Статный, красивый, смелый, дерзкий, отчаянный, готовый встать на защиту и принудить негодяя к ответу... Разве могла молодая женщина не почувствовать влечения к такому мужчине? Но могла ли она догадываться о том, чем может заниматься этот человек, когда наступает полдень...
Ольга Лаврова, Александр Лавров
Полуденный вор
1
Массивные замысловатые часы - бронзовое литье прошлого века - показывают двенадцать. В окна бьет солнце и освещает дорогую мебель в стиле "ретро", ковры, сияющую хрустальную горку. Вещей слишком много, и чувствуется, что хозяева их нежно лелеют. И тем более режет глаза беспорядок: распахнутые дверцы шкафов, выброшенная на пол одежда. На столе раскрыт небольшой чемоданчик, возле которого облигации трехпроцентного займа, женские украшения, золотой портсигар.
В комнате чужой человек - вор. Спортивного вида, располагающей наружности, лет тридцати с небольшим. Он сноровисто роется в белье; руки в кожаных перчатках быстро перебирают простыни и скатерти, нащупывают тугую пачку денег, метко кидают ее в чемодан. Вдруг вор замирает: в прихожей хлопнула дверь.
Плотный самоуверенный мужчина с портфелем и в плаще торопливо входит в комнату и останавливается, будто споткнувшись.
- Эт-то что?.. - начинает он грозно. И осекается…
- Обыск! - отрезает вор, стоя к хозяину почти спиной. - Изымаем ценности, гражданин Шарипов. Коля! - окликает он воображаемого помощника. - Стань на выходе, завмаг прибыл!
У Шарипова обвисают щеки.
- Сейчас подпишите протокол и поедете с нами, - цедит вор, выдвигая последний ящик. - Допрыгались до тюрьмы… Деньги и документы на стол!
Онемевший Шарипов выкладывает бумажник и документы.
- Теперь соберите белье! - командует вор. - Рубашки, трусы, носки. Живо-живо, я на работе! - прикрикивает вор.
Шарипов неверными шагами направляется в смежную комнату.
Вор молниеносно укладывает добычу и, сделав шутовской прощальный жест в сторону невидимого Шарипова, выскальзывает из квартиры.
На пороге появляется хозяин, молитвенно прижимая к груди несколько пар носков.
- Умоляю, дозвольте позвонить жене! - произносит он, не сразу замечая, что обращается к пустой комнате.
Постепенно ситуация начинает для него проясняться. Он прислушивается, бросается в коридор, возвращается.
- Обокрали! Всего-навсего обокрали!.. - В блаженном облегчении завмаг всхлипывает и утирается носками…
А вор уже далеко. Он сходит по трапу самолета… Предъявляет в гостинице паспорт на имя Шарипова… С лоджии первого этажа жилого дома спускает чемодан в густо растущие внизу кусты… В поезде сбывает попутчице золотую цепочку и кольцо…
Сменяются виды транспорта, пейзажи и города, а он, уверенный и неуловимый, не привлекает ничьего подозрительного внимания, пока в перронной толчее, садясь в экспресс, отправляющийся в Москву, не попадается на глаза женщине, которая хмуро и пристально смотрит ему вслед. А затем горячо рассказывает что-то человеку в милицейской форме.
И в то время, как вор любуется из такси московскими пейзажами, на стол перед Томиным ложится его фотография с объявлением о всесоюзном розыске.
- Кто таков? - спрашивает Знаменский.
- Глеб Царапов… Удачливый вор-гастролер, чтоб его ободрало! Прибыл в столицу. И почему-то считается, что я могу выудить его среди десяти миллионов!..
- Помчались, Саша! - торопит Знаменский. - Доцент небось волнуется…
Доцент действительно волнуется, разговаривая с ними во дворе многокорпусного дома.
- Все поняли, помните? - проверяет его Томин.
- Да помню-помню: здороваюсь, показываю сберкнижку. И тут подъезжает ваша машина.
- Главное, не нервничать, - советует Знаменский. - Средь бела дня и под нашим присмотром вам ничего не грозит.
- Просто я легко одет и как-то зябко… - доцент смотрит на часы.
- Пора, занимайте свой пост, - решает Томин.
Доцент уходит к одному из подъездов и там останавливается, стараясь принять непринужденную позу…
Издали во двор въезжает "Волга" с четырьмя пассажирами. Из машины выходит коренастый блондин в кожаном пиджаке и машет рукой, подзывая доцента.
Тот чуть медлит, украдкой косится на Знаменского и Томина и видит, что они поглощены безмятежным занятием: поставив на скамью хозяйственную сумку, перекладывают в нее свертки и бутылки из авоськи.
Доцент неуверенно двигается к блондину и на полдороге, не утерпев, снова оглядывается на своих заступников. В тот же миг "Волга" дает задний ход, стремительно выезжая со двора. Блондин с невнятными воплями припускает следом.
Тем временем из-за угла соседнего корпуса вылетает милицейский УАЗ, стараясь отрезать "Волге" путь к отступлению. Но перед ним мчится, закрывая проезд на улицу, блондин в кожаном пиджаке.
- И дернуло же вас оглянуться! - говорит с досадой Томин.
- Но вы оба стояли спиной… - бормочет доцент. - И абсолютно не обращали внимания… по-моему.
- По-вашему.
Кожаный пиджак, разумеется, задержан, и теперь они с доцентом находятся у Пал Палыча. Здесь же присутствует Томин.
Задержанный Агафонов пока еще не сообразил, в чем признаваться, а что отрицать, и потому отпирается от всего чохом. Врет он на самых искренних интонациях, без наигрыша, почти задушевно.
- Я же все рассказал! Вы же записали!
- А теперь мы спросим у товарища Пекуровского, - усмехается Знаменский. - Вы встречали человека, с которым находитесь на очной ставке?
- Да. Позавчера у комиссионного магазина "Автомобили" он предложил мне "Волгу". - За крепкими стенами Петровки доцент чувствует себя в безопасности и держится с достоинством.
- Да нет у меня никакой "Волги", хоть кого спросите!
- Ладно-ладно, Агафонов. По цене? - спрашивает Знаменский у Пекуровского.
- На тысячу рублей ниже государственной.
- Как он это мотивировал?
- Дескать, подает на развод. Но раньше, говорит, надо ликвидировать машину, чтоб жена не претендовала на долю.
- И жены у меня нет!
- Неужели я не понимаю, что ни "Волги", ни жены? - отмахивается Знаменский. - Продолжайте, товарищ Пекуровский.
- Ну… я в принципе согласился. И он мне отдал как бы в залог техпаспорт, а я дал задаток. Условились, что сегодня он за мной заедет с приятелями. А я захвачу зятя и поедем оформлять в какой-нибудь загородный пункт.
- Почему же не в городе?
- Да здесь деньги ему выдали бы через три дня, и жена могла, дескать, дознаться и поднять скандал. А там я плачу в кассу, и он сразу получает. Потому что там нет условий для хранения денег…
- И вы всему поверили? - подает голос Томин.
- Очень правдивым показался парень…
Знаменский взглядывает на Агафонова.
- Да, пожалуй. Но потом все-таки обратились в милицию?
- По счастью, жена засомневалась… в смысле - моя.
- Ясно. Ну? - обращается Знаменский к Агафонову.
- Товарищ что-то путает.
- Будет вам, Агафонов. Мы же видели вас в "Волге". Горзнак у нее тот же, что в техпаспорте, за который Пекуровский заплатил вам. - Знаменский показывает техпаспорт. - Владельцем здесь значится И.П. Агафонов. А номер машины, между прочим, фиктивный. Стало быть, "Волга" краденая.
Агафонов встревоженно вскидывается:
- Честно?
- Честно.
- Да чтоб я связался с таким делом! Да я лучше пойду в воду кинусь!
- Наверно, хорошо плаваете, - замечает Томин.
- Что? - не сразу понимает Агафонов. - А-а… - В настроении парня наступает перелом. - Правильно все товарищ Куровский рассказывает. Подтверждаю.
- Пе-куровский, - поправляет доцент.
- Давайте по порядку, - говорит Пал Палыч. - Что за машина?
- Якобы знаменитого артиста. Самому неловко продавать, в лицо узнают. И по знакомству сделали, как будто моя. - Теперь Агафонов разговаривает более однотонно и деловито. Говоря правду, он меньше заботится, чтобы поверили.
- Сказка для школьников.
- А что мне, начальник, я сбоку припека. Взяли заместо вывески - рожа, говорят, подходящая. И всей моей выгоды - что вот пиджак выдали. Ношеный, правда, но у меня и такого нет. Один ватник.
- Оттуда, что ли? - осведомляется Томин.
- Да, от хозяина. Второй месяц как вышел, а тут эти ребята…
- Кто они? - спрашивает Знаменский.
- А леший их разберет… Если подумать, - помолчавши, говорит Агафонов, - то ничего мне не известно.
- Ну-ну, Агафонов! - сердится Томин.
- Да вам ведь что нужно: фамилия, местожительство, где работают. А они мне анкету не показывали. Звали меня Ванечка, я их - Леша да Юра. И все.
- Где познакомились?
- Свела нелегкая у пивной бочки.
Пал Палыч и Томин переглядываются: только что разлетелись допросить, только задержанный перестал запираться - и осечка!
- Приметы? - хмурится Знаменский.
- Люди как люди. Один повыше, другой пониже. Который повыше - это Юра, у него темные очки. А Леша - тот лицом старше и лысоватый. За рулем третий сидел. Боря… - Агафонов приостанавливается. - Я описывать не умею… Ну, выпить не дураки. Одеты - дай бог каждому. А больше ничего приметного.
2
В вагоне метро все места заняты. У тех дверей, что обращены к стене тоннеля, Раиса Глазунова стоя читает журнал. Безукоризненно одетая и причесанная, с выражением независимости на лице, она являет собой образчик очаровательной деловой женщины. Неподалеку вор - Глеб Царапов, придерживаясь за поручни, рассматривает ее одобрительно, но в общем-то от нечего делать.
На очередной остановке поезд заполняют пассажиры, возникает давка, и Царапова притискивают к Раисе. Она пытается откинуться назад, вор близко видит ее глаза и нахмуренные в легкой досаде брови. Из желания порисоваться или поддавшись галантному побуждению, он опирается ладонями в дверь, отжимает толпу назад и сдерживает ее напор, освобождая вокруг женщины некоторое пространство.
- Читайте.
- Благодарю, - насмешливо произносит она и, стоя в кольце его рук, читает до следующей остановки. Там платформа оказывается расположенной со стороны Раисы и она выходит, оставив вора несколько разочарованным: он привык к вниманию. Но прежде чем скрыться, Раиса оглядывается, а сквозь стекло закрывшихся дверей он прощально и иронически приподымает руку.
* * *
Пригородный поселок. Глухой забор и крепкие ворота, в которых прорезана калитка. Раиса Глазунова нажимает кнопку звонка и нетерпеливо притопывает ногой. Наконец калитка отворяется, взору Раисы предстает давно небритый мужчина неопределенного возраста.
- Здравствуйте, Борис Анатольевич… Кажется, вы меня не узнаете, - снисходительно улыбается Раиса, замечая, что тот изрядно "под банкой". - Красный "жигуль", левое крыло и дверца.
- Помню, - говорит хозяин. Привалясь плечом к забору, он не проявляет желания впустить женщину внутрь.
- Не сделали! - догадывается она, мрачнея. - Это уже форменное свинство! Вы же знаете, что в среду я уезжаю!
- Где среда, там и пятница, - тянет хозяин.
- Да поймите, мы едем компанией на трех машинах. Вы попросту срываете мне отпуск!
- Как-нибудь перебьешься. Приболел я.
- То бишь запил. Ох, мужики!
Из-за ее спины с механиком здоровается проезжий, который затормозил против ворот.
- Боря, - спрашивает он, - чего-то у меня внизу звякает, не пойму.
- Тронься, - просит механик.
Тот трогает машину, проезжает метра полтора.
- Жмунькает, - мгновенно ставит диагноз автомеханик. - Крестовина.
- А-а… Вот спасибо тебе! - И автомобилист отъезжает. Этот короткий диалог напоминает Раисе, что ее собеседник - не только обманщик и пьяница, но и искусный мастер.
- Борис Анатольевич, миленький, - говорит она. - Будьте человеком! Если я в среду утром…
- Не-е. На той неделе.
- Тогда я забираю машину!
Соловые глаза мастера открываются пошире. Помедлив, он отступает назад, давая Раисе войти. Она обегает взглядом двор и оборачивается к хозяину с вопросительным и сердитым видом.
- Нету, - сообщает он. - Увели.
- То есть как? - медленно спрашивает она.
- Не знаешь, как уводят?.. Хошь кричи, хошь плачь - "жигуля" нету!
- Я, кажется, не кричу и не плачу, - каменным голосом говорит Раиса. - Но зачем вы морочили голову?
- Да ведь жалко, начинаешь переживать, - лицемерит хозяин. - А это, может, кто из своих. Может, еще пригонят.
- Из каких "своих"?
- Из поселковых ребят, здешних. Тут вот свадьбу играли, трое суток колобродили, может, кто под парами и того…
- Борис Анатольевич, вы заявили в милицию? - пресекает Раиса его скороговорку.
- Не.
- Послушайте, вы, конечно, нетрезвы, но все же в своем уме? Я вам доверила машину - машина пропала. Вы за нее в ответе. И не лопочите мне про свадьбу!
Видно, механик ожидал "ахов" и "охов", его удивляет проявленное женщиной присутствие духа.
- Если без скандала, полюбовно если - буду тебе понемножку выплачивать… сколько смогу. Но чтоб милиция не цеплялась, так и знай! А иначе - и не видел, и не слыхал, и ничего не ведаю, поняла?
- Нет! Не на таковскую напали! - взрывается Раиса.
* * *
Квартирная хозяйка, словоохотливая женщина средних лет, вводит Царапова в комнату. Он снимает себе жилье.
- Вот, пожалуйста, эта комната.
Вор осматривается и, перегнувшись через подоконник, выглядывает за окно.
- Вид из окна у меня превосходный! - заверяет хозяйка.
- А балкон справа тоже ваш?
- Нет, балкон в другой квартире и даже в другом подъезде.
- И что там за соседи? Очень шумят?
- Мертвая тишина! Летом они на даче… Тахта у меня, пощупайте, мягкая…
- Это немаловажно, - улыбается вор. - Что ж, пожалуй, поживу. Такие подробности, как прописка, вас не беспокоят?
- Н-ну… - мнется женщина.
- Я бы с удовольствием, но при командировках мы должны прописываться в ведомственной гостинице. А условия там, сами понимаете… Да не беспокойтесь, заплачу вперед, гостей водить не собираюсь, мы с вами поладим.
- Ну… хорошо. В конце концов, приличного человека видно…
3
Знаменский и Томин получают взбучку от начальства. Начальство новое, чего от него ждать, никто пока не ведает.
- Позорный провал операции! - Полковник не дает воли эмоциям, но заметно, что очень недоволен. - Вы себя обнаружили и упустили шайку буквально из рук!
- Виноваты, товарищ полковник.
- Безусловно. И будет приказ о наложении взысканий.
- Оперативную часть разрабатывал я, - заявляет Томин. - Знаменский присутствовал для оформления следственных действий.
Полковник бросает на него острый взгляд.
- Вы инспектор или адвокат? - И, не дожидаясь ответа, продолжает: - Каким образом сорвалось преследование?
- Не могу понять. Куда-то они очень ловко нырнули. Все ближайшие патрули были оповещены по рации.
- Даю сорок восемь часов на разработку плана мероприятий.
- Ясно, - вместе отвечают Знаменский и Томин.
Полковник делает пометку в настольном календаре.
- Вопрос второй, - адресуется он к Томину. - У вас дело Царапова. Что предпринято?
Томин мог бы сказать, что вопрос несерьезный. Даже нет уверенности, что вор в Москве. А если б уверенность и имелась, все равно ничего толкового предпринять пока невозможно. И практически никакого дела нет, а есть лишь мечтание поймать гастролера. Прежнему начальнику Томин так и отрапортовал бы. Впрочем, тот не задал бы подобного вопроса.
- Пустые руки, товарищ полковник, не с чем вести розыск. Направил запросы по всем местам, где за ним числятся кражи. Рассчитываю на вас в смысле сроков.
- Хорошо. Будет шифровка о немедленном исполнении. - Полковник оборачивается к Пал Палычу. - А вы, раз уж работаете сейчас в одной упряжке, примите к своему производству и дело Царапова.
* * *
А Царапов прогуливается по улице, наметанным глазом окидывает фасады и публику. По одежде, машинам, заворачивающим в проезды между домами, по множеству известных ему признаков определяет он степень зажиточности квартала и удобство его для своих целей. Облюбовав два дома, стоящих друг против друга, вор входит в один из них и поднимается на лестничную площадку перед последним этажом. В руке он несет рулончик, закатанный в газету.
Когда занята наблюдательная позиция и противоположный дом оказывается как на ладони, из рулончика появляется подзорная труба и вор принимается за изучение освещенных окон, которые не задернуты занавесками…