- Правильно, они на редкость нудные. Две скрипучие деревянные пилы.
- Ой, Пал Палыч, - улыбается Нина.
- Да чем я виноват, если они такие? А из сына с дочерью жизнь ключом. Вспомните этого Леху-Ледокола. Разве не может он баловаться пистолетом?
- Может… Хоть бы не он!
- А Сэм - Мухин?
- Где дед-старовер и "отец - не мать"? Мне кажется, он больше на словах боек.
- Но стремление не быть как все… Может, и он. Тем более, что дома опять-таки…
- Да, общего языка нет. В этой компании, пожалуй, только Гвоздарев с матерью считается, верно?
- Верно. Сенька, по прозванию Гвоздик. Трудно ему, да еще при тех сплетнях, что ходят.
- Пал Палыч, она не такая! Злословят потому, что красивая.
- Разве я говорю, что "такая", Нина-Тоня! Я говоря, что Сеньке трудно. Комплекс неполноценности. Позарез надо чем-то компенсировать. Мальчишка заводной.
- Гвоздик сильно нервничал при нас, да?.. Ой, Пал Палыч, но ведь не он же! Его слишком жалко. Нет, и остальных жалко.
Бондарь мрачнее тучи.
- Стараюсь, маэстро! В три узла готов!.. - клянется Виктор.
- Старайся, Витек. Старайся, пока я добрый, - зловеще-ласково внушает Бондарь. - Если милиция до пистолета доберется, я тогда в тридцать три завяжу. По крайней мере не продашь, когда заметут.
Виктор опасливо ежится.
- Нет, ну… На чем же заметут… Вроде бы не на чем.
- А ты не зарекайся, такой страховки небось нету. Транзитники мы, ясно? Уже засиделись. Не к добру… Короче, даю тебе три дня сроку. На Таганке у метро есть блинная, знаешь? С завтрева в восемнадцать часов жду там. Только не ори: "Привет, маэстро!" Пятница - крайний срок!
Угрозы маэстро - не пустой звук. Виктор понимает. Надо спешить…
- Топору и топоришкам! - провозглашает он, застав парней за вялым разговором.
Те отвечают вразброд и неуверенно: крутится тут новый тип, а что за тип - неведомо.
- Отойдем на пару слов, - говорит Виктор Топоркову.
Отходят в сторону.
- Считаю, пора для знакомства, - Виктор щелкает себя по шее. - И вообще, для осмысления жизни.
Топорков польщен:
- Если ставят - не отказываюсь. - И машет приятелям: - Я пошел!
Они уходят, сворачивают за угол, продолжая разговор.
- А касательно Лехи у меня политика - сестричку клею, куколку.
- Да она еще… Что она понимает?
- Объясню - поймет!
Виктор покровительственно хихикает.
Томин валится на диван в кабинете Знаменского. Подождав немного, Пал Палыч присаживается рядом.
- Саша, ну что?
- А что? Тихо, покойно, мягкий диван… Только не давай мне спать, не добудишься.
- Ты пропадал пять дней - что принес?
- Пока шел, что-то, помнится, было… - Томин лукаво приоткрывает один глаз. - Ах да, ты интересовался неким Бондарем. Нашел я его берлогу. - Там сейчас поджидают.
- Гора с плеч! Да расскажи же.
- Слишком длинная история. Она описана в рапорте. А рапорт лежит в папке. Папка в сейфе, сейф в кабинете у начальника… К чему это я?.. А-а, да: в ближайшие часы доставят Бондаря, подготовь достойную встречу…
Встреча подготовлена. Бондарь сидит между двух мужчин, однотипных с ним по комплекции, возрасту, цвету волос. Рядом на столике лежат три кепки.
- Начинаем опознание, - объявляет Знаменский.
Томин выходит в коридор. Бондарь быстро меняется местами с соседом. Заметя, что двое других без галстука, стаскивает свой. Томин вводит продавщицу.
- Посмотрите внимательно, - говорит ей Знаменский, - есть ли среди опознаваемых мужчина, которого вы прежде видели.
- Сейчас, - толстуха попеременно вглядывается в мужчин. - Сейчас-сейчас…. Вот ведь… Как-то все кажется по-другому.
- Наденьте, пожалуйста, кепки, - обращается Знаменский к опознаваемым. Те надевают, кто как привык.
- Кепка у него была на лоб, и воротник поднят, - в сомнении бормочет женщина.
- Надвиньте кепки пониже, - распоряжается Знаменский. - Поднимите воротники. Так?
- Так… - растерянно подтверждает продавщица. - Теперь все получились похожи, ну что ты будешь делать!
- Прошу опознаваемых встать. Повернитесь в профиль. Пройдите по очереди туда-сюда. Ну? - спрашивает он женщину снова.
Женщина медлит, всматривается в Бондаря. Но он сейчас двигается и голову держит иначе, чем обычно.
- Вот словно бы и похож и не похож. А точно, что один из них?
- Это должны сказать вы.
- Если бы сразу - я бы непременно узнала! Тогда как живой стоял!..
- Будьте добры, каждый произнесите фразу: "Давай деньги! Пристрелю!" - с последней надеждой предлагает Знаменский.
Бондарь выговаривает слова мягко, улыбчиво, а двое других, как на грех, в соответствии со смыслом фразы.
- Этот, наверно! - говорит продавщица о мужчине, "сыгравшем" более выразительно. - Нет? Не угадала?.. И что ж теперь делать?
- Расписаться в протоколе, - указывает он место на листе.
- До чего обидно вышло! Уж извините меня! - Она прижимает к груди пухлые руки, так с прижатыми руками и уходит.
- Вы останьтесь, - говорит Знаменский Бондарю, - остальные свободны.
Сорвалось!.. Дальнейший разговор ведется с обеих сторон без азарта. Просто определенные вопросы должны быть заданы для формы. А довольный Бондарь разрешает себе слегка покуражиться.
- Стоило утруждать себя и меня. Вызвали бы и спросили напрямую: "Бондарь, брал магазин или не брал?" Я бы ответил. Бондарь от своего никогда не отказывается. Если, конечно, поймают.
- На что вы живете? Почему не работаете? - кидает Томин.
- Придется, наверно, трудиться. Воровать, товарищи, тяжело, - отложение солей, сердце пошаливает. - Он вольготно развалился на стуле.
- Где ваш пистолет?
- У вас, где же еще.
Пауза. Знаменский и Томин сохраняют невозмутимость, и все же Бондарь понимает, что "ТТ" пока к ним не попал. Он ухмыляется с облегчением.
- Этот "мой пистолет" существует только в протоколах милиции. Из вас кто-нибудь видел его в глаза? Не видел. Записали давным-давно в дело с пустых слов, так он за мной и тянется. Чуть где преступление с оружием - тащат Бондаря.
- Сегодня мы вас отпускаем, - говорит Знаменский. - Но, думаю, понадобитесь. Где тогда найти?
- Не-ет, так не годится! Если есть основания, то либо арестуйте, либо подписочку о невыезде, чин чинарем. А просто так - это, извините, где хочу, там и обитаю. Могу идти? - И приподняв кепку, скрывается за дверью.
- И ушел себе, веселый и довольный. А нам остался сейф, а в сейфе папка, а в папке увлекательная повесть о пяти днях инспектора Томина. Вот тут и работай!
- Саша, Бондарь ведь опасался, что "ТТ" у нас. Значит, судьба его и Бондарю неизвестна?
- Если бы выяснить, при каких обстоятельствах мальчишки получили к нему доступ! Тогда обратным ходом можно бы снова выйти на Бондаря.
Знаменский подпирается кулаком в раздумье. Потом, решившись, набирает номер.
- Зорину, пожалуйста. - И, ожидая, пока Нина возьмет трубку, говорит Томину. - Иного пути не вижу. Заставим ребят посмотреть этому пистолету в глаза. Пусть поймут, что он такое.
13
Ранний вечер. Клуб ЖЭКа. В закулисной комнатке - Знаменский, Кибрит и Нина. Все в форме. Из зала доносится ребячий галдеж.
- Ой, Пал Палыч, как я волнуюсь!
- Ничего, Нина-Тоня, рискнем.
- Вот и закончится наша с вами работа…
- Да, хватит чай распивать, - рассеянно отзывается Знаменский. - Взгляну на них пока из-за кулис.
Он выходит, девушка грустно смотрит вслед.
- Нина! - окликает Кибрит. - Учтите, Пал Палыч чрезвычайно наблюдателен.
- Я знаю, - смущается Нина.
- Чрезвычайно! - со скрытой иронией повторяет Кибрит. - Кроме тех случаев, когда дело касается неравнодушных к нему девушек.
- Почему вы это говорите?
- Потому что… вы напрасно скрываете свои чувства.
Не знаю, ты ли нужна Павлу, думает Кибрит. Но кто-то нужен наконец. Нужна семья - не мимолетные связи… Я могла бы поделиться с тобой опытом собственных ошибок. С Павлом надо действовать быстро и решительно. Не выжидать. Не откладывать. Не давать привыкнуть к себе. Ты ему нравишься, ты мне нравишься, ты влюблена, и я вас сосватаю!
Знаменский возвращается, говорит, что пора начинать.
Они проходят на сцену. В зале кучками сидят подростки. Несколько девочек. В сборе компании Ледокола и Топоркова. Ребята держатся развязно, преувеличенно громко хохочут при малейшем намеке на шутку.
Знаменского, Кибрит и Нину встречают шумом, ироническими аплодисментами.
- Здравствуйте, ребята, - начинает Пал Палыч стоя. - Если будете так галдеть, никто ничего не услышит. - Он дожидается относительной тишины. - Зорину, вашего инспектора, представлять, видимо, нет нужды. Это - Зинаида Яновна Кибрит, эксперт-криминалист, начальник отдела нашего НТО. Со мной уже многие встречались, вижу знакомые лица.
- И как мы - смотримся? - спрашивают из зала.
- Смотритесь, смотритесь, давайте только потише. Судя по настроению, публика ждет, что дядя милиционер побеседует о правилах в общественных местах. Но разговор предстоит более серьезный. Собираюсь рассказать вам одну уголовную историю.
Волна оживления: "Это подходяще!", "Обожаем!"
- Да, уголовную историю, которая прямо касается кое-кого из вас. И чем она завершится, еще неизвестно… Около двух недель назад здесь по соседству был ограблен галантерейный магазин.
- Дядя милиционер, это не я! - дурашливо вскакивает здоровенный детина.
- Разумеется, не ты, малыш, тебя бы давно поймали… Тихо! А то я замолчу… Это сделал человек опытный и опасный, и он еще на свободе.
- Плохо работаете, - доносится из другого угла зала.
- Учту критику. При ограблении преступник был вооружен пистолетом "ТТ". Вот о пистолете у нас с вами и пойдет речь. - Он коротко молчит, обводит глазами лица ребят. - История сделала неожиданный виток. В вашем районе обнаружили два трупа.
Аудитория замирает.
- Два трупа голубей.
Хохот. И снова Знаменский присматривается: кому не смешно?
- Смех - смехом, но выяснилось, что голуби убиты не камнем, не палкой - их застрелили. Из пистолета марки "ТТ".
- Как же это выяснилось? - спрашивает Миша Мухин.
- Законный вопрос: я его ждал. На месте стрельбы нашли гильзы. А по гильзе можно определить и тип оружия и то, какой именно пистолет выбросил данную гильзу. Прошу вас, Зинаида Яновна. - Он остается на ногах: так видней.
- Я думаю, вы примерно представляете механизм выстрела, - ее глуховатый низкий голос заставляет ребят немного присмиреть. - Но вряд ли вы знаете, что на гильзе всегда остаются следы от внутренних частей пистолета. Следы бойка, отражателя, выбрасывателя. Так вот, каждый пистолет оставляет лишь одному ему присущие следы.
- Как отпечатки пальцев? - спрашивает девочка из задних рядов.
- Примерно. Дай эксперту две стреляные гильзы, и он безошибочно скажет тебе, из одного или разных пистолетов производился выстрел. Понятно, да? Слушайте дальше. Когда оружие пускают в вход и нашим сотрудникам удается разыскать стреляные пули и гильзы, их обязательно сохраняют. Получив новую гильзу с места происшествия, мы сравниваем ее с теми, которые уже имеем. И сразу видим, какое оружие заговорило. Есть вопросы?
Зал гудит, но вопросов не задают.
- Прошу внимания, ребята! - вступает Знаменский. - У "ТТ", из которого подбили голубей, оказалась страшная биография. Впервые он заговорил давно и долгие годы был орудием преступлений. С его помощью один человек тяжело ранен. Двое других убиты… И вот теперь он в ваших руках.
Зал словно тряхнуло.
- Да-да! Здесь, среди вас сидят те, кто недавно опробовал его в нежилом квартале!.. Успокойтесь немного, чтобы мне досказать… Хранение оружия запрещено. Держа его у себя, вы нарушаете закон и скрываете от следствия решающую улику. Мне важно знать все обстоятельства, связанные с пистолетом.
- А что бывает за хранение оружия? - та же бойкая любознательная девочка.
- Если сдать добровольно, то это освобождает от ответственности. И последнее. Почти наверняка "ТТ" очутился у вас случайно. Но если так, то прежний хозяин охотится за ним и постарается вернуть. А он не стесняется в средствах, поверьте. Берегитесь, ребята, опасность смертельная!
Теперь в зале тихо.
- Подумайте о себе, - негромко говорит Знаменский. - Подумайте о крови на пистолете. Подумайте о тех, чьей жизни он будет угрожать дальше. И совсем вполголоса. - Ты, к которому я обращаюсь, думай и решай, пока не случилось непоправимое… Для сведения, вот мой телефон. - Он показывает лист с крупно написанным номером. - Сегодня буду у себя до десяти вечера, завтра утром с восьми. Зорину в те же часы застанете в отделении. Все! Можете расходиться.
По-разному приняли ребята рассказ Знаменского и Кибрит. Одни ошарашены и напуганы - некоторые искренне, другие напоказ, смеху ради; многие переглядываются - кто вопросительно, кто испытующе - не о тебе ли, приятель, речь? В компаниях шушукаются.
Парни из группы Топоркова в подражание своему главарю слушали с нагловатыми ухмылками, но под конец ухмылки потускнели.
Сенька и его друзья держатся нарочито невозмутимо, демонстрируя, что происходящее их не касается.
И, в общем-то, каждую реакцию можно истолковать по-разному.
Ребята валят из дверей ЖЭКа на улицу, возбужденно обсуждая услышанное. А в клубе обсуждают увиденное.
- Я рассчитывала, что мы разглядим, поймем… - беспомощно вздыхает Нина.
- Как на свежий взгляд, Зинаида?
- Впрямую никто себя не выдал.
Был ли я достаточно красноречив? - думает Знаменский. Или наоборот, перебрал с пафосом.
- Если "ТТ" не принесут, завтра будем беседовать поодиночке, с глазу на глаз, - говорит он.
- И с кого вы начнете?
- С Сеньки Гвоздарева. Ему были слишком неприятны кровавые подробности о пистолете.
Нина ахает, порывается догнать, вернуть.
- Нет, Нина-Тоня, во-первых, я могу ошибаться.
- Вы?!
- Разумеется. И потом - сейчас бесполезно. Они побежали обсуждать. Сейчас там кипят страсти. Пока не перекипят, откровенного разговора не выйдет.
Да, в "штаб-квартире" кипят страсти.
- Сеня, откуда он у тебя? - допытывается Наташа. - Теперь ты обязан сказать!
- Нашел.
- Не выдумывай, пожалуйста!
- Я его нашел!
- У нас есть принцип: человек имеет право на тайну, но не должен врать товарищам. Поэтому до сих пор мы не спрашивали. Но раз уж спрашиваем…
- Да честное слово! Может быть, тот бандит отсиживался в сарае и выронил, я не знаю… Я нашел. Совершенно случайно!
- Бандит выронил и даже не заметил? Ну Сеня!
Миша вступается за приятеля.
- Ты, Натка, бесспорно, очень проницательна. Ната Пинкертон. Но я Гвоздику верю. Под честное слово - верю!
Леша поднимает руку: покричали и хватит.
- Главное - что дальше? Неужели отдавать?
- После того, что мы услышали… - начинает Наташа.
- Да ведь Тотоша не виноват! - вскрикивает Сенька. - Не по своей он воле!
- Леша? - спрашивает девочка, сведя брови.
- Очень жалко, - морщится Леша. - Очень!
- Миша?
- Подобные вопросы не ставят на голосование. Решать Гвоздику.
Все замолкают. Сенька в смятении мечется по комнате.
- Нет, вы подумайте… Такой красивый… такой… Эх!.. Никогда ничего такого у меня больше не будет! Никогда! Ты понимаешь?! - кричит он Наташе.
- Сеня, я сама к нему как-то привыкла, но…
- Нет, ты не понимаешь! Леха, скажи!
- Сеня, ну что тут скажешь? Можно иметь транзистор, обалденные джинсы, мотоцикл. Пистолета нет ни у кого…
Знаменский и Кибрит ждут троллейбуса.
- Славная эта Нина.
- Да, - соглашается Пал Палыч. - Славная.
- Остался бы с ней. До десяти часов она изведется в одиночку.
- Самому не хотелось уходить.
- Ну и вернись.
- У ребят мой телефон. Боюсь упустить шанс.
- На месте подростка я бы предпочла сложить оружие к ногам красивой девушки.
- Нет, ты представь мальчишескую психологию. Он идет в отделение. Там его, скорей всего, знают. Да еще кто-то из уличных чего доброго увидит, начнутся комментарии. А на Петровку он является к следователю как мужчина к мужчине. Вся процедура иначе окрашена. Более интересно, что ли. Словом, не так обидно.
- Ну послушай, осталось четыре пули, - уговаривает Наташа. - Ты собираешься чахнуть над ними всю жизнь? Ведь даже показать никому нельзя!
- Показать можно Альке, Фитилю: и четыре пули тоже немало… Нет, ты представляешь, что будет? Мама с ума сойдет! А уж сплетни начнутся! Чего только не выдумают! Твои же предки первые запишут меня в гангстеры!
- И в школе трепу не оберешься, - поддерживает Леша.
- Если отдавать, если, - то отдавать майору, - осторожно говорит Миша. - Позвонить и поставить условие, что только при соблюдении тайны.
- Правильно! - радуется Наташа. - Позвонить и поговорить. И не называть себя, пока он не пообещает. Хочешь, я позвоню или Миша?
- Спасибо, не маленький.
- Сенечка, а номер ты запомнил?
- Воображаешь, вот так и побегу? "Сенечка" еще… - у него дрожит подбородок.
- Натка, кончай давить на человека, - вмешивается Леша. - Не горит.
- Ничего мы с ним не успели, ничего… - сокрушается Сенька.
- Голубей подстрелили, смех один!.. Сегодня пойдем бродить. И будем думать, ладно?
Они молча спускаются по лестнице, молча идут переулком.
- Приближается Виктор, - предупреждает Наташа.
- Почему столь многозначительно?
- А что он, собственно, к нам липнет?
Сенька приостанавливается.
- Леха, на всякий случай…
- На всякий случай, команда: задраить ротовые отверстия.
- Юным друзьям! - жмет руки Виктор. - У вас тут, говорят, бурные события?
Наташа пожимает плечами.
- События? Где?
- Собрание какое-то. Пистолет ищут.
- Пускай хоть зенитку ищут, нас не касается, - веснушчатая Сенькина физиономия старательно изображает беспечность.
- Правильно, - поддакивает Виктор. - Потеха с этой милицией! Какой дурак задаром оружие отдаст? Вы ребята мозговитые, небось догадываетесь, у кого пистолет. Сказали бы по дружбе.
- А вам зачем?
- Заработать можно, Натка. Есть люди - хоть сейчас за пушку два куска выложат! Даже больше. Любители!
- Винтовка "Манлихер-Карахан" с оптическим прицелом не устроит? - в тоне Миши скрытое ехидство.
- Что еще за карахан?
- Старые газеты надо читать.
- А, иди ты, всезнайка! Я вам дело - вы мне чушь! Ладно, после поговорим. Айда в загул.
- Ой, мы и забы-ыли, - тянет Наташа. - У вас же день рождения!
- Ну забыли, я напомнил. Я не гордый.
Ребята мнутся. Наташа берет инициативу на себя:
- Понимаете, Виктор, сегодня мы не можем.
- Да ты что?!
- Никак. По многим причинам.
- Не пудри мозги! Леха, уговор был?
Леша кивает.
- Ну и все! Куколка не хочет - пускай катится. Обойдемся мужской компанией.