Банковский отдел занимал большой современный офис, поделенный серо-зелеными перегородками на отдельные кабинки. Помещение было ухоженным и чистым и вполне могло бы принадлежать какой-нибудь страховой фирме или крупной торговой корпорации, если бы не висевшие по стенам фотографии десяти самых опасных грабителей банков в Лос-Анджелесе. Взглянув на них, Поллард улыбнулась. Какой-то шутник наклеил над тремя фотографиями подписи, окрестив бандитов соответственно Ларри, Моу и Кучерявый.
Лос-Анджелес и соседние округа подвергались в среднем более чем шестистам ограблениям за год, то есть трем ограблениям в день, пять дней в неделю, пятьдесят две недели в год (по выходным большинство банков просто не работало). Огромное количество преступлений приводило к тому, что десять элитных агентов практически постоянно находились на заданиях, и сегодняшний день не стал исключением. Войдя, Поллард увидела всего троих. Лысый негр, Билл Сесил, о чем-то оживленно разговаривал с молодым агентом, которого Поллард не знала. Заметив ее, Сесил улыбнулся, а Эйприл Сандерс бросилась ей навстречу.
Сандерс в ужасе прикрыла рот рукой. Она вообще была известным параноиком. Она верила, что ее звонки отслеживают, электронную переписку читают, а в женских уборных устанавливают жучки. В мужских, впрочем, тоже, но это ее не волновало.
- Я не предупредила, - шепнула она, - Лидс здесь.
Кристофер Лидс был их начальником. Вот уже двадцать лет он железной рукой руководил всем отделом.
- Зря переживаешь, - сказала Поллард. - У нас с Лидсом хорошие отношения.
- Тсс!
- Никто не слушает, Эйприл.
Обе взглянули на Сесила и его собеседника. Те, демонстративно приставив ладони к ушам, внимали их разговору. Поллард рассмеялась.
- Прекрати, Большой Билл.
Большой Билл Сесил медленно поднялся на ноги. Он был невелик ростом, и прозвище Большой получил за свою толщину. Он служил в банковском отделе дольше всех, не считая Лидса.
- Рад видеть вас, леди. Как детишки?
Сесил всегда называл ее леди. Когда Поллард только поступила на службу в отдел, Лидс уже слыл блистательным тираном, снившимся в кошмарах подчиненным. Сесил взял ее под крыло, давал советы, утешал и учил терпеть беспрекословную манеру шефа. Сесил был одним из самых добрых людей, которых она знала.
- С ними все в порядке, спасибо, Билл. Что-то ты располнел.
Сесил кивнул на коробку с пышками.
- Поправился - что ж поделаешь. Надеюсь, хоть одна из них предназначается мне?
Поллард передала коробку Сесилу и его собеседнику, который представился Кевином Дилэйни.
Они все еще болтали, когда из-за угла появился Лидс. Дилэйни моментально повернулся к столу, а Сандерс юркнула в свою кабинку. Только Сесил, которому до пенсии оставалось всего ничего, широко улыбнулся боссу.
- Привет, Крис. Ты только посмотри, кто к нам пришел.
Лидс был высок ростом, начисто лишен чувства юмора и известен благодаря своим безупречным костюмам и мастерству, с которым вычислял серийных преступников. Серийных грабителей ловили во многом так же, как серийных убийц. У каждого присутствовал свой почерк. Каждый оставлял следы, по которым специалисты угадывали, где и когда произойдет следующий налет. В узком кругу о Лидсе ходили легенды. Банки были его страстью, а сотрудники отдела - его воспитанниками. Все являлись на службу еще до Лидса, и никто не уходил, пока начальник не покинет рабочее место. А Лидс не любил уходить рано. Объем работы представлялся колоссальным, но Лидс понимал, что банковский отдел ФБР был вершиной пирамиды. Когда Поллард уволилась, Лидс воспринял это как личное оскорбление. В последний день, когда она прибиралась на столе, он подчеркнуто с ней не разговаривал.
Теперь он смерил ее долгим взглядом, словно не понимая, что она тут делает.
- Здравствуй, Кэтрин, - сказал он наконец.
- Привет, Крис. Вот забежала на минутку. Как ты?
- Работаю.
Лидс посмотрел на Сандерс.
- Я хочу, чтобы ты отправилась к Дугану на Монтклэр. Ему нужно помочь с личными беседами. Ты должна была выехать десять минут назад.
"Личная беседа" - так в отделе называли интервью с возможными свидетелями. Владельцы местных магазинов, рабочие и просто прохожие опрашивались в расчете на то, что они помогут опознать подозреваемого или его машину.
Сандерс выглянула из-за перегородки.
- Слушаюсь, босс.
Лидс повернулся к Сесилу и показал на часы.
- Поехали.
Сесил и Дилэйни устремились к двери, но Лидс повернулся к Поллард.
- Благодарю за открытку, - произнес он. - Спасибо.
- Мне было так жаль, когда я узнала.
Жена Лидса умерла три года назад, ровно через два месяца после Марти. Когда Поллард услышала об этом, то послала короткую записку с соболезнованиями.
- Рад был повидать вас, Кэтрин, - продолжил Лидс ровным тоном. - Надеюсь, вы по-прежнему не сомневаетесь в правильности своего решения.
Дожидаться ответа он не стал, а вышел вслед за Сесилом и Дилэйни, суровый как могильщик.
Поллард принесла коробку с пышками в кабинку Сандерс.
- Некоторые вещи в жизни не меняются, правда, дорогая?
Сандерс потянулась к коробке.
- Хотела бы я сказать то же самое про свою фигуру.
Они рассмеялись, но Сандерс тут же нахмурилась.
- Черт, ты слышала, что он сказал? Извини, Кэт, надо торопиться.
- Слушай, я ведь не просто поболтать зашла. Мне нужна кое-какая информация.
Сандерс напустила на себя подозрительный вид.
- Будем есть, - сказала она тихо. - Когда жуешь, говоришь не так разборчиво.
- Хорошо, давай поедим.
Они выудили из коробки пару пышек.
- Ребята, вы закрыли дело Марченко и Парсонса? - спросила Поллард.
- Они же уже трупы, подруга, - ответила Сандерс с набитым ртом. - Мертвее мертвых. А зачем тебе?
Поллард знала, что этого вопроса не избежать, и переживала, что ответить. Сандерс уже работала в отделе, когда они выследили и накрыли Холмена. Даже несмотря на то что Холмен завоевал у них определенное уважение, многие агенты возмущались, когда "Таймс" сделала ему рекламу, окрестив "благородным разбойником". В отделе Холмена прозвали "пляжным бандитом" из-за смугловатой кожи, багамских рубашек и черных очков. Нельзя превращать преступников в героев.
- Я тут подрядилась на одну работу. Растить двух мальчишек - дорогое удовольствие.
Поллард не хотелось врать, но других путей она не видела. Да это была и не совсем ложь, так, почти правда.
Сандерс покончила с первой пышкой и принялась за вторую.
- Так кем ты работаешь?
- Частный заказ, нечто вроде банковской безопасности.
Сандерс кивнула. Агенты в отставке часто перебивались консультациями отдельных фирм и мелких банковских систем.
- Так или иначе, мне сказали, что департамент до сих пор ведет это дело. Ты что-нибудь знаешь?
- Нет. Но зачем им это?
- Я надеялась у тебя узнать зачем.
- Мы ничего не знаем. Они тоже. Дело закрыто.
- Ты уверена?
- А зачем вести его дальше? Мы их взяли. У Марченко и Парсонса не было соучастников. Понимаешь, мы следили за ходом расследования, так что мне ли не знать. Мы не нашли ни одной улики, свидетельствующей, что имела место некая третья сторона, так что продолжать работу представляется бессмысленным. В полиции это знают.
Поллард снова прокрутила в памяти разговор с Холменом.
- Марченко и Парсонс были связаны с бандой "лягушатников"?
- Нет. Так вопрос никогда не ставился. По крайней мере, данных нет.
- А с другими бандами?
Сандерс зажала пышку двумя пальцами и аккуратно откусывала от нее, чтобы не запачкаться.
- Мы допросили мать Марченко, их домовладельца, почтальона, какого-то придурка из видеомагазина, куда они частенько заглядывали, и соседей. У этих парней не было ни друзей, ни подельников. Они никому не говорили о том, чем занимаются, так что - зуб даю - они работали на пару, и точка. Не считая безвкусной коллекции золотых ожерелий и "Ролекса" за две тысячи долларов, все деньги они хранили на черный день. Никаких роскошных машин, бриллиантовых колец - да и жили-то они в трущобе.
- Но должны же они были на что-то тратиться. Вы же нашли только девятьсот тысяч.
Это, конечно, крупная сумма, но Марченко и Парсонс ограбили двенадцать банков. Поллард, сидя в "Стэнс донатс", произвела в уме расчет. Кассирши оплакивали потерю самое большее пары тысяч, но в хранилище за день могло скопиться от двухсот тысяч и больше. Если Марченко и Парсонс брали по триста тысяч с каждого хранилища, получалось три миллиона шестьсот тысяч, из которых половину они легко могли растранжирить. Поллард не находила в этом ничего удивительного. Однажды она взяла вора, который потратил двенадцать тысяч в публичных домах, и банду из Центральной Америки, которая спустила два миллиона на чартерные рейсы в Лас-Вегас, наркоту и горячих техасских девочек. Поллард предполагала, что недостающую сумму Марченко и Парсонс просто могли промотать.
Сандерс доела пышку.
- Они их не потратили. Они их попросту припрятали. А с теми девятьюстами тысячами была странная история. Парсонс набил ими матрас. Ему нравилось спать на деньгах.
- Сколько всего они взяли?
- Шестнадцать миллионов двести тысяч минус то, что мы нашли.
Поллард присвистнула.
- О господи, да это же куча денег! Что они с ними сделали?
Сандерс посмотрела на оставшиеся пышки и с сожалением закрыла коробку.
- Мы не нашли никаких улик, подтверждающих наличие покупок, депозитных счетов, операций с крупными суммами, подарков - ничего; никаких медицинских рецептов и подозрительных привычек. Мы прослушали их телефонные звонки за целый год, исследовали буквально каждое слово - и опять ничего. Мы обрабатывали и старую леди - эта украинка такая сучка! Лидс не сомневался, что она в курсе всех событий. И что ты думаешь? К концу дня пришлось снять с нее все подозрения. У нее не оказалось денег даже на то, чтобы купить лекарство. Мы не знаем, куда они подевали награбленное. Возможно, миллионы до сих пор валяются в какой-нибудь кладовке.
- Выходит, вам пришлось закрыть дело?
- Конечно. Мы сделали все возможное.
Работа отдела заключалась в том, чтобы задерживать грабителей. Как только злоумышленники оказывались схваченными, подразделение пыталось вернуть пропавшие средства, но в конце концов приходилось переключаться на других акул, кружащих возле банков. Конечно, внезапно могли всплыть новые свидетельства, указывающие на подельников Марченко и Парсонса, но Поллард понимала, что, скорее всего, возмещение убытков ляжет на плечи страховых компаний.
- Может, полиция продолжает заниматься этим делом? - спросила она.
- Знаешь, у нас столько совместной работы по другим ограблениям, что мы с копами едва лбами не сталкиваемся. Дело закрыто. Банки могли заключить контракт на самостоятельное расследование, но мне об этом ничего не известно. Могу узнать, если тебя интересует.
- Да, это было бы здорово.
Поллард прикинула в уме возможные варианты. Если Сандерс сказала, что дело закрыто, значит, оно закрыто, но как быть со словами юного Холмена, который сказал жене, что все еще работает над ним? Поллард задумалась, уж не ищет ли полиция след, способный привести к пропавшим деньгам.
- Слушай, можешь сделать мне копию дела?
- Не знаю. Попробую.
- Мне хотелось бы посмотреть списки свидетелей, сделанные полицией. И твои, между прочим, тоже. Может, придется пообщаться с людьми.
Сандерс засомневалась. Она резко встала, чтобы убедиться, что в офисе никого не осталось. Посмотрела на часы.
- Лидс меня убьет. Надо ехать.
- Как насчет списка?
- Только, пожалуйста, не проболтайся Лидсу. У него всегда ко мне куча придирок.
- Не проболтаюсь, что ты.
- Перешлю тебе по факсу.
Поллард вышла из здания вместе с Сандерс и направилась к машине. Было без четверти два. Мать, наверное, втолковывает детям, что в комнатах должна стоять чистота, что за собой надо прибирать, а день между тем только начался. У Поллард появилась мысль, где она может достать необходимую информацию, но для этого ей пригодилась бы помощь Холмена. Она нашла номер его сотового и стала звонить.
18
Расставшись с агентом Поллард, Холмен вернулся к "хайлендеру" и позвонил Перри - сообщить о судьбе "меркьюри".
- Двое парней пригонят тебе машину. Поставят ее в переулке.
- Эй, погоди-ка. Ты позволил каким-то говнюкам сесть за руль моей девочки? Ты с дуба рухнул?
- У меня теперь новая тачка, Перри. Как прикажешь возвращать тебе машину?
- Пусть это мурло только нарвется на штраф - сам будешь платить.
- У меня теперь и сотовый есть. Оставить номер?
- Зачем? Сообщить тебе, если твои гребаные друзья угонят мою машину?
Холмен оставил ему номер и отключился. Перри выводил его из себя.
Холмен бродил по Уэствуду, ища место, где можно перекусить. Большинство ресторанов, мимо которых он проходил, выглядели слишком роскошными. После встречи с агентом Поллард Холмен стеснялся своей наружности. Он, конечно, отгладил брюки, но понимал, что вид у них затрапезный. Это были тюремные брюки, купленные в секонд-хенде на деньги государства, и уже лет десять, как они вышли из моды. Холмен остановился перед супермаркетом, глядя на снующих туда-сюда детей с большими пакетами. Наверное, он мог бы приобрести пару джинсов и несколько рубашек, но тратить деньги Чи на одежду казалось ему неловким, поэтому он воздержался.
Пройдя еще квартал, он за девять долларов купил у уличного торговца очки "рэй-бэн". Ему нравилось, как он в них смотрится. Через пару кварталов он вспомнил, что точно такого же стиля очки он носил, когда грабил банки.
Холмен выбрал "Бургер-кинг" напротив главного входа в Калифорнийский университет. Тут можно было взять большой гамбургер и картошку фри, к тому же везде лежали инструкции по пользованию таким же сотовым телефоном, как у него. Он настроил голосовую почту и стал вводить в память телефона номера, которые нашел на листочках в бумажнике. Вдруг телефон запищал. Холмен подумал, что нажал не ту кнопку, но потом понял, что ему звонят. Он не сразу сообразил, как ответить на вызов.
- Здравствуйте, - сказал он.
- Холмен, это Кэтрин Поллард. У меня к вам вопрос.
Холмен сразу решил, что дела пошли не так. Они расстались всего час назад.
- Да, конечно.
- Вы встречались со вдовой Фаулера?
- Да, на похоронах.
- Хорошо. Нам надо ее навестить.
- Прямо сейчас?
- Да. У меня как раз есть немного свободного времени. Встретимся в Уэствуде. Там магазин детективных романов в Брокстоне, к югу от Уэйберна, с чем-то вроде стоянки перед входом. Припаркуйтесь и ждите меня. Я буду за рулем.
- Да, конечно, но зачем нам с ней встречаться? Вы что-нибудь узнали?
- Я разговаривала с двумя людьми из полиции, оба сказали, что дело закрыто, но я думаю - здесь что-то нечисто. Она может помочь нам.
- Почему вы решили, будто жена Фаулера что-то знает?
- Ваш сын ведь обсуждал расследование со своей женой?
Простота этого умозаключения произвела на Холмена впечатление.
- Может, стоит ей сначала позвонить? Вдруг ее нет дома?
- Никогда не звоните свидетелям, Холмен. По телефону они всегда отпираются. Сколько времени вам потребуется, чтобы добраться до Уэствуда?
- Я, в общем-то, и не уезжал.
- Тогда встретимся в пять.
Холмен повесил трубку, пожалев, что не купил в супермаркете новую одежду.
Когда Холмен вышел на стоянке перед магазином, Поллард уже ждала его рядом с синим "субару". Стекла в машине были подняты, мотор работал. Автомобиль явно служил Поллард уже не первый год и нуждался в капитальной мойке. Холмен забрался на пассажирское сиденье и захлопнул дверь.
- А вы быстро добрались, - сказал он.
Поллард отошла от обочины.
- Да, спасибо, а теперь слушайте - мы должны выяснить у этой женщины три вещи. Первое. Участвовал ли ее муж в расследовании дела Марченко и Парсонса? Второе. Сказал ли он той ночью, что уходит из дома повидаться с вашим сыном и остальными, а главное, что они собирались делать? И третье. Упомянет ли она, что Марченко и Парсонс были связаны с "лягушатниками" или еще какой-нибудь бандой? Это те самые ответы, которые вы так хотите узнать.
Холмен с интересом уставился на нее.
- Чувствую, на вас сказывается опыт работы в "Фибе".
- Не называйте наше бюро "Фибом", Холмен. Это я могу так говорить, но от вас подобного неуважения не потерплю.
Холмен отвернулся к окну. Он чувствовал себя ребенком, которого шлепнули по руке за то, что он жует с открытым ртом.
- Не обижайтесь, - попросила Поллард. - Пожалуйста, не обижайтесь, Холмен. Я стараюсь сделать все как можно скорее, потому что нам надо перелопатить кучу информации, а времени у меня может не хватить. Вы сами просили меня о помощи, помните?
- Да, извините.
- Замнем. Она живет в Канога-парке. На дорогу уйдет минут двадцать, если мы не застрянем в пробке.
Холмена одновременно и злило, и радовало, что Поллард взяла на себя руководящую роль. Он воспринял это как признак ее профессионализма.
- Так почему вы думаете, будто здесь не все гладко, если ваши друзья утверждают обратное?
Поллард вздернула голову, как пилот патрульного истребителя, после чего погнала "субару" по 405-му шоссе на север. Холмен держался как мог, прикидывая, всегда ли эта женщина водит с такой скоростью.
- Они ни на что не тратили деньги, - сказала Поллард.
- Газеты писали, что на квартире у Марченко нашли девятьсот тысяч.
- Подумаешь! Да эти парни нахапали больше шестнадцати миллионов. И деньги бесследно исчезли.
- Да ведь это же уйма денег, - ошарашенно произнес Холмен после некоторого молчания.
- Верно.
- Ничего себе!
- Верно.
- И что с ними стало?
- Никто не знает.
Они взобрались по 405-му шоссе на перевал Сепульведа. Холмен завертелся на сиденье, чтобы посмотреть на город. Лос-Анджелес простирался во все стороны, насколько хватало глаз.
- И все эти деньги… - сказал Холмен, - они где-то здесь?
- Не упоминайте о деньгах при миссис Фаулер, ладно? Если она сама расскажет о них - что ж, хорошо, значит, мы на верном пути. Наша основная задача в том, чтобы выведать у нее все, что ей известно. Мы не должны вкладывать собственные мысли в ее голову. Это называется "не засорять свидетеля".
Холмен думал о шестнадцати миллионах. Ему за один раз удавалось взять самое большее три тысячи сто двадцать семь долларов. В общей сложности все ограбления принесли ему восемнадцать тысяч девятьсот сорок два доллара.
- Вы полагаете, они пытаются найти деньги?
- Поиск денег не является первейшей задачей полицейского департамента. Но если они обнаружат ниточку, которая приведет их к человеку, спрятавшему украденные миллионы, тогда да, их дело - провести расследование.