- А если ты и сейчас не искренен? Хочешь разбить мне сердце, да? Думаешь, я не знаю, какими коварными могут быть мужчины? - осклабилась Лиза.
- Ну, ты и чертенок, - покачал головой Вегерс, обнимая свою возлюбленную, - ты можешь хоть одно слово сказать без лишнего сарказма?
- Боюсь, нет, - невинно захлопала ресницами девушка, - я ведь тебе уже объяснила - красивых женщин надо любить, терпеть и баловать.
- С любовью-то мы разобрались, с терпением, вроде, тоже все понятно, а вот как прикажешь тебя баловать, красавица?
- Да уж как обычно: золото, бриллианты, яхты, меха, - засмеялась Лиза.
- Ну, золотом и бриллиантами раньше вторника я тебя обрадовать не смогу.
- Что ты имеешь в виду, Марио?
- Ну… ты попробуй догадаться.
- Опять? Будь осторожен, Марио, не думай, что тебя каждый раз будет выручать случай.
- Я осторожен, Лиза, все будет нормально. Да и тот, кому я собираюсь нанести визит, не станет обращаться в полицию. Вор ведь не станет жаловаться, если его самого ограбят.
- Помню, ты мне объяснял. А ты уверен, что все пройдет гладко?
- Конечно, я все продумал.
- Марио, а что если я тебя не полюблю?
- Буду вечно страдать от неразделенной любви, рыдать в подушку и повторять, что все бабы подлые бессердечные стервы, - засмеялся Марио. - А ты раньше влюблялась в кого-нибудь? Крышу сносило?
- Эх, если бы меня за мою короткую жизнь хоть один человек наградил бы настоящей любовью, я бы знала, как ответить, - вздохнула Лиза. - Наверное, уже бы снесло крышу, и не раз…
- Вот увидишь, что снесет. Я ее снесу, - Вегерс страстно поцеловал черноволосую красавицу в губы.
- Ага, как бы ты потом не сказал, что я черствая стерва.
- Не давай поводов и не скажу, - ухмыльнулся Марио, - это вы, бабы, во всем виноваты!
- О, да, конечно. Вы сами за нами бегаете, а потом обвиняете. Это вы слабый пол, дорогие мужчины!
- Ой, ладно, эта война полов может вечно продолжаться, давай лучше посмотрим фильм.
- Главный герой симпатичный, - оценивая внешность персонажа, мелькающего на экране телевизора, сказала Лиза, - жалко будет, если его шлепнут.
- Как бы мне в понедельник не пришлось бегать по крышам машин, как ему…
- Ты предварительно все тщательно продумай и бегать не придется. А если, не дай бог, тебя поймают… тогда я буду тебя навещать в тюрьме.
- Очень смешно, Лиза. А пирожки с мясом и вареньем будешь носить?
- Мне сначала нужно будет научиться их печь. Пока мотаешь срок, я и научусь.
- Типун тебе на язык…
Следующий день. Около трех часов ночи
Столица пребывала в глубоком сне, до рассвета и наступления утра вторника оставалось еще почти три часа; все вокруг выглядело застылым и нежилым - и темные дома, и душный воздух, не смевший даже колыхнуться, и бледный полумесяц, висевший узким серпом на черном безоблачном небе, крапленом мерцающими огоньками звезд.
Всю эту безмятежность вдруг нарушил плотный рокот двигателя, и на одной из окраин города, со стороны центра, появился красный спортивный автомобиль. Район был застроен дорогими особняками, скрытыми за высокими заборами, как средневековые крепости, боявшиеся нашествия варваров.
Именно к одной из этих крепостей и приближалась красная машина, днем взятая в прокат Марио Вегерсом. Он намеренно остановил свой выбор на красном порше, хотя, казалось бы, какая-нибудь простая малолитражка привлекала бы меньше внимания. Разносчик пиццы, однако, руководствовался другой логикой - так как вокруг стояли только элитные дома и новые автомобили, старая поддержанная легковушка бросалась бы в глаза и выглядела бы подозрительно.
Порше сбавило скорость, сделал поворот у дома одного депутата, чье имя часто упоминалось в прессе, и припарковался в соседнем переулке. Марио, одетый в черный спортивный костюм, заглушил двигатель, натянул на лицо клоунскую маску из латекса и, подхватив рюкзак, заспешил к депутатскому особняку.
Участок был защищен двухметровым железным забором и тяжелыми стальными воротами, за которыми следили две камеры наружного наблюдения, но это совершенно не смутило Вегерса. Его мысли в эту секунду были заняты другим, а именно - сигнализацией, установленной в доме.
Благодаря наклейке с логотипом охранной фирмы на воротах, разносчик пиццы знал предварительно, с каким типом сигнализации ему придется разбираться (он уже имел дело практически со всеми устройствами такого рода, к тому же в интернете всегда можно было найти дополнительные подсказки), а значит - знал и как можно ее тихо нейтрализовать.
Марио прильнул к боковой стенке забора, не попадавшей в объективы камер, встал на цыпочки, вытянул руки, одетые в перчатки, и, ухватившись за верхний край забора, переметнулся на другую сторону и соскочил на газон. Вегерс присел за небольшой куст, оглядел периметр и, не заметив ничего тревожного (его сообщники, следившие за домом на протяжении нескольких недель, поведали ему, что хозяин бывает здесь не чаще, чем раз в неделю, как правило, только по выходным), начал обход дома.
"Вот, значит, куда уходят деньги честных налогоплательщиков, - думал Марио, стоя у застекленного фасада особняка и осматривая просторный зал первого этажа, освещенного изнутри тусклой ночной лампой, - вот как надо тибрить, уважаемые граждане - много и нагло, тогда точно не посадят. Не то, что я - молокосос…"
Усмотрев в глубине комнаты большую витрину, похожую на аквариум, приблизительно полтора метра в высоту и метр в ширину, и предположив, что нужные ему артефакты собраны именно в ней, отправился обратно к задней стороне дома, где находился распределительный щиток.
Марио открыл металлическую дверцу щитка, запиравшуюся на щеколду, отыскал в свете фонарика кабели телефона и интернета (этим нехитрым приемам его научил все тот же интернет) и отсоединил их, тем самым прервав связь дома с внешним миром. Вслед за этим он вернулся к фасаду и перерезал кабель сирены, прикрепленный на наружной стене, сбоку от входной двери.
Все главные препятствия были успешно пройдены, и разносчику пиццы осталось лишь найти способ залезть внутрь жилища. Этой задаче, впрочем, тоже быстро нашлось решение - окошко душевой, приоткрытое, видимо, для отвода лишней влаги, оказалось достаточно широким, чтобы в него протиснуться, что сразу отменило необходимость возиться с дверным замком (хотя в кармане Вегерса имелся и комплект отмычек).
Марио пробрался в душевую, тихонько открыл дверь и очутился в темном коридоре, ведущем в зал. Разносчик пиццы, ступая осторожно и поглядывая на сенсоры движения под потолком, засекающие каждое его движение, но неспособные поднять тревогу, пересек коридор и подошел к витрине, за которой на засыпанной песком подставке лежал дивный клад: фрагменты двух золотых масок, большой золотой венец, десяток монет, несколько перстней и женских украшений, пробитая золотая чаша и два прогнивших клинка.
"Так, стекло, должно быть, закаленное. Ишь, какое толстое… - разглядывая витрину, говорил про себя Вегерс, - и замочек есть. Ладно, это не проблема, найдем и на него управу. Замок-то простой. Так, другой защиты, вроде, не имеется. Ну, тогда приступим к операции…"
Вдруг на улице блеснул свет, послышался приглушенный рев двигателя и к калитке депутатского дома подъехал черный мерседес.
"Черт, эти козлы говорили, что он сюда не явится! Еб… - мелькнуло в мыслях Марио, пока он вертел головой в поисках места, куда можно было бы спрятаться".
- Можете в бассейне искупаться, девчонки, пока я тут суечусь, - депутат, сидевший за рулем, повернулся к двум длинноногим барышням - блондинке и брюнетке - на заднем сидении, - только вы, наверное, не взяли с собой купальники.
- Да мы и без купальников можем поплескаться… если тебя не смутят две голые девушки, - улыбнулась брюнетка и переглянулась со своей белокурой подружкой.
- Ой, не пугайте ежа голой задницей, красавицы, - засмеялся депутат, - кстати, вода в бассейне чище, чем в минеральном источнике, я специальный фильтр поставил. Ее, прямо, пить можно.
- Ага, будем ею коньяк разбавлять, - добавила блондинка, поправляя низ своего миниатюрного платья.
- Ой, а какой у меня коньяк, вы бы знали. Впрочем, вы сейчас сами убедитесь…
Ворота широко распахнулись, черный лимузин въехал во двор, минуя бассейн, раскинувшийся в нескольких шагах от крыльца дома, и остановился перед рулонными воротами гаража.
Депутат вышел из машины вместе с двумя девушками, открыл входную дверь, отключил сигнализацию, не заметив ничего такого, что могло бы вызвать тревогу, и предложил своим компаньонкам присесть на большой кожаный диван, а сам юркнул за перегородку.
Вегерс прятался всего в четырех метрах от дивана и сейчас напряженно следил за блондинкой и брюнеткой, рассевшихся на диване так, как будто это был их собственный дом.
- Примите мои скромные дары, богини! - депутат вскоре вернулся, неся в руках большой деревянный поднос с бутылками крепкого алкоголя и прочим инвентарем, - если хотите, идите прямо к бассейну, а я заскочу в душевую.
- Не подскажешь, где тут туалет, хлебосольный ты наш? - спросила блондинка, копаясь в своей сумочке.
- По коридорчику, последняя дверь слева, - депутат кивнул в сторону коридора. - А мы пойдем во двор, бассейн ждет вас с нетерпением.
Светловолосая девушка отправилась в уборную, а брюнетка, взяв один из бананов, лежавших на подносе вместе с напитками, направилась к входной двери. Следом за ней, прихватив поднос, потянулся и хозяин особняка.
"Блин, прямо какая-то дурацкая комедия разыгрывается! И я в ней главный герой… - подумал разносчик пиццы, проводив взглядом блондинку, вышедшую из туалета".
Через минуту депутат вернулся в дом, поднялся ненадолго на второй этаж, затем спустился обратно, сжимая в руке две махровые полотенца, вышел ненадолго во двор и потом, со словами: "приму душ и присоединюсь к вам", опять зашел в зал и взял курс на второй этаж, по пути включив музыку.
Марио, вдыхая сладкие ароматы женских духов, посидел еще немного в своем укрытии за кушеткой в углу помещения и, убедившись, что депутат пока не собирается спускаться, а его подружки уже в бассейне, вылез и подкрался на четвереньках к витрине с артефактами.
Не спуская глаз с бассейна и лестницы, ведущей на второй этаж, разносчик пиццы достал из кармана две отмычки и занялся замком. Минуты через две замок сдался и только Вегерс хотел открыть дверцу витрины, как вдруг увидел, что брюнетка вышла из воды и приближается к стеклянной входной двери.
Марио, не теряя лишнего времени, отполз назад и спрятался за стоявшее рядом кресло. Девушка, прикрыв свой изящный торс полотенцем, ступая мокрыми босыми ногами по коврам, которыми был накрыт паркет, устремилась, как оказалось, в туалет. Вегерс проследил ее внимательным взглядом, успев заодно (невольно) оценить ее упругую сочную попку и обильную неестественно круглую грудь, над которой явно потрудился пластический хирург.
После того, как брюнетка возвратилась во двор, разносчик пиццы набрался смелости, подкрался к витрине, открыл дверцу и начал лихорадочно сгребать золотые предметы в свой рюкзак.
Секунд через сорок миссия была с успехом выполнена, и пришло время подумать, как незаметно выбраться из особняка.
Марио посмотрел во двор - девушки купались в бассейне, мешая коньяк с виски, и не обращали никакого внимания на то, что творится в доме. Выждав подходящий момент, молодой мужчина пригнулся, сделал два длинных шага, используя мебель как заслон, и подскочил к окну, решив использовать его как выход.
Еще мгновение и окно открылось, разносчик пиццы перескочил через подоконник и оказался в темном дворе. Он кинулся к забору, не оглядываясь назад, - это было и не нужно, так как народный избранник и его любовницы продолжали не догадываться, что делается у них буквально под носом, - быстро вскарабкался по нему и перекинулся на тротуар. Улица была пуста, поэтому никто не заметил странного человека, одетого в черное, с нелепой маской на лице, с рюкзаком за спиной, набитым золотом.
"Вот потеха-то будет, когда депутат и эти шлюхи поймут, что произошло. Только я буду уже очень далеко отсюда! - одурманенный своим очередным триумфом, философствовал Марио, подбегая к красной машине. - Ничего, господин депутат, не горюйте, вы еще успеете наворовать! Пусть вас пока девчонки утешат…"
19
Спустя пять дней
Было около семи вечера. Фердинанд Золик закончил все дела и поехал домой. На полпути он свернул с перегруженного проспекта и остановился в тихом переулке, на заднем дворе кирпичного трехэтажного дома. Золик не спешил выходить из своего мерседеса и минут десять просто сидел на месте, откинувшись на спинку кожаного кресла, то и дело, вглядываясь в зеркала заднего вида.
Целый день следом за ним, не отставая, двигалась неопознанная серебристая машина, предположительно полицейская, отслеживая каждый его шаг. Золик видел ее и сейчас, на углу соседней улицы, и было понятно, что она будет находиться там до тех пор, пока преследуемый не решит покинуть переулок.
Водитель мерседеса наконец вышел на улицу и со спокойным видом зашагал к противоположному от трехэтажного дома тротуару. Сделав большой крюк, стараясь запутать преследователей и не позволить им выяснить, куда конкретно он хочет попасть (что ему и удалось), он оказался на передней стороне трехэтажного дома, цокольный этаж которого был занят компьютерным клубом.
Усевшись за компьютер и продолжая подозрительно оглядываться, Золик открыл ящик своей анонимной электронной почты и увидел в ней сообщение, появление которого он с нетерпением ждал уже несколько дней. Фердинанд сжал губы и открыл электронное письмо, составленное всего лишь из одного предложения: "А.Д. больше не придется спать в одиночестве".
"Значит, Губа выполнил задание, молодец, - подумал про себя Золик, - так, а сейчас сообщение надо стереть…"
Минут через пять Фердинанд вышел на улицу, на которую медленно надвигались сумерки, стрельнул глазами по сторонам и пошел к своему мерседесу, огибая соседний дом. Никого похожего на полицейского под прикрытием вокруг было не заметно.
Золик спокойно дошел до машины, косо поглядывая на серебристый седан, томившийся на прежнем месте, сел за руль и через пять минут поехал в сторону почтового отделения, находившегося неподалеку.
Мерседес встал на стоянку у бежевого коробчатого здания и Золик, чувствуя, что полицейские по-прежнему рядом, зашел через дверь сбоку от входа в почтовое отделение, ведущую в зал, на витрине которого лоснилась крупная диагональная надпись "Дешевые телефонные разговоры со всем миром". Он закрылся в одной из выстроенных в шеренгу кабинок и снял трубку, краем глаза наблюдая за передвижениями у себя за спиной.
- Губа, это ты?
- Да, это я.
- Значит, она не будет спать в одиночестве?
- Нет, - ответил Лукас "Губа" Малмот, понимая, о чем идет речь, и кашлянул в трубку.
- Насчет цены ты договорился?
- Клиента устраивает цена триста пятьдесят, пятьсот ему слишком стремно.
- Вот как… - крепко сжав трубку, пробормотал Золик и задумался, - а за триста пятьдесят он ее точно возьмет?
- За триста пятьдесят возьмет. Если хорошенько поторговаться, думаю, получится докрутить счетчик и до четырехсот. Впрочем, вы и сами договоритесь. Запиши его номер.
- А кто клиент?
- "Букмекер Фредди". Слыхал о таком?
- Букмекер? Кто же его не знает… Ладно, диктуй, - Фердинанд вытащил мобильник из кармана и начал записывать цифры.
- Ферди, я тебе и новый номер дам, а то эту сим-карту могут засечь. Второй раз на этот номер не звони. За мной тоже тянется хвост.
- А, я понимаю…
- Мне причитается тридцать пять, да?
- Да, тридцать пять. Как проверну дело, я с тобой свяжусь и мы уладим этот вопрос.
- Ну, хорошо, Ферди, надеюсь, не забудешь.
- Не забуду, не бойся. Главное, чтобы клиент не устроил нам какой-нибудь сюрприз.
- Хорошо. Это все?
- Да, это пока все. Созвонимся еще…
Золик положил трубку, расплатился с ничего не подозревающей кассиршей и покинул почтовое отделение.
"О, мои верные друзья не отстают ни на шаг, - заводя двигатель и поглядывая в зеркала заднего вида, подумал Фердинанд, - потом и машину надо бы проверить, а вдруг они мне подсунули какой-нибудь жучок. Хрен знает, что у этих ментов на уме… а поменять свою машину они, видимо, так и не додумаются, который день гоняются за мной на этом сером драндулете…"
Мерседес сорвался с места и влился в широкий проспект, оглушенный и ослепленный бесконечным автомобильным потоком, блиставшим на фоне темноты красными и желтыми огнями. Следом, разумеется, потянулся и тот самый серый драндулет.