Сам Пол тоже был в седле и смотрел, как мы летим навстречу ему. Я пытался следовать его инструкциям. Равномерный галоп в три четверти, сказал он, держаться бок о бок с другими лошадьми. Он не велел мне стремиться к финишу, просил не переутомлять лошадь. Я старался следовать всем этим его требованиям, но чувствовал, что Сэндмен подо мной так и рвется вперед, хочет, как всегда, опередить других скакунов. Я еще крепче натянул поводья, стараясь сдержать его. Несмотря на панибратские манеры Пола в отношениях с владельцами, он все равно оставался великим тренером скаковых лошадей, и последние крайне редко подводили его во время соревнований из-за недостатка или переизбытка тренировок. А потому я никогда не подвергал сомнению его рекомендации.
Я еще сильней натянул поводья и пустил Сэндмена рысью. И по-прежнему улыбался во весь рот. Что за замечательный способ выбить всю эту судебную пыль и паутину из души и головы. Я гонял Сэндмена круг за кругом, пока он остывал, другие лошади тоже перестали галопировать. А затем все мы выехали на дорогу, сбегающую с холма, и направились обратно в деревню, к конюшням Пола.
Оксфордшир понемногу оживал, движение становилось все более интенсивным. Мимо нас с нетерпеливыми гудками проносились автомобили, стремясь влиться в настоящую реку машин на автомагистрали под номером 40, что вела к Лондону. И я подумал: господи, до чего же мне повезло, что хотя бы временами я могу сбегать от этой сумасшедшей, бурлящей и изнуряющей городской жизни. Нет, определенно, такие вылазки надо делать чаще. Жить здесь, в сельской Англии, - это счастье. Казалось, меня отделяют от бейсбольных бит и разбитых вдребезги компьютеров миллионы миль. Возможно, подумал я, мне следует окончательно поселиться здесь, и все будет хорошо.
Но эти сладкие мои мечты длились недолго, вплоть до того момента, как все мы дружной кавалькадой въехали во двор перед конюшнями Пола. Я едва спешиться успел, как из дверей дома выбежала Лаура.
- Тебе звонил некий мистер Лайджен, буквально пять минут назад, - сказала она, а я повел Сэндмена в денник. Лаура шла за нами. - Он просил передать, чтобы ты срочно позвонил ему, как только вернешься.
- Спасибо, - сказал я. А про себя подумал: интересно, откуда это Лайджен узнал, где я нахожусь? Взглянул на часы. Без десяти девять.
Я снял с Сэндмена уздечку и седло, выложил их на сухой коврик.
- Ты уж извини, старина, - сказал я ему. - Вернусь и закончу с тобой. Подожди чуток.
Закрыл дверь и прошел в дом, к Лауре на кухню, оставляя на чистом плиточном полу мокрые следы.
- Брюс, - начал я, как только он ответил, - откуда вы узнали, где я?
- Ваш секретарь сказал, что сегодня вас в суде не будет и что вы сами предупредили его, что и в контору не придете. Ну а потом он сказал, что вы, наверное, отправились навестить свою лошадку. - Я прямо так и слышал при этом голос Артура. - Ну а потом было совсем просто. Посмотрел на сайте "Рейсинг пост", кто ваш тренер, и нашел адрес и телефон.
Если уж Брюс Лайджен так легко меня нашел, то для молодого Джулиана Трента это вообще не составит труда. Или для того, кто стоит за этим поганцем Трентом и нашептывает в телефон угрозы. Мне следует быть осторожнее.
- И часто вы посещаете этот сайт? - спросил я Лайджена.
- Да все время, - радостно ответил он. - Обожаю скачки.
- Только не говорите мне, что когда-нибудь ставили на Скота Барлоу или Стива Митчелла и проигрывали или выигрывали, - заметил я. - Знать этого не желаю. - Другим тоже ни к чему это знать.
- Чтоб мне провалиться! - воскликнул он. - Даже не подумал об этом.
- Так в чем, собственно, дело? - спросил я. - Чем могу помочь?
- На самом деле это я могу помочь, - ответил он. - Удалось договориться об осмотре места происшествия.
- Отлично, - сказал я. - Когда?
- Сегодня, - ответил Брюс. - В полиции сказали, что мы можем подъехать туда к двум. Но вот только без их сопровождения никак нельзя.
Что ж, это нормально, подумал я. Удивительно, что ему вообще удалось так быстро договориться.
- Прекрасно, - заметил я. - Где это?
- В Грейт-Щеффорд, - ответил он. - Маленькая деревенька между Лэмбурном и Ньюбери. На доме вывеска "Коттедж "Жимолость". - Да, не слишком сочетается с кровавым убийством, которое там произошло, подумал я. - Там и встретимся, в два, да?
- А паб в этой деревеньке имеется? - спросил я.
- Ну, наверное, - сказал Брюс. - Да, точно. Есть один, на главной улице.
- Так, может, встретимся в пабе в час? - предложил я. - Заодно и перекусим?
- Ага. - Он призадумался. - Что ж, прекрасно, договорись. Только захватите телефон на всякий случай.
- Ладно, - ответил я. - Тогда до встречи?
- А как вы меня узнаете? - спросил он.
- У вас под мышкой будет свернутая в трубочку распечатка с сайта "Рейсинг пост", - пошутил я. И он тоже рассмеялся.
Заезд на выживание
Но "Рейсинг пост" не понадобился. Когда ровно в час дня я вошел в паб под названием "Лебедь", у барной стойки оказалось всего три человека, причем двое явно были парой, сидели, сблизив головы и держась за руки, точно любовники, назначившие тайное свидание вдали от дома.
А третьим был мужчина лет под пятьдесят, в светло-сером костюме, белой рубашке и галстуке в синюю полоску. Он поднял голову, бегло взглянул на меня, затем взгляд его переместился мне за плечо, точно он рассчитывал увидеть кого-то еще.
- Брюс? - спросил я, подойдя поближе.
- Да? - вопросительно бросил он, глянул мне в лицо, затем - снова на дверь.
- Я Джеффри. Джеффри Мейсон.
- О, - протянул он и нехотя оторвал взгляд от двери. - Просто ожидал увидеть… кого-то постарше.
Я привык к подобной реакции. В январе мне исполнится тридцать шесть, но выгляжу я, видимо, значительно моложе. Кстати, это не всегда помогает на процессах, ведь очень многие судьи склонны ассоциировать возраст не только с опытом, но и потенциалом. Видимо, Брюс ожидал, что я буду одет примерно как он, в костюм с галстуком, а я явился на встречу в джинсах и коричневой твидовой куртке, накинутой поверх клетчатой рубашки с расстегнутыми верхними пуговками. Наверное, вырядился я так с целью доказать самому себе, что не могу представлять интересы Стива Митчелла, поэтому и решил не надевать строгий темный костюм, когда снимал с себя промокшую насквозь после скачек спортивную одежду в доме у Пола.
- Старше и мудрее? - спросил я, чем привел Брюса в еще большее замешательство.
Он рассмеялся. Каким-то нервным тихим смешком. Да и он, надо сказать, мало походил на человека, которого я ожидал увидеть. Он-то, по иронии судьбы, оказался старше, чем я представлял, разговаривая с ним по телефону. И выглядел менее уверенно, чем мне хотелось бы.
- Что будете пить? - осведомился я.
- Спасибо, ничего больше. - И он указал на початую пинтовую кружку пива на стойке. - Я угощаю.
- Тогда диетическую колу, будьте добры, - сказал я.
И вот мы с ним заказали еду и отнесли тарелки и напитки на столик в углу, где могли говорить спокойно и бармен нас не подслушал бы.
- Виделись с Митчеллом вчера? - спросил Брюс.
- Да, - ответил я.
- И что он рассказал? - с интересом и даже некоторым волнением спросил Брюс.
- Немного, - ответил я. - Говорит, что его подставили.
- Это я уже знаю. Вы ему верите? - спросил Брюс.
Я не ответил.
- А вам известно, что у Скота Барлоу была сестра? - спросил я.
- Нет. А она какое имеет отношение?..
- Вроде бы покончила с собой в июне, - ответил я. Он недоуменно уставился на меня. - Во время вечеринки в Лэмбурне.
- Ах, вон оно что. Случайно не та девушка-ветеринар?
- Она самая, - ответил я. - Милли Барлоу.
- Вот это номер… - пробормотал он. - В газетах много об этом писали.
- Что именно? - спросил я.
- Думаю, по большей части всякие слухи и сплетни. Предположения, что, как и почему, - сказал он. - И еще говорилось, будто всех знаменитостей, что посетили этот прием, задержала полиция.
- Что за предположения?
- Наркотики, - ответил он. - Наверняка нюхали кокаин, там его было море. Ну, как всегда, когда собираются знаменитости. И поначалу думали, что девица умерла от передозировки. Но затем выяснилось, что она отравилась обезболивающим, тем, что используют для лошадей. И сделала себе инъекцию сама.
- Так это точно или просто ваши догадки? - спросил я.
- Все так говорят, - ответил он. - И еще вроде бы она оставила записку.
- Странно, что она выбрала именно это место, - заметил я.
- Самоубийцы вообще склонны к неординарным поступкам, - сказал он. - Был такой случай. Один мужчина, тоже вроде бы из этих краев, въехал на машине на рельсы и ждал, когда на него налетит поезд. Этот придурок убил шесть человек, в том числе и себя, а раненых были сотни. Куда как проще и порядочней запереться в гараже и оставить мотор включенным.
- Да, но испортить вечеринку, это как-то… - Я не закончил фразы.
- Возможно, тем самым она хотела насолить хозяину этой самой вечеринки, своего рода месть. Как-то был у меня клиент, его бывшая покончила с собой прямо перед залом регистрации браков, где он женился на другой.
- Каким способом? - спросил я.
- Отошла и бросилась под грузовик. Вот так. У бедняги водителя не было возможности затормозить.
- Очевидно, на гостей свадьбы это произвело неизгладимое впечатление, - заметил я.
- А лично мне кажется, мой клиент был просто в восторге, - усмехаясь, сказал он. - Она позволила ему сэкономить целое состояние на алиментах. - Тут уже оба мы рассмеялись.
Этот Брюс начинал нравиться мне, а его уверенность возрастала с каждой минутой.
- Скажите, что мы будем искать в доме Барлоу? - спросил он, решив сменить тему.
- Сам еще пока толком не знаю, - ответил я. - Беря новое дело, всегда стараюсь посетить место преступления. Очень помогает, особенно когда в суде начинается перекрестный допрос. Ну и еще это помогает понять личность жертвы.
- Так вы хотите сказать, что беретесь за это дело? - спросил он.
- На время, - с улыбкой ответил я. Вот только непонятно, чью сторону я представляю: защиты или обвинения?
Закончив с ленчем, мы сели в машину Брюса и проехали несколько сот ярдов до Черч-стрит, а свой "Форд Мондео" я оставил на стоянке перед пабом. Коттедж "Жимолость" оказался старинным и красивым каменным домом, отстоявшим от дороги и затерявшимся среди высоких деревьев конского каштана. Ветви их были оголены, неубранная опавшая листва толстым слоем устилала дорожки. Никакой жимолостью, в честь которой коттедж получил свое название, тут и не пахло, но, возможно, просто не сезон.
Со всех сторон коттедж обступили большие роскошные дома с огромными садами, их почти не было видно за высокими живыми изгородями из вечнозеленых растений или плотными каменными стенами. Мало шансов, подумал я, что кто-то из соседей заметил, что творилось в тот день у Барлоу.
Перед современным и совершенно безобразным гаражом из серых бетонных блоков, который без особых церемоний и вне всякого соответствия окружению пристроили к дому, были уже припаркованы две машины. Едва мы подъехали и затормозили, как дверца одной из них распахнулась и навстречу нам вышел молодой человек.
- Мистер Лайджен? - осведомился он, подходя поближе.
- Это я, - ответил Брюс и протянул руку.
- Детектив-констебль Хиллер, - представился молодой человек и ответил на рукопожатие.
- А это Джеффри Мейсон, - сказал Брюс и пропустил меня вперед. - Барристер.
Детектив Хиллер оглядел меня с головы до пят и, видимо, тоже подумал, что одет я несоответственно должности и событию. Что, впрочем, не помешало нам обменяться рукопожатием.
- Боюсь, что времени у вас маловато, - заметил детектив. - Могу дать не больше получаса. К тому же мы тут не одни.
- А кто еще? - спросил я.
- Родители Барлоу, - ответил он. - Приехали поездом из Глазго. Они уже там. - И он кивком указал на дом.
Только этого не хватало, с досадой подумал я. Визит будет носить весьма эмоциональный характер. Так оно и вышло.
Уже в холле детектив-констебль Хиллер представил нас мистеру и миссис Барлоу.
- Они адвокаты, ведут это дело, - сказал он. И мистер Барлоу взглянул на нас с отвращением, судя по всему, он недолюбливал адвокатов. - Они представляют интересы мистера Митчелла, - добавил детектив. Совершенно лишнее, подумал я.
И тут выражение лица мистера Барлоу изменилось: он смотрел уже не просто с отвращением. В глазах его сверкала нескрываемая ненависть, точно это мы с Брюсом убили его сына.
- Чтоб вы все в аду сгорели, - злобно и громко произнес он. Говорил он с ярко выраженным шотландским акцентом, и слово "сгорели" прозвучало в его устах, как нечто похожее на "згорррели". Брюс, судя по всему, растерялся, не ожидал такого выпада.
- Мы всего лишь выполняем свою работу, - сказал он.
- Но зачем? - спросил мистер Барлоу. - К чему это понадобилось помогать такому человеку? Он послан самим дьяволом!
- Успокойся, дорогой. - Миссис Барлоу положила руку на плечо мужу. - Помнишь, что сказал доктор? Тебе вредно волноваться.
Барлоу немного расслабился. Это был крупный высокий мужчина с тяжелой челюстью и кустисты-
ми бровями. Плохо сидящий темный костюм, рубашка без галстука. Миссис Барлоу, в противовес ему, оказалась хрупкой женщиной, на добрых восемь дюймов ниже мужа, прическа состояла из круто завитых седых куделек. И наряд ее не очень-то соответствовал случаю - платье в веселенький яркий цветочек было велико размера на два и болталось на ней как на вешалке.)
- Эй, женщина… - раздраженно проворчал он и скинул руку жены с плеча. - Все равно он исча- |j дие зла, этот Митчелл.
- Вообще-то его еще не признали виновным, - заметил я. То была ошибка. Барлоу снова завелся, его врач вряд ли поблагодарил бы меня.
- Вот что я тебе скажу! - взревел мистер Барлоу и ткнул в меня указательным пальцем. - Этот человек виновен и за все ответит перед богом! Он не только Хеймиша убил, но обоих наших детишек, вот!
- Кто такой Хеймиш? - спросил я. И снова допустил ошибку.
- Хеймиш, - яростно взревел мистер Барлоу, - это мой сын!
Брюс Лайджен схватил меня за руку и быстро прошептал на ухо:
- Настоящее имя Скота Барлоу - Хеймиш.
Я почувствовал себя полным идиотом. Мне ли было не знать?.. На скачках Барлоу всегда называли Скотом, но то было лишь прозвище, продиктованное происхождением.
- Но что вы имели в виду, говоря, что Митчелл убил обоих ваших детей? - спросил я после небольшой паузы.
- Он убил нашу Милли, - тихо и нервно вставила миссис Барлоу.
- А я думал, она сама свела счеты с жизнью, - по возможности мягко заметил я.
- Да, но все равно это его вина! - сказал Барлоу.
- Это почему? - не унимался я.
- Он блудил с нашей дочерью, - ответил мистер Барлоу, снова повысив голос.
Странный оборот речи, подумал я. И уж определенно, если речь заходит о блуде, принимают в нем участие как минимум двое. Как в танго.
- И все-таки почему вы считаете его ответственным за ее смерть? - спросил я.
- Да потому, - нежным голоском произнесла миссис Барлоу, - что он бросил ее. Променял на другую, в тот самый день, когда она умерла.
И тут я снова подумал: почему Стив Митчелл умолчал и об этом важном обстоятельстве? Мало того, если Барлоу говорят правду, выходит, он солгал мне, причем не один раз. А мне не нравилось, когда мои клиенты мне лгут. Ох, как не нравилось!
Глава 6
Пока мы с Брюсом осматривали дом покойного, мистер и миссис Барлоу все время вертелись рядом. Куда бы мы ни пошли, они неотступно следовали за нами. И наблюдали. Какой бы предмет я ни взял, чтоб рассмотреть, они забирали у меня и клали на прежнее место.
Команда криминалистов из полиции, которая до нас осматривала дом, посыпала все гладкие поверхности мелким серебристым порошком, специальным порошком в надежде обнаружить отпечатки пальцев Стива Митчелла. И в свое время, при ознакомлении с материалами дела, нам предстояло узнать, преуспели ли они в этом.
Согласно сообщениям по ТВ, Скот, он же Хеймиш, был обнаружен лежащим на кухне в луже собственной крови, с торчащими из груди вилами. Если тут и была лужа крови, то, наверное, ее смыли, причем очень тщательно. И на полу, и на дверцах буфета виднелись многочисленные желтые ярлычки с какими-то цифрами. По опыту я знал: так помечают те места, куда попали брызги крови. В отличие от американских криминальных сериалов здесь не было на полу белых линий, проведенных мелом и показывающих, где именно и как лежало тело.
На кухонном столе я увидел сломанную серебряную рамку от фото, разбитое стекло держалось на месте благодаря паспарту из плотной серебристой фольги. А вот фотографии в рамке не было, и задняя картонная часть вырвана. Рамку, как и все остальное здесь, покрывал тонкий слой серебристого порошка.
- Интересно, что тут было, - заметил я Брюсу, показывая рамку.
- Снимок нашей Милли, - сказала стоявшая в дверях миссис Барлоу.
- Он теперь у вас? - спросил я.
- Нет, - ответила она. - Видно, он его забрал. По тону, каким она произнесла это "он", было
ясно: женщина имеет в виду Стива Митчелла. Но зачем ему понадобилось забирать снимок? Возможно, полиция нашла фотографию в доме Митчелла, хотя даже самые глупые убийцы не стали бы забирать с собой такую улику с места преступления. С другой стороны, известны случаи, когда маньяки хранили их дома в качестве сувенира или трофея.
- Это был портрет? - спросил я миссис Барлоу.
- Нет, - ответила она. - Ее сняли на работе, в ветеринарной больнице. Рядом с лошадью. И снимок этот все время был у нее, пока Хеймиш не… - Она так и не закончила. Слезы полились из глаз.
- Мне страшно жаль, миссис Барлоу, - сказал я. Мне довелось испытать потерю самого близкого человека, и я понимал ее чувства. Страшную смесь отчаяния и неизбывного горя.
- Спасибо, - пробормотала она. Достала из рукава платья белый платочек, принялась вытирать слезы. Должно быть, немало слез пролила эта женщина, оплакивая своих умерших детей.
- Очевидно, то была очень важная и дорогая сердцу фотография, раз ее поместили в серебряную рамку, - заметил я. - Вы случайно не помните, с какой лошадью сфотографировалась Милли? - И я вопросительно взглянул на миссис Барлоу.
- Боюсь, что нет, - ответила она. - Мы почти не встречались с детьми, с тех пор как они переехали в Англию. - Она произнесла это так, точно Англия находилась на другом конце света от Глазго. - Но помню, что видела этот снимок у нее в комнате, уже после того, как она умерла. И тогда Хеймиш сказал, что хочет забрать его. Ну, чтоб смотреть и вспоминать сестру.
- А где она жила? - спросил я.
- Что? Когда не жила с тем человеком? - неожиданно в голосе ее прорезался гнев. Впрочем, она быстро взяла себя в руки. - У нее была квартира при ветклинике. Она делила ее с другим врачом.
- Вы знаете, с кем?
- Простите, но имени ее не припомню, - ответила она.
- Но вы уверены, что то была женщина-ветеринар?