- Матери, правда, придется все рассказать, - продолжил развивать красивую легенду спецназовец, - но она не выдаст. Теть Зине говорить не стоит, она зэков не терпит. Ее квартиру как-то обокрали. Но она кого угодно сейчас возьмет и документы спрашивать не будет. Путевки проданы, а вожатых нет. А уж если мать вас отрекомендует, то и подавно. Можно хоть сегодня в лагерь срываться, там сейчас подготовительный период. На днях у первой смены заезд.
- Ну и что нам там делать?
- Как что? Детишек воспитывать, играть с ними, не знаю там… Вы в детстве в лагеря ездили?
- Я один раз. В пятом классе, - ответил Кольцов.
- Я не ездил. Никогда, - в свою очередь сказал положенец.
- Ерунда. Мать подскажет, - Сергей повернулся к Сумарокову: - Ты взрослый лагерь держал, неужели с пионерским не справишься? Только, мужики, - без проколов. Все натурально и по уму. Вы профессиональные воспитатели, в лагерях уже были, с детишками работали. Теть Зина педагог со стажем, расколет в момент. К тому ж она коммунистка по жизни… Ну что, согласны? Если да, я завожу машину - и рвем. На выезде из города не шмонают. Проскочим.
- Тебе бы рамсопутом быть, - усмехнулся Сумрак. - Пионеры, говоришь? Ладно, заводи…
- Сначала побрейтесь… И помойтесь. А то действительно - попахивает.
Часть вторая. Каникулы
- Здравствуйте, товарищи… Проходите.
(Твои товарищи в овраге лошадь доедают…)
Зинаида Андреевна сняла очки, поднялась из-за стола и, улыбнувшись, протянула руку вошедшим в кабинет коллегам.
- Зинаида Андреевна Образцова, начальник лагеря.
Первым крепость рукопожатия оценил Кольцов. Пять с плюсом. Силе тела наверняка соответствует и сила духа.
- Кольцов… Евгений.
- А по отчеству?
- Дмитриевич.
- Очень приятно, - улыбнулась она и протянула руку Сумарокову.
- Здравствуй, хозяюшка. Витя. Сумрак… Ой, блин… Сумароков. Виктор. - Положенец зажал коленями черный пакет и поздоровался левой рукой, правая по-прежнему висела на перевязи. Придумывать псевдоним он себе не стал. Еще забудешь нечаянно, будут проблемы.
- А по батюшке?
Сумрак не сразу сообразил, что от него хотят. Он Витя Сумрак… А отчество? Оно ему на фиг не надо. Нет у него никакого отчества.
- Это, блин… Как его - Сергеевич, - через секунд пять вспомнил он.
- У Виктора Сергеевича еще контузия не прошла, - быстро пояснил коллега, - немножко притормаживает. Но через неделю оклемается.
Образцова с опаской посмотрела на Сумарокова. Да, вид у него далеко не педагогический. Какой-то сугубо пиратский. Повязка на глазу, рука на перевязи… Да еще контуженый. Страшно детей доверять. Да и второй воспитатель не лучше. Футболка эл-дэ-пэ-эровская, шрам на щеке…
- Оклемаюсь, хозяюшка, без базара… Чтоб меня кобыла лягнула. - Сумрак провел ногтем большого пальца по горлу.
Из фени слов не выкинешь. Хорошо хоть, не "век воли не видать"…
Кольцов незаметно двинул локтем коллегу. Договаривались же, чтобы тот хайло не раскрывал. Он ведь нормальный язык за двадцать лет забыл, брякнет что-нибудь на своей "блатной музыке", и все - здравствуй, грусть.
- Не поняла, какая еще кобыла? - осторожно переспросила Зинаида Андреевна, не став уточнять насчет жеста.
Положенец вновь притормозил, пытаясь понять, что от него хотят. Наконец понял.
- Ах, кобыла?.. Извиняйте, хозяюшка… Это эти, как их… Слова-педерасты…
Виктор Сергеевич, разумеется, имел в виду слова-паразиты, но в такой ответственный момент выдал более привычную формулировку. Хорошо, что Кольцов, предчувствуя неладное, громко кашлянул, и начальница не расслышала последнего оборота.
- Бывает, - натянуто улыбнулась она, - но с этим надо бороться. Мы же с детьми работаем, пример подаем.
- Конечно, конечно, - бойко согласился Евгений Дмитриевич, - вы не волнуйтесь, Зинаида Андреевна, это все ранение. В десяти метрах мина рванула, сами понимаете. Тут не только память отшибет…
- А работать-то Виктор Сергеевич сможет?
- Без проблем. У него ж опыт… Через неделю будет как огурчик. Маринованный. Вспомнит все.
Сумрак молча утвердительно кивнул, решив больше не раскрывать рта. Пускай сами калякают. Вообще его с самого начала не особо вдохновляла эта затея с лагерем. Чтобы он, авторитетный бродяга, положенец, перед которым дрожали тысячи засиженных уголовников и зоновская администрация, кривлялся перед какой-то красноперой теткой, изображая контуженого! И воспитывал всяких шкетов. Да еще в компании с бывшим ментом. Полный косяк. Хорошо, братва не видит. Иначе бы в чушки разжаловала на месте, без суда и следствия.
Кольцов не испытывал подобных комплексов. Наоборот, пока все шло по плану.
По пути в лагерь они заскочили в галантерейку. Сергей купил беженцам товары первой необходимости - зубные щетки, пасту, бритвы с пенкой, по две пары дешевых носок. Еще одни кеды - в берцах не очень удобно воспитывать детишек, да и вообще - жарковато. Галифе с лампасами тоже оставили дома. Сергей отыскал на антресолях старенькие застиранные джинсы и вручил их положенцу.
Сумрак, при желании, мог скупить весь галантерейный магазин, но посчитал неправильным пользоваться общими финансами в личных целях. Да и светить деньгами ни к чему. Позариться могут. Пообещал вернуть долг Сергею с первой же лагерной получки. Пакет с сокровищем он не выпускал из рук ни на секунду.
Оставив беженцев в машине перед решетчатыми воротами, увенчанными фанерной чайкой и такими же фанерными буквами "ЮНГА", Сергей отправился на разведку. Нашел мать, объяснил трагичность положения. Надежда Михайловна сначала испуганно замахала руками - как можно, сынок, зэков к детям? А вдруг у них туберкулез? Да и вообще это чересчур! Чему они их научат? Магазины грабить и людей убивать?.. Тогда спецназовец привел самый убедительный аргумент: "Мама, если их поймают, я сяду тоже. Лет на пять. Как пособник. Обратной дороги нет". После этого Надежда Михайловна смирилась с неизбежностью и пообещала озвучить легенду Зинаиде Андреевне. Вакансий было как раз две. В шестом отряде ни вожатого, ни воспитателя. Только какая-то полоумная Леночка Бичкина.
Пока мать Сергея радовала подругу счастливой новостью о том, что в лагерь прибыли два высокопрофессиональных педагога из Санкт-Петербурга, последние сидели в машине и заучивали легенду. Сообразив, что у Сумрака серьезные проблемы со словарным запасом, Кольцов велел ему помалкивать в тряпочку и только улыбаться.
Надежда Михайловна сопровождать "педагогов" к директору наотрез отказалась, едва увидев их мрачные физиономии. И заявила сыну, что сегодня же вернется в Тихомирск, подальше от таких "воспитателей". То, что Кольцов бывший сотрудник милиции, ее не успокоило. Сотрудник не сотрудник, а человека убил. А второму вообще в медвежьей берлоге место.
Сергей тоже не хотел светиться с беженцами. Тихомирск хоть и далеко, но слухи и отсюда долетят. "Педагогам" пришлось идти знакомиться самим, без посредников.
- Ну ладно, присаживайтесь. - Зинаида Андреевна указала на стулья. Сама вернулась за стол, заваленный папками и бумагами. На ней был темно-коричневый сарафан с рюшечками. Шею вместо бус украшал алый пионерский галстук, который очень гармонично смотрелся с висящим на стене портретом Владимира Ильича Ленина. Беженцы присели и приготовились к допросу.
- Наденька сказала, что вы уже работали с детьми…
- Верно, - располагающе улыбнулся Кольцов, - это что-то вроде хобби, хотя у нас педагогическое образование. У меня институт Герцена за плечами. В Питере такой, может, слышали?
Как коренной петербуржец Кольцов знал названия большинства вузов.
- Слышала. Хороший институт. Из моей школы две девочки его закончили. А факультет какой?
Какие факультеты имеются в упомянутом учебном заведении, Кольцов и близко не представлял, но зато знал золотое правило ментов и подозреваемых - врать надо быстро, уверенно и чистосердечно.
- Юридический.
- Там теперь и такой есть?!
- Открыли. На коммерческой основе. Готовит преподавателей основ государства и права. Я как раз с первого выпуска. Год проработал в школе, а потом в милицию перешел. В инспекцию по делам несовершеннолетних.
- Почему, если не секрет?
- Да какой уж там секрет… Сами знаете, сколько нам, учителям, платят. А в милиции хоть не намного, но побольше. Плюс жилье обещали. Льготы всякие… У нас лагерь под Питером есть, в Зеленогорске, для детей сотрудников. Два года там вожатым отработал. Потом в Чечню поехал лагеря обустраивать. Да не судьба… На засаду нарвались.
- Довели страну!.. - раздраженно бросила Зинаида Андреевна непонятно к чему. - А Виктор Сергеевич что заканчивал?
- Он тоже педагог, - ответил за положенца Кольцов, пока тот не брякнул очередную феню, - педучилище закончил. Учитель начальных классов. А сейчас в уголовном розыске служит, спец по малолетним преступникам. Мы в Чечне с ним познакомились.
Сумрак посмотрел на Кольцова как коммунист на олигарха. С неподдельной любовью. Но легенду все же подтвердил. Хотя и не очень жизнерадостно. (С детства детей и легавых ненавижу!)
- Да… Люблю малолеток.
- Приехали сюда подлечиться, на базу отдыха МВД, - продолжал загрузку Евгений Дмитриевич, не позволяя Зинаиде Андреевне задавать уточняющие вопросы, - а Сергей Сергеевич говорит, у вас вакансии есть. Вот и решили помочь. Скучно три месяца без дела сидеть.
- Да уж, помощь нам не помешает. В шестом отряде ни воспитателя, ни вожатого.
- В каком-каком? - уточнил Сумрак.
- В шестом. Самый проблемный возраст. Одиннадцать, двенадцать лет детям. И не маленькие, но еще и не взрослые. Что мы с вами в них сейчас заложим, такими они и вырастут.
"Опять "шестерка"! Что ж за напасть, а?!"
- Дети, к сожалению, из разных социальных групп. Есть и трудные, из неблагополучных семей, где родители пьют, а то и в тюрьме сидели.
- Безобразие, - возмутился Кольцов.
Сумароков странно кашлянул.
- Некоторых вообще никогда не воспитывали, - продолжила Зинаида Андреевна. - Поколение реформ, будь они неладны! Родителям не до того, одна забота - на пропитание заработать. А воспитывают телевизор да двор. Школа нынче тоже уже не та, что раньше, сами, наверное, знаете. Но нам с вами за них отвечать! Какими бы они ни были и что бы ни случилось.
- Ответим.
Зинаида Андреевна немного успокоилась. Несмотря на внешность, люди вроде бы серьезные. А что внешность? С лица воды не пить! Все-таки на войне побывали, ранения имеют. К тому же милиционеры, с преступниками работали, а уж с обычными детьми справятся без проблем. Надюша абы кого не посоветовала бы. Где в Тихомирске база отдыха МВД, начальница не спрашивала. Наверное, засекречена.
Она принялась вдохновенно рассказывать про лагерь, с каким трудом пробивала в администрации средства, как сколачивала коллектив, как прошел первый заезд. И прочую малоинтересную для двух авторитетных педагогов ерунду. Их больше интересовало, где столовая и койки.
- Да вам памятник надо ставить, Зинаида Андреевна! - тонко польстил Кольцов. - Сейчас о детях вообще никто не думает. У нас в Питере без денег никто и пальцем не пошевелит.
- Да, время тяжелое, - согласилась начальница и еще раз повторила: - Довели страну… Дерьмократы!.. Ну, что ж, раз вы готовы, давайте тогда к делу.
Зинаида Андреевна открыла одну из папок и взяла авторучку.
- Сейчас я запишу ваши данные, потом покажу территорию… Основной коллектив подъедет к первому числу, сейчас в лагере всего несколько человек.
- С удовольствием познакомимся.
- Надежда Михайловна сказала, что у вас нет паспортов.
- Да, к сожалению… Сгорели. Там, в Чечне. Новых пока не выдали. А удостоверения на базе отдыха остались. Их изымают на время пребывания. Таков порядок.
В последнем пункте Кольцов не соврал. Он действительно отдыхал в пансионате МВД лет десять назад, и у него действительно отобрали ксиву, чтобы от скуки не сбежал раньше времени и не испортил пансионату показатели.
- Кстати, Зинаида Андреевна, у нас личная просьба. Вы о нас особо никому не рассказывайте. Сотрудникам милиции, к сожалению, запрещено подрабатывать на стороне. Начальство узнает, будут неприятности. Вплоть до понижения в звании.
"Понизят, ох как понизят…"
- Будут интересоваться коллеги или еще кто, скажите, что педагоги из Питера, приехали в порядке шефской помощи по линии общества защиты детей.
- Хорошо… Тогда придется зарплату проводить как неучтенные расходы.
- Да нам без разницы. Мы вообще ни на какую зарплату не рассчитывали. Но если вдруг заплатите, будем рады.
- Евгений Дмитриевич, я вас вожатым запишу, раз вы уже работали вожатым. А Виктора Сергеевича воспитателем.
- Не возражаем… Записывайте.
В чем разница между вожатым и воспитателем, опытные педагоги не уточняли. Закончив с бумажными формальностями, Зинаида Андреевна раскрыла большой платяной шкаф, стоявший возле двери, достала два пакета и протянула новым работникам.
- Это специальная форма для педагогов. Пока можете ходить в своем, но когда приедут дети, будьте любезны. Таков порядок.
Кольцов заглянул в пакет. Рассмотрел тельняшку и морскую "фланку" - синюю куртку с гюйсом за плечами.
- Лагерь называется "Юнга", - пояснила Зинаида Андреевна, - поэтому и форма морская. В "Военторге" выбила несколько комплектов. И вот еще…
Она с трепетом вручила беженцам по пионерскому галстуку. Не от Версаче.
- Пионеров-то уже вроде как и нет… - вспомнил Кольцов.
- Вот и развалили страну! Потому что никакой идеологии не стало. Пускай они лучше пионерами будут, чем наркоманами. Пойдемте, товарищи.
Разумеется, по уровню комфорта и респектабельности детский оздоровительный лагерь "Юнга" заметно уступал турецким и египетским клубным отелям. Да и отечественным черноморским. Но для Тихомирского района выглядел на три-четыре звездочки.
Экскурсию начали от центрального входа, над которым, как уже упоминалось, плыл в небе фанерный кораблик с выгоревшими на солнце буковками "Юнга". Под ним висел транспарант "Добро пожаловать!". От ворот в обе стороны уходил бело-голубой деревянный забор полутораметровой высоты - он опоясывал лагерь по всему периметру. Сквозь свежую краску на заборе проглядывал прошлогодний бесхитростный мат, который свидетельствовал об изъянах в моральном облике отдельных пионеров. Слева была видна пустующая будка сторожа в виде корабельной рубки. Под круглым окошком был прикреплен спасательный круг. В центре круга - несколько засохших хабариков, оставшихся, видимо, после родительского дня.
- Шлюз, - шепнул Сумрак, кивнув на будку.
- Тихо ты…
За рубкой педагоги дружно обратили внимание на огромную бухту с колючей проволокой.
- А это зачем? - поинтересовался опер-вожатый.
- Думаем поверх забора протянуть, - вздохнула Зинаида Андреевна. - Не хотелось бы, конечно, но что делать! В прошлом году дети из старших отрядов бегали в поселок, в магазин.
- За мороженым?
- Если бы!.. За сигаретами. А один раз даже вино принесли.
- Здесь есть поселок?
- Да, Потеряхино-один. В трех километрах. Небольшой, тысячи две там живет. Но самое неприятное, местная молодежь тоже в лагерь шастала. И не самая лучшая молодежь. Хулиганье поганое. А от них чего угодно ожидать можно. Не то что вина, но и наркотиков. Не знаю, как в Питере, а у нас наркотики бич. Это так страшно, товарищи…
- А то! - кивнул Сумрак, в пакете которого притаился героин лет на двадцать строгого режима.
- Проволоку мы, конечно, покрасим… В веселые тона, чтобы детей не смущала.
- И вышки покрасите? - брякнул положенец.
- Какие вышки?
- Ну как… Сторожевые, за зоной наблюдать. Раз колючка есть, значит, и вышки нужны.
- Ой, Виктор Сергеевич, мне не до шуток. Пойдемте дальше.
Центральную аллею лагеря украшали цветочные клумбы и самодельные плакаты наглядной агитации. Нехитрый рисунок и цитата. Прочитав первую, Сумароков вздрогнул и протер здоровый глаз.
"Жизнь без труда - преступление! Только тех, кто любит труд, пионерами зовут!"
Во, блин!.. Никак тут Вышкин побывал?..
Дальнейшее знакомство с пионерским лагерем также наводило на мысли о неких параллелях с другим лагерем, отнюдь не пионерским. Футбольная полянка, плац с трибуной, столовая, территория для труда и творчества (промзона), клуб с ленинской комнатой, спортивный городок, душевые, санчасть… Разноцветные жилые домики (бараки), здание администрации… Стоило ли рвать когти из одного лагеря, чтобы оказаться в другом?.. Только теперь - в качестве вертухаев.
- А ШИЗО где? - снова забылся Сумрак.
- Что-что? - не поняла Зинаида Андреевна.
- Виктор Сергеевич спрашивает, где шезлонги? Ну, там, загорать, книжки читать. - Кольцов нежно посмотрел на напарника, в очередной раз крутанув пальцем у виска.
- Дети загорают и купаются на озере. Это совсем рядом, чуть меньше километра. А читают в библиотеке. К сожалению, книг маловато. Покупать дорого, а бесплатно никто не дает. Вот, спасибо родителям, хоть что-то привозят…
- А санчасть работает?
- Конечно. Маргарита Сергеевна уже здесь. Очень хороший педиатр. Да и человек замечательный. С медикаментами, правда, беда. Но вроде обещали прислать к заезду… Довели страну…
"У самой-то слова-педе… тьфу ты, паразиты…"
- Здесь прогулочная территория, - указала Зинаида Андреевна на жидкую рощицу за санчастью, - можно собирать грибы-ягоды… Однажды даже зайца видели.
"Локалка…"
- Главное, чтобы дети самостоятельно не уходили из лагеря. Все-таки рядом тайга… Не дай бог, кто-нибудь заблудится. В том году девочка без разрешения пошла за цветами и заблудилась. Нашли только через двое суток. Нам чуть лагерь не закрыли… Поэтому и проволоку натягиваем.
"Запретка…"
Наконец экскурсанты остановились возле длинного деревянного одноэтажного строения, раскрашенного сообразно мореходной тематике. Нижняя часть - темно-коричневая, потом белая ватерлиния, а выше - ярко-синий цвет. На крыше - три трубы и флаг. Под одним из окон нарисован якорь и надпись "Яхта № 6". Иллюминаторы в яхте, правда, не круглые.
- Дело в том, товарищи, - пояснила начальница, - что наш лагерь тематически связан с морем. Поэтому у нас не отряды, как везде, а яхты. Сам лагерь называется "Юнга", а дети и взрослые - "юнгоградцы".
- Очень хорошая идея, - одобрил Кольцов, - оригинальная. Отряды, действительно, как-то заезженно и формально.
"Ты б об этом театралу Вышкину сказал, - подумал Виктор Сергеевич, - трое суток на шезлонге, как минимум, обеспечено".
- Территория пока не прибрана, - продолжала Зинаида Андреевна, - вы, когда обустроитесь, сразу этим займитесь. Метлу и грабли возьмете у завхоза, он уже в лагере. Внутри домика обязательно уберитесь. Мусор можно сжечь за забором, в специальном месте.
По ступенькам они поднялись на длинное крыльцо, огражденное леерами, как на настоящей яхте.
- Вон те две спальни для девочек, те - для мальчиков. По десять коек в каждой. В комнатах унитазов, к сожалению, нет, на ночь мы ставим детям ведро в чемоданной комнате. Выносить придется вам. Туалеты рядышком, за углом. Ночью дети боятся туда ходить. Там же умывальники.