиваясь до него. Холмен чувствовал, как она борется с решением, которое уже приняла.
- Я не рассчитываю, что вы будете заниматься этим бесплатно, агент Поллард. Я заплачу. Денег у меня не много, но мы могли бы составить смету или что-нибудь в этом роде.
Она снова облизнулась. Холмен не понимал ее замешательства, но в конце концов она покачала головой.
- Спасибо, такой необходимости нет. Это может занять пару дней, хотя мне нужно сделать всего несколько звонков.
Холмен кивнул. Сердце молотом стучало в груди, но он скрывал волнение, равно как и страх и гнев.
- Спасибо, агент Поллард. Я действительно очень благодарен вам.
- Возможно, вам не следует называть меня так. Я больше не работаю в ФБР.
- Как же мне называть вас?
- Кэтрин.
- О'кей, Кэтрин. Тогда я Макс.
Холмен протянул руку, но Поллард не стала пожимать ее. Вместо этого она взяла конверт.
- Это не означает, что я стала вашим другом, Макс. Это означает только одно: я считаю, что вы вправе рассчитывать на ответ.
Холмен опустил руку. Она больно задела его, но он не хотел это показать. Холмен задумался, почему она согласилась потратить свое время, если не испытывает к нему расположения.
- Конечно. Я понимаю.
- Возможно, пройдет несколько дней, прежде чем я дам о себе знать.
- Понимаю.
Холмен смотрел ей вслед, когда она выходила из "Старбакса". В толпе движения ее ускорились, она торопливо пошла по тротуару. Холмен все еще наблюдал за ней, когда вспомнил об ощущении того, что в Поллард появилось нечто новое, и теперь он понял что…
Поллард казалась испуганной. Молодой агент, арестовавший его десять лет назад, выглядел абсолютно бесстрашным, но теперь она изменилась. Потом он подумал, что тоже изменился и хватит ли у него сил пройти через все испытания.
Холмен встал и вышел на улицу под яркое уэствудское солнце, размышляя, что и дальше оставаться одному нехорошо. Поллард понравилась ему, даже несмотря на свою нерешительность. Он надеялся, что не сделал ей больно.
17
Поллард не была уверена, почему согласилась помогать Холмену, однако ехать обратно в Сайми-Уэлли не спешила. В Уэствуде было градусов на двадцать прохладнее, мать позаботится о мальчиках, когда те вернутся из лагеря, так что у нее - на фоне остальной жизни - получался как бы выходной. Поллард чувствовала себя зэком, освобожденным под честное слово.
Она направилась в "Стэнс донатс" и заказала поистине американскую, круглую, с дырочкой посередине пышку - безо всяких там желе, шоколада и прочих кулинарных изысков; без всего, что могло бы нарушить нежный вкус растопленного сахара и горячей подливки. На самом деле Поллард абсолютно не хотелось пышек, просто она не заходила сюда с тех пор, как уволилась из ФБР. В те времена она и еще один агент, Эйприл Сандерс, закатывались в "Стэнс донатс" по меньшей мере дважды в неделю. Поскольку непредусмотренный графиком перерыв предназначался для поедания пышек, они так и называли его "пышечным".
Женщина за прилавком предложила ей уже готовую пышку, но из автомата скоро должна была появиться свежая порция, так что Поллард решила подождать. Она прихватила папку Холмена и устроилась за один из столиков на улице - почитать, чтобы скоротать время, но оказалось, что она думает о нем самом. Холмен, которого она арестовала, был крупным парнем, но фунтов на тридцать легче, чем сейчас, с волосами до плеч, очень смуглый и со скверной кожей наркомана. Теперь он не походил на преступника. У него был вид мужчины за сорок, убитого свалившимся на него горем.
Поллард подозревала, что полиция исчерпывающе обрисовала Холмену ситуацию, но он упрямо отвергает факты. Раньше она много работала с людьми, потерявшими кого-то из близких, и все их вопросы касались той ужасной утраты, объяснения которой не существует. У дознавателей есть негласное правило: ответов на все вопросы быть не может. Однако практически любой коп надеется, что ответов будет достаточно, чтобы из них удалось состряпать дело.
Наконец Поллард достала содержимое конверта и прочла статьи. Антон Марченко и Джонатан Парсонс, два тридцатидвухлетних безработных бродяги, познакомились в фитнес-клубе в Западном Голливуде. Оба были не женаты, и постоянных подружек у них не водилось. Парсонса занесло в Лос-Анджелес еще подростком, когда он сбежал из родного Техаса. Марченко в своих подвигах превзошел овдовевшую мать, украинскую иммигрантку, которая, согласно документам, одновременно сотрудничала с полицией и угрожала городу постоянными исками. На момент гибели Марченко и Парсонс жили вдвоем в маленьком бунгало в Бичвуд-кэньоне, где полиция обнаружила двенадцать пистолетов, тайник с боеприпасами - более шестисот обойм, обширную коллекцию видеозаписей боевых искусств и девятьсот тысяч долларов наличными.
Поллард уже уволилась, когда Марченко и Парсонс прокладывали себе путь через тринадцатый из банков, но следила за новостями, и теперь, листая статьи, пришла в возбуждение. Читая о подвигах этой парочки, Поллард ощутила прилив того едкого раздражения, которое привыкла испытывать на работе. Впервые за многие годы Поллард почувствовала себя реальным, живым человеком и почему-то вспомнила о Марти. После его смерти ее жизнь превратилась в непрерывную борьбу между растущей горой счетов и желанием во что бы то ни стало самой воспитать детей. Потеряв отца, Поллард пообещала себе, что не потеряет еще и мать, сделав ее нянькой. Принятое обязательство внушало ей чувство смутного бессилия, особенно когда мальчики стали подрастать и расходы семьи возросли, но даже простое чтение статей о Марченко и Парсонсе вернуло ее к жизни.
Марченко и Парсонс совершили тринадцать ограблений за девять месяцев, действуя всегда одним и тем же способом: они врывались в банки, как наступающая армия, приказывали всем лечь на пол и чистили кассы. Пока один работал с кассирами, другой силой старался вынудить старшего управляющего открыть хранилище.
Скопированные Холменом статьи сопровождались размытыми фотографиями двух фигур в черном, размахивающих винтовками. Насчет их внешности свидетели высказывались довольно разноречиво, и преступников так и не опознали до самой их гибели. Только после восьмого ограбления удалось получить свидетельские показания с описанием машины преступников: малолитражного синего компактного автомобиля иностранного производства. После десятого ограбления подтвердилось, что это синяя "тойота-королла". Поллард улыбнулась, представив, как сотрудники элитного подразделения крепко жали друг другу руки, поздравляя с успехом. Профессионалы для каждого последующего ограбления брали новую машину; мелькавшая из раза в раз "тойота" подтверждала, что эти парни - просто везучие любители. И так как они пускались в погоню за удачей, можно было не сомневаться, что рано или поздно она от них отвернется.
- Пышки готовы. Мисс? Ваши пышки готовы.
Поллард подняла голову.
- Что?
- Горячие пышки, мисс.
Поллард настолько увлеклась материалом, что перестала следить за временем. Она подошла к стойке, взяла пышки и черный кофе и поспешила вернуться к чтению.
Удача отвернулась от Марченко и Парсонса на тринадцатый раз.
Когда они входили в Центральный калифорнийский банк в Калвер-Сити, чтобы совершить тринадцатое вооруженное ограбление, то не знали, что сотрудники полиции и офицеры ФБР патрулируют всю дорогу от центра города до восточной окраины Санта-Моники. Как только Марченко с Парсонсом вломились в банк, кассиры одновременно включили сигнал тревоги. Поллард прекрасно представляла, что произошло дальше: банковская охранная система послала сигнал в полицейский департамент, который, в свою очередь, предупредил команду слежения. Та подъехала к зданию - занять позицию на стоянке. В большинстве подобных случаев грабители ведут себя в рамках трех вариантов: сдаются, пытаются скрыться или отступают в банк, чтобы начать переговоры. Марченко поступил по-своему. Он стал стрелять. Вооруженная винтовками команда слежения открыла ответный огонь, убив Марченко и Парсонса на месте преступления.
Дочитав последнюю статью, Поллард поняла, что пышка остыла. Она отломила маленький кусочек. Даже холодная, пышка оказалась изумительной на вкус, но Поллард не обратила на это внимания.
Она пролистывала статьи, сознательно избегая всего, что касалось убийства четырех офицеров, пока не наткнулась на несколько страниц из полицейского отчета. Поллард это заинтересовало. Отчет был подготовлен Детективным бюро, а Ричард Холмен носил форму патрульного офицера. Детективы используют патрульных для помощи в розыске и для опроса свидетелей на месте преступления, но не дают им доступ к отчетам и показаниям, поэтому имена патрульных, участвовавших в операции, через пару дней никто уже не может вспомнить. Марченко и Парсонс были убиты три месяца назад, и награбленное ими возвращено владельцам. Она задумалась, почему полиция до сих пор продолжает расследование и при чем здесь патрульные офицеры, но у нее возникло ощущение, что ответ на это получить довольно легко. В свое время Поллард поддерживала связь с несколькими детективами из отдела ограблений.
Поллард потратила несколько минут на то, чтобы вспомнить их имена, и позвонила в Информационное бюро полиции. Первые двое детективов, о которых она спросила, вышли в отставку, но третий, Билл Фитч, был закреплен за специальным отделом ограблений, элитным подразделением, действовавшим за пределами Паркер-центра.
- Кто это? - спросил Фитч, когда их соединили.
Фитч ее не помнил.
- Кэтрин Поллард. Я работала в отделе банковских ограблений в ФБР. Мы служили вместе несколько лет назад.
Она скороговоркой стала называть имена серийных преступников, дела которых они вели: бандит Большой лиги, бандит Долли Партон. Серийным преступникам давали особые имена, чтобы было удобнее говорить. Бандит Большой лиги всегда появлялся в дождевике; бандит Долли Партон, одна из двух женщин-грабителей, с которыми встречалась Поллард, в прошлом работала стриптизершей.
- Конечно, я тебя помню! - воскликнул Фитч. - Слышал, ты уволилась.
- Верно. У меня есть вопрос о Марченко и Парсонсе. Найдется минутка?
- Но их же убили.
- Знаю. А почему вы, ребята, так и не закрыли дело?
Фитч помедлил с ответом, и Поллард поняла, что это дурной знак. Хотя ФБР и департамент полиции сотрудничали в самом широком смысле слова, правило не делиться информацией с частными лицами никто не отменял.
- Вернулась в ФБР? - осторожно поинтересовался Фитч.
- Нет. Провожу частное расследование.
- Что значит - частное расследование? На кого ты работаешь?
- Ни на кого конкретно - просто помогаю по старой дружбе. Я хочу знать - те четверо, которых убили на прошлой неделе, - занимались делом Марченко и Парсонса?
Поллард представила, как у Фитча глаза вылезают из орбит от удивления.
- А, понял, - протянул он. - Отец Холмена! Этот парень настоящая заноза в заднице.
- Он потерял сына.
- Слушай, а как он тебя в это втянул?
- Когда-то я упекла его в тюрьму.
Фитч рассмеялся, но смех оборвался внезапно, словно кто-то щелкнул выключателем.
- Я не знаю, о чем там думает Холмен, но ответить тебе не могу. Ты - частное лицо.
- Сын Холмена проболтался жене, что работает над этим делом.
- Марченко и Парсонс мертвы. И не звоните мне больше, бывший агент Поллард.
В трубке раздались короткие гудки.
Поллард сидела перед телефоном и холодной пышкой, прокручивая в памяти только что состоявшийся разговор. Фитч несколько раз повторил, что преступники мертвы, но расследование-то продолжается. Поллард задумалась: почему? - и решила, что должна выяснить это. Она снова взяла сотовый и позвонила Эйприл Сандерс.
- Специальный агент Сандерс.
- Угадай: кто?
- Боже мой - это действительно ты? - спросила Сандерс, понизив голос.
Она всегда говорила шепотом, когда вела личные разговоры. После смерти Марти они не общались, и Поллард обрадовалась, что Эйприл не изменилась.
- Ты на работе? - спросила Кэтрин.
- Да, но это ненадолго. А ты где?
- Я в "Стэнс донатс", передо мной дюжина пышек, и все они для тебя. Закажи мне пропуск.
Федеральное управление в Уэствуде служило штаб-квартирой для одиннадцати сотен агентов ФБР, обслуживающих Лос-Анджелес и соседние округа. Это была башня из стекла и стали, одиноко возвышавшаяся посреди нескольких акров стоянок на одном из самых дорогих участков в Соединенных Штатах. Агенты шутили, что Америка могла бы покрыть национальный долг, превратив офисы в многоквартирные дома.
Поллард припарковалась на стоянке для частных лиц и стала ждать, пока не появится кто-нибудь из охранников. Поллард не могла просто войти в лифт и уехать на один из восьми этажей, занимаемых ФБР: посетителю необходимо было ввести код пропуска, только тогда лифт приходил в движение.
Через несколько минут к ней подошла служащая. Она узнала Поллард по коробке из "Стэнс донатс".
- Мисс Поллард?
- Она самая.
- Вы направляетесь в банковский отдел?
- Да.
Официальное название организации звучало так: Федеральное бюро расследований, Лос-Анджелесское отделение, банковский отдел, но сотрудники называли его попросту "банковским" или "банком". Сопровождающая доехала вместе с Поллард до тринадцатого этажа и провела ее через дверь, оборудованную кодовым замком. Вот уже восемь лет Поллард не доводилось здесь бывать, но у нее возникло такое чувство, будто она никогда отсюда не уходила.