И еще все были очень добры ко мне. Друзья все организовали, обо всем позаботились, приехал отец пожить со мной, чтоб я не чувствовал себя одиноким. И даже судья отложил рассмотрение дела, где я представлял сторону обвинения, слушания должны были продолжиться после похорон Анжелы. Помню, что жил я тогда словно во сне. Время остановилось. Кругом суетились друзья и близкие, я же сидел одиноко и неподвижно, целиком уйдя в свое горе. И так проходили часы и дни.
Однако постепенно, через несколько месяцев, жизнь стала налаживаться. Я вернулся к работе, отец - к себе домой. Друзья приходили уже не так часто, как прежде, и перестали разговаривать со мной сочувственно-приглушенным тоном. Меня постоянно приглашали куда-то, и кругом уже начали поговаривать: "Он еще молод, все у него впереди. Найдет себе кого-нибудь".
Но с тех пор прошло вот уже семь лет, а я никого так и не нашел. Да и не хотел, потому что до сих пор любил Анжелу. Нет, конечно, было бы полным безумием и глупостью с моей стороны думать, что она вернется, восстанет из мертвых или что-то в этом роде. Я просто не был готов искать ей замену. Пока нет. Возможно, никогда не захочу.
Я включил свет в кухне, заглянул в холодильник, найти что-нибудь поесть. Я был голоден, остался днем без обеда и решил, что семга с соусом будет в самый раз. После смерти Анжелы я научился вполне сносно готовить. По крайней мере, для себя.
И вот я уселся перед телевизором, где показывали новости, и только собрался поесть, как зазвонил телефон. Вот так всегда, подумал я, эта чертова штука начинает трезвонить в самый неподходящий момент. Я нехотя отставил в сторону поднос, перегнулся через столик, снял трубку:
- Алло?
- Перри? - спросил чей-то голос.
- Да, - несколько растерянно ответил я. Ведь на самом деле никакой я не Перри. Джеффри.
- Слава богу, я тебя застал, - сказал голос. - Это Стив Митчелл.
И я тут же вспомнил наш довольно странный разговор в раздевалке ипподрома Сэндоун два дня тому назад.
- Как ты раздобыл мой номер? - спросил я.
- О, - откликнулся он, - взял у Пола Ньюингтона. Послушай, Перри, - нервно продолжил он, - у меня тут неприятности, очень нужна твоя помощь.
- Что за неприятности? - спросил я.
- Ну, вообще-то, далее не неприятности, большое несчастье. Что называется, влип, - ответил он. - Этот ублюдок Скот Барлоу помер, а чертова полиция арестовала меня по подозрению в убийстве. Будто это я его пришил.
Глава 3
- Ну а ты?.. - спросил я.
- Что я?
- Ты убил Скота Барлоу?
- Нет, - ответил он. - Черт возьми, конечно, нет!
- Полиция тебя допрашивала? - спросил я его.
- Пока нет, - ответил он уже более спокойным тоном. - Но думаю, скоро начнут. Я попросил разрешения позвонить своему адвокату. Ну и позвонил тебе.
- Разве я твой адвокат?
- Послушай, Перри, - тут он снова занервничал, - ты вообще единственный адвокат, которого я знаю. - В голосе уже отчетливо слышалось отчаяние.
- Тебе нужен солиситор, а не барристер, - заметил я.
- Солиситор, барристер, какая разница? Ты ведь адвокат, черт побери, или нет? Так поможешь?
- Прежде всего успокойся, - сказал я. - Где именно ты сейчас находишься?
- В Ньюбери, - ответил Стив. - Полицейский участок в Ньюбери.
- И сколько ты уже там?
- Минут десять или около того. Они ввалились ко мне в дом и забрали. Примерно час назад.
Я взглянул на часы. Десять минут одиннадцатого. Кого из знакомых мне солиситоров в Ньюбери можно побеспокоить в этот час? Да никого.
- Послушай, Стив, - начал я. - На данном этапе я не могу помочь, поскольку тебе нужен именно солиситор, а не барристер. Посмотрю, что тут можно сделать и где его раздобыть. Причем в Ньюбери. Так что это. займет несколько часов, как минимум.
- О господи! - Он уже почти плакал. - Так ты не сможешь приехать?
- Нет, - ответил я. - Это все равно что среди ночи вызывать профессора нейрохирурга вырвать разболевшийся зуб. Куда как лучше и логичней обратиться к дантисту. - Вряд ли стоило приводить эту аналогию, тут же подумал я. Не так много из известных мне солиситоров обрадовались бы, если б их сравнили с зубодерами. Да и не всякий барристер был бы рад сравнению с нейрохирургом.
- Так когда приедет этот твой чертов солиситор? - уже более спокойным тоном произнес он.
- Как только я все организую.
- В полиции сказали, что, если я хочу, они могут пригласить дежурного солиситора, кем бы он там ни был, - проворчал Стив.
- Можно, конечно, - сказал я. - Но не за бесплатно, и на твоем месте я не стал бы этого делать.
- Почему? - спросил он.
- В это время суток на такую просьбу откликнется разве что очень молодой и неопытный солиситор. Или тот, кто долго сидит без работы, - объяснил я. - Обвинение тебе выдвинуто более чем серьезное, так что на твоем месте я бы дождался более опытного специалиста.
На том конце линии повисла долгая пауза.
- Ладно, подожду, - ответил наконец Стив.
- Вот и прекрасно, - сказал я. - Постараюсь найти нужного человека как можно скорей.
- Спасибо.
И вот еще что, Стив, - сказал я. - Послушай меня внимательно. Ты не обязан отвечать на их вопросы до прибытия адвоката. Вообще ни на какие. Понял?
- Да, - ответил он и громко зевнул.
- Ты когда сегодня утром встал? - спросил я.
- Как обычно, - ответил он. - Без десяти шесть. Выехать надо было в семь.
- Тогда скажи полицейским, что устал и тебе надо поспать. Скажи, что на ногах вот уже часов семнадцать и что тебе необходимо передохнуть перед допросом. - Совсем не обязательно, что они пойдут Стиву навстречу, но попробовать стоило.
- Ладно, - ответил он.
- А когда прибудет солиситор, следуй его советам. Во всем.
- Хорошо, - равнодушно бросил он в ответ. - Так и сделаю.
Неужели, подумал я, Стив виновен и говорит, как человек, смирившийся со своей судьбой?
Я позвонил знакомому солиситору из Оксфорда и спросил, сможет ли он.
- Извини, друг, - ответил он с сильным австралийским акцентом. Он оказался слишком занят - обучал какого-то сногсшибательного и юного своего ученика радостям соития с мужниной пожилого возраста. По опыту я знал, что не стоит спрашивать, является ли этот сногсшибательный ученик или студент существом мужского или женского пола. Впрочем, он все-таки пошел навстречу, продиктовал мне название фирмы в Ньюбери, которую мог рекомендовать, а также мобильный телефон одного из их партнеров.
Да, конечно, он подъедет, обещал мне партнер, когда я позвонил ему. Стив Митчелл в этих краях знаменитость, а представлять знаменитого клиента, подозреваемого в убийстве, - просто мечта каждого местного солиситора. Уже не говоря о том, что тут и подзаработать можно неплохо.
И вот я вернулся к уже остывшей семге и снова вспомнил ту субботу в Сэндоуне. Перебрал в уме высказывания, звучавшие в раздевалке, тщательно проанализировал детали странной и неожиданной встречи со Скотом Барлоу в душевой.
Представлять своих друзей и даже членов семьи - практика для барристеров не столь уж и редкая. Поговаривали, будто королевские адвокаты, имеющие широкий круг друзей, чуть ли не всю свою жизнь тратят на то, чтоб отстаивать их интересы в делах по гражданским и уголовным искам. Лично я всегда старался этого избегать. Дружба для меня слишком важное, слишком значительное понятие, чтоб портить ее узнаванием темных тайн, страстей и секретов. Правда, только правда, и ничего, кроме правды, - явление редкое даже среди самых близких приятелей. А настоящий друг охотней станет отвечать на вопросы совершенно незнакомого человека, а вовсе не на мои. И победа в суде может закончиться разочарованием в дружбе или же снижением ее "градуса", ведь могут всплыть самые неприглядные интимные детали и подробности. Ну а поражение в процессе на все сто процентов гарантирует, что ты потерял своего друга навеки.
Так что мне пришлось изобрести веский предлог, чтоб не оказаться в подобной ситуации. И на все просьбы я отвечаю, что такой-то и такой-то из адвокатов гораздо более опытен в подобных делах. Или же что сам я сейчас страшно занят, а такой-то или такой-то в данный момент свободен и может посвятить больше времени подготовке к процессу. При этом я всегда обещаю, что буду пристально следить за ходом этого самого процесса, всегда помогу советом, - и иногда так и делаю.
Правда, на сей раз изобретать предлог для отказа мне не пришлось. Я не мог выступать в роли солиситора Стива Митчелла просто потому, что был посвящен в некоторые обстоятельства этого дела и на суд меня бы скорей вызвали бы свидетелем со стороны обвинения, а не защиты. Впрочем, подумал я затем, никаких других свидетелей моей перепалки с Барлоу в душевой не было. И вот теперь Скот Барлоу мертв. Кому, подумал я, следует передать эту информацию? И когда?
Убийство одного из лучших жокеев, Скота Барлоу, стало сенсацией номер один в утренней телевизионной программе новостей. Репортер, стоя перед его домом, утверждал, будто Барлоу нашли лежащим в луже крови на кухне, с воткнутыми в грудь вилами - два зубца, длина рукоятки пять футов. Репортер также заметил, что некто задержан полицией по подозрению в убийстве и помогает расследованию, отвечая на все вопросы. Он, правда, не сказал, что это Стив Митчелл. Но и не утверждал, что это не он.
Едва я начал намазывать маслом тост, как зазвонил мобильник.
- Алло? - ответил я.
- Это Джеффри Мейсон? - тихо, почти шепотом, спросил незнакомый мужской голос.
- Да, - сказал я.
- Сделай, что тебе скажут, - по-прежнему тихо, но отчетливо произнес голос.
- Что вы сказали? - удивленно спросил я.
- Сделай, что тебе скажут, - повторил голос в той же манере.
- Кто это? - воскликнул я. Но звонивший уже отключился.
Я вопросительно смотрел на мобильник, зажатый в ладони, точно он мог мне что-то объяснить.
Сделай, что тебе скажут, велел незнакомый мужчина. Однако не пояснил, что именно надо делать. И это не ошибка, он звонил именно мне, потому что предварительно назвал мое имя. Странно, подумал я.
Просмотрел список последних входящих звонков, но, как и следовало ожидать, номер таинственного незнакомца не определился.
И тут зажатый в руке мобильник зазвонил снова, и я вздрогнул и уронил его на кухонный стол. Тотчас схватил, нажал кнопку.
- Алло? - подозрительно произнес я.
- Джеффри Мейсон? - снова мужской голос, только на этот раз другой.
- Да, - осторожно ответил я. - Кто говорит?
- Брюс Лайджен, - ответил голос.
- О-о, - с облегчением протянул я. Брюс Лайджен, так звали солиситора из Ньюбери, которому я звонил накануне вечером.
- Вы в порядке? - спросил он.
- Да, все нормально, - ответил я. - Просто поначалу принял вас за другого человека.
- Ваш друг, похоже, серьезно влип, - сказал он. - Копы убеждены, что это его рук дело. Это стало ясно по их вопросам. Мы сидим тут с шести утра. С одним коротким перерывом, когда детективы пошли посовещаться.
- Улики имеются? - спросил я.
- Пока что немного. Насколько я понял, жертву закололи какой-то вилкой.
- Да. По телевизору об этом сообщали, - сказал я.
- Вот как? - удивился Брюс. - И похоже, что эта вилка, или вилы, принадлежит мистеру Митчеллу.
- О, - произнес я.
- Да, и это еще не все, - сказал он. - Что же касается непосредственно мистера Барлоу, то на эти вилы были нанизаны корешки от платежных чеков по ставкам, и все они тоже принадлежат мистеру Митчеллу. На них имеется его фамилия.
- О, - повторил я.
- И, - продолжил солиситор, - вчера днем на мобильник Барлоу поступило текстовое сообщение от Митчелла, где говорилось… далее цитирую: "Приду и разберусь с тобой по полной, подлый маленький ублюдок".
- И как же объясняет это Митчелл? - спросил я. - Что говорит?
- Ничего, - ответил Брюс. - Я посоветовал ему пока что молчать. Ну и он просто сидит здесь, весь такой бледный. Похоже, не на шутку напуган.
- Ну а лично вам он что-нибудь говорил, приватно? - спросил я.
- Бормотал что-то на тему того, что его подставили, - ответил Брюс. По его тону стало ясно, что сам он ни на грош в это не верит. - Хотите, чтоб я и дальше оставался с ним?
- Не мне решать, - сказал я. - Стив Митчелл ваш клиент, а не мой. Так что спросите его.
- Спрашивал. И он попросил позвонить вам и делать то, что вы скажете.
Вот черт, подумал я. Мне никак нельзя встревать в это дело. Во-первых, я слишком много знал о нем с самого начала, что могло привести к предрешенным выводам - еще одна веская причина не вмешиваться. Во-вторых, пострадала бы репутация: как-то не к лицу барристеру слишком часто проигрывать в суде, а тут пахло именно проигрышем.
- Знаете, вам лучше остаться, - сказал я. - И напомните мистеру Митчеллу, что защищаете его именно вы, а не я и принимать решения я не вправе. Обвинение ему уже предъявили?
- Нет, - ответил он. - Сказали, что собираются продолжить допрос. И еще знаю, они сейчас обыскивают его дом. Прямо так ему и заявили. Полагаю, что после этого у них могут появиться новые вопросы.
Согласно британским законам, полиция могла допрашивать подозреваемого только до предъявления ему обвинения.
- Когда истекает срок? - спросил я. Полиции, опять же согласно закону, отводилось ровно тридцать шесть часов с момента привода Стива в участок до предъявления ему обвинения. По истечении этого срока они должны были или запросить у судьи разрешения продлить срок содержания под стражей, или же отпустить Стива.
- Согласно протоколу, арестовали его вчера в восемь пятьдесят три вечера, в участок был доставлен в девять пятьдесят семь, - ответил он. - Запроса на продление содержания под стражей, насколько мне известно, не было. И вряд ли будет. Да и ответы Стива их, похоже, уже мало интересуют. Так что, судя по всему, с предъявлением обвинения медлить не станут.
- Сможете побыть с ним до этого? - спросил я.
- Только в том случае, если обвинение будет предъявлено до шести, - ответил он. - Сегодня у моей жены день рождения, я обещал пойти с ней в ресторан, и для меня это событие важней всей юридической системы на свете. - В голосе его слышался смех. Что ж, вполне понятно. В спортивной жизни Стив Митчелл мог быть знаменитостью, но для Брюса Лайджена он всего лишь очередной клиент. - Да вы не беспокойтесь. Если не смогу остаться, вызову кого-то другого из нашей фирмы.
- Хорошо, - сказал я. - И, пожалуйста, прошу, держите меня в курсе, хоть официально я его и не представляю. - Мне, как и любому другому простому смертному, было интересно, чем обернется это дело об убийстве, особенно если учесть, что я был знаком с жертвой.
- Непременно. Если смогу, конечно. И клиент будет не против.
Разумеется, он был прав. Конфиденциальность и все такое прочее.
Новость об аресте Стива Митчелла занимала первую полосу дневного выпуска "Ивнинг стэн-дард". Я купил газету в киоске, прячась от дождя, когда вышел из здания Королевского суда в Блэк-фрайерс, по пути в местное кафе, где собирался позавтракать. "ЖОКЕЙ НОМЕР ОДИН ЗАДЕРЖАН ЗА УБИЙСТВО", - возвещал крупный заголовок, под которым размещался снимок улыбающегося Скота Барлоу. В самой статье почти не было ничего такого, что бы я не знал, правда, автор ее выдвигал предположение, что убийство стало местью Барлоу, доносившему начальству о незаконной деятельности Митчелла, связанной со ставками.
Я включил мобильник. Там было только одно голосовое сообщение, но не от Брюса Лайджена. Мужской голос, еле слышный, но отчетливый шепот. "Помни, - угрожающе произнес он, - делай в точности то, что тебе говорят".
Я сидел за столиком у окна, ел сандвич с сыром и пикулями и силился понять, что же это, черт возьми, означает. Никто ничего не приказывал мне делать, так как тогда понимать? Я бы вообще плюнул на это, счел за недоразумение, подумал, что человек просто ошибся номером, если б утром таинственный незнакомец не удостоверился, что я Джеффри Мейсон. Кем я и являлся. Если только не существует на свете еще один человек с тем же именем и тем же номером телефона.
А потом я решил махнуть рукой на эту проблему и целиком сконцентрироваться на текущих делах. Судья на утреннем заседании не слишком помог, его, похоже, не убедили мои аргументы принять во внимание тот факт, что братья, обвиняемые в преступном сговоре, уже два раза были осуждены за мошенничество. А следовательно, позиции обвинения сильно пошатнулись, если не стали просто безнадежными. Ведь братья сознались. И вроде бы даже раскаялись. И мне лишь оставалось убедить присяжных, что они могли довести свой преступный замысел до конца.
Я позвонил Брюсу Лайджену.
- Есть новости? - спросил я его.
- Нет, - устало ответил Брюс. - Очевидно, ждут результатов судебно-медицинской экспертизы. Вроде бы забрали на анализ его одежду и обувь. Ну, и в машине тоже смотрят.
- Как он сам? - спросил я.
- Сыт по горло всем этим, - сказал Брюс. - Твердит, что сегодня ему нужно быть на скачках в Хантингдоне. Спрашивает, когда отпустят домой. Думаю, до конца не понимает, во что вляпался.
- Так вы считаете, ему точно предъявят обвинение? - спросил я.
- О да, вне всякого сомнения. За последние часа четыре его никто не допрашивал. Они уверены: убил именно он. Один из полицейских прямо так ему и сказал, а потом спросил, может, он хочет сделать чистосердечное признание, чем облегчит свою участь.
- Ну а он что?
- Сказал им, что они заблуждаются, что-то в этом роде.
Я улыбнулся. Я прекрасно представлял, что на самом деле сказал им Стив. Да он вообще ни с кем не говорил, не употребив несколько крепких выражений.
- Ради вашего блага очень рассчитываю на то, что они предъявят ему обвинение до шести, - заметил я, вспомнив о дне рождения жены и намеченном походе в ресторан. - Тогда с утра вы, возможно, сопроводите его в суд?
- Возможно? Смеетесь, что ли? - воскликнул он. - Знаете, не каждый день я получаю дело, которое назавтра утром попадает во все газетные заголовки. Даже жена говорит: если надо, сиди там хоть всю ночь. Глаз с него не спускай, чтоб не нашел себе другого солиситора. Прямо так и сказала.
Может, для Брюса это было больше, чем просто работа. Но если он вообразил, что защита популярного, даже прославленного клиента принесет ему уважение, то сильно заблуждался на этот счет. Два года тому назад я потерпел полный провал, защищая в суде всеми любимую пожилую актрису, снимавшуюся в комедийных телесериалах. Ее обвиняли в краже из магазина с последующим нападением на тамошнего охранника. Она действительно совершила оба эти преступления, но в прессе ославили не ее, а меня, писали, что я не справился, не смог добиться оправдания телезвезды. Всем было известно, что королевский адвокат Джордж Кармен перед лицом неопровержимых улик добился оправдания Кена Додда, обвинявшегося в уклонении от уплаты налогов. Но никто уже не помнил имени адвоката, который не смог спасти от тюрьмы Лестера Пиггота по такому же обвинению. В жизни все как на скачках. Победа - это главное. Прийти к финишу вторым - полный провал и несчастье, даже если лошадь твоя отстала всего на полголовы.