* * *
Когда Ирина наткнулась на газетную статью, в которой громко описывалось убийство знаменитого манекенщика Богдана Тихомирова, она почувствовала, как в груди что-то екнуло. Как быстро газетчики узнавали разные вещи! Еще совсем недавно Богдан ходил по этой грешной земле, а теперь его нет в живых, и все газеты смакуют эту новость. Это ей совсем не понравилось.
Газета попалась ей на глаза в парикмахерской, где она делала укладку. С трудом дождавшись окончания экзекуции, она вылетела прочь, сунув мастеру невероятные чаевые. Та обалдело уставилась на клиентку и пожала плечами. И только потом обнаружила, что газета, которую она купила утром, исчезла.
Домой Ирина летела на бешеной скорости, наплевав на правила дорожного движения. И уже в своей квартире она, расшвыривая вещи, извлекла из шифоньера тщательно спрятанный там пластиковый пакет.
Кто сказал такую глупость, что месть – блюдо, которое подают холодным? Если при этом приходится так трястись от страха, ну ее эту месть к чертям.
Минутой позже, с самым равнодушным видом, Ирина вышла на лестничную клетку и бросила пакет в мусоропровод. Чуть позже ей пришло в голову, что милиция может заподозрить ее и обыскать дом. И тогда в мусоропроводе обнаружится то, что она так тщательно прятала.
Ирина не спала всю ночь. И только утром, когда мусоровоз выехал со двора, она легла в постель, приняла три таблетки снотворного и погрузилась в глубокий сон.
* * *
Похороны никому не приносят радости. Игорь это прекрасно понимал. Как у всякого нормального человека, у него не было ни малейшего желания присутствовать на них. Но мысль о том, что Милена там сейчас совсем одна, была ему невыносима.
После убийства, когда она позвонила ему в истерике, она проплакала у него на плече весь вечер, а на ночь глядя выгнала из квартиры, причем весьма невежливо, заявив, что хочет остаться одна. Игорь пытался воспротивиться, но Милена была неумолима. Под конец она не выдержала и накричала на него, велев убраться из ее дома. Игорь ушел, ничуть не обидевшись, но неясная тревога медленно, словно крадущийся паук, вползла в его душу. С тех пор они почти не виделись. Милене было не до него. Каждый раз, когда он приходил, она была молчалива, бледна и разговаривала так, словно выдавливала из себя каждое слово. Египетский загар уже давно сошел с нее. И даже бледной, с черными кругами под глазами, она была восхитительна.
Жена ни о чем не спросила. Пережевывая остывший ужин, Игорь исподтишка смотрел на холеное лицо Ирины. Что-то она была чересчур молчалива. Это не к добру.
– Та занят завтра? – неожиданно спросила она, отпив их крохотной фарфоровой чашечки обжигающий кофе. Уж кофе-то она варить умела всегда. Это было немногое, что она научилась делать хорошо.
– Да, – нехотя сказал Игорь. – У меня деловые переговоры во второй половине дня, к ним нужно еще подготовиться.
Ирина выдержала паузу, а потом расхохоталась.
– Уж не с твоей рыжей ли переговоры? Что, бесплатно не дает?
Игорь уронил ложку. Она все знала. Впрочем, это было отнюдь неудивительно. Ирина всегда была ревнива, хотя они давно только сохраняли видимость нормальной семьи, ради Вадима и положения в обществе. Но прежде Ирина никогда не устраивала сцен. Даже когда случайно заставала мужа в обнимку с очередной пассией.
– Давай без истерик, – спокойно произнес он. Но Ирина успокаиваться отнюдь не желала. Чашечка в ее руке тряслась. Игорь удивленно понял, что Ирина в бешенстве.
– Я многое терпела, дорогой мой, – со всем ядом, на какой была только способна, произнесла она. – Я терпела всех твоих баб, я терпела твои бесконечные отлучки. А теперь мое терпение лопнуло. Имей в виду: эта дрянь никогда не станет мадам Черновой. Я никогда не дам тебе развода!
– Ира, может тебе водички выпить? – миролюбиво предложил Игорь, хотя у него внутри начал медленно клокотать вулкан. – Выпей коньячку.
– Засунь себе этот коньячок знаешь куда! – взвизгнула Ирина. – Думаешь, я не знаю, что вы задумали? Я с тобой семнадцать лет прожила и не собираюсь делить все с этой лахудрой! Ничего вы не получите! Ни дома, ни виллы в Испании, ни денег. Захочешь уйти к ней – уйдешь нищим. Я тебя как липку обберу!!!
Возможно, Ирина продолжила бы в том же духе, но Игорь не выдержал. Размахнувшись, он влепил Ирине пощечину. Ирина ошеломленно смолкла, а потом с криком разъяренной гиены бросилась в атаку, прихватив со стола массивный подсвечник. Размахнувшись, она попыталась ударить мужа по голове, но Игорь был начеку. Увернувшись от удара, Игорь заломил жене руку за спину, а потом оттолкнул к стене. Ирина ударилась о дверной косяк и медленно сползла по нему, вытирая кровь с разбитой губы. По ее лицу текла размазанная слезами тушь. Игорь подскочил к ней. Ярость, которая переполняла его, не могла найти себе выхода. Он дважды ударил жену по лицу, разбив ей нос, а потом с наслаждением пнул ногой под ребра. Ирина задохнулась и стекла на пол, хватаясь за бок руками.
– Нищим уйду, дрянь? – прошипел Игорь и пнул ее в живот. – Денег не получу? Виллу в Испании тебе отдать? А ты, сука, своим горбом это заработала? Ты, тварь, мне условия диктовать вздумала? Н-на… н-на…
Он сопровождал крики ударами. Ирина кричала и пыталась защититься, но ее усилия мало помогали. На светлый ламинат, имитирующий беленый дуб, брызгала кровь сочными сгустками. Вся горечь прожитых лет выплескивалась в ударах об это холеное белое тело.
Наконец, Игорь остановился. Жена, рыдая, отползала к выходу из столовой. Из ее горла выходили клокочущие звуки. Там что-то хрустело и перекатывалось, словно битое стекло в стеклянной колбе.
– Пикнешь – убью, – глухо предупредил Игорь. Ирина испуганно закивала и скрылась в ванной. Тихо клацнула защелка. Игорь криво усмехнулся: можно подумать, что крохотная железка остановит его. Настроение было окончательно испорчено. Спать совершенно расхотелось. Он неожиданно подумал о Милене, но от этого ему ничуть не стало легче. На мгновение появилась мысль, что сегодняшними неприятностями он обязан именно ей. Не закрути он с ней роман, не пришлось бы ругаться с женой. Но Игорь прогнал эту мысль с позором, едва вспомнив, что Милена сидит одна в пустой квартире, терзаясь мыслями о погибшем брате.
Утром Игорь собирался особенно тщательно. Горничная, пылесосившая ковер, посмотрела на него с внезапным испугом, едва не шарахнувшись прочь при виде хозяина. Ирина, в белом махровом халате, пила сок. На появление мужа она демонстративно не прореагировала. Игорь фыркнул. "Боятся, значит, уважают", – подумал он.
– Буду поздно, – хмуро произнес он. – Может быть, вообще не приду.
– Да по мне – хоть совсем не являйся, – процедила сквозь зубы Ирина. Ее губа распухла и напоминала утиный клюв.
– А вот хамить мне не надо, – холодно ответствовал Игорь. – Я могу и осерчать, и кое-кому это боком выйдет.
Ирина не ответила, только злобно посмотрела на мужа исподлобья. Один ее глаз заплыл. Щека была синей и припухшей. Игорь посмотрел на жену и сам того не ожидая, подошел к ней. Ирина отшатнулась, но муж не ударил, а напротив, нежно погладил ее по щеке.
– Все будет нормально. Не переживай, – почти ласково сказал он. Ирина не отреагировала. Чернов вышел из квартиры, и направился к лифту. Ирина секунду смотрела на закрывшуюся дверь, а потом плюнула вслед уходящему мужу. Домработница испуганно посмотрела на хозяйку, а потом бережно смыла плевок с пола, имитирующего модный в этом сезоне беленый дуб. Ирина не обратила на это никакого внимания.
Несмотря на выходной день, город уже проснулся, хотя было еще очень рано. На улице шли по своим делам люди, сновали автобусы, между которыми приходилось лавировать массивному джипу Игоря. День выдался непонятно какой. Солнышко то появлялось, то снова пропадало в свинцовых тучках. Игорь невольно подумал, что день соответствует событию.
Милена отперла дверь, едва он нажал на кнопку звонка. На ней было узкое черное платье с длинными рукавами, обтягивающее ее потрясающую фигуру, словно перчатка. Лицо, с пухлыми детскими губами, без намека на косметику, было холодным и чужим, утомленным беспокойной ночью. Сколько она уже не спит?
– Едем? – произнесла она. Игорь кивнул и сделал было шаг, чтобы обнять ее, как вдруг откуда-то снизу донеслось глухое рычание. Чернов скосил глаза вниз. На коврике у ног Милена лежал здоровенный ротвейлер. Милена обернулась.
– Замолчи, Бой! – приказала она, а потом виновато посмотрела на Игоря.
– Это собака Богдана, – тихо произнесла она. – Я подумала, что его некуда будет деть. Соловьева, – она произнесла эту фамилию с нескрываемой злобой, – тогда увезли менты. Я вспомнила про собаку на следующий день. Он, бедняга, во время осмотра просидел в квартире соседей, а они боялись его даже тронуть, а потом выгнали на улицу. Я приехала, а он под дверью на коврике сидит, голодный…
Губы Милены тронула мимолетная улыбка, а потом она так же тихо погасла.
– Нам пора, – мягко сказал Игорь. – Мы можем опоздать.
Милена кивнула, и они вышли из квартиры. Усадив ее на переднее сидение, Игорь величаво тронулся с места, но вскоре Милена попросила его остановиться у ближайших кустов. Пулей вылетев из машины, девушка скрылась в зарослях. Спустя секунду оттуда донеслись глухие клокочущие звуки. Игорь бросился следом.
Милену рвало. Она стояла у невысокой рахитичной сосенки, согнувшись в три погибели.
– Уйди, не смотри на меня, – попросила она. – Стой! Платок дай!
Игорь протянул ей платок и тактично удалился в машину. Милена вернулась через пару минут с мокрыми покрасневшими глазами. Не глядя, она вытащила из сумки бутылочку с минералкой и сунула Игорю.
– Полей, я умоюсь, – попросила она. Игорь послушно начал плескать ей на руки шипучей жидкостью. Милена умылась, вытерла руки носовым платком и пошла к машине. Игорь, зашвырнув пустую бутылку в кусты, сел за руль. Они уже почти опаздывали.
Неподалеку от кладбища, Милена попросил остановиться у киоска, торгующего цветами.
– Богдан любил белые розы, – тихо произнесла она. Игорь молча вышел из машины и отправился за цветами. Когда он вернулся с громадным букетом, Милена утирала слезы, катившиеся из-под темных очков.
– Спасибо, – тихо произнесла она.
– За что? – спросил Чернов.
– За все. За то, что оказался рядом. За то, что взял на себя организацию похорон. Я сама не смогла бы…
Игорь молча обнял ее, прижав к себе. Милена разрыдалась, судорожно всхлипывая, размазывала текущие слезы ладошкой, что выглядело трогательно, совершенно по-детски.
У могилы они стояли рядом, тесно прижавшись друг к другу, а вокруг были люди. Кто-то искренне переживал, кто-то пришел на похороны из чистой вежливости, возможно, были и такие, кто искренне радовался смерти Богдана, но Игорь не обращал внимания на толпу. Перед его глазами было только лицо Милены, ставшее в одночасье похожим на ледяную маску. Ее глаза неотрывно смотрели на закрытый гроб.
Солнце то ныряло в густые тучи, то снова появлялось, будто ему тоже было тяжело и неприятно смотреть вниз. Игорь задрал вверх голову, и на его лицо упала тяжелая капля. Он пожалел, что не взял зонт. А если пойдет дождь? Они вымокнут на этом кладбище. Он то ладно, а вот она…
Позади послышался визг тормозов. Игорь обернулся, и увидел, как между могил бежит Эдуард Соловьев, неповоротливо огибая людей, расталкивая их в стороны. На бегу он споткнулся и полетел на землю, но мгновенно вскочил и продолжил свой путь. Темный костюм был вымазан землей, на коленях отчетливо виднелись два влажных пятна. Игорь вздрогнул, подумав, что будет, когда Соловьева увидит Милена. Но то, что произошло в дальнейшем, превосходило все его самые смелые предположения.
Милена обернулась на звук, безучастно и равнодушно, но ее лицо мгновенно преобразилось, едва она улицезрела полноватую фигуру Эдуарда. Маска ледяного спокойствия слетела с ее лица, как ненужная шелуха. Игорь не успел опомниться, как Милена вырвалась из его рук и ринулась в атаку.
Соловьев нападения явно не ожидал. Честно говоря, он был преисполнен самых горьких чувств. Ему казалось, что Милена поймет его и, может быть, даже простит. Однако у Милены на этот счет были совсем другие планы.
Издав странный вскрик, напоминающий вопль умирающей птицы, Милена, летя по земле на своих тоненьких каблучках, словно птица, вцепилась Соловьеву в лицо. Остановившийся у самого края свежевскопанной могилы, Эдуард отчаянно замахал руками, стараясь удержать равновесие, но Милена, что было силы, толкнула его. Эдуард полетел вниз, прямо на гроб своего бывшего любовника. Рыча по-звериному, Милена хватала руками землю и бросала ее прямо в лицо Эдуарда. Игорь пытался оттащить ее от могилы, но Милена вырывалась, что было сил. Соловьев барахтался в могиле. С расцарапанного лица текла кровь.
– Вылезай скорее, – прохрипел Игорь, оттаскивая Милену в сторону. Эдуард последовал было совету друга, но тут, вывернувшаяся ужом из рук Чернова Милена, подбежала к могиле и пнула Соловьева в лицо.
– Убийца, убийца!!! – прокричала она. Чернов снова подскочил к ней, захватив в свои объятия.
– Люди смотрят, – горячо зашептал он ей в ухо. – Не прекращай похороны в балаган. Ты убьешь его позже!
Милена обмякла, безвольно повиснув на руках Игоря. Соловьев тем временам выкарабкивался из могилы. Окружающие смотрели на него со странными лицами, и никто не отважился подать ему руку. Дважды Эдуард срывался вниз, наконец, он вылез наружу и отошел в сторону, подальше от пришедшей в себя Милены, от ее лазерного взгляда, прожигающего до самой глубины сердца.
Она подошла к гробу первой. Встав на край могилы, она бросила в нее букет роз.
– Прощай, братишка, – прошептала она. – Спи спокойно. А я уж разберусь с этой тварью.
Милена на подкашивающихся ногах пошла прочь. Игорь, бросивший в слегка осыпавшуюся могилу горсть земли, бросился вдогонку. Милена шла быстро, то и дело натыкаясь на людей, спешивших выразить ей свое сочувствие. Невысокий мужчина, в большой бейсболке, шарахнулся в сторону от Милены, но уйти с ее пути не успел. Она налетела на него, пробормотав извинения. Мужчина шагнул в сторону и растворился среди многочисленных оградок. Милена сделала еще несколько шагов и остановилась. Обернувшись, она недоуменно смотрела вслед исчезнувшему мужчине. Ее нахмуренные брови, сведенные на переносице, наморщенный лоб явно говорили, что она пытается что-то вспомнить.
– Поехали в ресторан, – тихо произнес догнавший ее Игорь. – Там, наверное, уже все готово.
Милена согласно кивнула. Но то и дело она оборачивалась вслед незнакомцу, стоящему неподалеку с болезненным выражением лица. Игорь заботливо усадил ее на переднее сидение, и начал обходить машину. Стоявший неподалеку белый "Фольксваген", вдруг взревел мотором и унесся прочь. Игорь успел обернуться на шум и увидеть за рулем женщину, которую никак не мог не узнать. Пробормотав вполголоса ругательство, Игорь открыл дверцу.
Когда он сел в машину, Милена смотрела на него с большим подозрением.
– Чья это была машина? – спросила она.
– Не знаю, – пожал плечами Игорь. – А что за мужика ты видела на кладбище?
– Да так, показалось, – вяло ответила Милена. На этом их беседа прекратилась, и они молчали до самого ресторана, в котором решили устроить поминки.
Ни один из них не поверил другому.
* * *
Народа на кладбище было удивительно много. Кириллу всегда было неуютно в подобных местах, а когда посещать их приходилось по долгу службы, он чувствовал себя шпионом, подглядывающим в замочную скважину. Людское горе отвратительно в любом его проявлении. А зеваки, наблюдающие за подобными вещами, напоминали Кириллу вампиров, питающихся человеческими страстями. И теперь она сам был похож на такого вампира.
У самой могилы стояла Милена в черном платье. Буйная грива рыжих волос была спрятана под черный платок, и только несколько прядей выбивались из-под него. Без всякой косметики, лицо Милены было значительно моложе. Ни одна слезинка не блестела в ее глазах. Лицо было холодным и неживым. Рядом с ней стоял Игорь Чернов, ее любовник, известный бизнесмен и друг Эдуарда Соловьева. Он бережно поддерживал Милену за локоть, хмуро глядя на людей, подходивших к Милене со словами сочувствия. Позади них стояли многочисленные друзья Милены и Богдана. Некоторые девушки украдкой вытирали слезы. Парни скорбно смотрели на закрытый гроб, тяжело сдвинув брови на переносице. Невдалеке от Милены стоял молоденький парень и плакал не стесняясь. Кирилл не знал его, но подозревал, что это бывшая пассия Богдана. Стоявший рядом оперативник с видеокамерой, шмыгнул носом, точно простуженный.
– Снимай, – приказал Кирилл, – и клювом не щелкай.
Визг тормозов резко нарушил атмосферу. Люди повернулись в ту сторону, даже музыканты на время перестали играть. Расталкивая толпу, к могиле двигался. Эдуард Соловьев.
В это время, Милена, словно очнувшись от летаргического сна, со звериным воплем ринулась на Эдуарда. Соловьев не успел заслониться, когда Милена прыгнула на него и свалила в приготовленную для кого-то еще могилу. Игорь Чернов кинулся на выручку другу. Милена горстями сыпала землю в яму, стараясь засыпать Соловьева живьем. Эдуард сделал попытку вылезти из ямы. Милена пнула его ногой в лицо. Игорь схватил Милену в охапку и потащил прочь. Милена вырывалась, рыча, как раненное животное. Потом она успокоилась и как-то сползла по прижавшему ее к себе Чернову.
– Покойника хоронили с музыкой и хором. Найдя последнее излишним, хор откопали, – едко прокомментировал оперативник с видеокамерой. Кирилл хмыкнул.
В этот момент Кирилл увидел, как прямо напротив могилы движется женская фигура. Таинственная незнакомка явно не желала, чтобы ее присутствие было обнаружено. Высокая дама с рыжими волосами, торчавшими из-под темной шляпы с вуалью, проворно скрылась в толпе. Кирилл ткнул в бок оперативника, и тот, мгновенно развернувшись, успел заснять странную даму.
Позади взревел мотор. Оперативник развернулся в ту сторону, но успел запечатлеть только кусочек машины, стремительно исчезнувшей с кладбища. Кирилл почувствовал знакомый холодок. Что-то слишком много народа не желало, чтобы его видели у могилы Тихомирова. Это было непонятно.
Оперативник водил камерой по сторонам, стараясь поймать в объектив как можно больше. Милена, совладавшая с собой, первая бросила в яму горсть земли и швырнула туда букет белых роз. Чернов тоже взял несколько влажных комьев и бросил их на гроб. С неба начала сыпаться мелкая водяная пыль, постепенно переходящая в моросящий дождь. Люди на кладбище, выполнив свой долг, постепенно расходились. Кто-то уезжал на машинах, кто-то шел в автобус, чтобы поехать на поминки. Вскоре у могилы остался только Соловьев, тупо глядящий на свежий могильный холмик.