Милицейские будни. Беспокойные, напряженные, полные неожиданностей и тревог, жизненных конфликтов и, как это ни странно, романтики.
Герои этой книги - Сергей Голиков, Лазиз Шаикрамов и другие - энергичные, самоотверженные люди, рыцари долга и чести, поборники коммунистической морали и нравственности.
Опираясь на общественность, бдительно стоят они на страже социалистической законности и гражданского порядка, воинствующие выступают против хулиганства, алкоголизма, воровства, спекуляции и других пережитков прошлого.
Расставаясь с героями книги, тепло думаешь о них: "Вот и еще появились у тебя хорошие, настоящие друзья"
Содержание:
-
СЕРГЕЙ ГОЛИКОВ И ДРУГИЕ - 1. 1
-
КАТЯ МЕЗЕНЦЕВА - 1. 4
-
ВЕЧЕРОМ В ПАРКЕ - 1. 5
-
ТРЕВОЖНАЯ НОЧЬ - 1. 7
-
НЕТ ДЫМА БЕЗ ОГНЯ - 1. 9
-
МЕЖДУ ДВУХ ОГНЕЙ - 1. 11
-
АЛИБИ ЭРГАША И К - 1. 14
-
РАЗГОВОР НАЧИСТОТУ - 1. 16
-
ГОРБАТОГО МОГИЛА ИСПРАВИТ - 1. 18
-
УГРОЗА - 1. 20
-
ОТПАВШАЯ ВЕРСИЯ - 1. 21
-
"ЛЮБОВЬЮ ДОРОЖИТЬ УМЕЙТЕ" - 1. 25
-
ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СОМНЕВАЕТСЯ - 1. 28
-
"НЕ СТАЯ ВОРОНОВ СЛЕТАЛАСЬ…" 29
-
НА ГРАНИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ 31
-
ВОПРОСЫ ПОВИСЛИ В ВОЗДУХЕ - 1. 33
-
ЛИЦОМ К ЛИЦУ - 1. 35
-
ПО ГОРЯЧИМ СЛЕДАМ - 1. 37
-
ОТРЕЧЕНИЕ - 1. 39
-
АБДУРАХМАНОВ ПУТАЕТ КАРТЫ - 1. 42
-
ЧЕЛОВЕК СО ШРАМОМ - 1. 46
-
НА УЧАСТКЕ И ДОМА - 1. 48
-
МОРОЗ ПРОЯВЛЯЕТ БЛАГОРОДСТВО - 1. 50
-
БОРЬБА ПРОДОЛЖАЕТСЯ - 1. 51
-
ТРИ ВСТРЕЧИ - ТРИ БЕСЕДЫ - 1. 52
-
ДЕЛО ПЕРЕДАНО В ПРОКУРАТУРУ 54
-
РАДОСТЬ РИЙИ - 1. 55
-
ОПЕРАЦИЯ "ЧЕРНАЯ ЗМЕЯ" - 1. 57
-
СМЕРТЬ ВАСИЛИЯ - 1. 60
-
ОТКРЫТОЕ ПАРТИЙНОЕ СОБРАНИЕ - 1. 63
-
ОЧИСТИТЕЛЬНАЯ ГРОЗА - 1. 66
СЕРГЕЙ ГОЛИКОВ И ДРУГИЕ
1.
Женщине было лет шла по улице Янгишахара. На ней были старые черные полуботинки и такое же старое черное платье. Платье при каждом порыве ветра вздымалось и обнажало ее тонкие, худые ноги. Это ее раздражало, и она останавливалась на секунду-другую, поднимала вверх лицо и щурилась, глядя на вершины деревьев, уходящие в небо.
Дойдя до конца улицы, женщина постучала сучковатой палкой по тротуару, как бы проверяя, крепок ли асфальт, сокрушенно покачала головой и направилась к низкому продолговатому зданию, стоявшему в глубине небольшой площади.
На двери здания женщина зачем-то потрогала стеклянную дощечку, на которой темнели четкие, ровные слова: "Отдел милиции Янгишахарского горисполкома", погрозила кому-то палкой и, поднявшись на крыльцо, открыла дверь.
Ответственный дежурный отдела милиции младший лейтенант Лазиз Шаикрамов, увидев посетительницу, положил на подоконник книгу, которую только что читал, и быстро вышел из-за письменного стола, находящегося за невысокой деревянной перегородкой.
- Здравствуйте, Людмила Кузьминична, - склонился
Шаикрамов, по-восточному приложив руку к сердцу. Он был высок, строен, милицейская форма - темно-синие брюки с красными кантами и светлая голубая рубашка, на которой топорщились мягкие погоны, - очень шла ему.
- Ладно тебе, веди меня к самому, - грубоватым голосом приказала женщина.
Младший лейтенант выпрямился, посмотрел на посетительницу черными большими глазами, полными лукавства.
- Людмила Кузьминична, может быть, я сумею решить ваше дело?
- Укушенный змеей боится пестрой ленты, - иносказательно произнесла женщина. - Оскорбление, нанесенное мне соседом, может понять только подполковник Абдурахманов. Если его нет, я подожду.
Зная строптивый характер старухи, Шаикрамов не стал разубеждать ее. Проговорив: "Садитесь, пожалуйста", он достал портсигар и, привалившись к стене, не спеша закурил.
Было раннее теплое утро. В окна широкой полосой лились чистые солнечные лучи; падая на стекло, лежавшее на столе, горели и пылали таким ярким светом, что, казалось, пылала вся комната.
Следя за пылинками, которые, как искорки, вспыхивали в солнечных лучах, младший лейтенант думал о минувшей ночи, о предстоящем отдыхе, о своей говорливой непоседе - дочурке Ойгуль. "Что она сейчас делает? Спит или играет? Надо купить ей куклу. Сменюсь с дежурства - зайду в универмаг… Нет, одному трудно жить: столько забот… К осени обязательно женюсь…"
- Ты, милый человек, навел бы у себя порядок, - бесцеремонно перебила его мысли посетительница. Она, видно, решила изложить свою просьбу Шаикрамову, не дожидаясь начальника отдела.
- Извините, - не сразу отозвался младший лейтенант, занятый своими раздумьями. Он положил потухшую папиросу в пепельницу и взглянул на женщину. - Слушаю вас.
- Нешто так можно? - приподнялась она. - Сколько уж раз говорила ему, идолу старому… Прости меня, господи!
Шаикрамов переспросил:
- Кому?
- Ивану Никифоровичу, соседу моему. Ты только послушай, милый человек…
Людмила Кузьминична не договорила - в дежурную комнату, громко стуча обувью, вошли милиционер и мужчина с красной повязкой на рукаве.
- Ну, чего ты там остановилась? - крикнул милиционер в коридор, отстраняя от двери своего' спутника.
Шаикрамов поправил фуражку и галстук, сел за письменный стол. С полминуты в коридоре было тихо, затем раздались легкие шаги и на пороге появилась смущенная девушка лет двадцати.
"Студентка", - отметил про себя дежурный, заметив в руках девушки небольшой коричневый чемоданчик и книгу.
- Что случилось, Атабеков? - Шаикрамов вопросительно посмотрел на милиционера.
- Товарищ младший лейтенант, - вытянулся перед ним Атабеков, - гражданка Султанова в общественном месте устроила скандал. Разрешите доложить, как было дело? Я, буду краток. - Он переступил с ноги на ногу.
Девушка возмущенно произнесла:
- Никакого скандала я не устраивала!
- Гражданка Султанова, - продолжал милиционер, - назвала общественного контролера бюрократом и отказалась платить штраф!
- За что? - Шаикрамов жестом попросил девушку помолчать.
- Дело ясное, товарищ младший лейтенант, - вы-шел вперед мужчина с повязкой. Он был небольшого роста, лысый, с внушительным брюшком. - Гражданка Султанова ехала без билета… Подождите, подождите, вы уже все сказали в автобусе, - поднял контролер руку, видя, как девушка рванулась к нему. - Я все объясню товарищу младшему лейтенанту… Гражданка Султанова взяла билет до Вуадиля, сходила же в Янгишаха-ре. Доплатить тридцать копеек отказалась. Пришлось позвать милиционера. Между прочим, товарищ младший лейтенант, она его тоже назвала бюрократом Это, если хотите…
- Хорошо, я разберусь. Идите, - сухо проговорил Шаикрамов.
- Товарищ младший лейтенант, простите меня, - виновато улыбнулась девушка, когда милиционер и его спутник скрылись за дверью. - Я не заметила, как проехала Вуадиль. Книгу читала. Это же не преступление. Правда?
- Правда, - внезапно для нее согласился Шаикрамов.
- Ну, а контролер проверил мой билет и говорит: "Решили прокатиться за государственный счет, барышня?" Я не вытерпела и ответила: "Тоже мне, кавалер нашелся!" Все засмеялись, он и прицепился: "Как вы смеете оскорблять меня при исполнении служебных обязанностей? Платите штраф!"
- Почему же вы не заплатили?
- Да не могла я заплатить. Неужели вы не понимаете?
- Не понимаю.
- Ну какой вы, честное слово! У меня же денег всего тридцать копеек осталось. Если бы я заплатила штраф, то не попала бы в Вуадиль. Так бы и сидела в Янгишахаре.
- Теперь понятно, - удовлетворенно отозвался Шаикрамов.
- Значит, я могу идти?
- Ну, конечно, идите, а то вы еще и меня назовете бюрократом.
Девушка рассмеялась, быстро обернулась и, проговорив: "Всею хорошего", выбежала из дежурной комнаты.
Младший лейтенант подошел к окну в надежде еще раз увидеть свою посетительницу. В ее улыбке, в черных немного раскосых глазах было такое, что волновало. Она напомнила ему жену Ходичу, которая умерла в конце прошлого года, оставив крошку Ойгуль…
Девушка, очевидно, не спешила - он увидел ее минуты через три-четыре. Она прошла мимо окна, читая книгу. Невысокого роста, худенькая, в светлом ситцевом платье, в белых остроносых туфельках на высоком каблуке.
- Приглянулась девка? - поинтересовалась Людмила Кузьминична. - Ну-ну, твое дело такое! Дочери нужна мать… Ты не красней, чего уж!
- Людмила Кузьминична, что вы! - еще сильнее покраснел младший лейтенант.
…Незавидной сложилась у Лазиза Шаикрамова жизнь. Когда ему исполнилось семь лет, на фронте, под Сталинградом, был убит отец, а через два года погибла на Украине мать - она добровольно ушла на фронт, чтобы отомстить врагам за мужа. Родных у Лазиза не было, и заколесил парнишка с таким же беспризорником Сережей Голиковым по городам и кишлакам.
Однажды оголодавшие ребятишки стащили на базаре у спекулянтки сухую лепешку. Их задержали и привели в детскую комнату милиции.
С этого дня у обоих началась другая жизнь. Сергея и Лазиза устроили в детский дом, где они пробыли вместе несколько лет.
"Время, как птица, упустишь - не поймаешь", - вспомнил Лазиз любимые слова директора детдома.
Спасибо работникам милиции. Они протянули Сереже и Лазизу дружескую руку, и ребята не упустили свою "птицу". Теперь работали вместе: Шаикрамов - оперуполномоченным отделения уголовного розыска, его друг Голиков - участковым уполномоченным. Они любили свою работу по-юношески пылко и горячо.
- Людмила Кузьминична, - снова обратился Шаикрамов "женщине, - продолжайте. Что у вас случилось?
- Скажу, милый, скажу, - усаживаясь поудобнее на диване, ответила Людмила Кузьминична. - Как только придет начальник, гак и скажу. Уж я ему, голубчику, все скажу. Ничего не утаю. Ты занимайся своим делом, не обращай на меня внимания, я подожду.
- Как хотите, - сдался Шаикрамов.
Начальник отдела милиции Подполковник Абдурахманов появился в десятом часу.
Это был высокий полный мужчина пятидесяти лет с открытым скуластым лицом и большими выпуклыми глазами. Сегодня он был в штатской одежде - в светлых серых брюках, белой вышитой рубашке и тупоносых желтых туфлях.
Увидев подполковника, младший лейтенант встал, приложил руку к козырьку фуражки и доложил, что в отделе за время его дежурства никаких происшествий не произошло.
Абдурахманов направился к двери, ведущей в коридор.
Людмила Кузьминична почувствовала, как пол заходил под ногами. Она не ожидала такой встречи с начальником отдела, думала, что, увидев ее, он поздоровается и спросит, какое дело привело ее в милицию.
Младший лейтенант шагнул вслед за Абдурахмановым:
- Товарищ подполковник, к вам гражданка Неверова.
-Абдурахманов остановился:
- А, Людмила Кузьминична! - Он словно только теперь увидел женщину. - Сколько лет, сколько зим! Добрый день! Добрый день! Не думал, что вы и сегодня придете к нам… Садитесь, в ногах правды нет.
- Здравствуй, Султан-ака! Ты уж прости меня, старую, дело у меня к тебе серьезное.
- Дело? - он немного помолчал. - Вот что, товарищ младший лейтенант, поговорите-ка с Людмилой Кузьминичной. Сделайте все, что сможете. Простите, пожалуйста, - Абдурахманов улыбнулся Неверовой, - я, к сожалению, не могу вас принять.
- Не можешь? - удивилась старая женщина.
- Понимаете, - склонился над ней начальник отдела, - меня ждет товарищ Ядгаров… Вы не беспокойтесь, младший лейтенант сделает все для вас. Это один из наших лучших работников. Можете довериться ему, как и мне. Всего хорошего.
- Всего хорошего…
Людмила Кузьминична отступила: Ядгаров - первый секретарь горкома партии. У него дела поважнее, чем у нее.
В это время на улице раздались возбужденные голоса, и через минуту в дежурную комнату вошли секретарь партийной организации отдела Якуб Панасович Автюхович, приземистый, коренастый мужчина, и участковый уполномоченный Сергей Голиков. В новой милицейской форме, высокий, с загоревшим лицом и голубыми глазами, Сергей выглядел совсем юным рядом с Автюховичем, хотя тот был не намного старше его.
- Вы ко мне, Людмила Кузьминична? - спросил Якуб Панасович.
- Начальнику некогда, принимай ты, секретарь.
Они ушли в кабинет Автюховича.
Неверова никому не давала покоя. Малейший бее* порядок в городе становился ей известен так быстро, что кое-кто в шутку поговаривал, что у нее имеется штат тайных агентов.
Она и сегодня пришла в отдел, чтобы помочь работникам милиции в каком-нибудь неотложном, по ее мнению, деле.
Беспокойная старуха!
2.
Из дома Ивана Никифоровича Мезенцева участковый уполномоченный вышел в восьмом часу вечера. У старшего лейтенанта был хмурый, подавленный вид. Должно быть, разговор с Мезенцевым был не из лёгких.
Редко кто приходился по душе этому своенравному старику. Коренной сибиряк, высокий, с густыми сросшимися над переносицей бровями, из-под которых глядели колючие, всегда настороженные глаза, он невольно вызывал робость в людях.
Сергей неоднократно видел Ивана Никифоровича, нередко перебрасывался с ним несколькими пустыми фразами, однако такого разговора, какой произошел сегодня, еще никогда между ними не было.
Собственно, участковый уполномоченный предполагал, что все именно так и произойдет. Он подготовил себя к этому, как только получил задание от Автюховича поговорить с Мезенцевым, и все же где-то в глубине души таилась обида. Oil любил дочь этого старого сибиряка. Правда, сама Катя ничего не знала о его любви. Голиков не признавался в своем чувстве. Оставаясь наедине с нею, он до смешного робел, терялся и молол такую чепуху, что после стыдился собственных слов.
Иван Никифорович закончил разговор до боли обидным заключением.
- Занимался бы ты настоящим делом! - грубо отрезал он. - Не расследовал бы старушечьи дрязги!
Черт возьми, неужели это его, Сергея Голикова, старшего лейтенанта милиции, так бесцеремонно выставили за дверь?
"Ладно, к дьяволу все! - махнул рукой Голиков. Стоит ли расстраиваться из-за каждого пустяка? Сегодня еще столько работы! Надо сходить к Хабаровым - соседи сообщили, что Степан Хабаров стал часто выпивать, бьет детей и жену; побывать у Ахматулиных - к ним приехала не то племянница, не то тетя и больше месяца живет без прописки; побеседовать с Эргашем Каримовым. Освободившись из заключения, он нигде не работает и, говорят, сколачивает вокруг себя неустойчивых молодых ребят…"
У магазина, стоявшего на углу двух улиц, Голиков увидел незнакомого мужчину с чемоданом и Риту Горлову - молоденькую блондинку, одну из самых бойких девушек Янгишахара. На незнакомце был новый однобортный костюм, зеленоватая фетровая шляпа, лакированные остроносые туфли. Он, очевидно, о чем-то спрашивал Риту, глядя на нее влюбленными глазами. Женщины, проходившие мимо, любовались его красивым загоревшим лицом, с которого не сходила самоуверенная улыбка.
- Спасибо… Надеюсь, мы еще увидимся, - услышал Голиков не громкий, но твердый голос незнакомца.
- Все зависит от вас, - кокетливо проговорила Рита. Она подала ему руку, весело рассмеялась, прижимая свободной левой рукой к груди крошечную красную сумочку.
Голиков, проводив незнакомца взглядом, позвал Риту. Она нехотя подняла голову и улыбнулась вымученной улыбкой. Это поразило его - он никогда еще не видел ее такой печальной.
- Это ты, Сережа… Добрый вечер.
- Здравствуй. В магазин пришла? - не зная, с чего начать разговор, поинтересовался Голиков. Он зачем-то раскрыл планшет, достал бумагу и карандаш.
- Может быть, в магазин, может быть, нет. Разве тебе не все равно? - Рита неожиданно преобразилась, отозвалась весело, с вызовом - Тебя заинтересовал мужчина, с которым я разговаривала? Записывай приметы: высокий, русый, лицо продолговатое, нос длинный, с горбинкой… Смешно? Смотри, будешь за каждым незнакомцем следить - упустишь счастье! - туманно намекнула она.
- Не упущу. - Он положил бумагу и карандаш на место. - Что же интересовало этого красавца?
- Это наше дело.
- Рита!
- Не кричи, не в отделе находишься. - Она деланно рассмеялась. - Знаешь, мне иногда кажется, что ты зря в милиции работаешь. Не получается из тебя блюститель порядка… Сережа, послушай, - Рита перестала смеяться, в ее глазах вспыхнули и тут же потухли холодные огоньки. - Выкинь из головы Катьку. Не пара она тебе. Найди девушку в синей юбке! Вместе преступников будете ловить… До свидания.
- До свидания, - машинально проговорил Сергей.
Рита быстро зашла в магазин - гордая, гибкая, вся как будто из стальных пружин.
Сергей шагнул за ней вслед и вдруг остановился, не в силах побороть оцепенения, сковавшего его руки и ноги. У него в голове, точно в калейдоскопе, в какое-то мгновение возникли бесчисленные картины последних дней - в них была Катя, такая близкая и живая, что, казалось, находилась рядом. Ему захотелось сейчас же, в эту же минуту увидеть ее.
"Сегодня же все расскажу ей. Пора объясниться…" Однако тут же кто-то другой сказал его голосом: "Катя моложе тебя на десять лет. Ты подумал об этом?"
В самом деле, почему он об этом не подумал раньше? Они разные люди не только по возрасту. Многое другое отделяло его от нее. Она, например, имела высшее образование, он - только среднее. Правда, в этом году его приняли в университет…
- Дядя милиционер! Дядя милиционер! - позвал Сергея беспокойный детский голос.
Голиков обернулся и увидел худенького мальчишку лет одиннадцати-двенадцати, бежавшего к нему через дорогу. Он был в грязной ситцевой рубашке, в трусиках с белой заплаткой на боку.
- Дядя милиционер! Маму убивают!..
- Где? Кто? - рванулся участковый.
- У театра… Жан, - с трудом выговорил мальчик.