- Вчера вечером вас видели на Экебергвейен.
- Ну, значит, я там был.
Люстад нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
Франк Фрёлик сделал глубокий вдох и сказал:
- Я напился. Не собирался напиваться, но не выдержал. Последнее, что я помню, - сижу в кафе "Фиаско". Оно рядом с Центральным вокзалом - там продают дешевое пиво. Встретил там коллегу, Эмиля Иттерьерде. Мы с ним сидели в кафе, пили, болтали о том о сем. Потом помню, что поймал такси. На всякий случай, если не знаете, стоянка за углом между "Спектрумом" и отелем "Рэдиссон". Саму поездку я почти не помню, но до самого дома не доехал - меня замутило. Я вышел в Гамлебюэне, потому что перебрал, и меня вырвало. Чтобы немного освежиться, я решил пройтись пешком. Всю ночь я бродил по улицам. Вернулся домой и лег только сегодня в восемь утра. Я пробродил по улицам несколько часов. Наверное, побывал и на Экебергвейен.
- Ночью вы пытались связаться с Фаремо или его сестрой?
- Нет.
- Вы совершенно уверены?
- Да.
- Сосед Фаремо утверждает, что видел мужчину крепкого сложения, который стоял у них за дверью.
- Я там не стоял.
- В котором часу вы вернулись домой?
- Как я и сказал, в восемь. Пришел и сразу завалился спать.
Люстад сунул руки в карманы.
- Ладно, Фрёлик, к вашему рассказу мы еще вернемся.
- Другого я и не ожидал!
На несколько секунд между ними повисло молчание. Загремел лифт. Кабина остановилась. Открылась дверца. Из лифта вышла сгорбленная старуха. Она пристально посмотрела на них.
- Здрасте, - сказал Фрёлик.
Старуха некоторое время внимательно смотрела на Фрёлика и Люстада, потом повернулась к ним спиной и позвонила в дверь соседней квартиры.
- А сестру его вы не видели - после того, как она исчезла? - спросил Люстад.
- Нет.
- Если увидите, передайте, чтобы немедленно связалась с нами.
Франк Фрёлик кивнул. Неприязнь, которую он изначально почувствовал к Люстаду, понемногу рассеялась. Закрыв за гостем дверь, он некоторое время постоял неподвижно, глядя сначала на дверь, потом себе под ноги. В голове было пусто. Вздохнув, он побрел к холодильнику. Придется его печенке еще немного пострадать, но только немножко. Самую малость.
Глава 12
Следующее утро было прохладным, но не морозным. В такой день особенно яркими кажутся последние желтые листья, которые будто стараются расцветить серо-зеленые леса. Рейдун Вестли жила в западном пригороде Осло, на склоне холма над рекой Люсакер, примерно посередине между Рёа и метромостом Колсос. Она жила в перспективном, современном районе, где между обычными многоэтажками стояли дома на одну-две семьи, объединенные общей стеной. Перед каждым - отдельный участок, на каждой подъездной дорожке - свой БМВ. Франк Фрёлик проехал мимо мужчины в рабочих брюках и резиновых сапогах, который мыл машину переносной автомойкой. Проехал еще две дорожки, увидел еще два БМВ и еще одного мужчину в рабочих брюках и резиновых сапогах, который мыл крышу машины из мини-мойки. Наверное, клон, подумал Фрёлик. А может, просто дежавю. Во всяком случае, ни один из мойщиков не обратил на него никакого внимания. В таких местах никто ничего не видит, никто ничего не помнит. И только на допросах в полиции вдруг вспоминают гораздо больше, чем можно себе представить.
На входной двери красовалась латунная табличка с именем и фамилией. Фрёлик позвонил. Тишина. Над латунной табличкой нависала бронзовая львиная голова. На лапах лежал дверной молоток. Он взял молоток и стукнул один раз. Дверь открылась.
Он едва узнал стоящую на пороге женщину. В тот раз, в аудитории, она показалась ему сильной и уверенной в себе - типичная обитательница дорогого квартала, владелица большого дома с участком, над которым поработал дорогой дизайнер. Наверное, так оно и было. Коричневые и темно-красные жалюзи сочетались с цветом ее кожи, волосами, крашенными хной, и карими глазами. И все же Рейдун Вестли, которая вышла открыть ему дверь, казалась собственной тенью. Лицо осунулось от недосыпа. На ней был спортивный костюм, ей вовсе не подходивший и лишь подчеркивавший общее впечатление упадка. Из комнаты пахло табаком.
- Вы! - хрипло выдохнула она. - Я знаю, кто вы такой!
Фрёлик откашлялся:
- Можно войти?
- Зачем?
Фрёлик не ответил. Подумав, Рейдун Вестли посторонилась, пропуская его.
Воздух в гостиной был спертый и сизый от табачного дыма. Фрёлик увидел множество пепельниц, до краев набитых окурками. За спиной Рейдун Вестли стоял большой журнальный стол, заваленный бумагами и старыми газетами. На стенах висели картины без рамок.
Одну картину Фрёлик узнал: она принадлежала кисти Хьелля Нупена. Вторая, более мрачная, работа Эрнульфа Опдаля. Авторов других он не знал. Только стены и напоминали о чистоте и порядке - совсем как в ее кабинете. А вот остальное… На полу стояли пустые винные бутылки, валялись пакетики из-под чипсов, надорванная коробка из-под пиццы и пустые сигаретные пачки. Мини музыкальный центр опасно балансировал на массе скрученных проводов за незастеленной кроватью. Ступать приходилось осторожно, чтобы не раздавить многочисленные компакт-диски. На подоконнике горделиво стоял пыльный, грязный заварочный чайник, окруженный дохлыми мухами.
"Так вот на кого Элизабет меня променяла! - думал Фрёлик. - На неряху с коричневыми от никотина и вина зубами, на дом, где нестерпимо воняет табаком, кофе и затхлостью… Какая тоска привела ее сюда?"
Хозяйка прикурила от окурка очередную сигарету. Рука у нее дрожала. Когда она стояла в такой позе - сосредоточенно склонившись вперед, - делались заметны валики жира на бедрах и ягодицах, морщины на ввалившихся щеках. Голову она, должно быть, не мыла много дней. Тусклые, свалявшиеся волосы, словно нимб, окружало облачко сизого сигаретного дыма. Картину дополняло орущее радио.
- Что вам надо? - хрипло спросила Рейдун Вестли.
- Я звонил вам пару дней назад, но вы оборвали разговор и отключили телефон.
- Вы приехали сюда, чтобы убедиться в том, что телефон до сих пор выключен?
- Тогда вы ехали на машине.
- Вы и правда настоящий сыщик. Ничего удивительного, что вы служите в полиции.
- Вы внезапно заболели.
- Вы правы, Шерлок. Я и сейчас болею.
- Как ни странно, ваша внезапная болезнь совпала с исчезновением Элизабет.
- Правда? Она исчезла?
- Вы прекрасно знаете, что да.
- Шерлок, у вас буйная фантазия. Вам лучше не отступать от фактов.
- А вы мне их назовите.
- Что вы хотите узнать?
- Все.
- Все? - Она подошла ближе и растянула губы в злорадной ухмылке.
Фрёлик все больше раздражался. Его бесил сам вид его собеседницы, ее высокомерие, интеллигентская манера выражаться. Ужасно раздражал и царящий в доме кавардак. Но больше всего злила скрытность этой женщины.
- Все, - глухо повторил он.
Рейдун Вестли подошла ближе.
- А вы выдержите?
- Что именно я должен выдержать?
- Правду.
- Наверное, смогу, вы, главное, поскорее переходите к делу. - Он вскинул глаза на полку с книгами, прочитал названия на корешках. В основном опусы вроде "Истории О." и "Кэтрин М.". Так называемая эротика, термин, которым в ученых кругах уклончиво обозначают то, что другие называют порнографией.
- Способны ли вы уразуметь, что кто-то может быть тоньше, проникновеннее, чем… - Рейдун Вестли замолчала, увидев, что Фрёлик взял верхнюю книгу из стопки и поднял ее повыше.
- Чем что, например?
Она посмотрела на книгу, которую он держал в руках, и вздохнула:
- Боже мой, не будьте так банальны!
Они посмотрели друг другу в глаза; Фрёлик первый опустил голову.
- Вы меня разочаровываете, - сказала она.
- Я банален? - переспросил Фрёлик.
- Вы до ужаса предсказуемы и занудны! - Она сунула сигарету между сухими губами и глубоко затянулась. Пальцы у нее по-прежнему дрожали. - А я-то подумала, что вы в самом деле интересная личность. Во всяком случае, Элизабет так считает.
- Может быть, она ошибается, - ответил Фрёлик. - Может быть, я в самом деле до ужаса предсказуемый зануда, но я пришел сюда не для того, чтобы говорить о себе. Пожалуйста, скажите, где она.
- Понятия не имею.
- Теперь вы меня разочаровываете, - сказал он, тыча в стопку книг на полу носком ботинка. - Я знал, что Элизабет учится. Она что, увлекается подобными книжками?
- Разве вы не в курсе? Я думала, вы все знаете, раз вы сыщик и все такое.
- Я хочу только одного: найти ее.
- Зачем?
- К вам мои поиски никакого отношения не имеют.
- И что вы сделаете, если найдете ее?
- Это вас тоже не касается.
- Что ж, я примерно представляю, чем занимаются мужчина и женщина, когда остаются одни. Обойдусь без ваших подробностей! - Рейдун Вестли презрительно хмыкнула. - Ничего удивительного, что вы ревнуете, бедняга! Конечно, вы понятия не имеете о том, что происходит у нее в голове. Разве она никогда вам не рассказывала?
- О чем? О вас?
Рейдун Вестли презрительно улыбнулась:
- Не обо мне, - прошептала она. - Ни единого слова обо мне, хотя я почти все знаю о вас! Значит, она не рассказывала вам о том, что у нас с ней общего? Разве вы хоть немного не ревнуете?
"Ревную… Неужели я ревную? А если одержимость, которая не дает мне покоя, - в самом деле ревность? Что подхлестнуло ее? Физическая или духовная близость Элизабет и Рейдун? Или и то и другое? А может, страх, что меня отодвинули в сторону?"
- К чему мне ревновать?
- Например, к нашей с ней общей способности изумляться.
- Изумляться… - презрительно повторил он.
- Да, - кивнула Рейдун Вестли. - Например, Элизабет завораживает язык, речь. У нее есть даже собственная теория насчет внутренней силы, заключенной в словах, когда не остается места эмоциям. Она думает о том, как слова могут заполнять и придавать дополнительный объем, когда недостаточно восприятия и плотских ощущений.
Франк Фрёлик следил за ее губами. Рейдун Вестли нравилось оскорблять и унижать его. Она наслаждалась, уверяя его, что ему не достичь с Элизабет того уровня близости, к которому подошли они. Фрёлик заметил, что слово "плотские" она произнесла с отвращением. "Вот ты кто, - подумал он. - Стареющая лесбиянка, которая не выносит мысли, что я способен удовлетворить женщину, которую ты вожделеешь! Тебе больно, когда ты сознаешь, что я, мужчина, способен дать ей нечто, чего не можешь дать ты".
- Вам следует смириться… - негромко заметил он.
- Вы с ней спите? - со злорадной улыбкой перебила его Рейдун Вестли. - Что вы на самом деле думаете обо мне - и о ней? Вы воображаете, что я полюбила бы другого человека, если бы все не было связано с чувствами? Считаете себя кем-то особенным или уникальным потому, что у вас есть пенис?
Враждебность, исходившая от нее, ошеломляла. Фрёлику с трудом удалось выдавить из себя:
- Вульгарность вам не идет.
- Я не вульгарна. Я защищаюсь от вас. Жалкий собственник! Думаете, можете приехать, вломиться в мой дом и отнять у меня женщину, которую я люблю? Вы идете по жизни, изначально полагая, что ваш пол дает вам право на все и одновременно служит оправданием! Думаете, для меня вы становитесь чем-то из ряда вон выходящим? Да вы совсем не знаете Элизабет, вы понятия не имеете, какая она на самом деле. Вы ничего не знаете о ее мыслях, мечтах, которыми она делится со мной! Вы с Элизабет когда-нибудь разговаривали по душам? Обсуждали что-нибудь? Вы вообще способны отвлечься от своих гениталий и подняться на более высокий уровень, чтобы насладиться роскошью интеллектуального общения?
Настала его очередь злорадно ухмыльнуться:
- Насладиться роскошью интеллектуального общения… хрена лысого!
Рейдун Вестли с шумом втянула в себя воздух.
- Откровенно говоря, я вообще не понимаю, что она в вас нашла. Мало того что вы туповаты, вы даже не особенно привлекательны. - Она отвернулась и как бы между прочим добавила: - А вам не приходило в голову, что она пытается бежать от вас?
- В таком случае она поступила совершенно неразумно.
Рейдун Вестли покосилась на него:
- Боитесь, что мне известно нечто неизвестное вам?
От ее злобы ему стало не по себе; изнутри снова поднялась тошнота. Посмотрев на него, она хохотнула. Короткий звучный смешок был исполнен презрения.
- Вы жалкий самец, что вы понимаете в любви? Я люблю ее, а она любит меня. Помимо того, что мы спим в одной постели, наша близость еще и духовная, та, что определяется разумом и самоуважением!
Фрёлика прошиб пот. Пылкая интеллектуалка давила на него не только словами. На него действовали духота и общая атмосфера ее захламленной квартиры. И незастеленная постель, в которой они с Элизабет занимались любовью.
- Похоже, ваш великий роман закончился, - намеренно жестко сказал он. - Или, может, вы заболели по другой причине?
Рейдун Вестли закурила очередную сигарету, скрестила руки на груди. Пальцы у нее дрожали.
- Говорите что хотите и убирайтесь!
- Может, я наступил вам на больную мозоль?
- Повторяю, убирайтесь, если вам больше…
- Я должен знать, где она.
- Понятия не имею!
- По-моему, вы лжете.
- А вы докажите!
Фрёлик выпрямился.
- Правда пойдет только на пользу Элизабет.
- Вы что же, угрожаете мне?
- Что вы, вовсе нет. Я, жалкий самец, как могу, по-своему забочусь о ней. Я разыскиваю ее, потому что желаю ей добра. Я уважаю ее выбор. Если она предпочитает мне вас или если хочет остаться одна или с кем-то другим, я все пойму. К сожалению, мне известно, что она сейчас скрывается. Из-за того, что я служу в полиции, я точно знаю, что она поступает глупо. В конце концов, речь идет об убийстве. Нравится ей это или нет, она замешана в деле. Возможно, вам и удается удовлетворить ее физически и духовно и ваша напыщенная интеллектуальная любовь ценится гораздо дороже моей, зато я знаю то, против чего ваш лепет бессилен: игра в прятки ей никакой пользы не принесет.
- Вы ничего не знаете!
- Раз она прячется, наверное, она чего-то боится. И именно здесь она совершила просчет.
- Неужели вам непонятно, что прячется она именно от вас?
- По-моему, Элизабет решила податься в бега после того, как выступила свидетельницей на суде и обеспечила алиби своему брату и его банде. По-моему, она позвонила вам, чтобы вы помогли ей найти укрытие. По-моему, ваша так называемая болезнь началась с того, что Элизабет вам позвонила. Кроме того, у меня сильные подозрения: когда я два дня назад звонил вам, в машине вместе с вами ехала она. Так что вы наверняка знаете ее местонахождение.
Рейдун Вестли медленно подняла голову. В красных, воспаленных глазах появилось выражение неуверенности.
Фрёлик задумался. Стоит ли открывать ей правду? Стоит, решил он.
- Брат Элизабет умер. Скорее всего, его убили.
Глаза Рейдун Вестли остекленели. И все же она по-прежнему что-то взвешивала, прикидывала…
- Пожалуйста, скажите, где она! Это очень важно!
- Считаете меня полной дурой? - прошипела Рейдун Вестли. - Думаете, можете явиться сюда, потрясая своей физической мощью, и распоряжаться мною? А ну-ка, уходите! Убирайтесь отсюда! Вон! - Она подбежала к Фрёлику и стала подталкивать его к двери, повторяя: - Вон!
Он тяжело вздохнул и вышел. Рейдун Вестли с шумом захлопнула за ним дверь. Стоя на крыльце, он слушал, как ее шаги стихают за дверью. Реакция этой женщины подсказала ему, что он прав. Ну и что с того? Он ведь так ничего и не выяснил.
Фрёлик прислушался. Некоторое время в доме было тихо. Потом он услышал голос. Рейдун Вестли разговаривала по телефону. С кем она могла разговаривать, кроме Элизабет?
Он задумчиво посмотрел на дверь, потом спустился с крыльца и медленно зашагал назад; прошел мимо клонов, моющих одинаковые БМВ, мимо почтовых ящиков и живых изгородей из таволги. Знай он заранее, чем все закончится, он бы постарался избавить себя от лишних неприятностей. С другой стороны, кое-какие его подозрения подтвердились. Более того, он не сомневался: Рейдун Вестли знает, где прячется Элизабет.
Глава 13
В тот вечер он сидел дома перед телевизором и пил холодное пиво. Сосредоточиться никак не получалось. Он то и дело щелкал пультом, переключая каналы. Вот мужчина и женщина лежат под одеялом и шепчут друг другу на ухо ласковые слова. Вот реалити-шоу. Он продолжал скользить по каналам. Бег гепарда, снятый замедленной съемкой… Зверь показался ему настоящим сгустком энергии и сосредоточенности. Глаза и тело гепарда как будто жили отдельно друг от друга. Это был мощный мотор, работающий на автомате. Зверь согнул задние лапы, припал к земле, собираясь броситься на газель Томсона, метнулся вперед, повалил несчастную жертву на землю и молниеносно перегрыз ей горло. Потом, усталый, улегся рядом с добычей и стал ее охранять. Голос за кадром пояснил: сейчас для гепарда наступило самое ответственное время. Он слишком утомлен, чтобы пожирать добычу, но, если он промедлит, на запах крови прибегут львы или гиены и прогонят его. Комментатор еще не закончил говорить, когда послышался рев. Из кустов выбежала уродливая сгорбленная гиена и спугнула гепарда. Гиена набросилась на еду, а бедный измученный гепард сидел в отдалении и наблюдал за тем, как исчезает добытый им обед. Вслед за первой гиеной появились и другие. Они рвали газель на куски, а потом вскидывали головы и скалили окровавленные зубы.
Фрёлик выключил телевизор и нехотя потянулся к телефону. Набирая номер Гунарстранны, он почему-то чувствовал себя виноватым. Еще не было десяти. Скорее всего, старый чудак еще на службе. Но Гунарстранна оказался не на службе. На всю комнату загремел его сиплый голос:
- Покороче, пожалуйста!
- Я побеседовал с Рейдун Вестли, - сказал Фрёлик, тут же пожалев о том, что позвонил.
- Кто такая Рейдун Вестли?
- Любовница Элизабет Фаремо.
На том конце трубки воцарилось молчание.
- Я подозреваю, что она знает, где Элизабет Фаремо.
- Ну и что?
- Даю тебе подсказку. Попробуй и ты поговорить с ней.
- За подсказку спасибо.
Фрёлик не знал, что сказать, и поэтому молчал.
Гунарстранна откашлялся.
- Насколько я понимаю, ты беседовал с ней частным порядком.
- Естественно.
- Мой тебе совет: больше так не делай. Фрёлик, ты в отпуске. Держись от всего подальше, съезди куда-нибудь. - С этими словами Гунарстранна нажал отбой.
Фрёлик сидел и сжимал телефон в руке. Если раньше он не чувствовал себя полным идиотом, то сейчас чувствовал себя именно таковым. Помимо всего прочего, Гунарстранна разговаривал с ним холодно и отстраненно. Совсем не так, как раньше!
Ночью ему снились странные сны, в которых фигурировали Элизабет и ее брат. Выглядели они совершенно одинаково: то мрачные и томные от желания, то смертельно испуганные. Но где глаза ее брата и где ее глаза?