3.
Айджамал-биби и Сацык-бобо одновременно приподнялись, увидев в дверях Сергея в штатском костюме.
- Далеко, сынок? - робко спросила Айджамал-биби,
- Я сейчас, извините, - ни на кого не глядя, скороговоркой проговорил Сергей.
- Покушал бы.
- Потом, мама, потом.
Он легонько отстранил от себя старушку, которая загородила дорогу, и выскочил на улицу, засучивая на ходу рукава полотняной рубашки.
Садык-бобо, постояв некоторое время в комнате, вышел тоже, что-то вполголоса бормоча под нос. Он сгорбился, словно только что перенес на себе непосильную тяжесть, в глазах его застыла печаль.
- Был бы жив Шерали… - не отставала от старика Айджамал-биби.
- Иди, мать, отдохни, - не оборачиваясь, попросил Садык-бобо.
Конечно, было бы гораздо легче поговорить с родным сыном, но что поделаешь, если его уже давно нет в живых. В их доме вот уже несколько лет живет Сергей- они считали его вторым сыном и гордились этим. Он никогда еще не позорил их седин.
- Иди, мать, иди… Отдохни.
Сергей бежал, придерживая правой рукой в кармане пистолет. Он все больше тревожился, думая, что Крупилии убит и теперь весь отдел поднят на ноги.
"Сейчас я все расскажу, сейчас", - исступленно твердил про себя Сергей. Охваченный сумасшедшим нетерпением, он бежал до тех пор, пока не увидел здание отдела милиции. Напротив него, будто очнувшись, огляделся, кого-то ища, и, постояв немного, твердо зашагал вперед.
- Сергей, добрый вечер! - раздался позади знакомый голос.
Сергей нехотя оглянулся - к нему быстро шел младший лейтенант Шаикрамов. Он был тоже в штатском костюме: в зеленой финке и серых брюках.
- Здравствуй, - сухо отозвался Сергей.
- В отдел?
- Да.
- Как это ты, - участливо сказал Шаикрамов, - столько лет проработал и вдруг… Не ожидал я этого от тебя.
- Подполковник у себя? - тревожно перебил Сергей.
- У себя… Ты к нему сейчас не ходи. Злой, как черт. Зайдешь завтра. У тебя сегодня выходной.
- Завтра будет поздно.
- Ничего не поздно. Мы уже были в магазине. Кое" что нашли, так что не беспокойся.
- Он жив?
- Кто?
- Не валяй дурака! Крупилин.
- Какой Крупилин? Алексей Юрьевич?
- Жив? - повторил Сергей.
- Думаю, что не умер. Я у него не был. Ты послушай, Автюхович говорит, что никакой кражи не было… Постой, не перебивай… Я уверен, что это не симуляция. Мне уже кое-что известно. Увидишь, через день" другой мы найдем преступников.
- В магазине был один преступник.
- Тебе уже что-нибудь известно о нем? - живо спросил Лазиз.
- Да.
- Здорово! Где же он?
- Стоит рядом с тобой!
- Ты? - оглянувшись и никого не увидев, не сразу сообразил оперуполномоченный.
- Я.
- Зачем же ты воровал?
- Что я воровал?
- Ты же говоришь, что магазин обворовал?
- Никакого магазина я не обворовывал!
- Зачем же ты говоришь, что обворовал?
Сергей остановился, долгим, внимательным взглядом посмотрел на Шаикрамова, улыбнулся краешком пересохших губ:
- Брось дурака валять, мне не до шуток. Ты скажи, где Крупилин? Жив он или нет?
Оперуполномоченный рассердился:
- Да чего ты заладил одно и то же! Твой Крупилин меня нисколько не интересует! Я говорю о краже в магазине, у рынка. Неужели ты ничего не слышал? Не понимаю. Преступление совершено на твоей территории. Как ты работаешь? Что делают дружинники? Тебе, наверно, надо хорошенько почистить мозги?
"Значит, с Крупилиным ничего не случилось, - не слушая Лазиза, думал Сергей. - Где же тогда второй патрон?"
- Больше никаких происшествий не произошло? - с надеждой взглянул он на оперуполномоченного.
- Тебе мало одной кражи?.. Нет, ты сегодня какой* то… Ах, вот в чем дело, - засмеялся младший лейте* нант. - Ты уже успел выпить. От тебя несет, как от пивной бочки.
- Ничего я не пил, не фантазируй!
Сергей круто повернулся и быстро зашагал обратно.
Крупилин виновато потоптался на месте, глядя мимо Сергея, в угол своего небольшого кабинета.
- Похмелиться пришел?
- Алексей Юрьевич, - шагнул к нему Сергей. В его порывистом движении, извиняющемся шепоте было столько горечи и раскаяния, что Крупилин понял все и ему стало не по себе. Он почувствовал себя виноватым во всем, что произошло утром. - Вы живы?
- Да жив, что со мной случится, черт ты этакий!.. Голова трещит?
- Ерунда, - неестественно громко рассмеялся Сергей. - Голова по болит - перестанет… Главное, что вы… - Он вдруг, будто что-то вспомнив, вытащил из кармана пистолет и с силой оттянул назад затвор: из патронника, блеснув ослепительной искоркой на солнце, вылетел патрон. - Седьмой… Какой же я дурак! Как я сразу не догадался? Нет, вы только посмотрите! Седьмой! Извините меня, пожалуйста, Алексей Юрьевич!
- Ничего, все бывает, - похлопал Крупилин Сергея по плечу. - Опохмелишься?
- Что вы! - Он заторопился, положил пистолет в карман, поправил волосы. - Спасибо.
- Дьявол! - произнес Крупилин, когда Сергей вышел. Усмехнувшись, он ощупал себя пухлыми руками, будто хотел убедиться, действительно ли с ним ничего не произошло.
"Кража со взломом - это не так страшно. Преступники никуда от нас не уйдут", - весело подумал Сергей, оказавшись на улице.
Он направился к фруктовому саду, зеленевшему за небольшими одноэтажными домиками, чувствуя, как в груди гулко стучало сердце. Ем. у хотелось забыть обо всем, что волновало его еще несколько минут назад.
Он шел легкими, пружинистыми шагами, с радостью подставляя лицо встречному теплому ветру.
У него не было никаких иллюзий насчет того, что никто не узнает о его поступке и все окончится благополучно. Он был уверен, что будет строго наказан, однако теперь его это нисколько не волновало.
- Кража со взломом! - весело произнес он. - Это же пустяк! Мы ее завтра раскроем. У нас такие оперативники!
НЕТ ДЫМА БЕЗ ОГНЯ
1.
Стоял тихий июльский вечер. Лучи только что скрывшегося солнца жарким пламенем подпалили кучевые облака, беспорядочно разбросанные по всему небу. В воздухе стоял неумолчный ровный гул. Деревья весело переговаривались с ветром-забиякой, который смелел с каждой минутой, будто радуясь просторам площадей и проспектов.
- Хорошие в Янгишахаре вечера! - сказал Голиков, ослабляя галстук.
- Да, - Василий Войтюк посмотрел вокруг. - Хорошие.
Они возвращались со слета дружинников города. Разные мысли волновали их. Сергей думал о выступлении секретаря горкома партии Таджитдииа Касымовича Ядгарова, предлагавшего создать в дружинах секции по борьбе с преступниками и хулиганами. Из головы Василия не выходила Рийя Тамсааре.
Эти три дня, пока шел слет, они были вместе. Вместе обсуждали доклады, вместе обедали, вместе возвращались домой. Сегодня утром она предложила ему посмотреть вечером фильм "Война и мир", только что появившийся на экранах города. В обеденный перерыв спросила: "Ты не позабыл о нашем уговоре?" Еще полчаса назад она вся горела: никак не могла дождаться, когда наступит вечер и они будут одни.
"Что же случилось? - Василий морщил лоб. - Почему она раздумала пойти в кино? Может быть, я что-нибудь лишнее сказал ей?"
Войтюк припоминал все, о чем они говорили, но как ни старался, не мог понять, что же так неожиданно испортило ее настроение.
- Ну, мне сюда, - указал Сергей на переулок, уходивший вправо.
Войтюк посмотрел на участкового уполномоченного долгим непонимающим взглядом.
- Почему сюда? Вы же обещали зайти ко мне?
- Ничего я не обещал. Ты что-то путаешь.
- Как же, Сергей Борисович, - наконец, отогнал Василий от себя мысли о Рийе, - вы же в обеденный перерыв сказали, что вечером зайдете ко мне. Неужели позабыли?
- Я в обеденный перерыв был у начальника отдела. Неужели ты позабыл?
Повторение вопроса развеселило Василия. Он вынужден был признаться, что Сергей ничего не обещал ему, однако от начатого разговора не отступил - стал уговаривать Сергея зайти к нему, Василию Войтюку, выпить чашку чаю.
Видя, что от Войтюка не так-то легко отделаться, Голиков принял приглашение, предупредив, что зайдет к нему только на минутку и то лишь для того, чтобы засвидетельствовать свое почтение Пелагее Федоровне.
Василий охотно пошел на такое соглашение, зная, что мать не выпустит Сергея из дому, пока не угостит пельменями или украинскими галушками.
- Сергей Борисович, что вы скажете о докладе Таджитдина Касымовича?
- Толковый доклад, - задумчиво отозвался Голиков. Он немного отстал от Войтюка: что-то в нем еще протестовало против решения пойти к нему.
- Скорее бы, Сергей Борисович, создать такие секции Г
- Это зависит от вас самих.
Вот, оказывается, в чем дело: недалеко от Василия жила Катя, и поэтому Сергей с неохотой шел к нему, боясь встретиться с ней по дороге. Он не видел ее несколько дней - с той ночи, когда она сообщила ему о приезде Анатолия. Это держало его в нервной напряженности, хотя он и старался не думать о том, что произошло. Даже в минуты полного увлечения работой в глубине его души стояло пережитое.
"Хорошо Василию. Его Рийя не замужем. Он придет с нею в дом, и никто не посмеет сказать ему: "Это не твоя жена".
Ревнивые мысли, на мгновение овладевшие сознанием Сергея, сменили другие - дружеские, полные хорошей мужской зависти к счастливцу. Сергей положил тяжелую руку на плечо Василия и, опередив на полшага, заглянул ему в лицо:
- Твоей матери нравится Рийя?
Войтюк, должно быть, не ожидал такого вопроса. Он вздрогнул, словно его поймали с поличным на месте преступления, и начал торопливо искать что-то в карманах брюк.
- Нравится. У нее такой хороший характер. Наши заводские ребята все без ума от нее.
- Смотри, еще отобьют, - шутливо предупредил Сергей.
- Не отобьют.
- Ты уверен?
- Уверен! Уже была попытка отбить. - Василий нервно рассмеялся.
- Что же в этом смешного?
- Ничего. - Войтюк замедлил шаги. - Меня забавляет этот человек. Я думал, он ненавидит женщин.
- Не Мороз ли?
- Конечно, он. В любви объяснился.
- Рийе?
- Да.
- Она сама тебе сказала?
- Сама. Только вы никому не говорите, Сергей Борисович, - попросил Василий. - Она рассердится, если узнает.
Войтюк жил в небольшом двухкомнатном домике. Во дворе, куда они зашли, около низкой, почерневшей от дыма плиты, хлопотала Пелагея Федоровна. Это была невысокая полная женщина с добрыми молодыми глазами. Она приветливо заулыбалась, увидев сына и Сергея, отошла от очага с пустой миской.
- Как раз вовремя пришли, только что запустила галушки. Сейчас будем ужинать… Рийя, Рийя, где ты? Встречай гостя, - позвала Пелагея Федоровна.
- Разве Рийя у нас? Она же не пришла еще со Слета, - удивился Василий. Он оставил Сергея и, поглупевший от счастья, шагнул к матери.
- У нас, у нас, - весело отозвалась Пелагея Федоровна. - Забежала лишь на минутку, да я задержала. Скучно мне одной.
Рийя вышла из дому и остановилась у крыльца, обхватив двумя руками рябину. Дерево, казалось, только что отделилось от сада, зеленевшего в глубине двора, и замешкалось у дома, пораженное красотой девушки.
- Хорошо, что пришла, - смущенно улыбнулся Василий.
- Ты бы, наверно, не отважился на такой поступок? - лукаво взглянула на него Рийя.
- Наверно.
- Ох и глупый же ты, Василь!.. Сергей Борисович, что же вы стоите? Пойдемте в дом. Пелагея Федоровна обещала угостить нас галушками. Вы никогда не ели галушки? Настоящие! Украинские!
- Нет.
- Как вам не повезло!
- Надеюсь, сегодня повезет, - заразился Сергей ее беспечностью.
- Обязательно! Пелагея Федоровна такая мастерица. Лучше ее никто не готовит галушки на всем белом свете. Не верите?
- Верю!
Ужинали во дворе, под небольшим навесом, переплетенным густым широколистным хмелем. Василий и Рийя сидели друг против друга. Рийя была возбуждена и много говорила, обращаясь то к Сергею, то к Василию, то к Пелагее Федоровне, то ко всем сразу. Ее золотистые пышные волосы, казалось, пылали, освещенные яркой электрической лампочкой, висевшей вверху. В глазах, как искры, блестели ослепительные лучики. Василий сейчас воспринимал окружающий мир, вероятно, только через ее глаза.
Сергей, незаметно наблюдая за ними, все больше начинал думать о собственной судьбе. Неделю назад он тоже был таким счастливым и считал, что это счастье будет длиться вечно. Катя была для него воплощением чистоты и целомудрия. С нею связывал он все лучшее, что окружало его.
- Сергей Борисович, давайте сегодня же создадим секции, о которых говорил' Таджитдин Касымович, - нарушила Рийя ход мыслей Сергея.
Голикова опередил Василий. Он, должно быть, чем-* то был недоволен:
- Правильно! Зачем тянуть? Тебя назначим командиром секции БХСС. Со спекулянтами ты найдешь общий язык. Это ты можешь!
- Найду! - твердо пообещала Рийя.
- Ладно, не смеши людей, - махнул рукой Василий. - Не твое это дело. Командиром секции БХСС надо бы назначить Абдуллу.
- Ничего у него не выйдет, я тебе уже говорила. Он нерешительный… Ой, да что ты мне голову морочишь! Сергей Борисович, назначьте его командиром секции уголовного розыска!
- Ты же сказала, что он нерешительный, - удивился Голиков ее непоследовательности.
- Да что вы! Он такой… - Она умолкла и вдруг рассмеялась так заразительно, что все невольно улыбнулись. - Я же вам говорю о Василии. Назначьте его. Хорошо? Он справится!
- Рийя, как тебе не стыдно! - покраснел Василий.
- Струсил? Да? Струсил? Сергей Борисович, не слушайте его. Он все сможет.
- Да будет вам, - упрекнула Пелагея Федоровна. - Кушайте галушки, остынут же! У вас весь вечер впереди- наговоритесь!.. Бери, Сережа, бери, не стесняйся.
- Спасибо, Пелагея Федоровна, я уже сыт… Знаешь что, - обернулся Сергей к Василию, - становись у руля секции БХП и действуй! С ворами кто-нибудь другой управится!
- БХП? Впервые слышу. Что это такое? - робко поинтересовалась Рийя..
- Секция борьбы с хулиганами и пьяницами.
- Где уж ему с пьяницами бороться, - покачала головой Пелагея Федоровна. - Сам недавно пил… Еще, гляди, сорвется с ними.
- Что прошло, то быльем поросло, мама, - отрезал Василий.
- Договорились? - протянул руку Сергей.
- Договорились, чего там Это я смогу. У меня все хулиганы и пьяницы вот здесь будут сидеть, - крепко сжал он огромный кулак.
- Я с тобой, можно? - загорелась Рийя.
- Ты же хотела в секцию БХСС
- Ничего я не хотела! Сергей Борисович, я с ним, хорошо?
- Ладно, ладно, верю, - согласился Сергей. - Завтра на заседании штаба дружины решим. Считайте, что один голос у вас уже имеется. Только учтите, ребята, работы у вас будет много!
- Мы работы не боимся, правда, Василь? - выскочила из-за стола Рийя. - Нисколечко не боимся, правда?
- Правда, - пробасил Василий. Он взял ложкой последнюю галушку и глядел на нее пристально, словно решал, съесть ее или положить обратно.
Шел третий час ночи.
Город спал. Ничто не нарушало его тишины. На притихших улицах, залитых тусклым светом электрических фонарей, вполголоса шептались деревья да цветы, которые двумя рядами тянулись вдоль домов. На небе высоко-высоко лучились озябшие звезды.
Сергей возвращался домой один. Василий и Рийя оставили его, когда закрыли парк. Они ушли, окрыленные новыми думами, радостные и счастливые.
Сергей пожелал друзьям спокойной ночи и еще более двух часов находился на участке.
Особых происшествий, как говорят в таких случаях, за это время не случилось, поэтому ему было необычайно хорошо. Он ни о чем не думал и ничего не хотел - шел и шел, вдыхая полной грудью чистый воздух, прислушиваясь к собственным шагам, гулко раздававшимся в ночи.
2.
- Где ты пропадаешь? - налетел на Сергея участковый уполномоченный Карим Сабиров.
- Я кому-нибудь нужен?
- Подполковник с восьми часов тебя разыскивает. Все телефоны обзвонил. Говорит, что ты соцзаконность нарушил. Это правда? - прищурился Сабиров. Он подменял ответственного дежурного по отделу, - За нарушение соцзаконности по головке не гладят, учти!
- Ладно, учту, - вяло отозвался Голиков.
Сергей подумал, что начальник отдела узнал о выпивке у Крупилина. "Почему я сразу не рассказал обо всем? Кто-то, очевидно, подробно описал ему мои похождения".
- Что же ты застыл? - напомнил Сабиров. - Умел безобразничать, умей и ответ держать. Подполковник ждет тебя.
Сергей только теперь посмотрел на участкового:
- Он у себя?
- У себя. Давай, не задерживайся. Да дверь оставь открытой - послушаю, как будешь выкручиваться. Глядишь, твой опыт и мне когда-нибудь пригодится.
В маленьких круглых глазах Сабирова появились холодные огоньки. Он стоял у столика - невысокий, ссутулившийся, в помятой милицейской форме. У него были широкие оттопыренные уши, большая голова с густыми нечесаными волосами, кривые ноги, короткое, толстое туловище.
- Может быть, и пригодится, - отозвался Сергей, про себя же подумал: "Ну и тип, этот Сабиров…".
Подполковник сидел за массивным старинным письменным столом. Он, наверно, только что с кем-то говорил по телефону: его левая рука лежала на аппарате, взгляд был устремлен в угол, в котором стояли большие часы.
- Здравствуйте, Султан Абдурахманович. Вы меня вызывали? - Голиков остановился у двери.
- Почему так поздно на работу являешься? - вместо приветствия проговорил Абдурахманов.
- Сейчас десять, а в отдел я должен был прийти в три, - ответил Сергей. - Вы бы прислали кого-нибудь за мной, если я нужен.
- Может быть, за тобой надо было прислать автомашину?
- Можно было приехать на мотоцикле.
- Что? - побагровел подполковник. - Почему кокарду не почистил? Посмотри, на кого ты похож! Под глазами синяки. Пьянствовал всю ночь! Видели тебя, еле ноги волочил!
- Не пил я.
- Люди врать не будут! Думаешь, случайно на твоем участке появилась магазинная кража? Не случайно. Запустил работу. Что ты болтал на слете дружинников? Под мой авторитет подкапываешься? При всех шельмуешь! Ничего у тебя не выйдет! Молоко на губах не обсохло…
- Как вам не стыдно! Вы же коммунист!
- Что ты сказал? Повтори-ка, что ты сказал!
Сергей почувствовал страшную усталость во всем теле. Он понял, что не выпивка с Крупилиным была причиной раздражения начальника отдела. Было что-то другое. Что? На слете дружинников он ничего особенного не говорил, что бы подрывало авторитет Абдурахманова. Он только поддержал выступление Ядгарова. Первый секретарь поднял интересный вопрос, и ему, участковому уполномоченному, просто нельзя было не сказать об этом. Создание секций в дружинах облегчало борьбу с преступниками и нарушителями общественного порядка. Это прекрасно понимали все. Понимал это и подполковник. Он не один год работал в милиции и знал, что без активной помощи населения трудно поддерживать в городе образцовый порядок.