С полными карманами счастья Коля вернулся к брошенной клиентке. Та не ушла на дискотеку, а давала указание грузчикам, доставившим плазменную панель размером с картину "Последний день Помпеи". Пока Коляныч дожидался очереди со своим пылесосом, обратил внимание на семейное фото, стоявшее в рамочке на журнальном столике. Дочка, мама и папа. Папа в милицейском кителе. В звании полковника. Все улыбаются. Странно, почему Виталик не может купить себе квартиру, а до сих пор живет с родителями? И джип с плазменной панелью в придачу? А то ездит на батиной "шестерке", и то по выходным. Видимо, без огонька трудится, без настроения. Платят-то им, судя по довольному лицу на фото, достойно. Но не всем.
Агрегат Коля благополучно продал.
В семь вечера, закинув выручку в офис, он вернулся к проводнице своей мечты. Оставлять доллары на кармане не рискнул. Войдет в любовный раж и начнет зелеными сорить, а потом придется влезать в долги.
Коляныч направил колеса "Ниссана" в знакомый уже "Черный лаваш". Но как оказалось, ресторана больше не существовало. Со слов мужественного секьюрити, охранявшего вход в здание, в прошлом году неизвестные хулиганы расстреляли "Лаваш" из гранатометов, и теперь здесь ютился офис благотворительного фонда "Детство". Поколесив еще с полчаса по городу, влюбленные решили остановиться в китайском ресторанчике. Красные драконы, фонари, спагетти из паутины, утка по-пекински, мандарины в сахаре. Палочки. Легкий алкоголь. Негромкая беседа под музыкальное сопровождение. Два китайца упоенно лабали на маленькой сцене, а миниатюрная узкоглазая солистка с диким акцентом пищала про "Сиреневый туман" и "Батяню-комбата".
Пока ждали утку по-пекински, Вера делилась фактами автобиографии. Ее родители не из Питера, но познакомились здесь, поженились, получили жилплощадь, родили дочь. (Понаехали тут!) После школы Вера попыталась поступить в хореографическое училище, благо занималась художественной гимнастикой и имела определенные навыки. Но не добрала баллов, напрямую зависящих не от умения садиться на шпагат, а от количества денежных знаков или хороших знакомых. Пришлось идти на черную работу. Мать устроила в железнодорожное депо помощником секретаря. На будущий год, немножко поумнев и избавившись от иллюзий, подала документы на заочный в институт железнодорожного транспорта. А еще через пару лет перевелась в проводницы. О перспективах пока не думала, сначала надо защитить диплом. Вот и вся биография-хореография.
О личной жизни Вера не распространялась, а Коля не напрягал. Всему свое время. Он тоже вспомнил о вступительных экзаменах.
- На литературе вытягиваю билет - нравственный выбор героев романа "Что делать?". А я даже не помню, кто его написал, не говоря уже о нравственном выборе. Соседка по парте подсказала - некий Чернышевский. Я давай препода загружать - так и так, краеугольным камнем в творчестве Чернышевского является роман "Что делать?", который красной нитью проходит через весь гражданский пафос писателя. И прочую пургу. А препод - молодая девушка. Слушала, слушала, а потом спрашивает в лоб: "Вы роман читали?". Конечно, так же в лоб вру я. И не один раз. Очень понравился. "Тогда расскажите историю любви Веры Павловны". Ну, говорю, а чего там рассказывать? Как у всех. Влюбилась, замуж вышла, детишки пошли, внуки. Препод чуть со стула не упала, но за наглость и артистизм поставила мне пять баллов.
Вера улыбнулась. Историю Коляныч, конечно, выдумал - в театральном нет экзамена по литературе, но зато разговор поддержал.
После ужина погуляли возле Петропавловки, посидели на травке у канала, пометали камешки в воду, поиграли в города. Вот оно счастье! Потом в ход пошел Маяковский, но ему помешал дождь.
- Поехали ко мне… Родители на даче, - предложил Коляныч.
Вера согласилась. По пути менеджер заикнулся, что копит деньги на собственную квартиру и вот-вот накопит. А пока вынужден жить с родителями, но они хорошие - до перестрелок и рукопашной дело не доходит.
Прежде чем пригласить любимую женщину в пещеру, мужчина предложил посидеть ей на кухне, а сам лихорадочно собрал с пола грязные носки, висящую на спинках стула кипу нестираных рубах затолкал в шкаф, носовым платком смахнул пыль и только после этого распахнул дверь.
- Ой, а это кто? - указала Вера на фото сапрофита, чуть не лишившись чувств.
"Это мой кормилец…"
- Ранний Манэ. Так он представлял червя противоречий, который гложет человека. У каждого свои тараканы. Присаживайся, я сварю кофе.
Он включил телевизор и умчался на кухню варить кофе, которого - по закону подлости - конечно, не оказалось. Пришлось вытряхнуть из коробочек и баночек жалкие остатки. Получилась мутно-коричневая жидкость. Для конспирации Коля подсыпал в чашки корицы и остатки кефира.
- Это особый кофе. Капучино-лайт. С корицей и сливками. Старинный флорентийский рецепт.
В телевизоре, по обыкновению, шла криминальная хронь - самая рейтинговая передача, а поэтому самая частая. Народ требовал крови, и телевидение с халдейской готовностью удовлетворяло спрос.
"Сегодня днем в одном из элитных ресторанов Петербурга был застрелен известный вор в законе Макаркин Виктор Михайлович по кличке Макарыч. Киллер, по всей видимости, был осведомлен, что именно здесь авторитет любил обедать. Надев маску, он извинился перед гостями за причиненные неудобства, подошел к жертве, сидящей за столиком, и произвел два выстрела в голову из предмета, похожего на пистолет, от которых Макаркин скончался на месте. Охранники вора ничем не смогли помочь своему шефу. Киллер действовал профессионально и, аккуратно положив предмет на пол, скрылся в подсобном помещении. Введенный план "Перехват" результатов не дал. Сейчас составляется фоторобот убийцы. Прокуратурой Центрального района возбужденно уголовное дело по статье "убийство, совершенное по неосторожности"".
Кадры репортажа. Сидящий на стуле человек, голова набок, висящая рука с зажатой в ней рюмкой. Струйка крови из дырочки в виске. Виктор Михайлович. Бурбулятор. Здравствуйте! В смысле: до свидания. Не помогли мальчишки, не уберегли. Как и предполагалось, лукавил покойный. Просто так квартиры не дарят, если ты, конечно, не чья-то дочка.
- Ты его знаешь? - Вера заметила застывший Колин взгляд и легкую бледность на лице.
- Нет. Бардак. У них на столах нет салфеток. Ну и ресторан!
Он переключил канал и нарвался на Жанну Фриске.
- Представляешь, Вер, как бы мы славно жили, если б не перестройка? К примеру, Жанна Фриске пела бы песни про Ленина! Супер! "Давай пойдем с тобой в Разлив, ведь Ленин жил, ведь Ленин жив. О-е…" За посещения Интернета давали бы срок, а за прослушивание Оззи Осборна разбирали бы на комсомольском собрании. Хорошее было бы время!
Вера заметила фотографию Максима на тумбочке:
- Это твой сын?
- Да. Максим.
- А почему вы с женой разошлись? Если не секрет?
- По статистике. Восемьдесят процентов браков в нашей стране распадаются. От этого никуда не денешься.
- А если серьезно?..
- Наверное, так решили в небесной канцелярии. Либо что-то перепутали. У них там черт-те что творится. В итоге - психологическая несовместимость. А у тебя?..
- Что у меня?
- Имело ли место светлое чувство под названием "Love"? - Коля решил воспользоваться благоприятным моментом, раз уж разговор зашел.
Вера немного помолчала, потом попробовала кофе, нахмурилась, но чашку не поставила:
- Да. Было. - Она помолчала, словно прикидывая, стоит ли разглашать личные секреты. - Его Андреем зовут. Мы со школы знакомы, он жил рядом. В техникум поступил. Я в него еще в восьмом классе влюбилась.
- А он?
- Позже. Все так здорово было. Ждали, когда он учебу закончит, чтобы расписаться. Но… - Вера собралась с духом, - он машину угнал. Иномарку. Так, по глупости, хотел подвиг для меня сделать - после работы красиво встретить. Поймали.
"А у нас другие разведданные. Не угнал, а ограбил. Кто-то кого-то вводит в заблуждение. Сознательно или неумышленно".
- Три года дали.
- Так много? За обычный угон?
- Хозяин машины какой-то шишкой был.
Дальше Вера поведала историю, которую Коляныч приблизительно знал. Вера ждала, писала письма. Дождалась. Но колония, видимо, не перевоспитала, а наоборот, усугубила. Потом эта история с пьяным пассажиром и обрезом.
- А ты знала, что он… собирается убивать?
- Что ты?! Я себе до сих пор простить не могу, что его адрес Андрею дала. Он же клялся, что просто поговорит и попросит извиниться.
Похоже, в этой части печальной повести Вера не врала. Она же не народная артистка.
- Его посадили на двенадцать лет. Вот такая любовь. А после него ничего и не было. Питер - Москва - Питер, выходные-отсыпные, отпуск на даче. Какому нормальному мужчине проводница нужна?
- И когда он выйдет?
Вера залпом допила кофе:
- Когда? Понимаешь… Он уже вышел.
- Не понял, - довольно правдоподобно прикинулся дураком Коляныч. - Выпустили?..
- Я не хотела тебе говорить… Помнишь, к нам милиция приходила?
- Участковый.
- Да. Он не по поводу соседа. Андрей сбежал. Дней десять назад. Из колонии. Просили позвонить, если вдруг объявится.
Вера замолчала, Коля присел рядом с ней на диван, поставил на поднос нетронутый кофе.
- И что ты собираешься делать?
"Песню для него заказать на "Русском шансоне"".
- Не знаю, - чуть слышно ответила девушка.
"Нравственный выбор героини романа…"
- А как ты к нему сейчас?.. - тонко, не в лоб поинтересовался разведчик.
- Никак. Он из колонии совсем другим вернулся. Все из-за того дурацкого угона. Хотя бы условно дали или на поруки какие-нибудь. Даже если б не это убийство, я б и так от него ушла. Правда, не знаю как. Он бы не отпустил.
- Он уже в городе?
- Без понятия. Он не звонил и не появлялся. Но наверняка появится. Дома у матери вряд ли - сразу поймают, а ко мне заглянет.
У Коли появился шанс:
- Так, может, позвонить? Участковому?
- Ты что?! - Вера посмотрела Коле в глаза. - Это же подло. Он ведь мне ничего плохого не сделал. Может, и убежал, чтобы меня увидеть. Да и сел из-за меня.
- Ну да, конечно. Я, не подумав, предложил.
- А что делать, даже не знаю. - повторила Вера.
- Поживем - увидим, - процессор выдал универсальную фразу из имеющегося в памяти набора вариантов.
Ночевать остались у разведчика.
Утром, закинув Веру домой, Коляныч из автомата перезвонил в "центр", доложить обстановку и испросить совета.
- Жениха она не любит, но сдавать не будет. Моральные принципы.
- Так сдай ты! Одним больше, одним меньше, - без намеков предложил Виталий.
- Ты забыл мой главный принцип - ничего личного. Я работал, только когда не было собственной выгоды. А здесь есть.
- Коляныч, ты странный какой-то… Этот ухарь уже одного убил. Что у него на уме - даже Всевышнему не известно. Вера твоя под топором ходит. И ты тоже. Так что у тебя одна выгода - живым остаться.
- И тем не менее.
- Ну а чего тогда у меня совета спрашиваешь? Делай как знаешь.
Виталик оборвал разговор, чувствовалось, что у него неважнецкое настроение.
Коляныч вышел из будки, постоял немного в раздумьях, сел в машину и помчался в офис. У героя тоже нравственный выбор.
Виталик повесил трубку и закурил. У него действительно было хреновое настроение. Вчера имел неосторожность уснуть на совещании и захрапеть. Устал, с каждым может случиться. В итоге с позором был выдворен из совещательной комнаты. Начальство придумало антинародную схему. Утром на сходке подчиненный обязан доложить, что запланировал на рабочий день, а вечером - как выполнил намеченное. Руководство считало, что таким образом поднимается производительность милицейского труда. Но это в теории, которая, как известно, суха. А оперативная работа, как всякая творческая деятельность, не всегда поддается планированию.
На сегодняшней утренней сходке Виталик пообещал, что к концу рабочего дня возьмет организованную банду. Или хотя бы одного неорганизованного бандита. Но бандиты срочно попрятались, поэтому он отправился в "Лезгинку", где выпил два по ноль-пять пива. Для поднятия оперативного мастерства и наступательности.
Когда вернулся в управление, позвонил Коляныч.
"Ну чего он менжуется? Сдал бы и не страдал херней".
Но пускать дело на самотек Виталий, как и подобает профессионалу, не собирался. Во-первых, искренне хотел помочь другу - у того любовь, а любовь мутит разум сильнее спирта. А во-вторых, все-таки надеялся поймать беглого бандита. Пусть даже и не к восемнадцати ноль-ноль. Колянычу он не соврал - премий или медалей за поимку не получит. Но зато и не получит по голове за отсутствие показателей. На раздолбая участкового надежды нет - он формально посетил адреса, написал справку, что все розыскные мероприятия выполнены, и через две минуты забыл про беглеца.
Виталик затушил окурок, натолкал в папку первые попавшиеся бумаги из сейфа и отправился на аудиенцию к боссу, то есть начальнику отдела.
- Есть конкретная тема, - доложил он, положив папку на стол, - "ноги" нужны.
- А телефон на прослушку не надо?
- Если в идеале.
- Давай без иллюзий, - перебил шеф. - На сколько?
- Хотя бы на неделю.
- "Ног" нет. Очередь. А что за тема?
- "Мокрая". Беглый каторжник. Со дня на день объявится в Питере. За девочкой его походить надо.
- Беглые - не наши заморочки. Передай информацию розыскникам!
- Заморочки не наши, а клиент наш. Много знает. По профилю.
- Хорошо, пиши задание, занимай очередь. Дней через десять получишь, если не будет ничего более важного. А почему от тебя пивом пахнет?
- "Орбит" с солодом. Пиво в каждом выдохе.
* * *
Коляныч продолжал находиться в том же сумрачном состоянии, называемом влюбленностью. Что-то среднее между гриппом и склерозом. Когда постоянно колбасит и все забываешь. Для закрепления успеха в ход пошли подарки. Для начала сотовый телефон, дабы всегда быть с любимой в контакте. Себе пока позволить не мог, но прекрасная принцесса без мобильника - не принцесса. Вера поломалась, но в итоге взяла. Потом одарил французскими духами - вариант банальный, но беспроигрышный. Плюс обязательные встречи с рейсов и доставка к дому.
Колино присутствие не могло не сказаться благотворно на Вере Павловне. Одно дело, когда по утрам просыпаешься с думой о пассажирских вагонах, и совсем другое - с осознанием того, что в твоей жизни есть мобиль… тьфу ты, влюбленный в тебя человек. Она поменяла прическу, обновила гардероб и содержимое косметички. Тоже привезла из Москвы подарок - дорогую металлическую авторучку с видами столицы.
Как хорошо, что тогда в поезде она не пожаловалась милиционерам! Как хорошо, что он вообще сел в этот вагон! Чувствовалось, что Коля не просто треплется про любовь, а относится к ней трепетно и с искренней нежностью. Которая невольно передалась и ей.
Процесс познания друг друга у всех происходит по-разному. У кого-то годами, а кому-то хватает нескольких часов, чтобы понять - да, это оно, счастье! Мы созданы друг для друга, у нас одно мировоззрение, одни взгляды на политику, религию, происхождение видов, футбол, архитектуру, гастрономию, мы друг другу интересны со всех точек зрения. Пока, во всяком случае. Бывают, конечно, нестыковки, но в мелочах. Главное, чтобы эти мелочи потом не укрупнились. Но это уже другая тема.
Коля с Верой относились ко второй категории граждан. Совпадало все, вплоть до футбола. Один раз даже сходили на стадион, сорвав глотки за "Зенит". В общем, практически полная гармония.
От Колиной матери, приехавшей на пару дней с дачи, не укрылись изменения в поведении и облике сына. И, конечно же, отсутствие пыли в комнате.
- Кто она?
- Проводница. Пятый курс института и разряд по художественной гимнастике.
- Познакомишь?
- Не вопрос. Но она сегодня в рейсе.
Мама Веры тоже отличалась дедуктивными способностями. Цветы, духи, мобильник. В глазах дочери блеск, в голосе звон, в ногах неустойчивость, а алкоголем не пахнет. Одно из двух - либо кокаин, либо любовь.
- Кто он?
- Предприниматель. Товары для уборки. Разведен, есть сын.
- У вас серьезно или шутите?..
- Серьезно. Вроде бы.
- Пьет?
- Ма, ну что ты так сразу?
Знакомство с родителями пока не произошло, просто технически не складывалось.
Две недели пролетели, как один день. Самая золотая пора, потому что можно не думать о быте и жилищном вопросе, наслаждаясь свиданиями, прогулками, ее макияжем и его тщательно отпаренными брюками и сверкающей обувью. Потом это, скорее всего, уйдет, но пока…
В одну из суббот они отправились на Финский залив, благо погода позволяла принять солнечные ванны. Купаться не рискнули - экология. Позагорали, перекусили в придорожном кафе, полюбовались видом дамбы, при строительстве которой был украден не один миллион условных единиц. По слухам, конечно.
Вечером, едва дамба скрылась в сумерках, Коляныч отвез Веру домой. Завтра ей в рейс, она хотела лечь пораньше, поэтому молодой человек планировал попить чайку и отвалить.
Когда закипел чайник, слух влюбленных потревожил телефонный звонок из прихожей. Вера разговаривала минут пять. Коля терпеливо ждал в комнате, рассматривая плюшевые игрушки, сидящие на спинке дивана. (Сапрофитов, наверное, в них…)
Из прихожей Вера вернулась далеко не с тем настроением, что уходила. "Коля, звонили из консультации, тест положительный…"
- Это Андрей.
Вера подошла к окну и зачем-то задернула штору. Потом присела на стул.
- Он в Питере? - уточнил Коляныч.
- Да. Спросил, приходил ли кто-нибудь ко мне по поводу него?
- А ты?
- Сказала: был участковый. Зачем скрывать? Все равно не поверит.
Веру мелко трясло, она никак не могла успокоиться. Коля встал, подошел сзади и обнял ее за плечи.
- Еще спросил, скучаю ли. Я хотела объяснить, что… Но он, кажется, сам понял. По-моему, обиделся. А мне что теперь, в жену декабриста превращаться?! Так я ему и не жена. Да и он не декабрист.
- Что ему надо?
- Деньги. Три тысячи долларов. Якобы он уедет на Украину, у него там приятель какой-то с зоны. А оттуда в Турцию. Морем.
- Насовсем уедет?
- Не знаю. Он перезвонит завтра в это же время.
- А где гасится? В смысле, прячется?
- Не сказал. И еще предупредил. Чтобы я никому.
- Это понятно.
Вера мягко освободилась от объятий, встала и вновь подошла к окну:
- Коля. Мне надо найти деньги.
"Или позвонить в соответствующие службы и попросить у них".
Скорее всего, под словами "надо найти" подразумевалось "надо найти тебе". Сам ведь клялся, что ради любви готов к любым испытаниям, в том числе и материальным. А тут всего-то три тысячи. Ты же на квартиру копишь, значит, пылится в кубышке заначка.
- Ты не мог бы… В долг. Я за год отдам.
Опять этот грустный, обезоруживающий взгляд.