- Храню память о нашем милом ужине. Ты в тот вечер, когда на работу пришел, тоже все запротоколировал? Записал в подробностях, как со свидетельницей выяснял на практике интимные привычки Серебрякова?
- Не получается у нас с вами. А повод у меня серьезный. Долго же вы меня за нос водили, Светлана Анатольевна. Этакая беспомощная овечка, оставшаяся без средств к существованию. Несчастная девушка, пострадавшая больше всех от безвременной кончины благодетеля.
- Что ты несешь? Ох, простите, уважаемый Алексей Алексеевич. Какой это навар я получила с Шуриной смерти?
- Да приличный, если верить полученным мной из верного источника сведениям.
- Эта крашеная завистливая дрянь, что ли, верный источник? Ну, чего она там про меня наплела?
- Позавчера, когда вы вызвали меня, чтобы поведать о звонке Серебрякова в день смерти, вы были со мной вполне откровенны?
- Куда уж откровеннее.
- Я имею в виду ваши слова, а не действия.
- Все, что хотела сказать, я сказала.
- Да. Но было то, о чем вы почему-то предпочли умолчать.
- Не понимаю я, чего тебе надо. Что ты все в душу ко мне залезть норовишь? Есть вещи, в которых женщине не хочется признаваться, тем более мужчине, которому она хочет понравиться.
- Прекрасная философия. Я тронут. Что мне необходимо сделать, чтобы ты начала меня ненавидеть и ничто не мешало бы тебе открыть свою не очень-то чистую душу?
Лана достала свои дорогие дамские сигареты, закинула ногу на ногу. Леонидов, внимательно разглядывая ее в дневном свете, начинал замечать все больше недостатков в идеальной, как ему недавно казалось, внешности. Алексей пригляделся к волосам Ланы и увидел, что растут они как-то странно, образуя на лбу треугольник. Возле выщипанных бровей появились отдельные волоски, ломающие тщательно продуманную линию.
"И не такая она красавица, как мне показалось. Почему позавчера я всего этого не замечал, оглох, ослеп и покорно делал то, чего она от меня хотела? Бред какой-то.
- Ну так я жду, Светлана Анатольевна, терпеливо жду, когда вы мне начнете рассказывать, что Серебряков вез вам крупную сумму денег и куда они подевались, когда он упал в том проклятом лифте с двумя пулями в голове.
- Не знаю я ни про какие деньги.
- Как же? Тридцать тысяч долларов? А вот Павел Петрович Сергеев, с которым я беседовал вчера, поведал мне, что он эти деньги привез Серебрякову как раз вечером двадцать девятого августа, и тот собирался отвезти их вам.
- Не мог он Паше ничего подобного сказать. Неправда это! Они же постоянно цапались друг с другом, как кошка с собакой.
- Правильно. Но вы не знаете, что как раз в тот день они помирились, мало того, Серебряков собирался передать Сергееву все дела и благополучно уйти в отставку, поэтому между ними возникло доверие и полное взаимопонимание. Александр Сергеевич получил пакет с деньгами, сел в машину и повез деньги вам, уважаемая Светлана Анатольевна. О судьбе этого пакета мне очень хотелось бы узнать.
- Сволочь Паша. Знаю, Норка ему велела меня заложить. Все равно этот пакет ничего не значит, оставили бы все как есть, не там копаете.
- Ясно, Светлана Анатольевна, или ты Серебрякова шантажировала и он тебе вез эти деньги, или дала на него наводку. Тогда причастна к убийству и все равно получишь срок.
- Никого я не наводила. Делать мне больше нечего. Ладно, я тебе скажу, хуже ты все равно уже обо мне думать не будешь.
- После позавчерашнего вечера - это уж точно, можешь не волноваться за мою нравственность. После идиотского пари я понял, чего можно ждать от подобных дамочек.
Она потянула из пачки сигарету.
- Да, я тебе немного соврала. Серебряков мне позвонил, но не двадцать девятого августа, а двадцать восьмого. Позвонил и сразу сказал, что разговор будет серьезный. Он попросил выключить телевизор, мол, так мне будет лучше слышно. Ну, у меня сразу сердце упало, даже слегка замутило от плохого предчувствия. Я звук убрала и у телефончика поудобнее расположилась, чтоб не упасть. Тут он и говорит, что он завтра не приедет. Я, естественно, спрашиваю: "А когда?" Он спокойненько так отвечает, что, мол, никогда больше появляться в моей квартире не собирается. Отношения его со мной закончены, и больше мы не увидимся. Тютю, короче. Отчитался, что за квартиру он заплатил за полгода вперед, могу не переживать и заниматься отныне чем угодно и с кем угодно, ему наплевать.
- Так. Бросил. А ты?
- Что я? Обалдела поначалу, конечно. Главное, ни с того ни с сего, никаких авансов, бац-бац, и в дамки. Что я ему, тряпка, думаю, поносил - и на помойку можно выбрасывать? Сколько я с ним таскалась по всяким кабакам, сидела в дурацких компаниях, где до меня дела никому не было? Сколько терпела его хамство. Он же меня вместо мебели держал, ни разу не спросил, чего я хочу и о. чем думаю. Я все его условия приняла, ни во что не лезла, лишнего не просила, брала, сколько давал. А в постели? Зря я так выкобенивалась, мужиков других у меня не было, делала все, что Шурик хотел? И здрасьте! Ступай себе, подруга, на все четыре стороны, можешь оставить на память мою зубную щетку. Ну, коленочки у меня, конечно, дрожали, но я набрала в грудь побольше воздуха и сказала, что ничего у него не выйдет. Меня, мол, так просто не бросают. А он, хам, заявляет, что это мои проблемы и он не считает себя обязанным женщине, которая его никогда не любила и к которой он, пардон, не испытывал нежных чувств. Так и заявил: "За твои чувства я спокоен, а о кошельке сама можешь позаботиться, опыт есть, не я первый, не я последний".
Тут я возьми и ляпни, что найду бабу, которая его окрутила, и жизни ей спокойной не дам: буду звонить каждый день и рассказывать, какие штуки мы в постели проделывали. Серебряков, покойный, со мной не церемонился: поставит кассету с порнушкой и давай экспериментировать, есть в этом кайф или нет. Чего только мы не вытворяли. Ладно бы он с этого удовольствие получал, а то так, мол, надо все попробовать, чтобы, когда уже вставать не будет, было что вспомнить.
- Значит, ты его шантажировала?
- А что мне оставалось? И потом, я просто так сказала, попугать. И про бабу ляпнула наугад, ничего я не знала, даже и в мыслях не было. Всю неделю Серебряков ко мне исправно ездил, ничего особого я не замечала. И когда успел? Не знаю, только он здорово испугался. Если бы Шура послал меня куда подальше, я бы и не дернулась: мало нашего брата кидают? Сказала со злости, просто так. Мы с подружками все эти гадости друг другу за бутылкой пересказываем, не все ли ему было равно, узнает его новая пассия или не узнает? Но, похоже, баба эта не из наших. И где Шура ее только зацепил?
Лана прикурила очередную сигарету. Черты ее лица погрубели: она заново переживала тот неприятный разговор.
Леонидов осторожно прервал затянувшуюся паузу:
- Значит, Серебряков испугался. И предложил тебе деньги?
- Испугался, но он постарался не показать, что боится. Шура никогда не признавался в своих слабостях. Просто замолчал, подумал немного и говорит: "Я признаю, что ты права, Лана. Нехорошо так тебя оставлять, надо обеспечить тебе нормальную жизнь. Сколько ты хочешь, чтобы больше никогда меня не беспокоить и, если увидимся случайно, сделать вид, что мы не знакомы?" Я сначала подумала о новом "гольфе", который он обещал подарить взамен старенького "жигуля". Так классно иметь нормальную тачку! Обожаю водить машину. Мне бы и этого хватило, но здесь как на рынке: надо запросить побольше, чтобы поторговаться и получить свое. И я попросила однокомнатную квартиру, мол, если и остаться на бобах, так со своей хатой. Он помолчал немного и вдруг говорит: "Хорошо, тридцать штук тебя устроит? Думаю, в эту сумму ты сможешь уложиться". Я помолчала для приличия, чтоб не завопить от радости, и спокойненько так говорю: "Вполне". Тогда Шура сказал, что деньги привезет завтра же, чтоб с этим делом побыстрее покончить. Заедет, как обычно, в десять часов, но поднимется на минутку, отдаст деньги, и мы навсегда с ним распрощаемся. Я так, смехом, намекнула, что, может быть, устроим прощальную вечеринку, порезвимся как следует напоследок.
В глубине души у меня еще оставалась надежда, что он передумает…
- Зачем? Ты же его не любила, да и деньги приличные отвалились. Серебряков ведь никогда тебе столько на руки не давал.
- Черт его знает. Не все свои поступки женщина может объяснить. Конечно, Шура был сволочью, хотя грех так говорить о покойнике. Временами я его просто ненавидела. Но, как сильный мужчина, он не мог не произвести впечатление. Сейчас мужик слабый пошел, чуть что - сразу сопли, сразу бабе в подол. Серебряков даже проигрывал по-королевски: не стал ни просить, ни торговаться. Проиграл - плати.
Когда Шура не пришел в десять часов, я удивилась. Ну, думаю, попал в пробку, в аварию, дела задержали. Даже мысли не было, что он меня кинул. Позвонила попозже на мобильник - не отвечает. Я, конечно, голову особо ломать не стала: ну, не принес сегодня, принесет завтра. А потом ночью милиция в дверь позвонила.
Я сразу про деньги решила: не признаюсь, что Серебряков мне их вез. Но о деньгах никто ни слова. Думаю, слава богу, значит, тот, кто стрелял, и тиснул. А на нет и суда нет. Все равно мне уже ничего не досталось бы. Ладно хоть шмотки остались, камешки. Вот так, Алексей Алексеевич.
- Интересно, кто эта дама, которой он не хотел признаться в том, что у него есть любовница?
- Думаю, дамочка серьезная. Смешно, конечно, предположить, что Шура влюбился, но другого объяснения у меня нет, как ни крути. Сечешь, следователь? Я иногда пыталась докопаться, чего это он такой черствый, кто его в юности бросил. Но он молчал. Даже про жену свою гадостей не говорил, как другие, хотя и не любил ее. Чуть что, так сразу: "Эта тема не обсуждается". Подумаешь! Про себя-то я много чего ему плела, на взаимность рассчитывала, но он нулями.
- Ладно, Светлана Анатольевна, так и запишем: деньги предназначались вам, но вы их не видели. Серебрякова в тот вечер тоже не видели, ни живым, ни мертвым. Вы ведь даже к лифту в" ту ночь не вышли…
- Я покойников до смерти боюсь. Да и не хотелось мне видеть Шуру мертвым и беспомощным. Пусть уж останется во мне как светлая память о том, что бывают еще мужики на этом свете.
- Да, странное у вас к нему было чувство. Весьма. Значит, судя по всему, деньги взял убийца. Найдем деньги - найдем и этого стрелка. А у вас версий никаких по этому поводу не будет?
- Смеешься? Я не такая свинья, как Норка. Не буду ни на кого капать. Сами ищите.
- Что ж, надеюсь, это последняя- наша встреча, Светлана Анатольевна. Больше ничего вы от меня не скрываете?
- Я и так перед тобой стриптиз сделала. Чего тебе еще? Практическое занятие на тему: что мы с Шурой проделывали, чтоб быстрее дошло? Давай раздевайся.
- Не надо, Лана. Как говорится, расстанемся друзьями. Спасибо тебе за интересный рассказ. Должен я найти теперь этого киллера, должен.
- Ищи, ищи. Сюда только не таскайся больше.
- Звоночек один можно от вас сделать, девушка?
- Давай, я подслушивать не буду.
Она действительно ушла в комнату, а Леонидов позвонил Матвееву:
- Добрый день, Павел Николаевич, Леонидов рапортует.
- Ты где сейчас, сыщик?
- Да вот, выясняем с девушкой Л а ной судьбу пакета. Не брала она, похоже, этих денег, хотя призналась, что вез их Серебряков ей, что-то вроде отступного.
- Отступного, говоришь?
- Да, и есть у меня по этому поводу одна мыслишка. Дайте мне адресок того дома, где наш бизнесмен приобрел квартирку. Должен он там был со своей дамой нарисоваться, хочу поехать посмотреть, может, что и прояснится.
- Ну, записывай. - Матвеев продиктовал адрес. - Удачи, Леша!
Леонидов положил трубку и крикнул Лане:
- Ухожу я, Светлана Анатольевна. Прощайте пока.
- Давай. Вопрос один можно личного характера?
- Задавайте.
- Ты к Норе в тот день ходил?
- Допустим.
- Значит, ты такая же скотина, как и все остальные?
- А это ты у нее спроси. А вообще-то я приисполнении, и за скотину можешь ответить по закону. Но я добрый. Пользуйся моей добротой.
На площадке он посмотрел на соседнюю дверь, где проживали погибшие пенсионеры Завьяловы. Надо бы зайти, раз уж он здесь, но не смог себя пересилить. Алексей вспомнил, что еще не завтракал сегодня, а Лана не предложила даже чашки чаю. Необходимо было срочно восстановить подорванные силы перед дальнейшими поисками заплутавшей истины. Поэтому Леонидов прошел мимо и через несколько минут уже с наслаждением подставлял лицо проснувшемуся солнцу.
Он зашел в первое же попавшееся уличное кафе, где за низким заборчиком стояли красные пластмассовые стулья и столы, похожие на только что вынутых из бульона раков своими растопыренными ножками и потрескавшимися панцирями крышек. За двадцать рублей Алексей получил нечто под названием "чизбургер" и пластмассовый стаканчик кофе сомнительного происхождения. Никто из прохожих не спешил составить ему компанию. Он разглядывал проходивших женщин, пытаясь определить по их одежде и лицам род занятий и есть ли у них грехи. Общение с представительницами противоположного пола за последние дни сильно разочаровало Леонидова.
"Они такие, какими создаем их мы, мужчины, своим собственным к ним отношением. Если мужчина хотел женщину-вещь, он ее и получил, не сумев разглядеть что-то большее. На самом деле Лана не такая уж дрянь и родилась, как и все мы, с равным количеством в душе плохого и хорошего. Да и сам он тоже хорош, Лялина мелочность - это всего лишь результат его к ней равнодушия. И, как говорится, нечего на зеркало пенять, коли рожа крива".
Леонидов с отвращением посмотрел на собственное отражение в стекле передвижного кафе. И вдруг взгляд его наткнулся на знакомое синеглазое лицо Александры Завьяловой. Стоя около заборчика с двумя сумками в руках, она явно размышляла, не зайти ли перекусить.
- Александра Викторовна, присоединяйтесь ко мне, пожалуйста! - крикнул Леонидов и подумал: "А чего это, спрашивается, я так радуюсь, даже хвостом готов завилять, как завидевшая хозяина собачонка. Я увидел всего лишь приличную замужнюю женщину, наверняка счастливую в браке и далекую от любого сомнительного флирта".
- Вы?!
- Да вот, сижу, пью отвратительный кофе, чего вам категорически не советую.
- Да? А я как раз ужасно хочу пить. Ходила по магазинам. Леночка заболела, купила еду, лекарства. А сегодня такое солнце.
- Да, сегодня солнце, - ответил Алексей, глядя в необыкновенные глаза и чувствуя, что тонет в них, будто в холодном бездонном озере. - Но кофе пить все же не советую. Возьмите лучше стакан сока и присаживайтесь ко мне. Я буду вас защищать от навязчивых кавалеров.
Она засмеялась, но купила сок и присела рядом с ним.
- Вы не на работе?
- Сегодня первое сентября. Занятий в школе нет, только линейка.
- Так вы учительница?
- Да, русский и литература в старших классах.
- Цветов надарили вам сегодня, наверное?
- Цветов много. В школе оставила целое ведро, и дома как в цветочном магазине. Первое сентября - мой любимый праздник. Но не в этом году, - добавила она тихо.
- Да, я вас понимаю. А что с Леной?
- Не знаю. Лежит, молчит. На похоронах держалась, а теперь слегла.
"Хорошо, что не зашел", - подумал Леонидов. От предчувствия удачного дня даже начали прорезаться невидимые крылья. Бывают такие дни, когда все плохое тебя как бы избегает, а все ситуации складываются в твою пользу. Сегодня судьба явно улыбалась Алексею, и он ждал от нее приятного сюрприза.
- А вы давно замужем, Александра Викторовна?
Она покраснела. Леонидов от неожиданности смутился сам. "Господи, не перевелись еще женщины, которые не разучились краснеть. Это просто чудо какое-то", - подумал он.
- Я замужем шесть лет. И у меня есть сын.
- Что ж, наверняка у вас все хорошо. Вы хороший человек, Александра. - Почему-то он опустил ее отчество.
- Я, пожалуй, пойду. Леночка ждет, и Сережу хотелось бы из садика пораньше забрать. Этот праздник мы всегда отмечаем. До свидания, Алексей Алексеевич.
Она ушла, оставив недопитый сок и запах ландышей.
"Сбежала, - вздохнул Леонидов. - Эх, нет в жизни счастья. Ну почему мужчинам всегда нравятся женщины, которых ни за что нельзя заполучить?"
Дом, в котором купил квартиру Александр Сергеевич Серебряков, был построен недавно. Возле подъезда еще остались следы от тяжелого строительного транспорта, тоненькие прутики недавно посаженных деревьев слегка подрагивали на слабом ветерке. Возле дома было пусто. Народу, видимо, заселилось еще мало, да и место для прогулок люди наверняка старались выбрать поприятнее.
"До чего же неуютно в этих новых районах", - подумал Леонидов и вдруг заметил мужчину с собакой, похожей на бульдога, но почему-то в полоску. Поскольку никаких бабушек на горизонте не наблюдалось и прочего праздного люда тоже, Алексей решил подойти к собачнику.
- Закурить не найдется, друг? - Ради дела можно было и отраву заглотать.
- Не курю, - ответил мужчина вполне миролюбиво.
- А чего так? Болезнь какая?
- Ага. Бедность называется.
- С работы, что ли, поперли?
- Поперли. Теперь вот с Тигрой гуляю, на лавочке сижу, греюсь на солнышке и переосмысливаю сущность бытия. А ты чего здесь бродишь?
- Тоже переосмысливаю. Правда, в другом ракурсе. Хожу, вопросы людям задаю.
- Журналист, что ли?
- Не совсем,
- Неужели милиция?
- Она. Ничего, если я вас тоже поспрашиваю?
- Валяй. А то я без общения погибаю. Ввиду временного бездействия.
- Интересует меня один день, двадцать девятое августа. Вы свое полосатое сокровище ежедневно выгуливаете?
- А как же. Только ты мне числа не называй, скажи лучше, какой был день недели.
- А был это понедельник.
- А, ну как же, как раз в это время мы и совершали здесь свой моцион.
Леонидов почувствовал, что это и есть сегодняшний шанс судьбы.
- А не видели вы, случайно, в это время большую черную машину? Вообще-то она называется "сааб" - я вам на песочке могу нарисовать, что эта штуковина из себя представляет.
- Это я и сам тебе запросто нарисую. Друг, я любую машину темной ночью опознаю, без применения электроэнергии. Обожаю я машины. "Сааб" - это ж песня! Сиденье с подогревом, движок мощный, в северной стране сделана, значит, зимой заводится с пол-оборота. Песня!
- И была здесь эта песня в понедельник?
- Да, было зрелище. Я тот день потому и запомнил, что было на что посмотреть.
- Что ж такого случилось в тот день необыкновенного?