* * *
С рассвета остров Sheep`s Head накрылся густым туманом, и, выглянув перед завтраком на улицу, Ира не увидела не только скал, смахивающих на рога барана, но даже хозяйственных построек Тодди. К девяти утра туман не рассеялся, и вдобавок пошел мелкий въедливый дождь. Естественно, ни о какой прогулке в центр острова не могло быть речи. Мальчишки долго спали и вышли к завтраку с заспанными физиономиями.
- Господа, у кого есть прочная веревка? - Спросил Тема, непристойно растягивая рот зевотой.
- Зачем тебе? - Удивился Саша, пытаясь создать на лице осмысленное выражение.
- Здесь в такую погоду самое оно повеситься.
Митя с ним не согласился:
- Зачем так мрачно начинать божий день? Я, например, готов еще часиков пять посвятить душке Морфею. Когда еще представится случай отоспаться за всю учебу?
- А я вообще не собирался никуда выходить. Электричество есть, Интернет работает, что еще надо приличному джентльмену для полного счастья? - Мечтательно заявил Саша.
- Если иметь в виду меня, - и Леня широко потянулся - то бутылка доброго старого виски меня бы устроила. И пусть за окном хоть потоп.
- Поэтому тебе и не светит стать приличным джентльменом. - Не без сарказма парировал Юлик Постников: - Нельзя думать только о себе. Тодди, между прочем, с утра в море…
- Поглядите, наш доктор права становится альтруистом! - И Саша церемонно поклонился Юлику: - Вот, господа, где гений великого Зигмунда находит блистательный пример своей теории.
- При чем тут Фрейд? - Возмутился Юлик, краснея.
Леня наслаждался его смущением:
- При том, глубокоуважаемый доктор права, что вместе с Тодди на борту его шхуны мокнет под дождем очаровательная рыбачка по имени Кристина. Вот вы и проявили заботу обо всем человечестве, на которое, в ином случае, вам глубоко плевать…
Ира до сих пор молча разливала кофе, наконец не выдержала:
- Сынки, если не в состоянии сказать ничего путного, ешьте и молчите. Поридж совсем остынет, а я по сто раз вам греть не собираюсь.
Замечание подействовало, и все принялись за еду. На некоторое время над столом, помимо звуков, связанных с трапезой пятерых крепких парней, не было слышно ничего. Первым разделался с кашей Леня.
- Господа, как вам это нравится? Пятеро взрослых мужчин с высшим образованием, заметьте, среди которых и доктор права, сникли от одного замечания злой мачехи!
- Неблагодарный будущий коп. - Покачала головой Ира: - Воспользовался трудами хрупкой женщины, а теперь хамишь. В следующий раз сам вари кашу. А что касается пятерых взрослых мужиков, вам всем должно быть стыдно.
- С чего такой жестокий вывод? - Поинтересовался Саша, одолевший овсянку вторым.
- Олег в России рискует жизнью, а его отпрыски и их ученый друг маются от безделья на острове. Вам не кажется, что это не слишком по-рыцарски?
Ребят словно прорвало. За столом поднялся шум. Каждый пытался перекричать другого. Слова Иры молодых людей задели за живое. В конце концов, они все рвутся в Россию. И не ей их судить. Потому что именно из-за нее их спрятали здесь. Леня дождался, когда все выпустят пар, и обратился к Ире:
- Отец сам велел нам сидеть на острове и, кстати, охранять тебя. Что мы и делаем.
- Брат прав. - Обижено подтвердил Саша: - А что ты предлагаешь?
Ира ответила:
- Я предлагаю сегодня же отправляться в Россию и попытаться ему помочь. Вас же учили военному делу, вот и проявите себя мужчинами.
Парни переглянулись. Юлик высказался за всех:
- Мы не против. Но как? Тодди нас на материк не повезет.
- Англия не материк. - Напомнил Саша.
- Не придирайся к словам. О чем сказал Юлик, все поняли. - Заступился за друга Тема.
- Если вы согласны, я возьму это на себя. - Предложила Ира. И снова Юлик ответил за всех:
- Мы согласны.
- Тогда собирайтесь. У вас два часа времени. Для начала помойте посуду. Я готовила завтрак, теперь ваша очередь, сынки. - Ира встала и быстро ушла в свою комнату.
Взяв на себя организацию бегства с острова, она надеялась на Кристину. Ира почувствовала, что девушка может ей помочь. Собрав свой чемодан, она уселась у окна и стала ждать. Обычно Тодди возвращался с лова около десяти. Часы показывали двадцать минут одиннадцатого, а его пока не было видно. Ира накинула дождевик и пошла на причал. Ветер дул слабый, а волна поднялась высокая. Это означало, что где-то с другой стороны острова может бушевать шторм. "Рога" барана прикрывали пролив от напора стихии, и между ними и берегом графства Уэлльс лишь поднялось волнение.
Шхуна Тодди возникла из тумана, как призрак. Кристина первой спрыгнула на причал. Ира позавидовала ловкости молодой рыбачки. Борт прилично раскачивало, и она сама никогда бы на такой прыжок не отважилась. Тем временем дочь притянула корму шхуны канатом, а ее отец на носу сбросил якорь. Судно стояло носом к волне и о причал не билось. Увидев, как Кристина тащит тяжелый трап, Ира побежала ей помогать. Они обе кое-как пристроили его к корме, и Тодди тут же подал дочери первый ящик с селедкой. Таких ящиков оказалось двадцать. К концу выгрузки Ира сбила дыхание и поняла, что эта работа ей не по силам. Кристина же как будто нагрузки и не заметила.
- Спасибо, Ира. Ты молодец. А то сегодня ужасно много рыбы, я бы одна так быстро не справилась. Ты не обиделась, что я не зашла утром? В дождь сельдь обычно идет хорошо, а для прогулок такая погода не очень подходит. Решила тебя не будить.
- Выглянула на улицу и сама все поняла. - Улыбнулась Ира: - Когда освободишься, загляни ко мне. У меня к тебе дело.
Пока девушки переводили дух, Тодди подогнал маленький трактор с прицепом, быстро загрузил в него ящики с рыбой и повез к своей хозяйственной пристройке. Пока его не скрыл туман, девушки наблюдали, как чайки пикируют на ящики с рыбой. Потом из тумана только доносились их истошные крики.
- Я уже освободилась. Только не хочу в таком ужасном виде на глаза Юлию попадаться. Не возражаешь, пошли ко мне. Я пока ополоснусь, ты мне все и скажешь. - Предложила Кристина.
Ира не возражала. Молодая рыбачка привела свою русскую подругу в маленькую баньку, где в печи под котлом еще тлели угли и от горячей воды шел пар. Кристина посоветовали Ире составить ей компанию:
- Можешь раздеваться, и вместе искупаемся. - Обе девушки, разгружая сельдь, набрали в волосы рыбьей чешуи с водорослями, и банька им совсем не мешала. Кристина быстро освободилась от мужской рыбацкой одежды, и Ира невольно залюбовалась ею. Моментальное перевоплощение молодой рыбачки из грубого труженика моря в ангелоподобную фею опять напомнило ей о волшебной сказке.
- Ты чего уснула? Раздевайся. - Поторопила ее Кристина, смешивая воду в медном тазу. Но это занятие не помешало девушке, в свою очередь, разглядеть русскую гостью и сделать ей своеобразный комплемент:
- А ты ужасно красивая! И даже не такая тощая, как кажешься в одежде.
Они вдвоем здорово дополняли друг друга, создавая чарующий женский дуэт. Белокурая Кристина рядом со смуглой россиянкой смотрелась еще ослепительнее. А в Ире, с ее темно-русой копной шелковистых волос и вздернутым носиком в веснушках, на фоне англо-саксонской белизны проступала кровь степных дочерей, смешавших в себе восток и запад.
- Кристина, нам надо в Россию. Мой муж там в опасности. Помоги. - Выпалила Ира, окатив рыбачку из шайки.
- Твой муж просил задержать вас до его сигнала. Отец сигнала пока не получал. - Ответила Кристина и тут же окатила гостью.
- Я знаю. Но ты поставь себя на наше место. - И Ира рассказала подруге предысторию их бегства на остров.
Кристина на минуту задумалась:
- Хорошо, я вас отвезу на отцовском катере. Папа сейчас поест и ляжет спать. У нас будет два часа времени. Но потом он меня выпорет.
- Тогда не надо. - Отказалась Ира. Представить, как ее прекрасную подругу отходят ремнем, она не могла: - Неужели у вас еще существуют подобные дикости?
- Почему дикости? - Удивилась белокурая хозяйка: - Меня папа порол редко, потому что я девочка. А вот наш покойный ректор сэр Чарльз рассказывал, что в колледже, где учат аристократов, розги до сих пор в ходу. Его пороли не раз, и его сына, профессора Дэна Вайтли, тоже. Настоящего джентльмена иначе не вырастить.
- Аристократов пусть, а тебя мне жалко.
- Ничего, я люблю жесткий массаж. - Рассмеялась Кристина: - Только не тяните. Времени у нас в обрез.
Ира нашла в вещах свои часы:
- Парни уже собрались. - Ответила она, глядя на стрелки.
Через двадцать минут молодые люди вышли с вещами на причал, но Кристины не увидели. Дождик, к их удовольствию, перестал, но туман, казалось, стал еще гуще. Шхуна поскрипывала от качки, и рядом с ней плавала стая орущих чаек. Это все, что они с мостков могли видеть. Дальше море скрывала белая пелена. Скрывала она и остров, и дом Тодди, который находился от них всего в сотне ярдов. Молодые люди уже начали проявлять признаки беспокойства, когда в одном купальнике, прямо из тумана, возникла Кристина. Свитер она несла в руке.
- Ты так замерзнешь. - Заволновалась Ира.
- Катер на якоре. До него придется плыть. - Не сказав больше не слова, она оставила им одежду и прыгнула в воду. Через минуту ее головка в яркой резиновой шапочке растворилась в тумане. Ребята переглянулись:
- Смелая девчонка! - Озвучил Леня общее восхищение молодой рыбачкой.
- Девчонка, что надо. Не прошляпь. - Подмигнул Юлику Митя.
Постников не ответил. Он напряженно вглядывался в туман и как будто не слышал замечания Мити. Братья тактично не стали развивать тему.
Дочь рыбака приглянулась не только Юлику. Ее красота не оставила равнодушными и сыновей Голенева. Но они, заметив интерес Постникова к белокурой красавице, по молчаливому согласию уступили инициативу ему. Они догадались, что безответная, похожая на болезнь, любовь друга к Ире отступила. Новая привязанность Юлика Постникова не могла братьев не радовать, поскольку снимала напряжение в их семье. И сейчас, всматриваясь в белый туман, нависший над водной стихией, они вместе с Юликом переживали за Кристину.
Наконец, со стороны моря раздался рокот движка, и молодые люди вздохнули с облегчением. Забирались в катер с борта шхуны. Подойти вплотную к причалу Кристина побоялась. Волны могли повредить обшивку. Когда посадка благополучно закончилась, она быстро натянула на себя свитер и включила скорость. Плыли медленно. В тумане каждую минуту можно было на что-нибудь налететь.
- Откуда ты знаешь, куда рулить? - Удивилась Ира, наблюдая, как молодая рыбачка орудует штурвалом.
- Я носом чую берег. Оттуда университетской овсянкой пахнет.
Пассажиры так и не поняли, шутит их капитан или говорит серьезно. Через час они вошли в бухту рыбацкого поселка Мамблс. Здесь волн почти не было, и выгрузка прошла спокойно.
Все благодарили Кристину. Один Юлик стоял моча.
- Дайте людям попрощаться. - Намекнула парням Ира. Они отошли метров на двадцать и отвернулись.
- Я за тобой приеду, - сказал девушке Постников.
- Поживем, увидим. Ты правильно поступаешь, что отправляешься туда. Настоящий мужчина не должен ждать, когда грязную работу за него сделают другие.
- Я очень хочу, чтобы мы были вместе…
- Научишься разделывать сельдь, я подумаю. - Улыбнулась Кристина и оттолкнула катер от пристани.
Глава 11
Шурик Ганиев по кличке Колун, беседуя с хозяйкой, не был с ней до конца откровенен о количестве дееспособных боевиков в своей банде. Рассказывая, что часть его бандитов находятся в отгуле, Колун откровенно врал. После исчезновения девяти из них на пожарище Вороньего холма, он решил Маке всех своих карт не выкладывать. Зачем ей знать, что в его колоде козырей больше нет. От убиенного бандита Корявого, который прибыл в Глухов из Москвы с эскортом Соловьевой, Шурик Ганиев имел представление о заинтересованности солнцевского авторитета в делах Маки и понимал, что Казиев пригонит любое количество своих братков. Те о бывшем афганце Олеге Голеневе ничего не слышали и патологического страха перед ним не испытывали. Чего о его местных шестерках сказать никак было нельзя. На любое другое дело Ганиев мог набрать и сотню головорезов. Но прослышав, что придется связываться с самим Голеневым, они или прикидывались больными или исчезали. А после странных событий последних дней откровенно прятались от своего пахана.
Хоть прошло много лет, но в городе бывшего афганца не забывали. Так же, как не забывали и своего первого мэра Тихона Постникова. Недаром у его памятника на кладбище живые цветы не переводились. Горожане передавали друг другу историю о том, как Олег отомстил за Тихона, расправившись с продажными чиновниками и уголовниками из их окружения. Эта история, обрастая фантастическими домыслами, превращалась в эпос. Рэкет гражданки Соловьевой, собиравшей дань с каждого торгового киоска или мастерской ремесленника, становился день ото дня наглее, и люди верили, что их герой еще вернется. Вернется не один, а со своими сыновьями и наведет в городе порядок. Пожар на Вороньем холме и гибель Веры снова напомнили о нем. А слухи о том, что Голенев уже здесь и начал расправляться с обидчиками, всколыхнули весь город. Нашлись активисты, открывшие запись добровольцев, готовых бесплатно восстановить сгоревший на Вороньем холме дом. Бандиты всего этого испугались и повиноваться Шурику Ганиеву отказывались.
Но четверых, самых верных шестерок он все же заставил отправиться с ним на охоту за легендарным афганцем. К пожарищу они приехали на джипе. Каждый имел при себе по автомату "УЗИ" и по пистолету в придачу. Машину загнали прямо в сад и, достав оружие, сначала обошли дом по кругу и обследовали каждый кустик на участке. Никого не обнаружив и не заметив ничего подозрительного, подошли к крыльцу. Вход в обгоревшее здание оставался открытым, поскольку дверей и окон на первом этаже не имелось. Но перед тем как шагнуть внутрь, бандиты долго топтались на крыльце, заглядывая в помещение через почерневшие проемы. В три часа дня солнце шпарило нещадно, и его лучи резкими пятнами выхватывали то, что еще сохранилось от огня - каменные стены, обуглившийся пол и потолок с дырой в перекрытиях.
- Ну что, пошли? - Прошипел Ганиев, и они рванули внутрь, готовые при первом шорохе открыть пальбу из всех стволов своего арсенала. Но в помещениях первого этажа стояла гробовая тишина, и палить было не в кого. По шаткой, провисшей на одном креплении, лестнице, поднялись наверх. Там огонь натворил разрушений меньше, и двери кое-где сохранились. Бандиты перебегали от комнаты к комнате и вдруг замерли. За последней дверью раздавался обыкновенный человеческий храп. Они переглянулись. Мирный физиологический звук, издаваемый спящим человеком, никак не вязался с напряженным ожиданием опасности. Колун вскинул автомат и ногой распахнул дверь.
На кушетке, которая чудом уцелела в пекле пожара, храпел здоровенный мужик. На полу, в изголовье кушетки, валялось несколько пустых бутылок от разнообразного алкоголя и два пистолета.
Братки на цыпочках просочились в комнату.
- Да это же Пятак! - Изумленно прошептал Ганиев. Его шестерки тоже узнали старого уголовника. Шурик нагнулся, чтобы поднять стволы. Но Пятак спал чутко. Он моментально схватил оружие и приставил к виску пахана. Шестерки замерли в растерянности.
- Пятак, это я! Что, своих не узнаешь? - Примирительно произнес Ганиев.
- Стучаться, блядь, надо, когда в комнату к человеку заходите. А то пальнул бы со сна и вам крышка… - Хмыкнул Пятак, убирая стволы под подушку. Ганиев присел рядом с ним на кушетку и вытер лоб рукавом:
- И давно ты тут дрыхнешь?
- Не помню, мужики. Видите, сколько сожрал? А там еще ханки вагон.
- Хорошая ханка. - Оглядев этикетки пустых бутылок, согласился Шурик Ганиев: - Говоришь, ее много?
- Оглох? Вагон и маленькая тележка. Я-то еще подняться сюда сумел, а братва там и повалилась.
- Все пьяные?! - В голосе Ганиева отразился полный букет его переживаний. Он представил, как восемь бандюков, которых в городе уже давно похоронили, храпят где-то тут, нажравшись до полного свинства дорогих напитков, и "призрак Голенева" может не беспокоиться: - Неужели все?
- Если кто не очухался, то все. - Подтвердил Пятак и, усевшись на кушетку, сладко потянулся: - Интересно, сколько я тут отдыхаю?
- Дядя, ты чего!? Вторые сутки пошли! - Наконец подал голос самый молодой из шестерок Ганиева, Стас.
Пахан не находил слов:
- Ну ты и баламут! Мака подмогу из Москвы вызвала! Сюда Казиев со своей солнцевской братвой плывет, а они спят! Скоро тут такой кипиш поднимется…
- Странно… А голова, как стеклышко. Вот что значит говна не пить. - Не без удивления по поводу долготы собственного сна, вывел Пятак.
- Веди нас туда. Пора гавриков будить. Их уже весь город оплакивает… - Потребовал Шурик.
- Хули вести? Спускайтесь в подвал. У него рядом с сауной погреб. Света там нет, полапаете стену, найдете. А у меня нога больная, по лестницам лишний раз шастать маетно.
Насчет его хромоты, а главное ее причины, глуховские бандиты много лет рассказывали байки, поэтому поверили Пятаку сразу. И, уточнив маршрут к райскому хранилищу бесплатной выпивки, Ганиев со своими шестерками, не мешкая, удалился. Дождавшись скрипа лестницы, по которой спускались Колун с подельниками, Пятак тут же вскочил, извлек из-под кушетки автомат Калашникова и, прихрамывая, побежал по коридору к тому месту, где пол второго этажа обвалился, образовав здоровенную дыру. По-пластунски подобрался к ней и залег, так, чтобы при случае видеть все, что происходит внизу.
Шурик по кличке Колун спуск к сауне Голенева помнил. Это он, прокравшись сюда накануне пожара, перекрыл водопровод в котельной и включил газ на кухне. В подвале с тех пор не так уж много изменилось. Бетонные ступеньки от огня не пострадали, а стены еще при строительстве обшили толстой листовой сталью, которой огонь и вовсе нипочем. И сейчас, перед тем как подняться наверх, они там уже побывали, и даже спалив коробок спичек, ничего интересного не нашли. Но перспектива попасть в хранилище алкоголя, да еще обнаружить там пьяную банду, мозг пахана затуманила. Оказавшись в темном коридоре перед котельной, он начал ладонью поглаживать стальную стену, и рука его неожиданно провалилась в пустоту.
- За мной, пацаны!? Кажется, нашел! - Еще не веря до конца в удачу, громким шепотом оповестил он остальных. Через мгновение вся компания оказалась в темной нише. Бандиты нерешительно топтались на месте.
- Мудаки, фонарик не взяли. - Посетовал Стас. Но свет внезапно загорелся. Он ударил ярким лучом в их лица, а вместе с ним градом ударил свинец. Почувствовав, что пуля пробила легкое, Ганиев дернулся назад. Но в том месте, где только что имелся проход, возникла глухая сталь стены, и бандит понял, что все кончено.
Пятак продолжал лежать возле проема в перекрытиях. Выстрелы под землей он едва слышал, и по той тишине, что воцарилась вокруг, сообразил - операция завершена и очередная порция от армии Маки, как говорил Голенев, нейтрализована.
Вскоре наверху появился сам Олег и, протянув Пятаку руку, помог подняться на ноги:
- Все, что ли? - Спросил он тоном, каким люди спрашивают, собирая рассыпанные спички.
- Кажется, все.
- Сколько там у нее осталось?