- Кажется, мужчинка хочет с нами разобраться! - захихикал третий голос. - Ой, я со страха в штаны наложил!
- Венька медленно спускался по лестнице. Ближе всего к нему стоял детина с дурацкой рыжей бородой. Детина смолил папиросу и глядел на Сотникова с наглой ухмылочкой.
Венька подошел к нему близко-близко. Еще сантиметр, и они столкнулись бы кончиками носов.
- Ты извиниться не хочешь? - интеллигентно начал Веня.
- А ты не хочешь мне отсосать? - по-хамски ответил дальнобойщик.
- Но ведь ты не прав, - сокрушенно покачал головой Веня. - Положено извиниться.
- Что положено, то е...ут! - осклабился рыжебородый.
Веня развел руками: он честно пытался, по-мирному.
Не получилось, жаль.
Сотников запрокинул голову и резко ткнул лбом детине в лицо. Зрачки рыжебородого сошлись к переносице, он приоткрыл рот и начал вяло заваливаться на спину. Венька послал ему вдогонку пару крепких ударов и отпрянул, словно художник, который решил полюбоваться только что сделанным мазком.
Рыжебородый, раскинув руки, плашмя грохнулся на пол. Казалось, его дружки даже не поняли, что произошло. Они как стояли с папиросами в зубах вдоль стенки, так и продолжали стоять.
- Ты тоже не хочешь извиняться? - Венька вежливо обратился к парню, на стриженой голове которого забавно выделялись две макушки.
Бритоголовый выхватил нож, вытянул перед собой руку, зверски оскалился, зарычал. Остальные не двинулись с места. Это хорошо. Поодиночке всегда легче, как орехи щелкать. Вот если бы скопом, тогда бы шансы уравнялись.
Венька подпрыгнул и, выкинув вперед ногу, увесистой подошвой своего ботинка шарахнул бритоголового точнехонько в солнечное сплетение. Нож, описав в воздухе дугу, воткнулся в деревянные перила. Парень еще какое-то мгновение покачался на полусогнутых, после чего закатил глаза и рухнул рядом с рыжебородым.
И третий дальнобойщик, на свою беду, не пожелал просить прощения. Сначала Венька ногой выбил у него изо рта папиросу, затем сильно хлопнул ладонями по его оттопыренным ушам и, схватив за шиворот, швырнул шоферюгу с лестницы. Тот, пересчитав подбородком все ступени, по инерции вылетел на середину холла и затих.
- Ну? - Сотников опустил руку на плечо последнего, самого щуплого из четверых. - Ты тоже будешь упорствовать в заблуждениях? Это ведь нехорошо.
- Не бейте меня, пожалуйста, - проблеял парень. - Я же вообще молчал, слова вам плохого не сказал.
- Ладно, живи, - смилостивился Венька. -- Но никогда не обижай незнакомых людей.
- Спасибо, - затравленно улыбнулся парень. - Спасибо вам большое.
И он без размаха двинул локтем Веньке по горлу, в самый кадык. Это было так неожиданно, что Сотников не успел среагировать и тут же пропустил несколько сильных ударов в низ живота. У него перехватило дыхание, помутнело в глазах... Показалось даже, что в горле что-то хрустнуло...
А щуплый, пританцовывая на пружинящих ногах, оказывался то слева, то справа от Веньки. Постоянно перемещаясь по тесной площадке, он бил коротко, но точно, и после каждого своего выпада ловко уворачивался от Венькиных кулаков.
"Боксер, мать его... - мелькнуло в голове Сотникова. - Не меньше мастера спорта. Надо же так расслабиться..."
Если дерутся боксер и рукопашник - побеждает рукопапшик, это аксиома. Но Венька не мог и близко подобраться к щуплому, тот будто был сделан из каучука, настолько резкими и непредсказуемыми были его движения.
И все же Сотникову удалось подловить мерзавца. Он навалился на него всем своим весом, подмял под себя, прижал к полу, надавил коленом на позвоночник. Щуплый взвыл от боли, но не сдался, а начал быстро перебирать руками и ногами, словно недобитый таракан, пытаясь выскользнуть из-под Веньки. Но не тут-то было. Сотников вцепился в него мертвой хваткой.
- Угомонись, дурак. Я же сейчас переломлю тебя пополам.
- Да я тебя... - пыхтел щуплый, и по этому пыхтению было слышно, что силы его оставляют. - Сука.. Убью... Замочу...
Отпускать его было нельзя. Похоже, что он из тех людей, кого надо только убить, чтобы утихомирить. Но и сидеть с ним в обнимку - тоже малоприятное занятие. К тому же, остальные трое начали потихоньку оживать. Еще немного, и они совсем очухаются.
- Эй, кто-нибудь! - крикнул Сотников. - Вызовите милицию!
Только сейчас он обнаружил, что гостиничный холл был совершенно пуст. Минуту назад народ буквально толпами( бродил, а теперь - ни души. Оно и понятно, кому ж охота влезать в драку? Тем более в наше время, когда чуть ли не у каждого второго встречного-поперечного пушка в кармане.
В этот момент подоспели Андрей с Кирюхой. Заспанные, всклокоченные, в одних носках. Называется, решили вздремнуть...
- Что за шум? - раздраженно произнес Чесноков. - Это все ты натворил?
- Я тут ни при чем, они первые начали.
- А ты и обрадовался?
- Вы помогли бы лучше, чем лекции читать.
- Нам теперь ноги делать надо! Еще не хватало!..
Но Андрей не успел договорить, что ко всем бедам, которые нависли над ними, к полному, так сказать, комплекту им весьма "пригодится" жестокая драка в гостинице.
Распахнулась парадная дверь, и в холл с пьяным шумом ввалились человек десять. Тоже дальнобойщики. Принесла нелегкая... Они уже изначально были настроены воинственно, это читалось по их красным возбужденным лицам. И лучшего повода выплеснуть энергию, накопившуюся за время долгого сидения в кабинах своих фур, нельзя было представить.
- Наших бьют! - почти радостно вскричал кто-то из них.
Дальнобойщики рванулись к лестнице и, не сговариваясь, одновременно вытянули из-за поясов железяки - монтировки, цепи, даже кастеты.
Бежать было некуда. Сзади тоже нахлынула толпа разъяренных шоферов.
- А Люда где? - обеспокоенно спросил Веня.
- В номере, - Кирюха вытянул из брюк ремень и начал наворачивать его на кулак. - Мы ее заперли.
В сложившейся ситуации у них было единственное, но неоспоримое преимущество: узкая лестница не позволяла нападавшим броситься всем сразу. А если вырубить парочку с той и другой стороны, они своими телами преградят путь остальным.
Ребята стали спина к спине. Первые трое не успели взбежать по лестнице, как кубарем покатились вниз, сбивая с ног тех, кто поднимался следом. И выбраться из этой кучи малы было не так-то просто.
Спускавшиеся сверху тоже получили свое.
Дальнобойщиков охватило стадное чувство. Слишком злы были эти подвыпившие парни, слишком сильно жаждали они расправы. Им бы охолониться, придумать какую-нибудь хитрость. Так ведь нет, продолжали переть напролом.
Странная это была драка, бестолковая. Не драка даже, а избиение. Трое колотили целую дюжину. Колотили легко, словно на тренировке.
Но и дальнобойщикам хоть бы хны. Отлежатся, придут в себя и вновь поднимаются как ни в чем не бывало. Прямо птицы фениксы какие-то... А их монтировки, со свирепым свистом рассекая воздух, каждый раз проходили мимо цели. Пусть на сантиметр, но мимо.
Но поле боя сужалось для ребят, с обеих сторон лестница уже была завалена "отключенными" шоферами. Надо было как-то выбираться из ловушки, в которую они сами себя и завели.
Андрей дрался осторожно. Конечно, он мог одним-двумя ударами вообще лишить человека жизни. Но ему уже по горло хватало "мальчуганов" Маратика, за которых он теперь будет расплачиваться.
Опять досталось рыжебородому. Дико рыча и безумно вращая глазами, он бросился на Веньку, но получил от Кирюхи столь мощный тычок по ребрам, что мгновенно принял свое привычное положение на полу.
- Может, хватит? - Андрея бесила эта бессмысленная, бесконечная молотиловка. - Пожалейте себя, идиоты! Давайте остановимся, переговорим, все выясним!
Какой там! Эти слова подействовали на шоферюг, как красная тряпка на быка. Они ломанулись сверху и снизу с таким напором, что вообще прижали ребят к перилам.
Первым догадался Кирюха. Он просто подпрыгнул, ухватился за верхние перила и оказался на два пролета выше, за спинами нападающих.
Те не успели сообразить, - как Веня и Андрей последовали его примеру.
В коридоре второго этажа было попросторнее. Андрей, Венька и Кирюха медленно пятились, отбиваясь от подуставших и израненных дальнобойщиков и не давая им зайти с флангов. Это было уже трудно, сил оставалось все меньше и меньше.
Время от времени двери номеров осторожно приоткрывались и тут же захлопывались: постояльцы понимали, что за излишнее любопытство можно жестоко поплатиться...
Но видно, далеко не вся гостиница была столь индифферентна. Откуда-то с верхних этажей подвалила еще толпа дальнобойщиков. Ребятам уже было не до шуток. Их прижали к окну в конце коридора. Пропусти они хоть один удар - вылетели бы с третьего этажа прямо на твердый асфальт.
- Все, братцы, - прохрипел Кирюха. - Кранты нам.
Андрей тоже понимал - дело движется к развязке. К весьма болезненному для друзей финалу. И, возможно, малодушно порадовался близкому концу так и не начавшихся приключений. Уже пару раз каждому из них здорово досталось от крепких кулаков. Уже у Вени из носа текла кровь. Уже оставалось одно - самим сигануть в проклятое окно...
Как вдруг, словно атомный ледокол сквозь торосы, откуда-то из-за спин шоферюг двинулся, к ребятам на выручку белобрысый здоровый парняга. Дальнобойщики отлетали от него расколотыми орехами. Кулачищами он махал, как дизельный копер. Так и вколачивал пьяных водителей в землю.
Кирюхе, Андрею и Вене задышалось полегче. Толпа нападающих явно редела.
- Ты кто? - прохрипел Андрей, когда незнакомый белобрысый парень умело перехватил занесенную над его головой монтировку и вывернул дальнобойщику руку до упора, до хруста.
- Вася... - ответил парень. - Вася Гладий... Я вам не мешаю?
- Вася? Гладий?
...Когда утром Чесноков говорил по телефону с Петькой, тот чуть не плакал навзрыд, что не может вырваться к друзьям, бежать от домашних забот - молодая жена, новорожденный ребенок... Как бы оправдываясь, стараясь сгладить свою вину, Петька тут же предложил себе замену, сказал, что есть один хлопец, пусть со странностями, но до безоглядности смелый, настоящий профессионал, клялся, что лучшей замены не найти, что хлопец не подведет. Тогда Андрей сам прекратил разговор: он не имел права втягивать Петьку в то, что им предстояло.
А теперь парень, о котором Андрей тогда же забыл, сам о себе напомнил.
Наконец-то дальнобойщики поняли, что ловить им больше нечего, не с теми связались, и пустились в трусливое бегство, опрометью понеслись к лестнице, а оттуда - врассыпную, куда глаза глядят. Лишь монтировки да цепи остались валяться на полу как напоминание о позорном поражении.
Впрочем, победители тоже не испытывали большой радости.
- Значит, Вася? - переведя дыхание, спросил белобрысого Андрей.
- Да...
- Так вот, Вася, спасибо тебе, конечно, большое, ты нас сильно выручил, но...
- Я никуда не уйду от вас, - упрямо насупился Вася.
Андрей даже слушать не стал, резко повернулся и пошел в свой номер.
Кирюха и Венька виновато улыбнулись парню и двинулись следом за Андреем.
Гладий обогнал их и стал у Андрюхи на пути.
- Я с вами.
- Нет, - отрубил Чесноков. - Все. Пошел отсюда. Парень сложил руки на груди,
- Я с вами, - сказал он сквозь зубы. Это была странная ситуация.
Еще часа два назад Андрей уговаривал Веньку идти с ними, Кирюху он тоже уговаривал, Петьку. А вот парень сам просится...
- Мы вообще-то не на прогулку, - сказал Чесноков несколько мягче.
- Знаю.
- Мы, может быть, вообще не вернемся.
- Знаю.
- Нет, - покачал головой Андрей. - Нет, парень, мне тебя жаль. Живи.
И тогда Вася склонился к уху Андрюхи я тихо сказал:
- А я не хочу жить.
Людмила металась по комнате, как тигрица в клетке. Ее колотило от страха, она дергала себя за спадавшие на лоб кудри и, всхлипывая, жалобно пищала:
- Это из-за меня... Это я во всем виновата...
- Все хорошо, - утешал ее Веня. - Подумаешь, помахались маленько... Мы же мужчины, нам положено...
- "Помахались"! - всплеснула руками девушка, - И это тихий еврейский мальчик!
- Я не мальчик, -г- по-детски обиделся Веня.
- Ты дурак... - девушка повисла на его шее, и все тело ее обмякло. - И ты самый большой дурак в мире. А я люблю этого дурака...
- Кажется, мы здесь лишние, - шепнул ребятам Андрей. - Пошли прогуляемся.
И он бесшумно выскользнул в коридор. Кирюха же задержался на минутку, чтобы сорвать с кровати покрывало и завесить им вентиляционное отверстие.
- Это еще зачем? - оторвавшись от Людмилиных губ, спросил Венька.
- А ты хочешь, чтобы за тобой наблюдали? - лукаво подмигнул ему Барковский. - Так кто из нас извращенец?
Не успел Андрей распахнуть дверь, как перед ним снова оказался Гладий.
- Ну так шо?
- А что ты вообще умеешь? Ну кулаками махать. Это мы видели.
- Стреляю, машину вожу, с парашютом прыгал... Я в Чечне воевал.
Последний аргумент решил все. Андрей вздохнул тяжко и выговорил:
- Ладно, только жить все равно надо...
Он сейчас ненавидел себя за то, что согласился взять Васю.
Глава девятая ОПУПЕЯ
Протрезвевший штурман говорил довольно складно, почти не матерился, смотрел ясно и убедительно.
То, что он поведал, складывалось в голове у Нателлы в убойный, сверхсенсационный материал. Получалось что-то несусветное - на танкер именно напали. Кто это был? Неизвестно, но никакой шторм, никакие рифы в гибели танкера не виноваты. Более того, штурман и остальные, как он уверял, почувствовали сильный удар и увидели вспышку. Кроме того, всякие косвенные признаки того, что дело не так ясно и чисто, как казалось поначалу, тоже были. Японцев словно бы кто-то предупредил: уже буквально через десять минут вокруг танкера было не протолкнуться от суден и судёнышек. Это, с одной стороны, здорово: сразу же помогли, а с другой стороны, почти необъяснимая оперативность.
Штурман еще рассказал про то, как капитан приказал кока выгрузить в Японии, хотя можно было пару дней потерпеть до Петропавловска (почему-то этот случай казался ему невероятно важным), и про желтую подводную лодку, но Нателле эти рассуждения показались уж слишком фантастичными, и так материала было под завязку.
Она срочно вызвала монтажеров, сразу троих; и теперь только бегала от одного к другому, давая ценные указания. А они касались в основном следующего: как можно крупнее и как можно чаще показывать разорванный (взорванный?!) край кормы. Теперь Нателла и сама видела, хотя специалистом, конечно, не была: корма не отломилась, ее оторвало. И самой Нателле уже казалось, что пора бы вставить в репортаж слово "торпеда".
Впрочем, она отдавала себе отчет в том, что неважно разбирается в военно-морском оружии, поэтому избежала прямых названий, но уж не удержалась и сказала:
- Можно с огромной долей вероятности прийти к выводу - танкер "Луч" подвергся вооруженному нападению.
Только вот кому нужен был нефтеналивной танкер - по-прежнему остается загадкой.
Материал выползал из трех минут и тянул на специальный репортаж, а то и на целую передачу. Синхрон штурмана оказался весьма кстати. Это был очевидец, это был прямой свидетель, кроме всего - специалист.
Позвонили из Москвы и спросили: когда же она перегонит пленку?
Нателла загадочно ответила:
- Перегоню, не торопитесь, вы только ахнете, когда увидите.
После этого звонить стали чаще. Пытались расспросить подробности, но Нателла была тверда: перегоним - сами увидите.
Наконец позвонил главный: - Что ты там в прятки играешь, Нателла? Что за бомбу ты приготовила?
- Я отправляю материал через семь минут, - ответила журналистка. - Вы ведь можете его смотреть прямо из аппаратной?
- Ну ты интриганка, - добродушно рассмеялся главный. - Давай уж гони, не томи душу.
Ровно через десять минут материал через спутники пошел в Москву. А еще через пять минут снова позвонил главный:
- Ну, мать, верти дырку в погонах! Это убойно, это сенсация на все сто. Си-эн-эн уже вокруг меня вьется. Я уж не говорю про ИТАР-ТАСС. Я их, собак, заинтриговал так - трясутся мелкой дрожью.
- Так это вы интриган, а я простая исполнительница. Кстати, когда эфир?
- Так в ближайший выпуск и ставим. Ты же все равно не спишь, включай, смотри. Пустим специальным репортажем, а там глядишь - передачку сварганим, набирай материала.
Нателла была на вершине счастья, вернее, почти на самой вершине. Она знала, что монтажеры, конечно, покромсают ее детище безбожно, но не это главное, счастье наступит тогда, когда ведущий объявит:
- Специальный репортаж нашего корреспондента по Дальнему Востоку Нателлы Полуян.
И хотя во Владивостоке была уже глухая ночь, никто из коррпункта не ушел.
"Новости" шли по "Орбите". Нателла затаила дыхание. Она ждала, когда же ее рыжие кудри мелькнут на экране. Перед ней на столе лежали фотографии членов экипажа, пропавшего капитана и, конечно, штурмана, она уже обдумывала, как соберет большую сенсационную передачу, краем глаза только смотрела на монитор, на котором шло официальное - правительство, Президент, Дума, Чечня, продвижение НАТО на Восток...
- Специальный репортаж нашего корреспондента по Дальнему Востоку Нателлы Полуян, - наконец многообещающим тоном объявил ведущий.
Нателла оторвалась от снимков. Тихонько гудел монитор.
Появилась заставка, отыграла нужная музыка. Мелькнул на экране профиль Нателлы с рыжими кудрями и вдруг...
- Простите за технические неполадки, - снова возник ведущий, - репортаж мы покажем в следующем выпуске новостей...
Сказать, что Володька-оператор и даже монтажеры удивились, - это не сказать ничего.
Медленно, как в "рапиде", они повернулись к Нателле. На той не было лица. Она была в шоке, в ступоре, она была убита.
Правда, не настолько чтобы тут же не схватиться за телефон и дрожащими от нетерпения пальцами не набрать телефон главного.
На звонки никто не отвечал. Нателла набирала редакцию, выпускающего, просто ведущих, корреспондентов - телефоны не отвечали, словно в одну секунду бурная жизнь телекомпании прекратилась.
- Они что там, с ума сошли? - наконец выговорила Нателла.
- Опупея, - прохрипел Володька. - Интересно, что по этому поводу сказал бы штурман?
Штурмана звать не надо было. Нателла и сама выдала руладу, которой позавидовал бы морской волк.
А что еще делать корреспонденту, материал которого в последнюю секунду сняли с эфира?!