Раздвинув руки в стороны, раскинув пальцы веером, цокая языком:
– Нет, Олежка!.. Тебя повысят, тоже будешь "вольнодумцем", и как он, "девок по углам тискать".
Потягиваясь, самодовольно:
– Растёшь!.. Неисправимый мальчик! Сумбурно напевая, – Я маленькая детка, почти что сорок…
Через секунду он, наклонившись над клавиатурой, уже торопливо набирал текст. Его отвлёк раздирающий телефонный звонок.
Пошарив по карманам, найдя, броско посмотрел на монитор "ГАЛЯ", кажется, что это его не удивило, как всегда – Галюня! Бывшая жена. Включая телефон, стал слушать. Он даже представил недавнюю благоверную на их бывшей кухне, она была предсказуема…
…Галюня, действительно шастала по кухне, обивая бока о стандартный набор кухонной стенки, то о пенал, то спотыкаясь о ножки стульев, явно нервничала.
Это было заметно по тому, как она, заглянув, отметила, что холодильник наполовину пуст. Не найдя ничего вкусного, хмыкнув, отошла к окну.
Держа трубку подбородком возле уха, отодвинув в сторону шторки, шаря рукой по подоконнику в поиске сигарет, найдя, закурила, пуская кольца дыма в открытую форточку.
За окном лил дождь, а она ворчала:
– Раз в год позвонила, и то нет на месте. Радуешься, наслаждаешься свободой?! На кладбище был? Наверняка там после лета мусора выше головы… – Причитая. – И это тогда, когда моя маман тебе всю себя отдавала: кашки, супчики, мягкие тапочки, носочки…
Не давая вставить ни слова, с сарказмом продолжая, напрягала:
– Никак "Нобелевскую" зарабатываешь?! – криво усмехаясь. – "Лев Толстой" курит в сторонке!.. Распустился, пока я в Италии была, но ничего!..
Дрожащей рукой туша в пепельнице сигарету, сминая бычок, перешла на фальцет:
– Разберусь, не впервой!.. Завтра позвоню дяде Саше, твоему "па – па", пусть, он промнётся, сходит к любимой свахе, тоже наверно до сих пор её носочки носит. Упыри!..
…Олег, уткнувшись в монитор, нехотя отрываясь от статьи, пренебрежительно отдаляя мобильник на расстояние, сделал попытку вставить и от себя хотя бы полуслово:
– Ну, не начинай, мать! Тебе, что делать нечего? Или ты развлекаешься так?! С новым хахалем, что ли поссорилась?! Что на нём пока не отрываешься, хочешь – "белой и пушистой" пред ним казаться, неужели верит?!
Та что-то пробубнила, на что он поспешил рявкнуть:
– А не пошла ли ты? Mein Herz! Недалеко…
– Зная, что спортом не любишь заниматься.
– А вот в задницу: самое то.
– Давай флаг в руки!
Галюня, на другом конце связи, пыхтя, как паровоз, исходила слюной.
Накручивая себя, она непристойно для уха, что есть мочи громко орала:
– Сученок!.. Умный, да?! Да, я из-за тебя, неудачника, "богемного", горькими слезами в подушку рыдала. Ума не хватило заметить. Некогда было: всё "денно и ношно" на задании. Незаменимый!.. "Прокладка с крылышками!" Удобненький, ты наш!..
– Всегда нужная вещь.
Зло:
– "Тряпка!" Всем, а особенно "теткам".
Язвительно:
– Или уже на малолеток перешёл?..
Накручивая себя:
– Цыц "пипец", я Ваша "гадость".
Зло:
– Мать твою!.. Копия твоя мамочка! "Добрые мои!"
Закатывая глаза, запыхтела:
– Слава Богу, моя маменька, вовремя сошла с дистанции "жизнь", умыла ручки и ножки.
– Оставила меня с таким, "козлом". Родственничек, мне, тоже!..
Вновь захлебываясь слюной, взъерошивая рукой волосы, сдувая с глаз непослушную чёлку:
– Вспомни, кто деньги тебе на "дообразование" дал. Никто-то, а тёща!.. – переходя на фальцет. – Недоучка!.. Чтобы завтра к ней сходил, мусор убрал. Скоро годовщина смерти, если ты не забыл?! Эту дань, ты просто обязан ей отдать. Язвительно, – Родственничек, ты наш, двоюродный!..
Олег, не сдерживаясь в желание бросить трубку, выдавил с нескрываемым сарказмом:
– Спасибо Вам, "родственницы"…
Прибегая к целомудрию и толерантности, выпалил:
– Ладно, схожу! Достали уже и мертвые, и живые.
– Поверил уже в потустороннюю жизнь, – с сарказмом, – тут бы одну земную комфортно прожить.
– Так нет, как Боги на всех квадратах, куда не плюнь всё знакомые лица… – зло. – Забембали!..
– Твоя маман и мертвая не может без моего внимания.
Бурча:
– Только ради нелюбимой тёщи, за щи и каши.
Та, не найдя подходящих слов, смяв бычок, ошарашенная его наглостью, гримасничая, передразнила:
– "Ладно". На большее не хватило?
Послышалась нецензурная лексика.
Делая круглые глаза, злясь, комментируя, та проорала:
– Сволочь! Правильно, что тебя бросила.
Всхлипывая:
– И мамочка тоже хороша, оставила меня, поговорить по-человечески не с кем. Одни "козлы и сволочи!" – наотмашь швыряя мобильник на кухонный стол.
Послышались гудки, Олег положил трубку на стол, сев в кресло, стал раскручиваться, бурча под нос:
– Как назойливая муха, всё ей ни так, достала своим жужжанием.
Не унимаясь, злясь:
– Поработаешь здесь, как же!..
Встав, на ходу делая разминку, прямиком направился на кухню.
Войдя, ощущая голод, залез в холодильник. Достав яйца и колбасу, стал делать омлет. Но этому помешали.
На мобильник пришло уведомление, что на почте письмо. Отложив омлет, поспешил в зал к компьютеру, бегло посмотрел почту.
Отправитель неизвестен, желание было поставить в спам, но любопытство взяло верх, открыл. Письмо было от Ани. На аватарке, было фото чуть ли ни фотомодели. В письме был мобильный телефон. Вдруг подумалось: "Даже так?!"
Усмехнувшись, решил прилечь, "перетереть с самим собой" вдруг накатившую "танком" мысль: Быть или не быть?! А стоит ли вообще?! Машинально выключив комп, лёг, решив: "Утро вечера – мудренее…"
Невольно вспомнилось то чудо, светлое пятнышко в его жизни, как мимолетное видение…
…Лето 2000 г. Россия. Нечаянная встреча русского парня с японской девушкой ABI(АБИ), а это был он, Олег…
Помнится он тогда сидел в ресторане вместе со своими друзьями, сокурсниками по университету, с любопытством поглядывая по сторонам, мельком примечая за соседним столиком симпатичную девушку, на вид японочка.
Девушка, на ломаном русском языке прибегая к жестам, подозвала официантку.
Та, торопливо подойдя к ней, с милой, приветливой улыбкой вслушивалась, кажется, не совсем понимая, что от нее хотела эта восточная девушка, во все глаза лишь рассматривала ту, будто та инопланетянка. Девушка, стесняясь, поманила пальцем, чтобы та немного приблизилась, достав из её кармана ручку, нарисовала на салфетке виноград. Убедившись, что официантка поняла, мило улыбнулась.
Та, тоже светясь от того, что поняла, как ей показалось саму иностранку, с искренней улыбкой кивнула, и тут же поспешила уйти.
Наконец, официантка появилась с улыбкой на губах, на подносе вазочка с виноградом. Девушка с благодарностью кивнула. Из-за ее спины, появился Олег. Он, отрекомендовавшись, попросил разрешения подсесть к ней за столик, предлагая выпить с ним кофе с мороженым. Аби от удивления, расширив глаза, с улыбкой кивнула.
Немного неуверенно, Олег всё же постарался блеснуть запасом японских слов, признавшись, что особенно несилен в практике с носителями языка, но опыт общения, немного всё, же какой никакой есть, он студент факультета иностранных языков, специализация – английский и японский.
В 1999 г. он был приглашён в качестве гостя, стажёра, в начальную школу города Токио, район Котоку, так что можно сказать, что не совсем уж профан.
Аби рассказала, что студентка 3 курса Токийского университета иностранных языков и как не странно, здесь по иронии судьбы на практике. Олег и Аби после знакомства, решили немного пообщаться, попрактиковаться в языках, но а, в общем-то, просто погулять по городу. Девушке приятно, что встретила здесь того, кто её понимал.
Они посетили молодёжный ночной клуб, где пили вино и танцевали, кажется, что мир пал к их ногам. Он, танцуя, что-то говорил на русском, она его старалась понять, но, не всегда воспринимая точно, так как игру слов она не понимала, выглядела – наивной и глупенькой, отчего им двоим, казалось всё сказанное смешным, это их сблизило, потом они гуляли по ночному городу. Простившись, они тут же ждали очередных свиданий. И так пролетело несколько недель.
Последний день стажировки Аби в России они провели вместе. Гуляя по городу, он, Олег, на ломаном японском и жестами умолял её выйти за него замуж, она в ответ призналась, что не может, ему, незнакомцу вот – так взять и дать свое согласие, осознавая, что если она уедет из Японии, то её маме будет очень плохо. Она у нее больная, и некому будет за ней присмотреть, а отца нет.
Он поспешил заверить, что их история любви не может вот так просто на этом закончиться, непременно приедет к ней. Она в свою очередь тоже заверила, что будет ждать от него писем, пока же вдали подумает над его предложением. Он писал часто, она первое время отвечала.
Одним летним днём, по телевизору, Олег слышит ошеломляющую новость из Японии, в 14:46 по токийскому времени произошло мощное землетрясение силой 9,0 баллов по шкале Рихтера, что потрясло северо-восточную часть японского острова Хонсю. Эпицентр землетрясения находился в акватории Тихого океана к востоку от префектуры Мияги. Сильные подземные толчки ощущались в префектурах Мияги, как раз там, где проживала Аби со своей матерью. Он не знает о ней ничего и возможности узнать, тоже нет. Такой возможности нет у его любимой девушки.
Так прошли два года. Аби по ночам вспоминала свои счастливые часы, проведенные наедине с Олегом. Он же перестал уже строить какие-либо планы.
К ней приставали со знакомствами мужчины, она избегала этого, как могла, в душе ожидая весточку от него, в душе, всё ещё где-то теплилась надежда. Но время было беспощадным.
Аби закончив учебу, устроилась в тур. Агентство. Подруга Анастасия из турагентства решала познакомить её с другом, Аркадием, успешным молодым человеком, русским, тот имел бюро переводов. Знакомство перерастало со стороны Аркадия в любовь, он сделал Аби предложение. Шло приготовление к свадьбе.
И вот, она в салоне высматривала свадебное платье, найдя то о каком, она мечтала, решила его примерить – вся сияющая вышла из примерочной. За большим витражом она увидела Олега, тот гулял, как любопытный турист по улице, рассматривая витрины.
Аби не веря глазам, выбежала. Тогда он ей сказал, что приехал по туристической путевке и просто искал её в снующей толпе, как он сказал, что был уверен в том, что ее найдет. Радуясь, повторял, что это: "Судьба!" Посмотрев на неё, не понимая с напряжением, всматривался, недоумевая: "Почему та в свадебном платье…"
Она ужимками, скороговоркой на русском и японском пыталась рассказать как жила без него и наконец, сказать, что он во всех ее бедах виноват, как никто…
Аби ругалась, била ему грудь своими крохотными кулачками, в конце концов, обессилено прогоняя. В слезах убегая назад в магазин. Он, застыв на месте, провожал в след непонимающим взглядом.
На входе та столкнулась с Аркадием, тот, прижимая ее к себе, ничего не понимал, боясь, что-либо спросить. Та пояснила, что случайно встретила бывшего знакомого из России. Они с покупками поехали домой. Олег, взяв такси, поехал за ними. Дома, Аби была вся на нервах, ночь прошла в терзаниях. Олег стоял у ее подъезда в ожидание случайного жильца, чтобы узнать в какой квартире живёт Аби. Наконец из подъезда вышел подвыпивший мужчина и навеселе как доброму приятелю сказал номер квартиры девушки.
Неожиданно уже под рассвет, он ей, позвонил в домофон. Они проболтали два часа, разговаривая обо всем, что было на душе.
Та призналась, что выходит замуж. Он её умолял на хорошем японском языке, что усиленно учил эти два года, пока жил мечтой о встрече с ней: не делать этого, передумать. Девушка твердила, что уже поздно, что он опоздал. Вдруг, в трубке стала тишина, которую нарушил лишь тихий всхлип.
Аби в смятение и в страхе плакала, боясь вновь потерять его, в слезах прощала ту боль разлуки, не выдержав, выбежала к нему. Но он уже шёл к стоянке такси. Сев в свободную машину, коротко бросил, что ему надо в аэропорт. Аби в слезах тоже поймала такси, поехав за ним, забыв о своей свадьбе, которая должна состояться уже сегодняшним днём.
Олег был на регистрации, когда Аби подбежала к администратору, спрашивая: есть ли на борту свободное место? На что ей с голливудской улыбкой сказали, что, к сожалению, нет. Она сломя голову помчалась к терминалу, крича:
– Олежка, я тебя люблю!
… "ВОЗЬМИ МЕНЯ В ЖЕНЫ! Я БУДУ ХОРОШЕЙ ЖЕНОЙ!.."
Но уже было поздно, шла посадка на самолёт. Вот так он простился со своей первой любовью.
О том, что его по-настоящему любили, он узнал от стюардессы, та ему как бы, между прочим, с женской завистью сказала, что наверно это его выкрикивали, предлагая себя взять замуж. Он был в смятение, если не сказать в шоке.
Стюардесса, многозначительно улыбнувшись, тут же с учтивостью пожелала: хорошего полета…
…Мгновенно картинка стала заволакиваться туманом, убаюкивая сном. Сквозь сон скользнула мысль: почему так бывает, судьба сводит и разводит, словно кто-то свыше с нами экспериментирует…
Глава 6. Чаяния
Утро ничего нового не внесло. Он уже успел дважды перекурить, разгружая перегруженный мозг, силясь обозначить план действий, думая, что предстоит сделать сегодня.
Невольно решил посмотреть на часы, включил мобильник, вспомнил об Анечке. Подошёл к компу, просмотрел вчерашнюю почту.
Торопливо записал телефон в контакты мобильного, так на всякий случай, а вдруг будет скучно, а сейчас дела.
Понимая, что надо заняться непосредственно делом, поспешил позвонить в редакцию, балагуря:
– Алле, это я, так рано не ждали?!
С обратной стороны связи, кто-то тихо бубнил, это Мишкин, докладывал обстановку:
– Сиди пока дома! Наш всех уже в шеренгу построил, на барышнях отыгрался, нашел в кабинете Ирки остатки вчерашнего чаепития и кофеманства, свирепел, на чем свет стоит. Одним словом, озверел "дядька" не по-детски. Скорее бы уже в Москву его взяли. Достал!
Переходя на шепот, спросил:
– Ты как там, статью сварганил?
Олег, поражаясь:
– Я, что "Пушкин"?! Это тебе не сказку написать. Факты надо нарыть, судьба человека пошла по швам. Штопать буду. Как напишу, сообщу. Пока в рамки укладываюсь, в рабочем процессе. Здесь не вдохновение нужно, а нечто большее – сущая, правда.
– А ему, если будет напрягать, напомни, что, дескать, сам сроки дал.
Уже чувствуя, что на него пошёл негатив, желая закрыть вопрос, бросил:
– Всё, ладушки, мне некогда! Работаю. Держись, старичок! Прости, ничем не могу помочь, как-нибудь сам, большой мальчик, давай рули там, но уже без меня.
– Всё по плану и не напрягай ни меня, ни себя.
С любопытством:
– А ты вообще, с какого перепугу звонишь?
Мишкин потирая мочку правого уха, поправляя очки, озадаченно:
– Да, вообще-то ты мне позвонил.
– Короче, ладно, я понял!
– Если что, сам с ним разберёшься. Ты умеешь его уболтать.
Олег отдуваясь:
– Чёрт, сам же оговорил сроки, а теперь подгоняет.
Теребя, волосы:
– Давай, брат!
– Я с ним, если что, сам по-джентльменски перетру.
– Спешка в другом деле может быть актуальна.
– Давай! Па!.. Чмоки!
Он выключил мобильник, кружа мысль в разгоряченной голове, подойдя к балкону, взял с подоконника пачку сигарет, вышел, чтобы перекурить обдумать. Задумчиво вглядываясь вдаль.
Микрорайон жил своей естественной жизнью всё в том же наработанном десятилетиями ритме, новостройки старались подстроиться под его фасады, стеночка к стеночке, кажется, что получалось. До слуха доносился гул машин и где-то совсем рядом был слышен детский смех, недалеко от дома детская площадка, там молодые няни и мамочки обычно обсуждали, как растут их дети, ну и так о своем девичьем, женском.
… "А дети?!"
Напрягая и так перегретые мозги, стал поспешно анализировать дело Виталия Говорухина, назойливо всплывала картинка…
…По трассе движется междугородний автобус. В вечерней дымке мелькают посадки. Из автобуса доносится песня "Белые розы…"
Автобус переполнен детьми. Водитель, Виталий Говорухин, с улыбкой поглядывая в зеркало, просматривает салон, внимательно наблюдая за своими маленькими пассажирами за ними в таком возрасте нужен глаз да глаз, им всем от силы, где-то от 7 до 12 лет. Они, конечно же, беззаботны, так как, по сути, не знали лишений, бед и невзгод и им можно только позавидовать. По своей наивности дети просто-напросто счастливы, а это дорого стоит.
Они возвращались из загородного лагеря, и до сих пор не могли отделить себя друг от друга, наперебой выкрикивая друг друга по именам, радуясь, бурно реагировали на шутки друзей.
Буквально всем понравилась песня "Белые розы", вот уже в который раз они её пели – бодренько и весело, скорее – всего, так до конца не осознав смысла слов. Но это не было помехой. Взрослые одобрительно подпевали.
Их сопровождала воспитательница, молодая веснушчатая девушка, на вид около двадцати.
Встав у кабины водителя, она голосисто подпевала, облокотившись о плечо, напарника Виталия, Аркадия, молодого парня, тот тоже старался подпеть, налегая на куплет, точно попадая в ноту. И при всем этом искоса подмигивал девушке. На что та, не скрывая своей симпатии к нему, открыто кокетничала.
Парень был явно в кураже, покачивая головой, радовался не меньше детей, ощущая себя в своей тарелке, в какой-то мере мальчишкой, он столько лет не был в такой веселой компании. Виталий, с усмешкой отвернувшись, внимательно вглядываясь сквозь лобовое окно, смотрел на дорогу.
Вдали показалась легковая иномарка, за ней пытаясь опередить, стремительно набирала скорость фура.
За рулём иномарки сидел пожилой мужчина. Он внимательно следил за маневрами фуры, которая то забегала, то вновь оказывалась позади.
На заднем сидении посапывая, сидели внуки, Аллочка и Артур. Они были уставшие от дороги, полусонные.
Дед, поглядывая на детей в зеркало, с заботой и пониманием подмигивая, поспешил сказать:
– Намучились, давайте, ложитесь спать. Прижмитесь друг к другу поближе, чтобы вам было потеплей.
Беглым взглядом посмотрел на часы:
– Нам где-то с полчасика ехать. А там уже глядишь и дома! Так что не теряйте времени, прилягте, поспите. Сон ещё никому не мешал.
Аллочка, позёвывая с любопытством, поинтересовалась:
– А мама не уснёт, она нас дождётся?
Дед с улыбкой, поспешил заверить:
– Когда ж ваша мамка без вас, деток своих золотых, спать ложилась?
– Небось, все глаза проглядела, стоя у окна. Я – то её уж знаю.
Дети, переглядываясь, зевая, с улыбкой на лице свернувшись калачиком в обнимку, легли спать, пристроившись на неудобном для сна сидении.
Дед, наблюдая за ними в зеркало, мягко улыбнувшись, как-то тяжело вздыхая, торопливо поспешил посмотреть на дорогу. В боковое зеркало он заметил, как фура старается обогнать его, принять влево. На средней скорости навстречу двигался автобус.
Фура, то и дело старалась обогнать иномарку, её постоянно заносило, швыряло из стороны в сторону.