10. Кафка не получается
Я повторила:
- Таким человеком вполне могли быть вы, Александр Аркадьевич. Тамара вас шантажировала, вы терпели. Но когда она заставила вас платить четыре тысячи за ремонт машины, вы себе сказали: это предел. Сколько вы заплатили блондину, чтобы он убил Князеву?
Валерия повернулась к мужу:
- Пора продолжить беседу в присутствии адвоката.
Я смотрела на профессора и думала: неужели мог он участвовать в сценах, которые я видела в фильме Феллини: разврат, пьянство. Стоп. Мне в голову пришла неожиданная мысль:
- Когда я читала ваши записки, Александр Аркадьевич, я не могла отделаться от мысли, что там чего-то не хватает. Вы подробно описываете всякие мелочи, но я чувствовала, есть нечто, о чем вы предпочитаете не говорить. Много ужасных историй. Ужасных и, на мой взгляд, отвратительных. И я не могу поверить, что ваши друзья вытворяли все это на трезвую голову. Ну не могли они устраивать такое без горячительных напитков!
- А что это меняет?
- Просто я не могу понять, почему вы исключили алкоголь из ваших записок. Я никогда не поверю, что у вас было общество сплошных трезвенников.
- На территории воинской части был сухой закон.
- Но девушки могли зайти в магазин рядом с общежитием, где жили.
- Там не продавали спиртное.
- Там продавали спиртное? - спросила я Леру.
Та промолчала. Я сама ответила:
- Продавали. И чтобы девчонки не приносили ребятам даже пиво, не поверю. И не надо отрицать. Мне достаточно двух телефонных звонков, чтобы проверить, как все было на самом деле.
- Но вы сами сказали, что мои записки только повесть.
- А не сопровождались ли ваши лирические встречи с Валерией Александровной, тогда еще просто Лерой, употреблением спиртных напитков? Я подозреваю, что при встречах с ней вы пили совсем не кофе и, тем более, не какао. Но главное не в этом. Алкоголь подтолкнул вас к домыслам эротического характера, а это…
- Помилуйте, что вы говорите! - прервал меня Мешков. - Такого не было!
- Было. Только вы об этом не написали. Вы писали под Кафку: мир хаотичен, им движет случай, абсурд, а тут пьяные оргии. Никакого хаоса и абсурда, все просто, естественно: пьянство, разврат. И это, увы, не Кафка. Это просто порнография.
Профессор молчал. Я посмотрела на Валерию: злой взгляд, резкие движения, она то сжимала кулаки, то разжимала, руки у нее дрожали. И я вспомнила женщину, которую допрашивала в прошлом году. Та так же нервно сжимала и разжимала кулаки, и у нее так же дрожали руки. И был такой же взгляд: бегающий, злой, напряженный. И я догадалась.
- Ваша жена алкоголичка. И вы пытаетесь это скрыть. Напрасно. Я все равно узнаю. Не сейчас, так потом.
Они молчали. Я не отставала:
- В ваших интересах признать это сейчас. В ваших интересах.
Еще минута молчания. Потом начал Мешков. Говорил он размеренно, выбирая слова:
- Действительно, и это к очень большому сожалению, Валерия Александровна рано пристрастилась к алкоголю. Это было такое время. Ну пила, пила немного вина, но чтобы напиваться!
- В те годы в армии, вина, немного… Так ли?
- Хорошо, пускай так. Но что это меняет в отношении убийства Князевой?
- Неужели ты не видишь, что она затягивает на тебе удавку?! - взорвалась Валерия. - Она уже что-то заранее выпытала и теперь подгоняет под ответ.
Я посмотрела на Валерию. А ведь она очень похожа на даму, которая последний месяц неотступно следовала за Князевой. Невысокого роста, носит юбку. В.Меши вполне может быть "Valeria Meshkov". Все сходится.
- Вам, Валерия Александровна, и киллер не понадобился бы. Вы человек жестокий, особенно когда дело идет о вашем муже.
- А я бы действительно задушила ее своими руками.
- Лера, что ты говоришь! Госпожа Лонова может подумать бог знает что.
- А она и так уже подумала. И она права, если так думает. Мне трудно с собой совладать, когда тебя обижают.
- В последние дни Князева встречалась с дамой приблизительно вашего роста. Это были вы, Валерия Александровна?
Та не раздумывала:
- Да, это была я.
- В каких магазинах вы были вместе с Князевой? В каких ресторанах?
- Я не помню. Меня водила Князева. Я была очень пьяна. Вы же знаете, я алкоголичка.
- Вы приехали во Флориду на машине или прилетели на самолете?
- На машине.
- Какого цвета у вас "Кадиллак"?
- У нас нет "Кадиллака".
- А у вашей дочери?
Супруги молчали, а я продолжила:
- У вашей дочери есть "Кадиллак". Она вышла замуж за американца. Да непростого, сына сенатора. Теперь живет в Вашингтоне. Вот уж кому поперек горла записки Князевой! Вот уж у кого найдутся деньги, чтобы нанять киллера! Ваша дочь знакома с вашими записками?
- Конечно, нет! - возмутился Мешков.
- Боюсь, она прочитала их, - проворчала Валерия.
- Как ты можешь такое говорить! - негодовал Мешков.
- Когда ты отучишься врать по пустякам?! Они же завтра спросят Леру, и она им все расскажет. Она не умеет врать, она в меня. А ты опять окажешься бароном Мюнхгаузеном! Да, я ей показала записки. Я не могла не показать, после того как поняла, что Князева обязательно покажет ей свои каракули.
- Вы рассказывали ей о попытках Князевой вас шантажировать?
- Таких попыток не было. Мой муж сочинил повесть и теперь верит всему, что написал.
- Но тем не менее ваша дочь встречалась с Князевой. Это так?
Валерия молчала, а я продолжила:
- Их видела вместе хозяйка магазина, возле которого произошла история с машиной.
- Да, это было. Она встретилась с Князевой.
- Зачем?
- Она предложила ей деньги за рукопись с условием, что она потом про нас забудет.
- Сколько?
- Князева просила десять тысяч. Лера предлагала две. И тут приключилась история с машиной. Лера дала этой стерве двести долларов на ремонт, взяла в рент новую машину и вернулась в Орландо. Через три дня Князева ей позвонила и сказала, что машина отремонтирована и она согласна на четыре тысячи. Лера приехала к нам, все рассказала, и Александр Аркадьевич выслал Князевой чек на четыре тысячи долларов с пометкой "на ремонт машины".
- А рукопись Князева не прислала?
- Нет.
- Она обязательно прислала бы, - вмешался профессор. - Она человек слова. Я очень удивился, почему не прислала. Теперь я понял, ее убили.
- Человек слова? - ухмыльнулась Валерия Александровна. - Стерва!
- Вам будет трудно убедить суд, что ваша дочь не наняла киллера. Все, о чем вы говорите, свидетельствует против нее. В Кокоа-Бич в ней опознают женщину, в машину которой ударилась тележка.
- Да, опознают. Ну и что?
- Это уже след.
Валерия Александровна встала:
- А теперь уходите! Больше без адвоката мы вам ничего не скажем.
И в это время зазвонил мой телефон. На дисплее высветилось лицо отца.
- Здравствуй, папа.
- Дай трубку Мешкову.
Я протянула трубку профессору. Я не слышала, что говорил отец. Слышала только ответы профессора.
- Профессор Мешков. Ну и что? Почему я должен с вами встречаться?!
Он отложил телефон. Немного подумал. Валерия Александровна молча смотрела на него. Потом он снова взял телефон:
- Хорошо. Послезавтра мы вас ждем.
Он вернул мне телефон:
- Вам надо уходить. Послезавтра мы снова встретимся утром в десять.
Валерия Александровна молча вышла. Профессор проводил меня до машины.
11. Дела минувших дней
На следующий день в шесть вечера я встречала отца в аэропорту "Логан".
- Спасибо, что приехал! По правде говоря, я зашла в тупик.
- В тупик, в тупик… Раньше бы сказали "тяну пустышку". Знаешь такое выражение?
Я не знала, но поняла.
- Ты прекрасно провела беседу. Ты догадалась, что жена профессора - алкоголичка, ты заставила ее признаться в этом. Очень хорошая работа!
Отец снял комнату в том же отеле, что и я. Договорились встретиться через час в баре. Когда я спустилась в бар, отец мирно беседовал с официанткой.
- Два эспрессо, - распорядился он.
Официантка принесла два эспрессо и улыбнулась отцу. Официантки ему всегда улыбаются.
- Ты прочел записки профессора? - спросила я.
- Прочел.
- И сразу подумал о "Мефистофеле"?
- Да. Когда я расследовал дело о распространении "Мефистофеля", я много раз сталкивался со случаями, когда под его воздействием вполне уважаемые господа вытворяли примерно то же, что и друзья твоего профессора. А подобное часто бывает идентичным. И я всерьез заинтересовался твоим делом. Первый вопрос. Поверила ли ты в то, что эта странная воинская часть существовала на самом деле?
- Конечно, нет.
- Я тоже нет. Не поверил и позвонил моему старому знакомому Игорю Самоцветову, ты его должна помнить.
- Помню.
- Я попросил его узнать, существовала ли в те годы воинская часть, которую описывает профессор.
- И он ответил, что не существовала.
- А вот и ошиблась. Такая воинская часть существовала. Это была воинская часть особого назначения. Там проверялись разработки научного института, где работал Самоцветов. Никаких ужасов, о которых так красочно и с большой дозой черт знает чего изложил профессор, там не было. Обыкновенная воинская часть с порядками, установленными уставами казарменной и строевой службы. Я спросил Игоря, проводилась ли там проверка синтезированных институтом аналогов "Мефистофеля".
- Если бы не проводилась, ты бы сюда не приехал.
- На этот раз ты догадалась. Сотрудники института пытались получить препарат, аналогичный "Мефистофелю", и пробы полученных образцов направляли в воинскую часть, где служил твой профессор. Там должны были сверять результат действия этих образцов с действием "Мефистофеля". Получить препарат, хотя бы приблизительно идентичный "Мефистофелю", у них так и не получилось. Но Игорь мне рассказал одну очень любопытную вещь. Оказывается, у них в институте использовали этот "Мефистофель"… не догадаешься для чего.
- Не догадаюсь.
- Для быстрого протрезвления.
- Как так?
- Очень просто. Этот препарат снимал алкогольное опьянение. Одной капли в стакан с лимонадом достаточно, чтобы сразу протрезветь.
- Очень полезный препарат!
- Верно. Игорь сказал, что сам держал немного этой гадости для себя. Вдруг призовет начальство, а он не очень готов.
Я начала догадываться:
- Будущий профессор мог работать в армии с этим препаратом.
- Вполне возможно. Но это надо проверить.
- Он мог привезти в Штаты какое-то его количество для лечения своей супруги.
- Согласен. А что дальше? Что должно было неизбежно произойти дальше?
- Препарат мог кончиться.
- Верно. Мог кончиться, а он ему был очень нужен. У кого мог остаться "Мефистофель"?
- У Тамары.
- Верное предположение. Но его тоже надо проверить.
- Тогда… Теперь я поняла. Он покупал у нее это вещество частями, а потом… Я тянула пустышку. Что ты сказал профессору по телефону?
- Я сказал: "Господин профессор, я догадываюсь, что весь свой запас "Мефистофеля" вы израсходовали. Помочь ничем не могу, но хотел бы с вами встретиться". А теперь приготовимся к разговору с профессором.
- С чего начнем?
- С рюмки коньяка.
12. Не они
Профессор и его жена ждали нас у входа в дом. Мы прошли в холл, сели в кресла, хозяева расположились напротив на диване.
Отец начал:
- Я приехал специально, чтобы задать вам несколько вопросов, на которые прошу ответить честно. В воинской части, где вы проходили службу, испытывались образцы активных химических веществ, полученных научно-исследовательскими институтами в Москве. В частности, испытывались аналоги немецкого препарата под кодовым названием "Мефистофель". Меня интересует, не обращался ли к вам кто-нибудь с предложением купить этот наркотик? Вступали ли вы сами с кем-нибудь в переговоры о продаже какого-то количества этого наркотика? Если вступали, то где? Когда? С кем? Говорите только правду.
Он хотел с самого начала захватить инициативу и испугать супругов. Они действительно испугались и быстро ответили сразу оба:
- Нет. Ни с кем. Никогда.
- Следующий вопрос. Руководили ли вы, Александр Аркадьевич, группой, которая занималась "Мефистофелем" и присылаемыми из Москвы препаратами?
Это был самый важный вопрос. Профессор молчал. Первой заговорила Валерия:
- Мои слова для вас ничего не значат. Важно то, что скажет мой супруг. - Она повернулась к профессору. - Не вздумай вилять. Скажи правду.
- Конечно, правду, - забеспокоился профессор. - У меня нет оснований лгать. Да, я руководил такой группой.
- Была ли еще какая-нибудь группа, которая занималась "Мефистофелем"?
- Нет.
- Таким образом, только участники вашей группы имели возможность работать с "Мефистофелем"?
- Да.
- Имели ли солдаты доступ к "Мефистофелю"?
Быстро ответила Валерия. Она, вероятно, почувствовала в вопросе подвох:
- Нет. "Мефистофель" хранился в сейфе. Доступ к нему был только у Александра Аркадьевича.
- И у лаборанта?
Снова ответила Валерия:
- Да
- То есть сначала у Князевой, потом у вас?
- Да.
- Следующий вопрос. Обладало ли хотя бы одно из полученных в Москве веществ характеристиками "Мефистофеля"? Иными словами, удалось ли советским химикам получить полный его аналог?
Профессор быстро ответил:
- Ни одно из веществ, присылаемых из Москвы, не соответствовало характеристикам препарата, которого вы назвали "Мефистофелем". Это правда.
- Никаким характеристикам? Или все-таки были определенные характеристики, которыми вновь синтезированные вещества обладали?
- Конечно, кое-что было, но в основном…
- Снимали ли вновь синтезированные вещества алкогольную зависимость так же как "Мефистофель"?
- "Мефистофель" не снимал алкогольную зависимость.
- Это правда? - не поверил отец
- Правда. Просто он вызывал моментальное протрезвление.
- Обладали ли препараты, присланные из Москвы, таким же свойством?
- Нет. Не обладали.
- Поэтому некоторые мужчины предпочли запастить именно "Мефистофелем"?
Валерия вздрогнула. Я обратила на это внимание. Отец тоже заметил:
- Валерия Александровна хотела меня поправить: не только мужчины, но и женщины.
Супруги молчали. Отец продолжал:
- Демобилизовавшись, вы прихватили с собой некоторое количество вещества. Вы хотели продать его наркодельцам?
Супруги засуетились:
- Нет. Нет.
- Он был вам нужен как лекарство для вашей супруги?
Ответила Валерия:
- Да. Для меня.
- Это можно понять. Потом вы провезли пузырек с наркотиком в Бостон. И здесь вы тоже хотели использовать его для лечения вашей супруги.
Мешков молчал, а отец повторил:
- Только для лечения супруги.
- Да. Но не пузырек, а небольшую ампулу.
- Вот и прекрасно. Тогда закончим с этим. Кстати, я совершенно убежден, что к убийству Князевой вы непричастны.
Он повернулся ко мне:
- Теперь задавай вопросы по твоему делу.
Я обратилась к профессору:
- Я понимаю, зачем вы взяли ампулу, Александр Аркадьевич, понимаю и не осуждаю вас. Но я не понимаю, зачем взяла наркотик Князева? Она объяснила, зачем он ей нужен?
- Я не спросил.
- Верно. Не спросил, - подтвердила Валерия. - Когда я об этом узнала, я ему…
- Много она взяла?
- Двадцать пять миллиграммов.
- Это точно?
- Точно. Я сам ей отмерил.
- Потом у вас кончились запасы, вы вспомнили о Тамаре и решили купить у нее ампулу. Вы послали для переговоров свою дочь. Почему дочь? Почему не поехали сами? Впрочем, я догадываюсь. В это время Валерия Александровна, скажем так, болела, и вы не могли оставить ее одну. Поехала дочь. Она знала о недуге матери? Конечно, знала. Такое не скроешь! Вы что-нибудь можете добавить?
Они молчали. Снова вмешался отец:
- Вам лучше подтвердить то, о чем говорила Карина. Если вы докажете, что дело обстояло именно так, мы постараемся больше вас не тревожить. Если нет…
Снова быстрее среагировала Валерия:
- Так. Или почти так. У нас уже давно кончился этот "Мефистофель", давно. Мой муж давно просил Тамару продать ампулу. А она говорила, что у нее больше ничего нет. Уж не знаю, почему, но мы были уверены, что ампула у нее осталась. А тут случился кризис, интенсивней, чем обычно. И наша дочь отправилась во Флориду за лекарством.
Продолжил профессор:
- Вы можете подумать, что она наняла киллера, он убил Тамару и отнял ампулу. Но у нас есть алиби.
- Не надо, - остановил его отец, - мы вам верим. Не могла ваша дочь решиться на такое.
- Конечно, не могла, - обрадовался профессор, - Она просто купила ампулу. Заплатил я. Я выслал перевод.
- Она купила все? - спросил отец.
- Все. Я помню, сколько миллиграммов я ей дал, и сосчитал, сколько она мне вернула. А что касается алиби…
Отец поднялся:
- Спасибо.
- Вы уходите? - удивился профессор.
- Да, мы уходим. И вы должны понять, что, если бы вы с самого начала сказали правду, мы бы вас так долго не мучали.
- И теперь все? - не мог проверить профессор.
- Конечно все, - зло проворчала Валерия. - У них просто больше нечего нам предъявить.
* * *
В машине я спросила отца:
- Неужели все? Неужели действительно им нечего больше предъявить?
- Нечего. Потому что в смерти Тамары они не виноваты. Просто совпадение. Все, что Валерия рассказывала тебе о визите дочери в Кокоа-Бич - правда. Только она купила не книгу, а ампулу. Остальное все правда. Князева просила десять тысяч. Дочь предлагала две. И тут произошла история с машиной. Дочь дала ей двести долларов на ремонт и уехала. Потом Князева ей позвонила и сказала, что машина отремонтирована и она согласна на четыре тысячи. Дочь рассказала все родителям, и профессор выслал Князевой чек на четыре тысячи долларов с пометкой "на ремонт машины".
- И что мы будем делать дальше?
- Думать. Это не вредно в любом случае.
- И к ним больше не вернемся?
- А вот этого я не знаю.