- Спасибо. Ничего не надо.
- Я встречу тебя послезавтра?
Она ответила не сразу, но потом все-таки согласно кивнула. Он проводил ее до входа на вокзал. Перед тем как уйти, она еще раз посмотрела на ухажера. Как-то оценивающе, словно на платье, висящее на витрине универмага. Брать, не брать? Но выбор так и не сделала.
- Пока.
- Пока…
У ухажера родилась бредовая идея, что можно успеть на последний самолет в Москву и утром встретить любимую на Ленинградском вокзале. Он даже принялся просчитывать, успеет ли в аэропорт и есть ли свободные места. Но потом вспомнил, что вышел из того возраста, когда любовь доказывают подобным бестолковым образом. Ну прилетел, ну и что? Любой может. Не бегом же прибежал. Лучше бы на эти деньги в подъезде ремонт сделал.
Вернувшись домой, Коляныч позвонил Виталику. Попросил выяснить, зачем поющий участковый с танцующей фамилией приползал к Вере, да еще в сопровождении двух вооруженных любителей живописи? У того заплетался язык от усталости - видимо, на итоговом совещании пришлось много говорить.
- Как-как его фамилия?..
- Если удостоверение не поддельное - Чечеткин.
- Ладно, завтра "пробью"… А у этой проводницы подруги нет? Я бы поучаствовал. Физически, а то и духовно.
- Не знаю пока. Может, и есть.
- Ну так ты узнай. Глядишь, и самому пригодится, ха-ха-ха.
Остаток вечера прошел бездарно, Коляныч зиппинговал, сидя у телевизора с лентяйкой, пока не уснул. Сон, как у настоящего влюбленного, был нервным, с кошмарами и кровавыми видениями. Он пробирался через Гримпенскую трясину в поисках Веры, но вместо нее нарывался на беглого каторжника Сэлдона. Сэлдон просил не сдавать его участковому Чечеткину. Но тут появлялась собака Ферри и лишала Сэлдона жизни путем отчленения головы. Коля стрелял в нее из револьвера, но пули не приносили животному вреда, застревая в густой шерсти.
Днем плохо выспавшийся менеджер вяло впаривал молодой, но серьезной даме пылесос. Дама внимала не одна, а с коренастым стаффордширским терьером, лежавшим у ее ног. Выслушав балладу о сапрофитах, она запустила компьютер и набрала в поисковой системе Интернета название аппарата. Подлый Интернет тут же выдал отзывы покупателей. В основном матерные. И ладно бы отзывы. Он, зараза, застучал о методике обрабатывания клиентов. Про звонок в детский дом, про постельных клещей и систему скидок. Коле, который только что обрадовал обездоленных детей-сирот спонсорской помощью, стало крайне неловко. Особенно когда дама переглянулась с четвероногим другом, относящимся к собакам бойцовских пород. ("Скажите, это та самая собака, зубы которой разрываются в голове? - "Да"".) Но, конечно же, он не стал убивать хозяйку как опасного свидетеля. Пробубнив: "Не хотите, как хотите, я не настаиваю", затолкал пылесос в чемодан и растворился в пространстве, словно кэб в лондонском тумане.
После обеда позвонил Виталику, напомнить о просьбе.
- Мне ничего не нужно повторять дважды, - поставил в известность друг. - Короче, тема любопытная, давай пересечемся.
Пересеклись снова возле Таврического садика, но сидели не на лавочке, опасаясь соглядатаев и шальных пуль, а в салоне Колиного "Ниссана". Питер недавно объявили криминальной столицей, поэтому пасть жертвой перестрелки можно запросто. Даже если ты не политик и не бизнесмен.
Виталик достал из внутреннего кармана пиджака банку пива, сделал несколько жадных глотков и приступил к рассказу.
"Эта старинная легенда о проклятии рода Баскервилей. В начале прошлого века младший из семейства Баскервилей, Хьюго, получил в наследство дом и сделал из него ночной клуб, где торговал не только алкоголем, но и собачьими консервами. То есть консервами, сделанными из собак. И вот однажды, после очередной удачно проданной партии, он решил отметить это дело…"
- Короче, недели две назад из колонии веселого режима сдернул один чудик. Кажется, из Магаданской области. Ухитрился придушить вертухая, переодеться в его форменный костюмчик и выскочить за ворота. Там, конечно, всех на уши подняли, все обложили, но чудика пока не поймали. Скорей всего, он где-нибудь отсиживается, пока буря не уляжется. Прячется на болотах. Чудик сам из Питера, сел за убийство. До этого судим за грабеж. В общем, достойный представитель криминальной столицы.
- Молодой?
- Двадцать шесть или двадцать семь лет, не помню точно.
- А Вера здесь при чем?
- Ямщик, не гони лошадей. В Питер, как полагается, депеша прилетела - на всякий пожарный перекрыть места возможного появления. Перекрывают, в основном, участковые, реже - опера из розыскного. Так вот, адрес этой Веры - одно из мест возможного появления.
- Он ее родственник?
- Не совсем… У тебя что, серьезные виды на нее?
- Серьезней не бывает.
- А у нее?
- Пока не знаю. Не спрашивал.
Виталик предложил пива, Коляныч отказался:
- Рассказывай, рассказывай.
- Он ее бойфренд, как нынче говорят. А она его крошка. Жили по соседству, в одну школу ходили. Когда созрели, полюбили друг друга и даже объявили о помолвке.
Коля почувствовал себя примерно как пассажир "Титаника", которого предупредили, что шлюпок на всех не хватит.
- Но свадебка расстроилась. Жених сел. "Опустил" кого-то - денег на банкет, наверное, не хватало. На первый раз дали три года. Не условно. Невеста пообещала ждать. Видать, любовь была качественной, с гарантией. Извини, Ник, если делаю больно. Лучше горькая, но правда, чем хорошая, но лесть. Пока жених валил лес, к невесте стал клеиться какой-то студент. Настойчиво так, тоже по-серьезному, вроде тебя. Но приклеиться не успел. Жених вышел на год раньше. Официально - за хорошее поведение. Не официально - мест на зонах мало, криминальная революция в стране.
Виталик допил пиво, закусил зубочисткой и продолжил печальную повесть:
- Вышел, значит, быстро так студенту объяснил, что чужое брать нехорошо. Студент, хоть и попал в больницу, но заяву писать не стал - себе дороже. Но чудик долго на свободе не удержался, как это обычно и бывает. Вера тогда только-только на железную дорогу устроилась. Как-то ей пассажир малость нахамил. С применением грубой физической силы. В ухо дал, короче. Пассажир наш, питерский. Вера, конечно, жениху рассказала и ушибленное ухо показала.
- Погоди, она действительно ждала его?
- Наверное… Если б ты знал, каких подонков они любят! Это ж бабы, создания нелогичные, как наше правительство. Он и дуплит ее, и изменяет, и вообще клейма на нем ставить негде, а для нее - единственный и неповторимый. И в Сибирь, и на плаху. Так и тут, видать. Но не суть. Так вот, - рассказала. Жених - чувак конкретный. Пассажира вычислил, вернее, Вера адресок подсказала, билет-то у нее остался. Он у приятеля-землекопа купил обрез с места освободительных боев, утром встал у подъезда и, когда пассажир выполз, одним выстрелом в башку положил. Перед этим доходчиво объявил, за что убивает. Чтоб убитый впредь руки больше не распускал против женщин беззащитных. Даже на том свете.
"У нас нет не только шлюпок, но и спасательных жилетов. Температура воды за бортом два градуса, в океане полно акул, ближайшее судно в семи часах ходьбы. Удачного дня, чувак".
- Вера. Она знала, что он…
- Мочить идет? - помог Виталик.
- Да.
- Официально, на протокол - нет. Мол, жених сказал, что просто поговорит с пассажиром, чтобы тот извинился. А неофициально - знает только она… Жениху же не свезло. У подъезда мужик гулял с туркменской овчаркой, сцену увидел и успел прошептать "фас". Туркмен дело знал хорошо, благо, что полжизни волков давил. Даже обрез не помог. В итоге мстителю припаяли двенадцать лет строгого режима.
Теперь Коля понял, что имел в виду бензиновый наркоман, говоря, что местные боятся ухаживать за Верой. Еще бы, когда такой красавец с обрезом рядом!
- Но, видать, не сиделось ему спокойно, раз сорвался. Чувствую, по дороге еще делов наворочает, пока не поймают. Терять будет нечего, да и сейчас уже нечего. В общем, участковый попросил твою Веру тайно проинформировать, если он появится на горизонте.
- И что она?
- Пообещала. Но думаю, не отсемафорит. Первый поцелуй, первое "ого!". В конце концов, он же из-за нее сел. Может, она его снова ждать обещала. Всю жизнь. Спроси у нее, кстати.
К машине подбежал парнишка лет семнадцати и сунул под щетку рекламный буклет бани-борделя. Коля протянул руку, достал его, прочитал, раздраженно скомкал и выбросил в окно.
- Напрасно. Хорошая баня, наша. Да ты не нервничай так, - подбодрил Обручев, - до Питера еще добраться надо. Сто раз поймают. Или сам с голодухи сдастся.
- А если нет?
Виталик, прищурив милицейский глаз, посмотрел на Коляныча:
- Слушай. А может, сделаем проще? Как только он к твоей проводнице сунется, ты мне просигналь. А дальше - операция "Антитеррор". Будет задержан случайно проходившим патрулем для проверки документов.
- Сдурел? А если Вера узнает?
- Я ж те говорю - случайно прошедшим патрулем. А как тут патруль оказался, никого не волнует. Ты ж ей не будешь докладывать, а мы и подавно. Зато смотри - за побег и убийство ему по максимуму накинут, а то и вообще насовсем на каторгу оправят. И тебе хорошо - соперник устраняется, и Вере. На хрен ей такой герой? Ей семья нужна, детишки, спокойствие. Потом еще спасибо скажет. Да и дело нормальное сделаем - мудакам место в тюрьме. А то сколько он горя мирным гражданам принесет. И не сосчитаешь.
Глаза Виталика засверкали охотничьим блеском, который не укрылся от опытного разведчика:
- У тебя тоже есть интерес?
- Если ты думаешь, что мне медаль за него дадут или внеочередное звание, то могу успокоить. Не дадут. И даже премию. Для тебя же это единственно разумный вариант. Для начала попробуй ее разговорить. Вдруг она открыто скажет, что достал меня этот козел, мало ему дали. Тогда предложи спалить.
- Если б хотела, уже сказала.
- Ну, пока ты для нее первый встречный-поперечный - даже не кувыркались - зря, кстати. Чего ж душу раскрывать? Но ты не сдавайся! Любовь, как и разведка, активности требует. Завали ее в койку, а там они такие разговорчивые. Проверено электроникой.
Виталик, уже пропитавшийся милицейским цинизмом, не прятал мысли под метафоры. Бил в лоб. А чё?
Коля ничего не ответил. С одной стороны, в словах соседа есть определенный резон, но с другой… Внедряться к любимой девушке… Как-то это не по-советски. Надо взять тайм-аут и все обдумать в спокойной обстановке. А пока сменить тему:
- Как там посредник? Вспомнил что-нибудь?
- Конечно! А я разве не говорил?.. Все! И даже в каком году было восстание красных повязок в Китае.
- Серьезно?
- Серьезней не бывает! Сейчас бумажным творчеством занимается. И про Академика пишет, и про Сапожникова, и про тебя, само собой. Но тебя мы как бы не найдем. Ты ж фамилию в дежурной части соврал, а потом сбежал, попросившись в туалет. Завтра за посредником москвичи приезжают, им лишний свидетель не помеха. Жаль, Академика к делу не привязать, одних слов мало. А насчет этого каторжника Сэлдона ты прикинь. Скотленд-Ярд всегда стоит на страже интересов вашей семьи. Если что - телеграфируй.
- Спасибо, прикину.
Оставив на переднем сиденье пивную жестянку и полупустую пачку сигарет, Виталий вернулся на Бейкер-стрит. Коляныч взял сигарету, закурил, положив подбородок на руль и уставившись в лобовое стекло. Завел Осборна, помогающего сосредоточиться.
Ну и как быть? Смотать удочки? Извините, Вера Павловна, я немножко погорячился с любовью. Не любовь это оказалась, а так - недоразумение. А то и вообще не извиняться. Исчезнуть по-английски. Вряд ли она станет его разыскивать и обрывать пейджер, номер которого он ей на всякий случай оставил. Есть у нее Робин Гуд с лесоповала…
Легко сказать - исчезнуть. Засосала трясинушка, без посторонней помощи не выбраться. "Любовь сэра Генри грозит бедой сэру Генри, а любовь вообще?.." Он же по ночам не спит, ворочается, каждую минуту о ней думает, даже когда идет реклама по телевизору.
Не исключено, что беглый женишок уже в Питере. На товарняке добрался или попутках. И как быть, если столкнешься с ним нос к носу? И самое главное, как к нему относится Вера? Это и надо выяснить в первую очередь. Если трепетно - ловить нечего… Или есть чего? Если он быстренько вернется, откуда прибыл? С Божьей помощью. А в роли Бога у нас сегодня выступает…
Стоит ли завтра ее встречать? С точки зрения любви - без сомнения. С точки зрения стратегии - вопрос. Как она отреагирует, если, к примеру, не встретить? На рельсы, конечно, не ляжет. Возможно, даже не огорчится. Но чтобы это узнать наверняка, на вокзал приезжать не следует. А вечерком позвонить и извиниться. По интонации сразу будет ясно. Эмоции очень трудно спрятать. Кто умеет, становится народным артистом. А исходя из разговора, решить - распрощаться, как это ни больно, или еще подергаться.
Да, пожалуй, это вариант. Утром попрошу соседа привязать себя к стулу, чтобы нельзя было сорваться на вокзал, а вечером позвоню Вере. И послушаю.
Коля затушил сигарету и завел двигатель. Оззи затянул ностальгическую балладу о русских березках, гумне и девушках в кокошниках.
Связываться с соседом не стал. Сжав зубы, загрузил пылесос в багажник и отправился на заработки. Говорят, труд помогает отвлечься от сердечных мук. Чепуха! Чем меньше времени оставалось до прибытия поезда, тем чаще Коляныч смотрел на хронометр. Пять минут, две, одна. Пятьдесят пять секунд, пятьдесят три.
Представил, как состав тормозит возле перрона, как Вера выглядывает в окошко, высматривая среди встречающих воздыхателя, как удивляется, не высмотрев. Огорчается. Или не огорчается. Как улыбается, провожая пассажиров. Ох, дьявол.
Забывшись, Коля чуть не протаранил велосипедиста, но тот успел увернуться и на ходу показать неприличный жест.
Клиентом, пожелавшим увидеть собственными глазами волшебный пылесос за "фри саузент долларс", оказалась молодая леди с внешностью ведущей MTV. Топик, шортики, пирсинг в пупке. Объяснила, что папа на окончание школы подарил квартирку, и теперь она подбирает бытовую технику. Менеджер не стал уточнять, кто у нас папа, главное, что он очень любит свою дщерь. Квартира, к слову, была достойна пылесоса.
Пока Коля объяснял технические характеристики агрегата, леди постоянно вскакивала с кресла, хлопала в ладоши и кричала: "Вау!" и "Бест!" И, несомненно, имела на это право в связи с удачным семейным положением.
Когда продавец перешел к любимой теме сапрофитов, чтобы окончательно добить мажорку, подал голос верный пейджер:
"ПЕРЕЗВОНИ, ЕСЛИ МОЖЕШЬ. Я ДОМА. ВЕРА".
Коля еще пять раз прочитал послание, не веря своим глазам, потом очнулся:
- Телефон есть?
- Конечно! - Леди протянула переносную трубку, облаченную в розовую шубку из натурального меха норки.
- Алло! Верочка, это я! Извини, не смог встретить, жуткие проблемы на работе…
- Ничего… Просто я подумала… Может, что-то случилось? У тебя все в порядке?
- Да-да, конечно. Верочка, не уходи, я сейчас приеду! Я… Я очень скучал. Я сейчас… Тебе что-нибудь привезти?
- Нет, не надо.
Коля бросил трубку-шубку на диван, спринтерски запаковал пылесос в чемодан.
- Вы куда?
- Извини, срочный вызов. Сапрофиты атакуют, надо спасать человека.
- А как же я?
- Завтра в это же время. Десять процентов скидки за неудобства.
Даже бывалый стрит-рейсер позавидовал бы Колиному мастерству и смелости, окажись в салоне его "Ниссана". Пробки он перелетал сверху. На ходу купил розы в придорожном ларьке.
Мудак! Мудак! Мудак! Какие могут быть эксперименты?! Какие просчеты-расчеты?! Что за высшая математика?! "Ты моя женщина - я твой мужчина, если надо причину, то это причина!" - как пел Бутусов.
И при этом чувство щенячьей радости. Я ей не по фиг! Я ей нужен!.. А, может, она волнуется за меня, потому что появился этот мститель? Да какая разница! Главное, волнуется!
Он бросил машину у дома как придется, бегом взлетел на пятый этаж, не став дожидаться расписного лифта. "Подарок в студию!"
Ночь у Веры, видимо, выдалась приключенческой, она выглядела уставшей, но от этого не менее желанной. Коля вручил цветы и вновь принялся извиняться. А когда она грустно улыбнулась, дав понять, что все в порядке, сдерживающие факторы отключились. Плотина рухнула, детонатор сработал, хлопнул стартовый пистолет, зеленый свет, ракета пошла. Мотор, начали!
Он прижал ее к себе вместе с розами, не заметив, что шипы впились в плоть, и принялся покрывать поцелуями ее лицо. Грунтовка, первый слой, второй, третий. Вера слабо сопротивлялась, но, скорее, из приличия. Когда же дело дошло до губ, она выронила розы и достойно ответила. А дальше. Любовь: это как юмор и торговля. Хороша, когда сразу.
Хо-хо-хо. Некрасиво шпионить и подглядывать за личной жизнью посторонних людей. Здесь не желтая пресса. И, вообще, разглашение сведений, являющихся государственной тайной, наказывается лишением свободы на довольно приличный срок. А тайна государственная. Поэтому удалимся из квартиры на время и послушаем Оззи Осборна.
Заметим лишь, что Коляныч, изголодавшийся по высоким чувствам, проявил себя не последним героем. Да и Вера не ударила косметикой в грязь. Только коленкой о пол, потому что дотянуть до аэродрома-дивана пилоты не смогли. Эта была дуэль достойных соперников, если слово "соперники" уместно в данной ситуации. Высший пилотаж! Что касается скорости принятия решения, то оставим это на их совести. В конце концов, люди взрослые, без советчиков разберутся, когда и сколько. Здесь нормативов не существует.
Оззи пел, что лирический герой устал от алкоголя с наркотиками и хочет вернуться домой, к маме. Но мама умерла. Продолжительность трека - пять минут тридцать две секунды. В принципе, можно уложиться. Извините, молодые люди, мы возвращаемся. Действие не допускает пауз.
О, да молодые люди так и не встали с пола! Лежат в пыли, шепчутся.
- Коля, ты не знаешь случайно, сколько сейчас дают за изнасилование?
- А это ты к чему?
- Нашу проводницу один изнасиловал. В парке. Скоро суд, хорошо б побольше дали.
- Точно не помню, но кажется, от трех до шести. Я люблю тебя. (Либо просто дурак - тут ведь сразу и не разберешься…)
Вот так, за романтическими "терками"-базарами прошел час, который, как и положено влюбленным, они не заметили. Вера на Колину откровенность ответила откровенностью, признавшись, что он ей тоже небезразличен, поэтому даже еще тогда, в поезде, когда он ползал на коленях, не пожаловалась милиционерам. Но по поводу беглого каторжника Сэлдона так и не заикнулась, а Коля, естественно, не интересовался, боясь засветиться. Потом он вспомнил, что покинул рабочее место и надо выполнить служебный долг до конца. Поклялся, что вечером заедет за Верой и свозит ее на торжественный ужин. Она не возражала.