Глава третья. Вашингтон
13. Ангел с перекрещенными крыльями
Отец прилетел в Вашингтон на полдня. После обеда зашел ко мне в бюро.
- Сидишь, ничего не делаешь, а убийство в Кокоа-Бич не раскрыто.
- В этом деле никаких новых элементов нет.
- Нет, потому что ты их не ищешь. Ты помнишь, у профессора в кабинете на журнальном столике стояла свеча в виде ангела с перекрещенными крыльями?
- Помню.
- А помнишь стихотворение, которое напечатала Князева? "На свечку дуло из угла, и жар соблазна вздымал, как ангел, два крыла крестообразно". Крестообразно.
- И ты думаешь…
- Я думаю, что это совпадение. Ты видела книги в квартире Князевой?
- Да. Женские детективы. Какие-то авторы на "д". Я пыталась их читать, но…
- Воздержись от критики. Твоя мама…
- Других книг у нее не было. Она явно не была поклонницей поэзии, тем более Пастернака.
- Древние греки говаривали: "De mortuis nil nisi bene", "о мертвых либо хорошо, либо никак".
- Сейчас говорят: "О покойниках либо хорошо, либо правду".
- А вот как раз правду мы и не знаем. Ты уверена, что она сама напечатала это стихотворение?
- Нет. У нас нет страниц, точно напечатанных ею.
- Если не она, то кто?
- Ну, скажем… та непонятная дама, которая была с ней последнее время. При каких-то обстоятельствах эта дама процитировала строчки из Пастернака, и Тамаре они так понравились, что она попросила их продиктовать. Или напечатать.
- Убедительно, - согласился отец.
Я продолжала развивать свою версию:
- Мы знаем, что в магазине в Палм-Косте эта дама интересовалась книгами. Это говорит о том, что она любила литературу.
- В каком состоянии была пишущая машинка, которую нашли у Князевой? Грязная? Запущенная?
- В рабочем состоянии.
- Это означает, что она на ней печатала. Профессор сказал, что лет тридцать назад она работала журналисткой и писала книгу о молодых ученых. Я не уверен, что она и сейчас что-нибудь писала, но писать хотела; может быть, даже что-то написала. Но в этом случае должны остаться хоть какие-нибудь напечатанные страницы.
- Сначала она печатала на машинке, потом перешла на компьютер. У всех теперь компьютеры. Другой век.
- Верно, другой. И где этот компьютер?
- Его украли.
- Могу поверить, что украли компьютер, но чтобы украли принтер… Принтеры тяжелые!
- Тяжелые, - согласилась я. Старинный принтер в бюро у мамы отец называет не иначе как "миниколайдер". - Ладно, не компьютер. Писала от руки.
- Верно. По ночам. Как Пимен. Гусиными перьями. И прятала черновики в погребе.
- Вряд ли.
- Согласен. Вряд ли. И где все-таки напечатанные страницы?
- Забрал убийца.
- Ответ простой, но правильный. Забрал. Почему забрал? Почитать на досуге?
- Забрал потому, что они как-то его затрагивали.
- Тоже правильный ответ. И вывод только один. Убийца - человек из прошлого Тамары. Сколько человек из прошлого Тамары мы знаем?
- Двух: Мешкова и его жену.
- Не надо забывать даму, которая интересовалась книгами в Палм-Косте. Она могла быть знакомой из прошлого?
- Вполне.
- Что мы знаем о ней?
- Точно только то, что что она расплачивалось карточкой на имя В.Меши.
- Меши, Меши… Математики иногда решают сложные теоремы методом игнорирования неизвестного. Давай пока забудем про Меши. Что мы еще знаем об этой даме?
- Мы можем предположить, что она из прошлого профессора и любит Пастернака. Я могу, конечно, позвонить профессору и спросить, кто из его знакомых любил Пастернака.
- Можешь. Он назовет тебе пару-тройку имен и с выражением прочитает стихотворение про ангела со скрещенными крыльями. Когда прилетишь домой?
- У меня накопились два дня. На следующей неделе в четверг прилечу на уик-энд.
- Это прекрасно. У меня возникла одна мысль. Надо кое-что уточнить.
- Какая мысль?
- Идиотская.
- До четверга не забудешь?
- Забывают только умные мысли, глупые - никогда.
14. Справка патологоанатома
В аэропорту меня встречала мама:
- Папа просил тебя заехать в полицейское управление. Ему нужны копии водительского удостоверения Князевой и справки патологоанатома.
На новом мамином "Лексусе" мы доехали до бюро шерифа не то чтобы быстро, но с комфортом.
Сэм приветствовал меня в своем кабинете.
- Кофе будешь?
- Буду.
- Справку патологоанатома я тебе сейчас скопирую, а вот в отношении водительского удостоверения… этот негодяй уничтожил все ее документы.
- Запроси у DMV (Department of Motor Vehicles).
- Без проблем.
Через минуту на мониторе появилось водительское удостоверение Тамары.
- Сделай мне копию. И побыстрей. Мама ждет меня в машине.
- Я непременно выйду ее приветствовать. Никогда не упущу случая.
Он вышел из комнаты, потом вернулся с одним цветком магнолии.
- Это для твоей матери. А ты можешь обойтись без цветов.
Через десять минут все документы были готовы. Мы вышли на улицу, и он вручил маме цветок.
- Прекрасный! - оценила подарок мама. - Около нашего дома растет магнолия, но там цветы такие маленькие. Спасибо.
У нашей магнолии цветы большие, но я оценила вежливость мамы и смиренно согласилась:
- Да, у нас не такие.
Когда мы отъехали, мама проворчала:
- Выкини это. Магнолию нельзя держать в замкнутом помещении. У нее дурманящий запах. Как у жасмина.
Папа ждал нас у бассейна. Я вручила ему документы:
- Вот копия водительского удостоверения. Вот копия справки патологоанатома.
- Прекрасно. Сначала скажи мне, почему бандиту нужно было уничтожать водительское удостоверение Тамары?
- Потому что он бандит.
- Но не идиот. Смотри.
Водительское удостоверение. Обычная пластиковая карточка Слева фотографии Тамары. Глупое лицо с вытаращенными глазами. Справа - имя, адрес, дата рождения, рост, ниже время выдачи удостоверения, срок действия.
- Рост 5 футов 8 дюймов. Это сколько в сантиметрах?
Я вынула iPhone, посчитала:
- 173 сантиметра.
- Великолепно! Теперь посмотри справку патологоанатома. Какой там рост?
- 5 футов и 2 дюйма, то есть…
- То есть…
- 157 сантиметров.
- И что это означает?
Я молчала, а папа спокойно констатировал:
- Это означает, что рост убитой не сходится с ростом Тамары. Следовательно, убитая - не Тамара.
- А где Тамара? - спросила мама.
- Не знаю. Думаю, что она взяла свое водительское удостоверение и исчезла. Если она не совершит какой-нибудь аварии на дороге, после которой ей придется показать удостоверение полиции, узнать, где она, невозможно. И поэтому нам надо ответить на вопрос: кого убили на самом деле.
Я не сомневалась:
- Даму, которая появлялась с Тамарой в Палм-Косте.
- Ответ очевидный и, по-видимому, правильный. Что мы о ней знали раньше?
- То, что она из прошлого Тамары и любит Пастернака.
- Что нового теперь о ней мы узнали?
- Теперь мы знаем ее точный рост… и то, что ее убили.
- С последним трудно спорить, - заметила мама.
- Мама всегда права, - поддержал маму отец. - И какие после этого первые выводы?
- Снимаются подозрения с двух дам профессора Мешкова. Они подходят по первому критерию, обе маленького роста. Но совершено не подходят по второму критерию: обе живы.
Отец продолжал рассматривать водительское удостоверение Тамары:
- Все это так, но я не уверен, что на водительском удостоверении действительно указан верный рост Тамары. Может быть, по каким-то причинам или по ошибке здесь указан неправильный рост.
- Согласна. Надо проверить, действительно ли Тамара была высокого роста. Мне надо съездить к Мешковым.
- Хорошая мысль. Другого пути выяснить, какого роста была Тамара, у нас нет. Поезжай к ним. Сначала попроси у них водительские удостоверения. Потом выясни у профессора, была ли Тамара выше или ниже его ростом. Узнай, кто из подруг жены Мешкова и Тамары был низкого роста.
- И мог любить Пастернака, - добавила мама.
- И мог любить Пастернака, - согласился отец.
- Хорошо. Я позвоню в понедельник.
- Надо позвонить сейчас. Сегодня четверг, нужно назначить встречу на понедельник. Пусть они немного понервничают, подготовят ответы на вопросы, которые, по их мнению, ты будешь задавать. И назначь встречу не ровно в три, а, скажем, в три тридцать. Это подчеркнет твою занятость и серьезность, с которой ты относишься к встрече.
* * *
Я набрала номер телефона профессора.
- А, это опять вы?
- Да. Но на этот раз у меня есть доказательства полной непричастности вас и вашей семьи к убийству во Флориде.
- И что теперь?
- Теперь вы меня интересуете как свидетели. Только как свидетели.
- Хорошо. Только мы сейчас не в Бостоне. Мы гостим у нашей дочери в Вашингтоне.
Это даже лучше.
- Я могу приехать к вам во второй половине дня в понедельник. Например в три тридцать.
- Мы вас будем ждать. В три тридцать.
Профессор продиктовал адрес:
Rector Line 23. Old Dominion Drive. Virginia Great Falls
Конечно, Грейт Фоллс. Где еще может жить сенатор?
15. Профессор и его дамы
Скучные серые трехэтажные дома и неухоженные газоны - это Грейт Фоллс, здесь живут сенаторы и конгрессмены. Здесь когда-то жил Джон Кеннеди. В ближайшем от его дома пабе он встречался с журналисткой Жаклин. Этот паб работает до сих пор. Около него небольшие магазины, фотоателье. Там можно встретить людей, знакомых по ТВ.
Вот дом, который я ищу. Серый трехэтажный дом и большая неухоженная лужайка.
Профессор встретил меня у двери, пригласил войти в холл.
- Джошуа, отец мужа нашей Леры, сейчас отсутствует. Он сенатор и раз в три месяца ездит по своему штату, встречается с людьми.
Вошла Валерия, пригласила сесть в кресло. Профессор продолжал говорить о сенаторе и ни разу не упомянул, из какого тот штата. Секрет, что ли? Только я уже выяснила: из Алабамы. Но мне все равно.
- Я вас долго не задержу. Всего несколько вопросов. Просто я поняла, что никто из вас в убийстве Тамары не виновен. Ни вы, ни ваша дочь. Я хочу только кое-что уточнить. Пожалуйста, покажите мне ваши водительские права. Оба.
- Мы ничего не нарушали, - удивился профессор, но полез в карман и вытащил карточку водительских прав.
Валерия вышла из холла, через минуту вернулась и протянула свою карточку. Карточки я рассматривала недолго:
- В правах записано, что ваш рост, Александр Аркадьевич, 5 футов и 9 дюймов, то есть примерно 175 сантиметров. Я не ошиблась?
- Не ошиблись.
- Ваш рост, Валерия Александровна, 5 футов и 3 дюйма, то есть 160 сантиметров.
Валерия Александровна утвердительно кивнула головой.
- Я бы хотела знать, была ли Тамара выше вас ростом, профессор.
- Зачем? - холодно спросила Валерия.
- И все-таки.
- Она подошла однажды ко мне почти вплотную, и тогда ее подбородок касался моего подбородка.
- Она была стервой, - прокомментировала Валерия.
- Это произошло до того, как на нее упал бюст или после?
- После истории с бюстом она начала хромать, но рост не изменился.
Я повернулась к Валерии:
- Скажите, Валерия Александровна, с годами люди становятся меньше ростом?
- Да.
- За пять лет рост человека может уменьшиться на семнадцать сантиметров?
- Это невозможно.
- Александр Аркадьевич, когда вы в последний раз видели Князеву, вы не заметили, что она стала меньше ростом?
- Нет.
- Но в записке патологоанатома рост покойной указан 5 футов и 2 дюйма, то есть…157 сантиметров.
- Это точно? - засомневался Мешков.
- Патологоанатомы ошибаются редко, - язвительно прокомментировала Валерия.
Мешков развел руками:
- Тогда что получается?
- То, что твоя Князева жива.
- Но тогда кто?
- А это нам объяснит госпожа детектив.
- Скорее всего, это была женщина, которая вертелась вокруг Князевой незадолго до инцидента.
- Вы ее знаете?
- Нет.
- Сначала вы решили, что это Валерия Александровна или наша дочь, - начал профессор, но жена его перебила:
- Теперь это пустые слова. То, что убита не я, вы видите сами. А что касается нашей дочери…
Она встала, вышла из холла и через минуту вернулась с женщиной лет тридцати в джинсовом костюме.
- Это ваша дочь? - спросила я.
Ответила сама Валерия-младшая:
- А вы та самая дама детектив, которая хотела упрятать меня за решетку?
- Она сделала все возможное, чтобы оправдать нас, - профессор принялся меня защищать. - Теперь для нее самое главное, проверить, что ты жива.
- Я рада, что это доказала. Теперь я могу идти?
- Конечно.
И невестка сенатора удалилась.
- Теперь вы убедились, что никто из нас не только не убивал Тамару, но даже не был убит, - констатировала Валерия.
- У меня еще есть вопрос. Когда вы служили в армии, были ли в вашем окружении девушки небольшого роста?
- Таких было много… - протянул профессор. - Лена Грибова, Валя Киконова…
Валерия его перебила:
- Обе коровы. А ты не хочешь говорить о той, о которой подумал в первую очередь?
Профессор замер. Спросила я:
- Вы догадались, кто это, профессор?
Я поняла, что он догадался, но имя назвать не решается. Валерия, как всегда, хладнокровно отчеканила:
- Ведьма Золотова.
- Да, по росту она подходит, - вздохнул профессор.
- Это та, о которой вы писали? Любовь Золотова?
- Да.
- Можно поподробней о ней?
- Тихая девочка из хорошей семьи, миниатюрная, невысокого роста, с красивым лицом и умными глазами. Про таких говорят: поэтическая натура. Однажды на вечере она читала стихи, и ее не хотели отпускать со сцены. Когда в Москву приехал французский театр, она полдня стояла за билетами и потом с восторгом пересказывала нам пьесу.
- Вы не знаете, любила ли она Пастернака?
- Пастернака? Может быть. Она любила таких поэтов. Абсолютная интеллигентка.
- Стерва. Еще большая стерва, чем твоя Тамара, - не обошлась без комментария Валерия.
- Она была одного роста с вами, Валерия Александровна? - спросила я.
- Однажды она писала какую-то чушь, я подошла к ней, о чем-то спросила. Ей это не понравилась, она вскочила, подлетела ко мне, встала вплотную, лоб в лоб… Точно была почти одного со мной роста. Может, даже ниже.
- Вот ведь как интересно получается. Рост покойной был 5 футов и 2 дюйма, то есть… 157 сантиметров. У вас рост 5 футов и 3 дюйма, то есть 160 сантиметров. Но вы сказали, что Люба была ниже вас.
- Вы предполагаете, что убитой могла быть Люба Золотова? - спросил профессор. - Но ничего не доказывает, что убитая и есть именно она.
- Да, это только предположение, - согласилась я. - Но его можно проверить. Вы знаете московский номер телефона Золотовой?
- Да.
- Позвоните.
- Сейчас там ночь.
Валерия Александровна меня поддержала:
- Позвони Борису и узнай, где Любовь, где его сын. Не видели ли они Князеву? Где, в конце концов, этот ее грузинский сын?
Профессор вынул из стола старенькую, наверное, еще из московских времен, записную книжку, нашел номер, набрал и переключил телефон на динамики. Я услышала гудки.
Один, второй. Никто не подходил.
- Наверное, спит или куда-нибудь уехал, - предположил Александр Аркадьевич.
Еще гудок.
- Позвони своей Вере, - приказала Валерия и пояснила. - Вера Большакова, подруга Золотовой. Тоже стерва.
- Очень порядочная женщина, - обиделся профессор.
- Стерва.
- Неправда.
- У тебя все хорошие.
- Но ведь…
- Стервы. Все стервы. И Любовь стерва, и Тамара тоже. И Вера стерва. И я тоже стерва. А кто из нас больше, не скажу.
- Там уже поздно. Почти час ночи.
- Звони.
Профессор набрал новый номер. Гудки. На удивление, Вера подошла сразу.
Пару минут "охов", потом профессор посетовал:
- Я не могу дозвониться Борису. Ты не в курсе, он в Москве?
Минута молчания.
- Разве ты не знаешь?
- Что?
- Борис умер.
- Когда?
- Уже почти год. Он в последнее время очень болел. Сердце. И потом однажды… Сразу.
- А где Люба?
- Ее грузинский сын… Ты знаешь он стал таким богатым, таким богатым, он оплатил ей поездку за границу.
- Она тебе пишет, звонит?
- Раньше не звонила и не писала, а вот вчера получила от нее открытку. И знаешь откуда? Из Африки. Она там вместе с Борисовым сыном.
- Пусть прочтет открытку, - подсказала я.
- Открытка у тебя далеко? Прочти.
- Близко, близко. Я сейчас. Вот. "Здравствуй Вера. Мы с Вадимом в Африке, точнее в Найроби. Ты же знаешь, Вадим специалист по диким животным. Весь день проводим в сафари. Это так интересно. Я никогда не думала, что Африка - это так интересно. Нам так все здесь нравится, что мы наверное здесь задержимся. Все хорошо. Потихоньку все успокаивается, время самый лучший лекарь. Вот только на днях упала во время экскурсии, сильно повредила правую руку. Местный доктор сказал, через неделю все пройдет, а пока Вадим пишет эту открытку под мою диктовку. Желаю тебе всего самого лучшего. Твоя Любка".
- Попросите ее посмотреть печать, откуда послана открытка.
- Посмотри печать, откуда отправлена открытка.
- Да вот, я вижу. Найроби.
Они еще о чем-то говорили, но это уже было неважно. Когда он повесил трубку, Валерия сухо констатировала:
- А ведь это не Любка писала. Она писала заумно. А это…
- Правда, на Любу непохоже, - согласился профессор.
- Точно, это стерва Князева. Порешили они с Вадиком его мачеху.
- Ты слишком категорична, - возразил профессор.
- Убил он твою Любу. Он ее терпеть не мог.
- Это верно. Не мог, - согласился профессор. - Но убить! Он действительно ее не любил. Даже ненавидел. Я как-то ее спросил, как ребята уживаются с нею, с Борисом. Она ответила: "Мой ничего. Типичный грузин. Я зову его "Мимино", ему нравится. С утра до вечера гоняет в футбол. Это у него семейное, дядя у него известный футболист. С Борисовым сыном труднее. Этот весь в мать. Такой же здоровый, блондин. Меня сначала в штыки принял. Один раз даже с перочинным ножом бросился. Ногу порезал. Потом ничего. Сейчас уже порядок. Он отца очень любит. Стоит сказать: "Вадик, все расскажу отцу", сразу стихает".
- Вы не помните фамилию первой жены Бориса? - спросила я.
- Нет. Я мало что о ней знаю. Была спортсменка. Прыгала в длину или что-то там вроде. Хотите кофе?
Валерия перебила его:
- Она прыгала не в длину, а с шестом. Идиотка.
Я поднялась: